Звон неведомых колокольчиков в моей голове не замолкал ни на мгновение, порою даже заглушая мысли. Хотя в опустошенном состоянии, в котором я находилась, мыслей и так роилось не много. Не знаю, что на меня так повлияло. Может, то, что пережила в видении будущего свою смерть. Но после исчезновения Ивора внутри все словно замерло в раздумье: жить дальше или нет.

А вот окружающий мир не только не прекратил существовать, но и вел себя весьма бурно. Правда, все события и разговоры воспринимались через призму внутренней пустоты и не казались мне чем-то важным.

К счастью, меня не донимали. Я как-то слышала, что Сариф говорил моему отцу о разрушительном влиянии Иоса на мое сознание. В очередной раз распинался, какая я молодчина, распознала Темного мага и, конечно же, это не могло пройти для меня бесследно. Близкие так и решили, что мое равнодушие ко всему стало последствием воздействия Иоса. Я не спешила никого разубеждать, да и сама объяснения собственному состоянию не знала и знать не хотела.

Барьер моего равнодушия даже не пробил состоявшийся у нас дома разговор между Сарифом, Клеоном и моим папой. Хоть я и не пыталась вникнуть в его суть, но отдельно запомнившиеся фразы врезались в память, казалось бы, бессвязным бредом.

«Он был из будущего и, само собой, есть он и в настоящем…»

«Найти его, пока он не владеет Иосом в полной мере…»

«Маг без магии…»

«Он сейчас уязвим…»

«Нельзя терять время…»

«У меня есть предположения, где его можно искать…»

«Пойдут лучшие Стражи…»

«У Темного не будет шанса выжить…»

«Покончим с Иосом раз и навсегда…»

Где-то на самом краю сознания настойчиво скреблось, что происходит что-то крайне важное, но я упорно не хотела об этом думать. Так прошло несколько дней, причем последние два я уже не видела ни папу, ни Клеона. Мама все охала из-за моего равнодушия ко всему, но ничего с этим поделать не могла. И вот в гости к нам заглянула тетушка Илла.

Я сидела в папином кресле у камина и гладила спящего на моих коленях Пакостника, не обращая внимания на происходящее вокруг. Но даже против воли слышала разговор.

— Уже не знаю, что и делать, — всхлипывала мама, — сердце просто разрывается.

— Ильди, милая, не убивайся ты так, — тетушка Илла говорила совсем тихо, — давай я попробую с ней поговорить.

— Да она будто и не слышит ничего, я ведь сколько раз пыталась. Все этот Иос проклятый, — не унималась мама. — Я и Целителя звала, только без толку.

— Не поможет тут Целитель, не болезнь ведь это, — старушка вздохнула. — Шла бы ты отдохнула немного, а я побуду с Авионой. Может, смогу что-нибудь сделать.

Все так же всхлипывая, мама ушла. Тетушка Илла с кряхтеньем придвинула массивное кресло поближе к моему, села и взяла меня за руку. Тепло ее ладони впивалось в кожу крохотными иголочками. Поплывшие перед глазами алые круги мгновенно напомнили туман Лия. Казалось, он снова клубился вокруг, хотя я и понимала, что это лишь моя собственная иллюзия.

— Авиона, — обычно мягкий голос старушки прозвучал сурово и даже грубо, — прекрати прятаться, это не выход.

Такие простые слова… но дремавший все последнее время Дош во мне вдруг всколыхнулся. Я едва не задохнулась от резкой боли в висках.

— Девочка моя, что случилось? — теперь тетушка Илла говорила так ласково, словно убаюкивала маленького ребенка.

— Я ведь поступила правильно, — из-за резко нахлынувших эмоций слова давались с трудом. — Я знаю, что правильно! Я не могла поступить иначе! Но почему тогда… — мой голос сорвался на сбивчивый шепот. — Почему от этой правильности мне так плохо… Я люблю его, понимаете, люблю…

— Ох, Авиона, — старушка отпустила мою руку и с тяжким вздохом откинулась на спинку кресла. — Юность склонна все драматизировать. Пусть эта влюбленность закончилась плохо, но, поверь мне, бывает и намного грустнее. Я, конечно, не знаю, что именно у тебя происходило, но раз уж ты продолжаешь жить, то все не так уж и страшно. Я сейчас расскажу тебе одну историю, и ты сама поймешь, что, по сравнению с ее героями, у тебя еще все замечательно.

Я хотела возразить, что не хочу ничего слушать, но глаза тетушки Иллы затуманились, словно она смотрела куда-то далеко-далеко, и она начала:

— Жили-были двое влюбленных. Будем называть их: Он и Она. И жили вроде бы счастливо. Но из-за разразившейся войны Трех Он вынужден был надолго отлучаться, чтобы с остальными магами сражаться против Адора Темного и его приспешников. Она же оставалась дома, моля богов, чтобы любимый остался жив, и ужасаясь доходящим до нее слухам о грозящей всему миру опасности из-за Темного мага. Она ненавидела мага Иоса больше чем любой из Стражей. Ведь не будь Адора, ее любимый находился бы с ней рядом, в безопасности. И их малышу, который должен был скоро появиться на свет, ничего бы не угрожало. А так Она пребывала в постоянном страхе, представляя, что будет, если враг все-таки одержит победу. А потом, — старушка вздохнула, — однажды случайно попавший в их селение раненый Страж подробно описал мага Иоса. И оказалось, что столь ненавидимый ею Адор Темный — это ее любимый, который просто-напросто все это время умело скрывал перед ней свою сущность.

— А дальше? — не выдержала я через полминуты молчания.

— А что дальше, — тетушка Илла развела руками, — дальше только хуже. В очередной раз вернувшись домой, Адор обнаружил, что его жена пропала, и бросил все силы на ее поиски. А Она некоторое время скиталась, пока ее не приютила одна сердобольная селянка. Да только душевные мучения и тяготы скитаний не прошли без последствий. Родив сына, Она умерла. Адору же после исчезновения любимой стало не до захвата мира. Он продолжал поиски и прекратил лишь тогда, когда почувствовал ее смерть. О ребенке он, увы, не знал. Так Адор Темный и умер. От тоски по той, которую любил. Так совпало, что наши Стражи в это же время сумели объединить Дош и направили его мощным ударом. Потому и принято считать, что Адора убили именно Стражи. И мало кто знает, как оно было на самом деле. Я бы вот тоже, может, не хотела бы многое знать, но оно само ко мне приходит…

— А сын Адора? Что стало с ним? — я затаила дыхание.

Тетушка Илла на мгновение задумалась. Словно сама ждала откуда-то ответ.

— Мальчика растила сначала та селянка. Зная, кто он, она постоянно металась между двух огней. С одной стороны, ее страх и обычная для каждого ненависть к Иосу гнали ее если не убить ребенка самой, то выдать его Стражам. Но с другой стороны, жалость и доброта все же одерживали верх. Вот и рос мальчишка в постоянном понукании, что он — самое настоящее Зло и должен умереть ради всеобщего блага. Лет в семь, кажется, или восемь он сбежал. А что с ним происходило дальше, мне не открывалось.

Тетушка Илла принялась вспоминать еще какую-то историю, но я уже не слушала. Голова гудела от вспышек лихорадочных мыслей, и набатом билось когда-то услышанное: «Я умру от того же, от чего умер мой отец». И только сейчас я осознала смысл недавнего разговора, который вели у нас дома Клеон, мой папа и Сариф.

Почему Ивор исчез? Потому, что будущее изменилось. И в этом будущем его просто-напросто уже не существовало. Потому, что отправившиеся на поиски Стражи, сумели его убить… Я едва не закричала от охватившего меня отчаяния. Как я могла все эти дни бездействовать?! На несколько мгновений звон неведомых колокольчиков в голове стал нестерпимым…

— Авиона, ты куда? — изумилась старушка, когда я резко вскочила.

Ничего не ответив, я выбежала на улицу. Хотелось плакать от собственной беспомощности. Надо было спешить! Но куда?! Где и как мне найти Ивора?! Кто знает, где он сейчас… Я не помнила, говорил ли Сариф о предполагаемом месте поисков. Хотя в том состоянии могла просто-напросто пропустить мимо ушей.

Сама не знаю, на что я надеялась. На озарение? На чудо? Побрела вверх по улице. Бесцельно, лишь бы куда-то идти. Пусть и не покидала невесть откуда взявшаяся уверенность, что Ивор сейчас жив, но вот надолго ли?

И в тот момент, когда вдруг рядом со мной остановился украшенный самоцветным узором экипаж, я ясно почувствовала, что это именно то «чудо», которое я жду.

Дверца отворилась, и из прохладной тени экипажа выглянула смутно знакомая светловолосая девушка.

— День добрый, — она улыбнулась. Возможно, даже искренне. Только по этой улыбке, чуть грустной и привычно вежливой, я смогла ее узнать.

— Добрый, — я медленно кивнула, недоумевая, с чего это дочь Правителя меня приветствует и как это может мне помочь найти Ивора.

— Тебя ведь Авиона зовут, я правильно запомнила? — Валесия на мгновение задумалась. — Быть может, составишь мне компанию на прогулке? Я была бы очень рада.

Не найдя в себе слов от изумления, я снова кивнула и забралась в экипаж. Расположенные друг напротив друга широкие сиденья изобиловали мягкими бежево-золотистыми подушками, и царящая здесь прохлада норовила убаюкать после нещадного полуденного зноя. Из-за лихорадящих меня чувств это дремотное окружение страшно раздражало и так и понукало поскорее выбраться отсюда. К тому же Валесия упорно молчала, в задумчивой растерянности теребя длинные кисточки лежащей рядом подушки.

— Это ведь ты обнаружила мага Иоса, да? — произнесла она чуть сбивчиво. Словно все это время старательно придумывала, как начать разговор, и ей в голову пришло только это. Меня же от очередного упоминания о произошедшем едва не затрясло.

— Вы хотели поговорить со мной именно об этом? — я очень старалась говорить вежливо, но, кажется, прозвучало резко и довольно холодно.

— Нет, не об этом, — Валесия даже как-то растерялась и в порыве беспомощной искренности добавила: — Я просто увидела тебя в окно экипажа и так обрадовалась… Знаешь, тогда на празднике мне так захотелось с тобой подружиться… Мне кажется, ты бы смогла меня понять… Я… — она запнулась и, тяжело вздохнув, виновато подытожила: — Для своего положения я говорю слишком много лишнего.

Мне стало так ее жалко, что я на мгновение даже от собственного отчаяния отвлеклась. Повинуясь внезапному порыву, я взяла ее за руку и улыбнулась. Тут же вспомнилась Лила. Почему-то теперь я не сомневалась, что она ненавидела меня из-за Клеона. И то происшествие со злосчастным платком невозможно назвать случайным.

— Валесия, прости меня за наглость, но мне нужна твоя помощь.

Она чуть удивленно приподняла брови, но ничего не ответила, видимо, ожидая пояснения.

— Мне нужно узнать, куда отправились Стражи во главе с Сарифом.

— Но зачем? — не поняла Валесия. — Ты хочешь последовать за ними? Но Сариф сказал, что ты подверглась разрушительному влиянию Иоса и тебе необходимо время, чтобы окончательно прийти в себя.

— Я не хочу тебе врать, — я вздохнула. — Я должна знать, где они собираются искать Ивора, чтобы… — на мгновение я осеклась, разум требовал молчать, но сердце упорно советовало довериться. — Чтобы не позволить им его убить.

Валесия изумленно ахнула, прикрыв рот изящной ладошкой. Смотрела на меня в немом ужасе. Может, гадала, куда меня лучше отправить: сразу в темницу или все же сначала к Целителям лечиться от сумасшествия.

— Понимаю, что мои слова звучат, мягко говоря, странно, — я вымученно улыбнулась. — Но выслушай меня, пожалуйста. Я, так же как и ты, так же как и все, с раннего детства привыкла считать Иос злом. И у меня и мысли не было, что, возможно, это не так. До встречи с Ивором… Валесия, Иос — не Зло. Это точно такая же сила, как Дош или Лий, просто почему-то сосредоточенная в одном человеке.

— А ты уверена, что говоришь беспристрастно? — в глазах Валесии отчетливо читалось сомнение в моей нормальности. — Вдруг это Иос так на тебя повлиял, что ты начала его защищать?

— Не думаю, — я покачала головой. — Хотя и беспристрастной себя тоже назвать не могу. Я люблю Ивора и, быть может, ты права, защищаю его только поэтому.

От такого предположения разом упав духом, я растеряла все доводы и замолчала. Валесия тоже не спешила нарушать тишину, задумчиво смотрела в окно, словно в медленно проплывающем за ним городском пейзаже таилась некая великая истина. Звон колокольчиков в моей голове на мгновение настолько усилился, что я даже ахнула от боли, резко сдавившей виски.

— С тобой все в порядке? — перепуталась моя спутница.

— Этот звон… — лихорадочно прошептала я, схватившись за голову. — С того момента, как исчез Ивор, он только усилился… Наверное, я действительно схожу с ума…

— Какой звон? — голос Валесии дрогнул. Кажется, девушка даже дыхание затаила, ожидая моего ответа.

— Словно где-то очень-очень далеко подвешены в воздухе хрустальные колокольчики. Бесчисленное множество. Ветер раскачивает их, создавая удивительную мелодию. И хотя кажется, что они настолько далеко, что ни один смертный не способен в те земли добраться, я почему-то слышу их звон. Представляю, насколько абсурдно это звучит со стороны, — я невесело усмехнулась.

Валесия нервно сглотнула и почему-то осипшим голосом прошептала:

— Это Сердце Тариса.

— При чем здесь кристалл? — не поняла я.

— Знаешь, мой отец никогда не воспринимал меня всерьез, — девушка пустилась в путаные объяснения, то и дело сбиваясь с мысли. — Он уверен, что я — недалекая пустышка, которая ни на что значительное в жизни не способна. Он даже мне как-то признался, что считает величайшей мудростью традицию править только мужчинам. Как будто приди я к власти, развалила бы Тарис и всю страну, — она вздохнула и тут же затараторила дальше: — Во дворце хранятся летописи еще тех времен, когда боги только создали Сердце Тариса. Отец бережет эти записи как величайшую ценность. Еще по распоряжению моего прапрадеда их соединили в книгу, открывать которую никто кроме рода Правителей не имеет права. Считая меня бестолковой, мой отец и подумать не мог, что я ей заинтересуюсь, потому и не скрывал, где хранится книга. К сожалению, прочитать мне удалось совсем немного. Кроме всего прочего, там говорилось о зове Сердца. Мол, может случиться такое, что Сердце Тариса позовет к себе избранного им мага. И зов этот будет похож на звон далеких колокольчиков.

Мне стало настолько жутко, что я даже на несколько мгновений дышать перестала.

— Но зачем я понадобилась Сердцу? — пролепетала я шепотом, робко надеясь, что Валесия каким-то чудом знает ответ.

— Я не знаю, — девушка беспомощно вздохнула. — Но толку от этого зова? Ключа от башни Сердца нет даже у моего отца.

В голове замелькали картинки увиденного варианта будущего. Там я вбегала в башню, просто отворив ворота.

— Авиона, — решительно продолжила Валесия, — следовать зову Сердца или нет — тут уж тебе решать. Что же касается мага Иоса, я согласна тебе помочь. Но у меня есть одно условие, — она судорожно вздохнула и на одном дыхании выпалила: — Я отправлюсь с тобой.

— Что? — мне показалось, я ослышалась.

— Я отправлюсь с тобой на поиски этого мага. Хочу сама убедиться, что он не опасен.

Я хотела возразить, что Ивор очень даже опасен и моя робкая вера в возможность убедить его отказаться от разрушительных замыслов не выдерживает никакой критики. Но я промолчала.

Дальше события развивались столь стремительно, что у меня даже не было возможности толком поразмыслить. К счастью. Иначе бы разум непременно нашел подтверждение бредовости затеянного. Да только основательные раздумья в тот момент казались мне непозволительной тратой драгоценного времени.

Валесия тоже, видимо, не отличалась благоразумием и полностью разделяла мою точку зрения, что нужно отправляться как можно скорее. Она поспешила во дворец, а я домой. Мама спала, так что хоть врать ничего не пришлось. Я быстро собрала нужные мне вещи, с сомнением покосилась на забитую до отказа походную сумку и, скрипя зубами, опустошила ее больше чем наполовину. Корыстно рассудила, что благодаря Валесии все нужное можно будет приобрести в пути, так что необязательно тащить с собой. В итоге в сумке остался лишь комплект сменной одежды и подаренная Алетиной картина, не взять которую я просто не смогла. Бережно сложила холст в плотный жестяной футляр, от всей души надеясь, что это убережет его от возможного дождя. Доспех Стража я сразу же надела на себя. Так он почти не чувствовался, а в качестве поклажи был бы слишком увесистым грузом. Притом именно на него возлагались мои надежды в еще одной крайне неблагоразумной затее.

Оставила маме покаянное письмо, что, мол, со мной все хорошо, просто я как Страж не могу отсиживаться дома, пока другие рискуют жизнями ради общего блага. Врать, конечно, было стыдно, но пусть уж лучше мама считает, что я отправилась на помощь папе с остальными Стражами в их «благом деле». Вряд ли бы ей понравилось честное: «Мам, я влюбилась в не слишком хорошего человека и собираюсь помешать его убийству, хотя, возможно, его смерть — единственно верное решение». И я поспешила прочь из дома. Мой сумасбродный путь лежал в башню Сердца.

Удивительно, но чем ближе я была к цели, тем тише становились колокольчики. А когда я подошла к самым воротам, неведомая музыка вообще стихла. Мои ожидания оправдались, башню не охраняли. Видимо, Ксандор решил все силы бросить на поиски Ивора, будучи уверенным, что тот все равно пока не в силах напасть на Тарис.

Светящиеся проходы в окружающих башню защитных стенах благосклонно пропускали меня в святая святых. Скорее всего, тут большую роль сыграл доспех Стража, который усиливал Дош, и благодаря этому оградительная магия чувствовала родственную ей силу.

Ворота самой башни, как я и предполагала, оказались не заперты. С гулко бьющимся сердцем я ступила на уже знакомую мне по видению будущего винтовую лестницу с толстым слоем пыли на полу и свисающими со стен кружевами паутины. Да и на крыше башни все было так же, как я запомнила: кристалл на постаменте и хаотичные сполохи света вокруг. Я подняла глаза к прозрачному куполу, нахлынувшая острая тоска так и понукала упасть на каменный пол и, пока есть силы дышать, без остановки лить слезы. Слишком много воспоминаний навевало это место. Тот волшебный вечер в прошлом, когда мы с Ивором кружились в танце над крышей. И тот страшный миг в будущем, когда он хотел забрать Сердце и едва меня не убил…

С трудом совладав с бушующими чувствами, я подошла к постаменту. Светящийся кристалл размером оказался не больше голубиного яйца. Но внутри его помещалась будто бы целая вечность. Даже не огромная — бесконечная. Иного описания я и подобрать не могла. И в этой невыразимой глубине переплетались два искрящихся вихря: изумрудный и алый. Повинуясь внезапно возникшему озарению, я робко протянула руку и коснулась холодной кристальной грани. Больше я не могла пошевелиться при всем желании, будто бы в раз окаменев. Не знаю, было ли это воздействие Сердца или просто ступор, но мне оставалось лишь наблюдать за происходящим.

Отделившийся от алого изумрудный вихрь рванул вверх к моим пальцам, в которые в то же мгновение будто бы впились тысячи раскаленных игл. Но боли не было. Как и страха. Только осознание, что так все и должно быть. Моя собственная сила Дош хлынула навстречу, сливаясь с пребывающей магией. Происходящее заняло буквально доли секунды.

В кристалле остался только алый вихрь. Теперь заключавшаяся в Сердце сила Дош принадлежала мне.