Глава 20.
ГОРЯЩИЙ ДОМ
Господь [Будда] отвечал достопочтенному Сарипутре: «В некой деревне или городе, в таком-то округе и провинции царства, а может быть, в столице жил некий домовладелец преклонных лет, слабый здоровьем, но богатый, имевший много добра и денег. Дом его был и вширь велик, и высок, и древен, построен давно. В нем обитало много живых существ — двести, триста, четыреста, а то и пятьсот. И была в нем только одна дверь. Дом был крыт соломой, террасы его обвалились, стены, панели и штукатурка пришли в негодность. И вдруг случился большой пожар, дом горел сразу со всех сторон. У этого старика было много маленьких сыновей — пять, или десять, или двадцать, — а сам он выбрался из горящего дома. Когда этот человек увидел, как его дом пылает со всех сторон в великом пламени, он ужаснулся и задрожал, и ум его пришел в смятение, и старик сказал себе: «Я-то достаточно ловок и разумен, сумел выбежать в дверь и спастись из горящего дома, проворно и не подвергаясь опасности, и великое пламя даже волоса моего не коснулось. Но как же мои сыновья, мои юноши, мои маленькие мальчики? Там, в горящем доме, они играют, упражняются и развлекаются всяким весельем. Они не заметили, как загорелось жилище, не видят этого, и не понимают, и внимания не обращают, и не тревожатся. Хотя им грозит столь великое пламя, хотя бедствие подступило так близко, они и думать не думают об опасности и не пытаются выйти наружу».
Буддистские писания. Саддхармапундарика[125]. (Buddhist Scriptures. The Saddharmapundarika. Edward Conze, ed. [Harmondsworth, Middlesex, England: Penguin Books, 1959])
Писать для журнала Parade я люблю в том числе и потому, что всегда есть обратная связь с читателями. Их 80 млн., т. е. реальный срез мнений граждан США. Можно разобраться, о чем люди думают, понять их тревоги и надежды и, может быть, даже увидеть, где именно мы сбились с пути.
Я опубликовал в Parade журнальный вариант предыдущей главы, заключительную часть с разбором достижений преподавателей и учеников. Хлынули письма читателей. Одни напрочь отрицали существование такой проблемы, другие печалились о том, что американцы утратили свой дерзкий гений и первенство в технологиях. Кто-то предлагал готовые решения, на взгляд других, проблемы укоренились настолько глубоко, что с ними не совладать. Многие мнения оказались для меня неожиданностью.
В Миннесоте учитель десятого класса раздал статью ученикам и попросил их написать мне. Вот отрывки из писем этих старшеклассников (сохраняю орфографию, грамматику и пунктуацию):
• Ни все американцы глупы. Мы просто здорово ниже по школам.
• Может быть, это хорошо, что мы не такие умные, как другие страны. Тогда мы можем просто импортировать все наши товары и не придется тратить все свои деньги на детали для разных вещей.
• А если в других странах и учатся лучше, что за беда, ихние школьники все равно приедут в Штаты.
• Наше общество делает вполне достаточно открытий. Пусть и медленно, но лекарство от рака уже скоро изобретут.
• У США собственная система образования, может быть, не такая передовая, как у них, но вполне хорошая. А впрочем я считаю вашу статью весьма поучительной.
• Ни один человек в нашей школе не любит естествознанию. Не вижу смысла в этой статье. По мне, она очень скушная. Я такими вещами вовсе не интересуюсь.
• Я собираюсь стать юристом и, по правде говоря, согласен с моими родителями: они говорят, что проблема в моем отношении к точным наукам.
• Верно, некоторые американские школьники не стараются, но захоти мы, были бы умнее любой другой страны.
• Вместо домашних заданий ребята будут смотреть телевизор. Мне пришлось решить, что я буду его делать. Я урезал его примерно до 4 часов в день.
• Не думаю, что виновата система образования: скорее, вся страна не уделяет достаточно внимания школе. Даже моя мама скорее отправит меня играть в баскетбол или футбол, чем поможет с заданием. Большинство моих знакомых и думать не думает про сделать свою работу как следует.
• Не согласен, что американские школьники глупые. Они просто мало учатся, потому что большинство работает… Многие говорят, что азиаты умнее американцев и все делают как следует, но это неправда. В спорте от них никакого проку. Они не тратят времени на спорт. А я занимаюсь спортом и чувствую, как другие ребята в команде давят, чтобы ты старался больше в спорте, чем в школе.
• Чтобы стать первыми в этом рейтинге, надо сидеть в школе целыми днями и никакого общения.
• Понятное дело, многие преподаватели естествознания обозлятся на вас, что вы смеетесь про их работу.
• Если б учителя старались увлечь, ребятам захотелось бы учиться… Если бы наука была интересной, ребята захотели бы учиться. А для этого нужно начинать раньше и не долбить только факты и цифры.
• Право, не могу поверить во все, что тут написано про науку в США. Если мы такие отсталые, что же Михаил Горбачев ездил в Миннесоту и Монтану смотреть, как мы управляемся с компьютерами и все прочего?
• 33 часа у пятиклассников! По мне, это чересчур, почти что полная рабочая неделя. Чем делать домашние задания, мы лучше денег заработаем.
• Раз уж взялись нам доказывать, как мы отстали в математике и науках, постарались бы как-то это помягче сделать… Надо же хоть немного гордиться своей страной и ее возможностями.
• Считаю ваши факты недостаточными и выводы скоропалительными. А впрочем, вы затронули серьезную проблему.
* * *
А впрочем, эти школьники не видят тут особой проблемы, а если проблема и существует, то ничего не поделаешь. Заодно многие пожаловались на «скучные» лекции, семинары и домашние задания. Для поколения MTV, поголовно страдающего от синдрома дефицита внимания, оно, конечно, скучно. Да и кто угодно утомится, три-четыре года подряд практикуясь в сложении и вычитании, умножении и делении, а ведь в этом возрасте вполне можно было бы постичь элементарную теорию вероятности. Разновидности животных и растений заучиваются без теории эволюции; история — это войны, даты, правители, но никто не вдумывается в меняющуюся природу власти, в фактор алчности, невежества, суеверий. В родном языке никто не разбирается, откуда берутся новые слова и куда деваются устаревшие, а в химии непонятно, «с чем едят» элементы. Возможность привлечь внимание учеников — вот она, под рукой, и никто ею не пользуется. Поскольку остаточные школьные знания, сохраняющиеся в долговечной памяти, составляют лишь малый процент из изученного в классе, не будет ли разумнее познакомить школьников с опробованными, заведомо интересными темами и пробудить в них вкус к учебе?
Откликнулись на статью и взрослые — те по большей части признавали наличие проблемы. Родители писали о любознательных детях, которые готовы работать изо всех сил, влюблены в науку, но у них нет адекватной среды, не хватает школьных ресурсов, чтобы удовлетворить их запросы. Рассказывалось в этих письмах и о родителях, ничего не смыслящих в науках, но идущих на любые жертвы, лишь бы обеспечить детям учебники, микроскопы, телескопы, компьютеры, оборудование для химических опытов; о родителях, которые сами верят и детям говорят, что прилежная учеба поможет им выбиться в люди; рассказывалось о том, как бабушка по ночам поит чаем внука, засидевшегося за домашним заданием, и о том, как сверстники одергивают ботанов: нечего выделяться, из-за вас «другие смотрятся хуже».
Вот примеры родительских писем — не опрос в строгом смысле слова, но вполне представительная выборка:
• Осознают ли родители, что полноценный человек не может быть невеждой? Держат ли дома книги? А лупу? А энциклопедию? Поощряют ли детей учиться?
• Родители должны учить детей терпению и упорству. Главное, что они могут дать детям, — уважение к усердному труду, но это словами не воспитывается. Работать научатся те дети, которые видят, как упорно трудятся их родители и никогда не сдаются.
• Моя дочь очень интересуется наукой, но не получает никаких знаний ни в школе, ни по телевидению.
• Мой ребенок признан одаренным, но в школе нет усиленной программы научного образования. Консультант советовал мне отправить девочку в частную школу, но на это у нас нет денег.
• На детей сильно давит среда: застенчивому ребенку страшно «выделиться» успехами в точных науках. Моя дочь с малолетства интересовалась науками, но годам к 13-14 этот интерес весь куда-то пропал.
* * *
Родители также имеют немало претензий к учителям, причем некоторые учителя в своих письмах вторят им. Например, люди жалуются, что учителей натаскивают, как учить, но не чему учить, что преподаватели физики и химии, как правило, не получали диплома по этим наукам, а потому учат своим предметам «скованно и некомпетентно», а у самих учителей тонкости математики и других наук вызывают затруднения, от вопросов они отмахиваются или советуют «посмотреть в учебнике». Одним не по душе, что преподаватель биологии — креационист, другим — что он не креационист. А вот еще комментарии об учителях и самих учителей.
• Готовим поколение недоучек.
• Легче заучить, чем подумать. Надо развивать мышление школьников.
• И программа, и преподавание «опускаются» до наименьшего общего знаменателя.
• С каких это пор тренерам по баскетболу поручают вести химию?
• Слишком много требований к учителям по предмету и по «портфолио». Собственное суждение не поощряется. Начальство все время заглядывает через плечо.
• Отмените постоянные ставки в школах и университетах. Избавьтесь от балласта. Пусть вопросы приема на работу и увольнения решают директора и деканы.
• Всякую охоту преподавать мне отбили директора — «отцы-командиры».
• Зарплату учителей следует напрямую увязать с достижениями учеников, особенно с тем, как ученики пишут стандартные общенациональные тесты и с прогрессом учеников по этим параметрам из года в год.
• Учителя подавляют наших детей, твердят им, что те «недостаточно умны», для того, например, чтобы заниматься физикой. Почему бы не дать ребенку шанс, пусть занимается предметом по выбору!
• Моего сына перевели в следующий класс, хотя оценка по чтению у него на два балла ниже, чем у худшего из соучеников. Все определяется не педагогическими соображениями, а «социальными». Но если его не оставить на второй год, он никогда не нагонит программу. Точные науки должны входить в обязательную программу любой школы, особенно в старших классах. Нужно тщательно увязывать их с соответствующим уровнем изучения математики.
• Домашняя работа — это главным образом расход времени, а не попытка подумать самостоятельно.
• Вот, что рассказывает Дайана Равич в New Republic от 6 марта 1989 г.: «Вспомните слова девушки, недавно закончивший школу имени Хантера в Нью-Йорке: “У меня были сплошные пятерки, но я об этом помалкивала… Считалось клево учиться как можно хуже. Если тебе нравится школа и ты этого не скрываешь, ты — ботан”… Массовая культура, телевидение, кино, журналы, видеофильмы, неустанно внушают молодым женщинам, что надо быть популярной, секси, “клевой”, а не умной, образованной, умеющей подать себя… Исследование 1986 г. обнаружило одинаковые тенденции у вашингтонских старшеклассников и студентов: на одаренных учеников давят сверстники, мешая им хорошо учиться. Кто усердствует в школе, тот “выставляется”».
• Школам следовало бы уделить больше внимания лучшим ученикам, награждать их. Почему бы и нет? Почему не ввести специальные школьные грамоты? Не отмечать их успехи на школьных собраниях, в стенной газете и даже в местных СМИ? Местные производители и общественные организации могли бы установить для них премии. Стоит это недорого, но помогло бы преодолеть негативное влияние сверстников, из-за которого сейчас умники стараются не высовываться.
• Программа Headstart — единственный эффективный способ повысить уровень понимания естественных наук и всех остальных.
* * *
Раздавалось и много других голосов, страстных, противоречащих друг другу. По крайней мере по этим образцам можно судить, насколько общественность затрагивает эта тема. Вот еще одна подборка:
• Детишки нынче интересуются только заработками, они все хотят стать адвокатами, а не физиками.
• Не вздумайте улучшать систему образования. Кто будет водить такси?
• Проблема научного образования в том, что перестают чтить Бога.
• Фундаменталисты считают, что наука «от человека» и не доверяют ей, потому и разучились понимать науку. Религия боится скептицизма, который лежит в основе науки. Школьникам заранее промывают мозги, чтобы к колледжу они уже не могли принять научный подход.
• Наука себя дискредитировала. Она служит политикам: создает оружие, врет про «вред» от марихуаны, умалчивает о разрушительности «эйджент оранж» и т.д.
• Государственные школы никуда не годятся. Закройте их. Пусть будут только частные.
• Мы позволили поклонникам, адептам вседозволенности, расплывчатого мышления и воинствующего социализма уничтожить великую систему образования.
• У школьной системы достаточно денег. Беда в том, что белые мужчины, в основном из тренеров, которые состоят в директорах, никогда (подчеркиваю: никогда) не возьмут на работу настоящего интеллектуала… Им дороже победы на футбольном поле, чем стоящее образование, а преподавать они поставят роботов. Интеллект ниже среднего, зато патриоты и набожные. Какие люди выйдут из школ, где логическое мышление отвергают, подавляют и даже карают?
• Избавьте школы от оков АСШ [Американский союз гражданских свобод], NEA [Национальная ассоциация образования] и прочих организаций, разрушающих дисциплину и знания.
• Боюсь, вы совершенно не понимаете страну, в которой живете. Здесь люди до крайности невежественны и запуганы. Нетерпимы к новым идеям… Неужели не видите? Система выживает лишь благодаря невежественным и богобоязненным массам. Потому-то множество [образованных людей] остается без работы.
• Иногда меня приглашают разъяснять технологические вопросы служащим конгресса. Поверьте, в этой стране с научным образованием беда.
* * *
Нет единого решения проблемы безграмотности общества в точных науках, а также в математике, истории, родном языке, географии и в прочих знаниях, которые так нужны стране. Ответственность распределяется чересчур широко: виноваты родители, избиратели, местные школьные советы, СМИ, учителя, администрация, власти всех уровней — федеральные, штата и местные — да и сами ученики. Учителя средней школы утверждают, что проблемы закладываются в начальных классах, а учителя младшеклассников вполне обоснованно задаются вопросом, как учить детей, страдающих от недоедания, никогда не видевших в доме книгу, подвергающихся насилию и агрессии и уже поэтому не имеющих возможности спокойно подумать.
По собственному опыту я знаю, как много может ребенок получить от родителей, которые обладают пусть небольшими знаниями, — лишь бы они стремились их передать. Самые незначительные сдвиги в уровне образования, навыках обучения, желании учиться в следующем поколении дадут уже куда более заметный результат. Я думаю об этом каждый раз, когда слышу жалобы на снижение школьных и университетских «стандартов», на то, что диплом бакалавра уже не имеет прежнего «веса».
Дороти Рич, учитель-новатор из Йонкерса (штат Нью-Йорк), считает наиболее важной задачей не усвоение академических знаний, а оттачивание основных навыков: «уверенности, упорства, внимания к людям, командной работы, здравого смысла, нацеленности на решение задач». Я бы еще добавил скептическое мышление и способность удивляться.
В то же время особая помощь нужна одаренным детям. Они — достояние нации. Продвинутые программы для «талантов» порой осуждают за «элитарность». А что постоянные тренировки футболистов, баскетболистов, бейсболистов, командные состязания между школами более демократичны? Ведь и тут отбираются самые способные. Двойные стандарты не принесут обществу ни малейшей пользы.
Проблемы недостаточного школьного образования в области естественных наук и других предметов коренятся столь глубоко, что впору отчаяться и решить, что с ними никак не сладить. Однако и в больших, и в малых городах найдутся учреждения, возвращающие нам надежду. Места, где может вновь вспыхнуть искра, пробудится дремлющая любознательность, где в каждом оживает исследователь.
• Перед вами огромный металлический метеорит, весь в дырках, словно швейцарский сыр. Вы осторожно протягиваете руку пощупать. Он гладкий и холодный. Частица иного мира. Как он попал на Землю? Что случилось с ним в космосе, почему он так побит?..
• На дисплее — карта Лондона XVIII в., показывающая распространение страшной эпидемии холеры. Соседи заражались друг от друга. Проследив в обратном направлении распространение инфекции, вы увидите, откуда она происходит. Похоже на детективное расследование. Найдя источник, вы видите, что это то самое место, где сточные канавы ничем не прикрыты, и понимаете: современная система канализации — для города вопрос жизни и смерти. Вы мысленно перебираете те города и деревни в разных уголках мира, где нормальной канализации нет до сих пор. И задумываетесь: нет ли более простого и дешевого способа решить проблему…
• Вы ползете по длинному, темному тоннелю. Внезапные повороты, подъемы и спуски. Наощупь касаетесь каких-то перьев, бусин, больших кругов. Начинаете осознавать, что значит быть слепым. Убеждаетесь, как мало в обыденной жизни мы полагаемся на осязание. Здесь, в темноте и тишине, вы остаетесь наедине со своими мыслями. И ощущение, как ни странно, бодрящее.
• Вы рассматриваете детальную реконструкцию церемониальной процессии, поднимавшейся на огромный зиккурат Шумера, или великолепно раскрашенную пирамиду из египетской Долины фараонов, или модель древнеримского дома, или макет целой улицы маленького американского городка на рубеже XIX и XX вв. Представляете себе далекие времена и цивилизации: как бы вы жили, родись вы там и в то время, и все бы тогдашнее казалось вам естественным, а наш мир, если бы вы могли о нем что-то узнать, — странным до нелепости…
• Нажимаете на пипетку, и на предметное стекло микроскопа падает капля воды из пруда. Эта капля полна живых существ — они плавают, ползают, сталкиваются друг с другом. Разыгрываются напряженные сюжеты погони и бегства, торжества и трагедии. Мир, населенный куда более экзотическими существами, чем любой научно-фантастический фильм…
• Вы сидите в театре и вдруг переноситесь в сознание одиннадцатилетнего мальчика. Видите мир его глазами, переживаете ежедневные драмы его жизни: школьные враги, авторитарные взрослые, безответные влюбленности. Вы слышите его внутренний голос, ощущаете неврологическую и гормональную реакцию на социальную среду. И задумываетесь над тем, как же устроены вы сами…
• Повинуясь несложным инструкциям, вы забиваете в компьютер ряд команд. Как будет в скором времени выглядеть Земля, если мы продолжим жечь уголь, нефть и газ, пока содержание углекислого газа в атмосфере не удвоится? Насколько жарче сделается климат? Какая часть полярных льдов растает? До какого уровня поднимется мировой океан? И почему обязательно выбрасывать столько углекислого газа в атмосферу?
А если его станет в пять раз больше? И каким образом прогнозируются изменения климата? Опять-таки есть над чем подумать…
* * *
В детстве меня водили в Американский музей естественной истории в Нью-Йорке. Я не мог оторваться от диорам — «настоящих» картин животных в их местах обитания по всему миру: пингвины на тускло подсвеченном льду Антарктики; окапи в солнечном африканском вельде; семейство горилл в тенистой роще, самец гордо бьет себя в грудь; американский медведь-гризли ростом три с половиной метра, стоя на задних ногах, таращился на меня в упор. Трехмерные мгновенные снимки, созданные неведомым гением. Кажется, гризли пошевелился? Горилла сморгнула? Сейчас этот гений вернется, снимет заклятие, и все эти поразительные существа вновь заживут своей жизнью — прямо у меня на глазах. И я все это увижу?..
Детям обязательно нужно все потрогать. В те времена из всех указаний чаще всего в музее звучал приказ «Не трогать». Тогда, много десятилетий назад, в научных музеях или музеях естественной истории ничего нельзя было изучать реально, не было даже искусственного прудика, из которого можно было бы вытащить краба и разглядеть повнимательнее. Самым «интерактивным» экспонатом были весы в планетарии Хейдена, указывавшие твой вес для каждой планеты. Намеришь земной пуд и утешаешься мыслью, что на Юпитере ты бы весил 40 кг. А на Луне и трех не было бы — на Луне ты, можно сказать, исчезнешь.
Ныне детям разрешается трогать, тыкать, прогонять на компьютере цепочку вопросов и получать ответы, воспроизводить странные шумы и любоваться звуковыми волнами. Даже те, кому научная выставка неинтересна, кому вся эта наука ни к чему, хоть чему-то да радуются. Зайдите в такой музей, и вы увидите широко раскрытые в изумлении глаза, увидите детей, носящихся от экспоната к экспонату, их счастливые улыбки первооткрывателей. Эти выставки и мероприятия пользуются большой популярностью. На них ходит почти столько же народа, сколько на профессиональные матчи по бейсболу, баскетболу и футболу вместе взятые.
Выставки не заменят обучение в школе и дома, но они пробуждают интерес и воображение. Сходив в хороший научный музей, ребенок затем прочтет книгу, запишется на курс по выбору или вновь вернется в музей, чтобы продолжить открытия, а главное — научится научному мышлению.
Еще одна примета современных научных музеев — кинотеатр с фильмами в формате IMAX или OMNIMAX. Экран высотой в десять этажей окружает зал со всех сторон. Смитсонианский национальный музей воздухоплавания и освоения космоса, самый посещаемый музей на свете, демонстрирует такие фильмы в кинотеатре Лэнгли. И сколько я не смотрю «Полет», в горле всякий раз стоит ком. На моих глазах религиозные лидеры разных конфессий, посмотрев «Голубую планету», обратились в единую веру и поклялись защищать наш мир от разрушения.
Не всякий музей и не всякая выставка соответствуют столь высоким стандартам. Иные служат рекламой для компаний-спонсоров, демонстрируют работу автомобильного мотора (причем определенной модели автомобиля) или отстаивают преимущества одного ископаемого ресурса перед другим. Многие музеи лишь условно «научные», а на самом деле посвящены технике и медицине. Биологические музеи до сих пор стесняются упоминать ключевой принцип современной биологии — эволюцию. Живые существа «возникают» и «развиваются», но ни в коем случае не «эволюционируют». Затушевывается отсутствие следов человека в древнейшие эпохи. Не демонстрируется анатомическое и генетическое сходство человека с гориллами и шимпанзе. Ни слова о сложных органических молекулах, обнаруженных в космосе и на других планетах, об экспериментах, показывающих, как вещество жизни в изобилии формируется в искусственно воссозданных атмосферах других планет или древней Земли (как ее себе сейчас представляют геологи). И опять же замечательным исключением служит Музей естественной истории Смитсонианского института. Однажды этот музей провел незабываемую выставку. В начале два таракана сидели в современной кухне среди открытых коробок с хлопьями и прочей едой. За несколько недель предоставленные сами себе тараканы размножились, огромными полчищами носились повсюду, сражаясь за жалкие остатки пищи. Наглядно для всех предстало преимущество, которое имеет в эволюционной борьбе более приспособленный благодаря тем или иным унаследованным качествам таракан.
Многие планетарии по старинке демонстрируют звезды вместо того, чтобы рассказать о путешествиях в другие миры и об эволюции галактик, звезд и планет. К тому же на заднем плане торчит проектор, нарушая иллюзию.
Лучшая, на мой взгляд, коллекция пока что остается недоступной для зрителей. Ни один музей не пожелал приютить изделия Джорджа Авада, лучшего в Америке специалиста по изготовлению архитектурных моделей (особенно небоскребов). Джордж также увлекается астрономией, и он создал замечательную модель Вселенной: начав с обычной картины Земли, он дальше действовал по схеме дизайнеров Чарльза и Рэя Имз, т. е. постепенно увеличивал свою модель в десять, в сто, в тысячу раз и представил всю Землю, Солнечную систему, Млечный путь и Вселенную. Каждое небесное тело в этой модели тщательно проработано, до мельчайших деталей. Там можно провести день и не заметить, как наступит ночь. Великолепное пособие, с помощью которого любому ребенку можно продемонстрировать размеры и пропорции Вселенной. Отзыв Айзека Азимова: «Самое вдохновенное изображение Вселенной, какое я когда-либо видел или мог вообразить. Я бродил там часами и при очередном обходе всякий раз подмечал что-то новое, что пропустил в начале». Следовало бы снять копии и выставить их по всей стране, чтобы пробудить в людях воображение, любопытство, интерес к учебе, но ни один научный музей в стране не желает продемонстрировать даже оригинал — дескать, модель занимает слишком много места, — и сейчас, когда я пишу эти строки, вселенная Авада все еще хранится на складе.
* * *
Когда в Корнелльском университете и в колледже Итаки начинается сессия, население этого города, где я давно уже живу, удваивается. Этот этнически разнообразный, окруженный сельскими угодьями городишко штата Нью-Йорк, как многие другие поселения Северо-Востока, до сих пор не оправился от упадка промышленности — в XIX в. он рос вокруг заводов. Половина детей в младшей школе имени Беверли Мартина, куда ходила наша дочь, жили за чертой бедности, и за них двое учителей-волонтеров, Дебби Левин и Лайма Ливайн, переживали более всего. Казалось несправедливым, что у молодежи из Корнелла есть все, а эти ребята никогда не получат доступа к освобождающей мощи науки. И вот с 1960-х гг. студенты стали наведываться в школы, привозили на тележках передвижную библиотеку, маленькую химическую лабораторию и прочее оборудование для демонстрации научных чудес. Молодые люди хотели создать для детей особое место, куда те смогут приходить «пощупать» научные открытия.
В 1983 г. Левин и Левайн разместили в местной газете объявление, предложив горожанам объединиться и воплотить эту затею. На первое собрание явилось 50 человек. Сформировался первый совет директоров научного центра. Через год центру выделили под выставки первый этаж пустовавшего офисного здания, а когда нашелся арендатор, головастиков и лакмусовую бумагу вновь запаковали и увезли на тележках в другое незанятое помещение.
Переезды продолжались до тех пор, пока житель Итаки Боб Лизерс, архитектор, всемирно прославленный своими новаторскими городскими площадками для игр, не начертил бесплатно план постоянного Научного центра. Местные компании собрали достаточно денег на покупку пустыря на краю города и наняли инженера и строителя из Корнелла, Чарльза Траутманна. Вместе с Лизерсом Траутманн съездил на ежегодное собрание Национальной ассоциации строителей домов в Атланту и рассказал там о «городе, готовом взять на себя заботу об образовании детей». Ассоциация откликнулась щедрыми пожертвованиями — «деревом, окнами, светильниками».
До начала строительство нужно было снести старые развалюхи на пустыре. За дело взялись студенты Корнелла. Явились в касках и с отбойными молотками и живо принялись разносить по кирпичику. «Обычно нам за такое по рукам дают», — смеялись они. В два дня было вывезено 200 тонн мусора.
А дальше — дальше тот ностальгический образ Америки, который мы все боимся утратить: по традиции пионеров, обустраивающихся на новом месте, все местные жители — строители, врачи, плотники, профессора, слесари, фермеры — все, от детей до глубоких стариков — засучили рукава и построили Научный центр.
«Строили семь дней в неделю без выходных, — вспоминал Траутманн, — каждый мог приходить, когда ему удобно, и каждому находилась работа. Профессионалы из числа добровольцев строили лестницы, клали ковровое покрытие и черепицу, вставляли окна. Остальные красили, забивали гвозди, подносили материалы». В совокупности 2200 горожан пожертвовали более 40000 рабочих часов. Около 10% работы выполнили люди, отбывавшие небольшие сроки: они предпочли поработать на общее благо, нежели сидеть без дела в тюрьме. Через десять месяцев Итака сделалась единственным в мире городом — обладателем построенного на общественные средства и общими усилиями научного музея.
В числе 75 интерактивных экспонатов, позволяющих освоить принципы и процессы науки, имеются: Magicam — микроскоп, проецирующий изображение на цветной монитор и позволяющий сделать фотографию с сорокакратным увеличением; единственное в мире общедоступное подключение к спутнику Национальной сети обнаружения молний; фотокамера размером 2 х 3 м, в которую можно зайти; разрез геологического месторождения — местные сланцы, где можно поискать ископаемые возрастом 380 млн. лет и оставить находку себе; боа-констриктор длиной 2,5 м по прозвищу Спот и столько еще аттракционов, опытов, компьютеров, что глаза разбегаются.
Левин и Левайн все еще работают там волонтерами полный рабочий день. Учат сограждан, готовят ученых следующего поколения. Фонд DeWitt Wallace-Reader's Digest финансирует их мечту помочь детям, которые без такой поддержки лишились бы природного человеческого права на научное знание. По общенациональной программе фонда Youth-ALIVE подростки Итаки получают не только научное образование, но и психологические консультации и профессиональную подготовку.
Левин и Левайн действовали в убеждении, что наука принадлежит всем. Город признал их правоту, и все вместе жители Итаки сумели воплотить мечту. В первый же год Центр посетило 55 000 человек из всех 50 штатов и еще из 60 стран. Неплохо для маленького городка! Пример Итаки побуждает задуматься: чего мы могли бы достичь, если бы трудились вместе ради лучшего будущего наших детей.
