В отличие от степенного Тариса, Ристен казался чрезмерно суетливым и совсем неуютным. Такое впечатление, что постоянно в этом портовом городе никто и не жил. Не считая, конечно, хозяев многочисленных постоялых дворов. Словно Ристен был своеобразным перевалом между другими городами. И большой ярмаркой по совместительству.

Клеон и Одвар сразу же отправились на пристань, чтобы узнать насчет корабля, а мы с Валесией решили прогуляться по городу. Точнее, Валесия решила, а мне, само собой, пришлось ее сопровождать, учитывая, что Сердце Тариса дочь Правителя носила с собой, прямо в нагрудном кармане рубашки под жилеткой.

— Ну и куда мы? — ворчала я, стараясь не отстать в толчее между торговыми рядами. — Одвар же сказал, что они сами пополнят запасы. Или, — я не удержалась от сарказма, — ты никому не доверишь священное действо по выбору приправ?

— Ой, Авиона, — отмахнулась Валесия, вертя головой по сторонам, — есть вещи поинтересней, чем выбор приправ.

— Да ну, не может быть, — я в притворном ужасе схватилась за сердце, — правда, что ли?

— Ну, конечно, — она не уловила в моем голосе иронии. — Вот! — радостный писк возвестил, что она нашла, что искала. — Пойдем! — и, схватив меня за руку, дочь Правителя юркнула в крытую лавку.

Внутри оказалось прохладно и едва уловимо пахло луговыми травами. Присборенные полотна разноцветных тканей обрамляли небольшое пространство, придавая торговой лавочке сходство с шатром. Кроме нас покупателей здесь не наблюдалось, и сидящая на шатком стульчике у входа худощавая женщина мгновенно оживилась.

— Ах, какие прелестные юные девушки! — она в умилении всплеснула руками. — Красавицы! Не хватает только должных нарядов!

— И не говорите, — Валесия согласно закивала, — дорожный костюм уж явно не красит.

— У меня товар отменного качества, вы такого и в самом Тарисе не найдете, — хозяйка лавки отодвинула широкую занавесь, открывая взору надетые на деревянные манекены разномастные платья.

— Валесия, — я устало потерла глаза, — платье-то тебе сейчас зачем?

— Затем, что я — девушка, у меня есть любимый муж, и я хочу выглядеть красиво. Ай, тебе явно не понять! — отмахнулась она. — Надоел мне уже до жути этот образ заядлой скиталицы по болотам.

— По лесам, — поправила я.

— Какая разница? — дочь Правителя уже вовсю вертелась возле нарядов, придирчиво их рассматривая. — Тем более ближайшую неделю мы проведем на корабле, а там уж точно нет нужды носить эти невзрачные рубашки и штаны. Правильно я говорю?

— Правильно! — с готовностью поддакнула торговка.

Выбрав не менее десятка платьев, Валесия тут же за второй ширмой принялась их примерять под аккомпанемент восторгающейся хозяйки. Я же от нечего делать принялась бродить среди оставшихся на деревянных манекенах нарядов. Стало тоскливо. Точнее, еще тоскливее, чем все дни до этого. Некстати вспоминалось то радужное время в Тарисе, когда я не меньше часа каждое утро тратила на прихорашивание и выбор платья. И все на тот случай, если вдруг встречу Клеона. Казалось, тогда весь смысл жизни сводился к тому, чтобы ни в коем случае ему, такому идеальному, не разонравиться. И самое удивительное, я ведь действительно чувствовала себя по-настоящему счастливой! И скажи мне кто-нибудь в то время, что я буду бродить по лесам в невзрачной дорожной одежде и чуть ли не ненавидеть Клеона, я бы в такой абсурд ни в жизнь не поверила.

— Может, и тебе что-нибудь подберем? — подскочила ко мне торговка, пока Валесия переодевалась.

— Мне? — я вздохнула, уныло оглядываясь вокруг.

— Поверь мудрой женщине, ничто так не поднимает настроение, как красивая одежда! — она чуть ли не по-матерински приобняла меня за плечи. — Тем более, — женщина заговорщически мне подмигнула, — наверняка печаль твоя из-за какого-нибудь красавца.

— Можно и так сказать, — нехотя согласилась я.

— Тогда тебе просто необходимо новое платье!

— Ну не знаю, — я без энтузиазма огляделась по сторонам. — Что-то все не то…

— Есть у меня одно, не выставленное. Красиво-о-ое, аж слов нет! Вот только есть у него один маленький изъян, — торговка принялась копаться в массивном сундуке.

— Какой? Стоит дорого?

— Нет, — она вытащила платье и подала мне, — сама видишь, оно синее. Цвет Иоса обычно не носят.

Я как завороженная смотрела на яркий шелк. Точь-в-точь такого же оттенка становились серые глаза Ивора, когда Иос затмевал его разум. Сейчас же они, наверное, вообще цвет не меняли, постоянно были лучисто-синие.

— Нет, — я отвела глаза. — Спасибо, но не нужно.

— Ой, Авиона, — Валесия уже вертелась перед высоким зеркалом в пышном фиолетовом платье, — и что, ты всю неделю пути до Крайних островов будешь бродить по кораблю в этих серых обносках?

— Вы собрались на Крайние острова? — изумилась торговка.

— Ну да, — я кивнула и осторожно поинтересовалась: — А что?

— Так ведь уже лет десять туда никто не плавает. У меня раньше брат там бывал, говорит, ничего интересного. Дико и пусто.

— А ваш брат — он кто? — тут же ухватилась за слабую надежду я.

— Корабельный Мастер. Если вы уже были в порту, то наверняка видели его «Бродягу». Ума не приложу, как эта старая посудина до сих пор еще держится на воде.

Валесия деловито прищурилась.

— А что, если мы заплатим вашему брату столько, что он сможет купить себе новый корабль? Тогда он отвезет нас на Крайние острова?

В доказательство своих слов, она сняла с пояса туго набитый золотыми мешочек и ловко подкинула его в воздухе.

Торговка чуть истерично рассмеялась.

— Думаю, за такие деньги Аргун будет готов вас везти даже на собственной спине.

— Вот видишь, Авиона, как полезно покупать новые платья, — Валесия хихикнула и осчастливила хозяйку лавки: — Заверните мне эти семь и то синее, которое Авиона брать не захотела.

С Аргуном договаривались уже Клеон с Одваром. Старый Мастер с энтузиазмом вызвался нас отвезти, хотя предупредил заранее, что совсем близко к берегам его корабль не подойдет. Но на этот случай, само собой, была припасена шлюпка.

Тем же вечером я впервые увидела море. Огромное, темно-синее из-за опускающейся ночи, на небо оно совсем не походило. Скорее, на грозовую тучу, невесть как рухнувшую на землю и теперь тщетно силящуюся вновь подняться. Настырные волны раз за разом штурмовали неприступный берег, раскачивая громадные корабли, как щепки. Мне упорно казалось, что они вот-вот завалятся на бок или вообще опрокинутся. Что-то отправляться в плавание хотелось все меньше и меньше.

«Бродяга» так вообще выглядел настолько хлипким и потрепанным, что не тонул только благодаря некоему чуду.

— А вы уверены, что эта штука доплывет? — с сомнением поинтересовалась Валесия, озвучивая и мои мысли.

— А то! — худощавый Мастер хохотнул и почесал свою седую шевелюру. — Эту посудину и сам Иос не затопит!

У меня вырвался нервный смешок. Так и хотелось сказать Аргуну, что его слова могут оказаться пророческими.

И вправду, Ивор мог напасть в любую минуту. По словам Клеона, вообще было крайне удивительно, что он до сих пор этого не сделал. Притом, еще когда мы с Валесией бродили по рынку, я услышала обрывок разговора двух купцов. Один рассказывал другому, что на днях видел на Главном тракте большой отряд Стражей во главе с самим Правителем. Выходит, и на них Ивор пока еще не нападал. Я уже и не пыталась гадать, что у него на уме. Точнее, даже не у него, а у Иоса.

Море меня пугало своей слепой силой. Пусть те дни, что мы уже находились в пути, и прошли спокойно, но мне упорно казалось, что это лишь затишье. И море просто ожидает удобного момента, чтобы потопить невзрачное суденышко вместе с его обитателями.

С Клеоном за время путешествия мы не перемолвились и словом. Кажется, он даже не смотрел на меня. Я же трусливо гнала от себя все мысли, создавая иллюзию, что, мол, раз я не думаю о подлинности своих чувств, то все нормально. Но вечно же так продолжаться не могло. Я дотянула до последнего. До Крайних островов.

Рваная береговая линия показалась на горизонте на закате солнца седьмого дня. Само собой, спускать шлюпку в опускающейся темноте было опасно, и, решив отложить все подвиги на утро, мы разошли по своим каютам спать.

То синее платье из Ристена Валесия отдала мне. Вроде как подарила. Хотя, по-моему, оно просто ей не подошло по размеру. Надеть его впервые я решилась только сейчас. В моей каюте такой роскоши, как зеркало, увы, не имелось. Но как бы это платье на мне не выглядело, чувствовала я себя в нем странно. Видимо, я просто-напросто отвыкла от такой одежды. Открытые плечи и руки зябли, длинный подол мягкой волной колыхался при каждом шаге, а ярко-синий цвет в тусклом свете единственной лампы упорно стал отливать зеленым. Чтобы совсем уж не замерзнуть, я распустила волосы. А ведь когда-то я считала чуть ли не кощунством заплетать их в тугую косу. Еще бы, мнила их главным атрибутом своей красоты. А теперь… теперь темно-русые локоны вызывали у меня только тоску. Все-таки хорошо, что в каюте не было зеркала. Я боялась, что увидела бы в нем лишь жалкое подобие той восторженно-счастливой Авионы, какой я была до встречи с Ивором. Последней деталью стал продолговатый футляр. Достав его из своего заплечного мешка, я направилась на палубу, стараясь не шуметь, чтобы ненароком никого не разбудить. Перед тем, как идти к Клеону, мне осталось еще кое-что сделать.

Море словно бы само себя баюкало мерным покачиванием волн. Большой фонарь на мачте немного разгонял ночную тьму. Я медленно добрела до резных перил высокого борта. Черная вода глухо шумела там, внизу, словно ворчала о чем-то. Пальцы буквально впились в обитый тканью футляр, не желая отпускать. Я так в нерешительности стояла, наверное, минут пять. Но что толку было тянуть время?

Глубоко вздохнув, я все же позволила себе напоследок глупую слабость. Открыв футляр, вынула бережно сложенный холст и развернула его. Время совсем не пожалело картину. Красок уже не осталось, лишь четкие очертания сохранились. Закусив губу, дрожащими пальцами я коснулась изображенного на холсте улыбающегося Ивора. Интересно, знал ли он, что Иос непременно вынудит меня на ответное чувство?

Я вздрогнула от звука шагов и быстро спрятала рисунок обратно в футляр. Мне даже не нужно было оглядываться, я и так знала, что это Клеон. Заранее напряглась, ожидая от него убийственного напоминания, что его магию я так и не получила, но он молчал. Встал буквально на расстоянии вытянутой руки, облокотился на перила и без каких-либо эмоций смотрел на море. Быть может, он догадывался, что я уже приняла решение, поэтому и незачем больше меня стращать?

Так в молчании прошло минут десять. Я все никак не могла решиться, пальцы словно приросли к несчастному футляру.

— Клеон, — робко попросила я, — ты не мог бы бросить это в воду?

Он все так же молча забрал его у меня. Не успела я возразить, как он вынул холст и развернул его. На красивом лице не мелькнуло и тени каких-либо эмоций.

— Ты думаешь, что это как-то поможет? — он сложил рисунок на место и вернул футляр мне.

Я не выдержала взгляда Клеона, отвела глаза. Что я вообще могла на это ответить? «Нет, не поможет, но я должна сделать окончательный выбор»? Зажмурившись, я резко размахнулась и швырнула футляр за перила. Раздавшийся тихий всплеск, как ножом, полоснул по сердцу, только чудом я сдерживала подступающие слезы.

— Знаешь, а я ведь был уверен, что ты просто запуталась, — Клеон задумчиво смотрел на черные волны. — Если бы я знал про мага Иоса, то не стал бы настаивать на свадьбе, — он немного помолчал и устало продолжил: — Я только сейчас понимаю, насколько был раньше счастлив. Я знал, чувствовал, что ты любишь меня. Светлой, искренней, восторженной любовью. Ты ведь чуть ли не светилась тогда… Я с нетерпением ждал нашей свадьбы, представлял до мельчайших подробностей будущий дом и даже размышлял о том, как лучше разбить сад, чтобы нашим детям там было удобно летом играть… Ты не поверишь, я доканывал магистра расспросами о драконах, чтобы узнать, как подружиться с твоим питомцем, — он невесело усмехнулся и серьезно добавил: — Ведь понимал, как для тебя это важно… Я с ума сходил от тоски по тебе, когда Сариф потащил нас на поиски мага Иоса. Словно из меня сердце вынули, представляешь… Каждый новый день, когда я тебя не видел, становился жутчайшей пыткой. Тогда я даже не подозревал, что твоя любовь уже принадлежит этому проклятому магу… — он покачал головой. — Пусть теперь ты и знаешь, что на самом деле это лишь воздействие Иоса, но от этого чувствовать иначе ты все равно не сможешь.

Он подошел ко мне совсем близко. Кончиками пальцев медленно провел по обнаженным плечам, словно вырисовывая некий узор. Я смотрела на Клеона как завороженная, не в силах отвести глаза.

— Я готов на все, чтобы вернуть тебя, — прошептал он, склонившись к моему лицу. — Да только… Только тебе это, оказывается, совсем не нужно…

Обжигая поцелуем, его губы коснулись моих. Нежно, бережно. Со сдерживаемой настойчивостью и едва уловимой безнадежностью. Словно пытаясь что-то во мне пробудить и в то же время прекрасно понимая, что это невозможно. А я будто бы изнутри заледенела, скованная неведомой силой. С панической очевидностью понимая, что Клеон прав, я при всем желании не смогла одолеть этот явно магический ступор и ответить на его поцелуй. Первый, настоящий. Все те, что были до этого, теперь казались какими-то недоразумениями, а не поцелуями.

Он явно нехотя отстранился от меня, невесело усмехнулся:

— Если бы поцелуи могли избавить от Иоса…

Моих душевных сил хватило только на одно-единственное слово:

— Прости…

Уже несдерживаемые слезы катились по щекам, буквально подтверждая мое бессилие что-либо изменить.

— Ты ни в чем не виновата, — Клеон покачал головой. — Я отдаю тебе Дош.

— Что? — я от неожиданности даже решила, что ослышалась. — Но, Клеон, я…

— Я понимаю, — мягко перебил он мое сбивчивое бормотание, — ты решилась. Ты пришла бы ко мне сегодня и, быть может, мы с тобой оба хотя бы до утра поверили, что ничего между нами не изменилось, — с задумчивой нежностью он медленно провел пальцем по моим губам, скользнул по шее до ключицы и явно нехотя отстранился. — Но нет смысла тешить себя иллюзией. Я мог бы сказать, что моей любви хватит и на двоих. Но она тебе не нужна. И, скорее всего, теперь еще и противна, — он невесело усмехнулся и со спокойной серьезностью произнес: — Я отдаю тебе Дош. И ничего не нужно взамен.

Я не успела возразить. Клеон быстро произнес уже знакомые мне слова отречения, и в то же мгновение все изменилось…

Магия стремительно покинула мое тело…

Вся, до последней крупицы Дош…

Изумление в глазах Клеона исчезло, едва они стали ярко-изумрудного цвета…

— Что… что происходит? — пролепетала я, едва он отпустил мои руки.

Проигнорировав мой вопрос, Клеон сделал несколько осторожных шагов по палубе, словно проверяя свою способность ходить. Наконец бросил на меня совершенно бесстрастный взгляд.

— Дош… — я в ужасе зажала рот рукой.

— За твое неповиновение мне следовало бы тебя убить, — тем самым голосом, который я когда-то слышала в голове, произнес Клеон. — Но ты мне пока нужна.

Только сейчас я все поняла… Клеон! Клеон изначально был целью Дош! Но, видимо, не могло сложиться так, чтобы он оказался у Сердца. И именно поэтому понадобилась я… Не из-за Ивора, как я считала. Из-за Клеона…

— Ты все это подстроил, — прошептала я, схватившись за голову.

— Видишь ли, вы — слишком несовершенные существа, у вас есть величайшая слабость — чувства. Мне не дали уничтожить ваш род раньше, и теперь вы заполонили мой мир. Но на этот раз я не позволю Иосу одержать верх и заточить меня в этот проклятый кристалл, который вы называете Сердцем, — он подошел ко мне, остолбеневшей от ужаса. — Ты уже оказала мне услугу: помогла завладеть сильнейшим из Стражей. Сослужишь и еще одну. Иос непременно примчится за тобой, и я наконец-то смогу раз и навсегда разделаться с последним защитником человеческого рода.