Желтое привидение
Мы делаем вид, что не верим в нечистую силу. Правда, некоторые теперь перестали стесняться и пытаются построить свою жизнь соответственно астрологическому прогнозу, придуманному на кухне гражданином Сидорчуком с помощью ножниц и клея. Даже ни единого своего слова в такой прогноз вставлять не нужно. Все уже сказали до тебя умные люди.
Лично я в привидения не верю, астрологией не интересуюсь и знаю, что любому загадочному событию найдется простое житейское объяснение. Хотя не всегда его примет суеверная общественность.
В случае с привидением, которое преследовало моего друга Корнелия Удалова, объяснение оказалось, с одной стороны, банальным, с другой – никакого объяснения до сих пор не найдено. Возможно, и не найдут.
Смешная ли это история?
Для кого смешная, а кому плакать хочется.
Истоки ее лежат в прошлом году, когда Совет по контактам высшего уровня планеты Икссигреком (это не шутка, так переводится ее название на русский язык, и, вернее всего, это не настоящее название, а попытка ввести нас с вами в заблуждение) решил распространить свое благое влияние на нашу недостойную и отсталую планету. При этом Совет старался следовать законам космического сообщества и не демонстрировать своего вмешательства в нашу внутреннюю жизнь. Как известно, Совет никогда не вмешивается в дела отдаленных планет, тем более тех, где и не подозревают о его существовании. Если же обстоятельства складываются так, что вмешательство становится необходимым, Совет проводит свои операции целенаправленно, точечно и всегда принимает меры, чтобы количество смертей среди мирного населения не превышало неких величин.
Сказано – сделано.
Однако для того, чтобы операция по превращению Земли в счастливую планету прошла как можно безболезненнее и, главное, с минимальными потерями для работников разведуправления, на которых и возлагается задача внедрения, наблюдения, размягчения и подготовки, в центр был доставлен обитатель планеты Земля, выбранный наугад компьютером, когда он гулял возле своего дома.
Дальнейшая беседа с этим опытным образцом или, как он назывался в официальных документах, информантом Н., проходила под наблюдением приборов и фиксировалась с возможной точностью. Так как эти записи сохранились, мы можем представить их на суд читателей:
8 часов 22 минуты утра по местному времени. При беседе присутствуют старший следователь и два консультанта, имена которых не называются из соображений безопасности.
Вопрос: Известно ли вам, где вы находитесь?
Ответ: А мне до лампочки.
(Пауза ввиду некоторых сложностей с переводом.)
Вопрос: Вы верите, что мы вам желаем добра?
Ответ: А вы кто такие?
Вопрос: Сейчас один из ваших новых друзей войдет в комнату. И вы скажете нам, нравится ли вам его внешний облик.
(После появления в помещении консультанта № 2 абориген упал в обморок, и его откачивали около часа. Затем дружеский разговор продолжался.)
Вопрос: Означает ли ваша реакция, что внешний облик нашего друга произвел на вас нежелательное впечатление?
Ответ: Прошу выдать мне пистолет или как он у вас называется.
Вопрос: С какой целью?
Ответ: Я его на месте пристрелю. А если он не сбежит, то сам застрелюсь.
Вопрос: Неужели мы вам кажемся некрасивыми?
Ответ: Пистолет мне! Я буду отстреливаться!
Вопрос: Означает ли это, что и на Земле есть существа, вид которых вам неприятен?
Ответ: Еще бы!
Вопрос: Кто же?
Ответ: Клавка.
Вопрос: Чем же она неприятна?
Ответ: Тридцатку отняла.
Вопрос: А относительно нашего облика?
Ответ: Еще противней.
Вопрос: Мы купили для вас по вашей просьбе напиток под названием «Столичная». Желаете ли вы его употребить?
Ответ: Немедленно.
Вопрос: Вы не устали?
Ответ: Да с чего бы?!
Вопрос: Вы представляете собой среднего жителя этой планеты?
Ответ: Выдающегося, но среднего.
Вопрос: Нам любопытно ваше мнение. Если существуют предметы неприятные, что вы с ними делаете?
Ответ: Уничтожаю.
Вопрос: Кого, например?
Ответ: Таракана! Кота Ваську. Клавку. Ну и, конечно, «Столичную».
Вопрос: А что вы делаете с предметами, которые вам приятны?
Ответ: Уничтожаю.
Вопрос: Что же вы уничтожаете из приятных предметов?
Ответ: Селедку. «Столичную» и «Херес».
Вопрос: Вы нам составите список?
Ответ: Если найдется еще бутылка «Столичной», всё составим.
Вопрос: А есть ли предметы, до которых нормальный человек не дотрагивается. Скажем, не замечает их, не реагирует на них?
Ответ: Да уж естественно.
Вопрос: Как вы относитесь к лимонам?
Ответ: Никак…
Вопрос: А к цветам? К ромашкам, например?
Ответ: Да хоть бы их и не было!
Вопрос: Какие еще растительные или живые существа в доме вы не замечаете и не трогаете?
Ответ: Если не замечаю, то и не знаю, как называются.
Вопрос: Куриное яйцо?
Ответ: Не пудри мне мозги. Где вторая бутылочка?
Вопрос: А если яблоко?
Ответ: Пускай живет… Молодец, что бутылку принес. Задавай вопросы. А если хочешь, пускай твой кореш приходит, которого я забоялся. Больше не буду. Даже угощу водочкой.
Вопрос: Тогда мы продолжим перечислять животных и растения, скажем, в широком смысле живых существ, к которым вы равнодушны. Бабочка?
Ответ: Тут же раздавлю. И не надейся.
Вопрос: Честный ответ! Вы пейте, пейте, мы пока продолжим расспросы…
По окончании беседы информант по фамилии Н. был сброшен с корабля в Тихий океан. Он не заметил этого броска, летел вниз и пел песню, очевидно, ритуального характера.
Проблемы маскировки и подготовки научно-исследовательского персонала к высадке на Землю и пребыванию там продолжались с учетом совершенно искренних показаний информанта Н.
Таково начало этой космической эпопеи. Беседа с безвестным алкашом стала первым источником или, скажем, истоком этой грустной истории, имевшей место в Великом Гусляре в прошлом году.
Вторым истоком этой истории стала Ксения Удалова, которая прочла в популярном журнале, что лимоны можно выводить в комнатных условиях, причем если это делать без химических удобрений, то они вырастут совершенно безопасными для здоровья.
Молодое лимонное деревце, практически росточек, Ксения не без труда достала в Тотьме у одной женщины, которая их разводила.
Лимон рос как на дрожжах. А Ксения о нем заботилась по книге, которую ей дали переписать в школе у Максимки-младшего, потому что там все учителя и даже уборщицы выращивали лимонные деревья.
Никто не заметил, как лимон цвел, но в пятницу к вечеру завязались зеленые плоды, а на следующей неделе лимоны уже достигли размеров грецкого ореха, и женщины, которые их разводили, принялись ходить друг к дружке в гости, чтобы сказать:
– Нет, Ксения, не удались у тебя плоды, не удались. Мои раза в полтора крупнее.
– Ну уж ты скажешь! – возмущалась Ксения. – Что у меня, глаз нету? Твои рядом с моими – зеленый горошек.
Корнелий Удалов тоже удивлялся. Предполагал, что Ксения раздобыла особенные удобрения, но стесняется признаться, потому что ухнула на них всю заначку на евроремонт чулана.
Трагедия произошла в конце следующей недели, когда лимоны пожелтели и выглядели как на рекламе.
Корнелий пришел домой. Никого не было. Поставил чайник.
Пока заваривал, глядел на лимонное дерево, на котором образовалось четыре крупных лимона, и мысленно рассуждал о том, что зима выдалась трудной, азербайджанцы уже дней пять как не завозят бананов и манго. Хорошо было при советской власти. Не было никаких мангов, и не надо было на эту тему переживать. Главное, чтобы не было перебоев с морковкой.
А что теперь?
Теперь я сижу, переживаю, что лимонов в магазине временно нет, а на меня с ветки глазеет этот желтопузый, нагло так глазеет, будто в душу лезет.
Усмехнувшись своим странным ощущениям, Удалов непроизвольно подошел к деревцу и сорвал лимон. Чтобы не глазел.
Лимон оторвался с трудом, деревце раскачивалось, не отдавая плода, Удалов даже рассердился. В конце концов, лимоны для того и придуманы природой, чтобы люди их ели.
Лимон вздрагивал в руке, словно животное, будто хотел выпрыгнуть. Удалову даже смешно стало – пригрезится же такое. Чай заварился.
Перед тем как порезать лимон, Удалов положил его на блюдце и полил кипятком. Это способствует выделению аромата.
Лимонное дерево зашуршало, забормотало листвой, лимон мелко задрожал на блюдце.
Удалов отогнал неприятное видение, тем более что хотелось чаю, а от ошпаренного лимона по комнате разносился жгучий аромат, напоминавший о давних командировках, станционных буфетах, случайном взгляде попутчицы или доброй ласке гостиничной горничной. Все бывало в жизни…
Удалов взял ножик поострее и, примерившись, принялся отрезать от лимона тонкие ароматные колечки. Отрезал три штуки и остановился. Лимон, который бешено сопротивлялся первому удару ножа, вдруг замер, словно умер.
Сравнение было неправильным, потому что растения не могут жить и умирать, как люди, это уже давно доказано наукой. Удалов кинул колечко лимона в чай.
Почему-то было ему неловко, словно он сделал нечто плохое, хотя, как вы понимаете, ничего такого Удалов не сделал.
Но у чая был неприятный привкус, словно в него капнули аммиака. Удалов добавил сахара, потом кинул в чашку еще колечко лимона. Но удовольствия не было. И уж как он ждал этого чая, как стремился к нему, и даже предвкушал удовольствие, а вот тебе – не получилось. Так в жизни случается: стремишься, предвкушаешь, а девица оказалась ничем не лучше других.
В таком настроении Удалов поднялся из-за стола и услышал внутренний голос:
– Убийца!
Голос этот был тих, но внятен. Будто некто стоял в той же комнате, но не хотел, чтобы его услышали посторонние.
– Что вы сказали? – спросил Удалов. Только не мысленно, а вслух.
– Убийца, – повторил голос.
И вдруг к нему присоединились другие голоса. Как будто за стеной идет какое-то совещание и все там не одобряют оратора, даже перебивают его, чтобы поскорее сходил со сцены.
– Вы ко мне? – спросил Удалов вслух.
– Ты его зарезал. Обварил кипятком и зарезал. Садист проклятый!
Удалов отмахнулся от чепухи, которая так настойчиво лезла в голову, и пошел прочь, так и не напившись чаю.
Вернулся он уже к вечеру. А когда подходил к дому, то в сердце заколотилось неприятное предчувствие, словно дома его поджидали враги.
И не удивительно, что, увидев Ксению, которая на кухне варила солянку, он сразу сказал:
– Пора твои лимоны снимать. Подари их в детский садик.
– Еще чего не хватало! Мое лимонное дерево отправится на выставку достижений.
Она вошла в комнату, намереваясь, видно, поведать мужу о том, какой будет эта выставка, и тут увидела на столе следы его преступления: лежавший на блюдце частично порезанный лимон и недопитую чашку с чаем, в которой плавали кружочки лимона.
– Ты что же наделал, мерзавец?! – возопила она. – Я же на первый приз шла, я этой Куртеповой наверняка нос бы утерла, у нее же шесть штук, и маленькие, а у меня было четыре, зато какие гиганты!
Она принялась рыдать, и, что удивительно, лимонное дерево вторило несчастной женщине, правда, эти вторичные рыдания слышал лишь растерянный Удалов.
– Ну не знал я! – пытался он перекричать ревущую в голос Ксению. – Ты же мне никогда про выставку не говорила. Я же думал, что это для еды, а не для выставки, понимаешь?
– Убийца! – кричала Ксения, ну точно как невидимый голос.
– Ничего, – сказал тогда Удалов, – мы купим лимон в магазине и привяжем его на ниточку.
Эти слова совсем уж расстроили Ксению, и она убежала из дома к своей злейшей подруге жаловаться на неудавшуюся жизнь и мужа-убийцу. А подруга станет кивать головой, внешне сочувствовать, а внутренне торжествовать по поводу чужого горя.
Удалов остался дома, тихонько поужинал вчерашними щами – сегодня Ксения приготовить солянку не успела.
Потом он сидел, смотрел сериал по телевизору и чувствовал на себе тяжелый укоризненный взгляд лимонного дерева.
– Не хотел я никого убивать, – сказал он по окончании серии дереву. – Просто думал чайку попить. На то и лимон, чтобы с ним чай пить.
На что дерево замахало ветвями и, будь у него ноги вместо корней, наверняка бы кинулось на Удалова, чтобы растерзать. А так он остался жив и временно невредим.
Позвонила Ксения и сообщила, что ночевать останется у Софьи. Так бывало редко, только в моменты больших семейных разлук.
Ну и пожалуйста.
Корнелий Иванович постелил себе на диване – не хотелось оставаться в одиночестве на супружеском ложе. И вскоре пожалел об этом, потому что диван, как вы знаете, стоит в большой комнате, а кадка с лимонным деревом находится там же, в углу.
Как только Удалов закрыл глаза, ему стал сниться странный сон. Будто лимонное дерево подошло к нему и сказало:
– Мы отомстим тебе за чрезмерную жестокость. Вся Земля, которая могла породить такое чудовище, как ты, содрогнется от ужаса и боли.
Удалов открыл глаза и увидел, что лимонное дерево быстренько убегает от него к кадке. Вот оно сунуло корни внутрь и замерло, будто и не вылезало. То есть сон продолжался.
Удалов на всякий случай ущипнул себя за бедро, и было больно. Значит, это уже не сон. Хотя говорят, что порой сон сильнее любой пытки: тебе кажется, что ты щиплешься, а на самом деле ты спишь неподвижно.
Удалов унял беспокойство сердца и постарался заснуть снова.
И тут услышал негромкие частые шаги. Кто-то вошел в комнату.
Освещение в ней было ночное – от луны и уличного фонаря. Разобрать детали невозможно, а в целом картину наблюдать нетрудно.
– Кто там? – спросил Удалов.
Вошедший не отозвался, а направился к дивану, словно покатился к нему. И ясно почему – при большом круглом тяжелом теле у этого существа были тонкие ручки и ножки, которые с трудом удерживали груз своего хозяина.
Но странно: Удалов отчетливо увидел, что это тело окружено слабым сиреневым сиянием, по которому проскакивали небольшие яркие искорки.
– Ты убил меня, Удалов, – прошелестело привидение.
Удалов уже понял, что имеет дело с привидением, хотя в привидения не верил. И над верующими посмеивался.
Больше того, Удалов понял, чье это привидение.
К нему заявился, возможно с мстительными целями, дух ошпаренного им и порезанного ножиком лимона. Правда, в потустороннем виде лимон был во много раз крупнее, чем в жизни.
– Я сплю, и это недоразумение, – быстро и хрипло проговорил Удалов.
– Нет, ты не спишь, – ответило привидение лимона. – Ты трепещешь. Потому что нет предела твоей жестокости. Мне пришлось при подготовке к экспедиции много читать про историю человечества, и я убежден, что сожжение живьем Жанны д'Арк и истребление китов-полосатиков в Беринговом море не идет в сравнение с твоей мерзопакостной сутью.
– Я думаю, что мне все это снится, – возразил Удалов, – потому что привидений не бывает. Тем более желтых привидений. В форме лимона.
– Это почему же? – спросило привидение.
– Потому что, если я тебя нечаянно загубил, ты должен прийти ко мне в своем истинном обличии. Ведь ты инопланетянин, не так ли?
– Это почему же? – повторил вопрос лимон.
– Потому что не бывает говорящих лимонов. Лимон – это плод. А привидение – это остаточное явление разумного существа. Я правильно говорю?
Удалов увлекся беседой с привидением и уже не так боялся незваного гостя.
– Ах, – вздохнул лимон.
Он стоял теперь неподвижно и скорее был похож на очень большой воздушный шар в форме лимона, наверху его находилась выпуклость, какие всегда бывают у лимонов на обоих концах тела. Но эта выпуклость была слишком мала, чтобы казаться головой, хотя глаза непроизвольно искали какой-нибудь головы. Ведь привидение беседовало, хоть и мысленно. Также не хватало чего-то, если посмотреть на нижнее завершение лимонного привидения. Там тоже была выпуклость, обращенная вниз, которая, вернее всего, указывала на пол лимона. Хотя не исключено, что у лимонов пол различается совсем иначе, чем у людей.
– Чего уставился? – недовольно проговорило привидение. – Не покажусь я тебе в истинном виде, хотя бы потому, что это запрещено нам всем, участникам экспедиции на Землю. Мы давали подписку о неразглашении.
– Ну, теперь тебе уже ничего не грозит, – сказал Удалов. – Хуже тебе не будет.
– Не скажи, – возразило привидение. – Меня еще не похоронили. Мой прах покоится в холодильнике на нашем корабле. И мне не известно, решат ли его везти домой.
– Ну, считай, что ты жизнью пожертвовал ради благородного дела.
– Ради чего? Ты не думаешь, Удалов, что эксперимент может теперь провалиться? Да и какой может быть разговор о благородстве, когда встречаются две такие чуждые цивилизации. Что бы там ни говорили политики, всё просто: или мы вас перебьем, или вы нас уничтожите.
И когда Удалов хотел возразить, потому что сам он относился к сторонникам галактической дружбы и верил в братство по разуму, хотя редко с ним сталкивался, привидение лимона начало дрожать, словно от холода.
– Это у меня посмертные конвульсии. Сам не знаю, что у меня происходит с этим телом.
Лимон хотел было уйти в то место, где пришельцы находятся сразу после смерти, но Удалов остановил его.
– Подождите минутку, – попросил он. – Мне хотелось бы узнать, что привело вас на Землю. Что это за странная идея превращаться в лимон и стоять на подоконнике. Вы бы спросили, что вам нужно, а мы бы вам все добровольно рассказали.
– Во-первых, мы не имеем права спрашивать, – ответил дрожащий лимон, – нас живо исключат из числа цивилизованных планет и, может, даже распылят. Поэтому мы пошли по единственно доступному пути. Мы расставили агентов по всей Земле в виде вещей, либо обычных и незаметных дома, либо тех, которых люди не должны уничтожать.
– Там не только лимоны, говоришь?
– Не задавайте глупых вопросов!
– Какого чёрта это вам понадобилось! Ученые, вокруг пальца крученые!
Удалов, как был в одних трусах, поднялся с дивана и смело пошел к привидению лимона.
Привидение почувствовало, что его не боятся, и само стало отступать.
– Ты один такой, болезный? – спросил Удалов.
– Ах, если бы так… – зарыдал лимон и растворился в воздухе.
Удалов остался перед деревом, которое заметно поникло.
– Неужели вы к нам тайно прилетели и замаскировались только из любви к науке? – спросил он.
– Мы простые исполнители воли нашего начальства, – ответило дерево. – Нам сказали: приедете, посмотрите, запомните, получите гонорар – и домой, к Новому году. А теперь оказалось, что у нас потери до половины личного состава! Мыто думали, что вы безобидные, а вы оказались садистами хуже нас! Теперь ждем эвакуации.
– И что же вас останавливает?
– Никто не знает, как эвакуировать наши привидения. Кто мог предположить, что после смерти наши замаскированные товарищи станут призраками, которые даже пощупать нельзя?
– Да, – вздохнул Удалов, – провалилось ваше вторжение.
– Ох как провалилось!
– Может, чайку попить? – сказал Удалов. – Все равно уже не спится.
Вы бы слышали, как зарыдало лимонное дерево, как стало прятать лимоны в своих редких ветвях.
Удалов засмеялся.
– Все вы, агрессоры, таковы, – сказал он. – Как вас прижмешь, сразу в кусты.
– Вы не так нас поняли, Корнелий Иванович, – сказал один из лимонов. – Смерть не страшна, мы не раз с ней встречались в бою. Она всегда над нами кружится. Но это смерть на родине, с красивой могилой и памятью потомков. А тут, оказывается, мы сначала превращаемся в какие-то кислые фрукты, а потом и вовсе в привидения, обреченные скитаться над вашей провинциальной Землей.
– Сами виноваты, – ответил Удалов и пошел спать.
Не первые агрессоры в истории Вселенной оказываются жертвами своей изворотливости.
Но не спалось. Удалов вертелся, вертелся, а потом спросил:
– А как же вы сообразили лимонами нарядиться?
– А мы специально информанта с Земли забрали и допросили. Он сообщил, что люди не трогают лимоны, яблоки и ряд других произведений природы.
– А что же мы трогаем?
– Вы трогаете напиток под названием «Столичная». Поэтому вы не найдете ни одного нашего агента, замаскированного под бутылку с напитком «Столичная».
– Умники, – сказал Удалов и заснул.
Удалов спал и не подозревал о том, что творится в ближайших окрестностях нашей планеты.
А тем временем на корабле-разведчике, гигантской матке шпионажа, царила тревога. Прибывшие лимоны (а их привезли из разных домов) поведали о страшной кончине своего собрата. Правда, руководители экспедиции отмахнулись от информации, будто от лимона осталось привидение.
Привидений не бывает!
И тут на пульте, который фиксировал положение и состояние всех агентов, погас агент номер такой-то, который наблюдал за квартирой профессора Минца, приняв вид куриного яйца. Смерть его, как оказалось, была еще ужасней, чем кончина лимона. Так называемый профессор пробил ему затылок и выпил его мозг, не говоря об остальном теле. Это было невероятно, но факты – упрямая вещь.
Через полчаса пришла страшная весть из Пьяного Бора. Гражданка Фаронова разбила молотком скорлупу группы агентов, изображавших собой грецкие орехи. Потом измельчила тела агентов и кинула их в тесто.
Я не буду сейчас и здесь отвлекать ваше внимание на страшные детали издевательств и смертей агентов. Но постарайтесь представить себе мирную сцену на берегу реки Гусь, где турист Садовников, влюбленный в туристку Маню, сорвал ромашку и стал обрывать у нее лепестки, бормоча при этом какие-то земные заклинания типа: «Любит – не любит, плюнет – поцелует…»
Как вы понимаете, цветком ромашки прикинулся один из лучших агентов планеты… Его вопли доносились до капитанского мостика корабля. «Убивают! – взывал он. – Правая рука ушла, левая рука оторвана, правая нога исчезла…»
На борту корабля началось срочное совещание.
Да, теперь можно открыть карты: собирались они захватить Землю, поработить и колонизировать, на месте наших свалок и помоек устроить оранжереи, с улиц наших городов изгнать джипы и мерседесы, а вместо них соорудить пешеходные дорожки, прерываемые клумбами и фонтанами, жестко запретить несчастным людям жечь костры в заповедных лесах, отстреливать благородных оленей, глушить лососей и карпов динамитом, ездить в поезде без билета, грабить детские приюты и переходить улицу на красный свет светофора. Грядущая судьба Земли, и в первую очередь жителей Великого Гусляра, должна была стать ужасной.
Однако этим их дьявольская изворотливая жестокость не ограничивалась. Они намеревались запретить нам всевозможные удовольствия и развлечения, вплоть до запретов хватать кошек за хвост и бить головой о стенку или колотить своих жен, а взамен не оказывать нам никакой продовольственной и материальной помощи. К тому же в недавно опубликованных секретных планах этих так называемых цивилизованных колонизаторов был пункт: заставить всех взрослых жителей Земли трудиться!
Их планы были сорваны бессознательным, инстинктивным сопротивлением всех обитателей Великого Гусляра, выбранного Там в качестве полигона.
Когда тридцать шесть из тридцати восьми тщательно внедренных агентов были замучены, затравлены и укокошены гуслярцами, оставшиеся кинулись к кораблю вторжения, стоявшему на опушке леса и глядевшему на Великий Гусляр.
Разумеется, этот наблюдательный пункт номер один был отлично виден из города, хотя далеко не сразу жители его догадались о том, что смотрят на произведение инопланетной технологии.
И ведь как раз в те дни в городе шла обычная и довольно мирная подготовка к Рождеству, недавно ставшему общенародным праздником вместо дня рождения товарища Сталина. Сама Ираида Тихоновна подписала ассигнования на возведение на площади Землепроходцев новогодней елки номер один, как и в прошлые годы. Однако она сказала Поликарпычу:
– Ты уж постарайся, сэкономь. Глубоко в лес не углубляйся, от дорог не отходи. Каждый лишний метр – это убыток для нашей городской и без того небогатой казны.
В этом заявлении была не столько забота о городе, как беспокойство о собственном кармане, потому что Ираида Тихоновна отлично знала, что любой сбереженный в бюджете города рубль – это ее личная прибыль. Знал об этом и Поликарпыч, ее верный адъютант, получавший пять копеек с каждого начальственного рубля.
Поэтому Поликарпыч, взяв грузовик, поехал к лесу, чтобы найти приличную и крупную, но не очень далеко спрятанную в зарослях елку.
И неожиданно для себя увидел ее прямо на опушке леса.
– Смотри, – сказал он Гене, шоферу. – Как сам бог ее нам послал.
– А я еще летом здесь гулял по грибы, – признался Гена, – вон тот дуб помню, я под ним мухомор видел, а елки, да такой прямой, да такой густой – не припомню.
Он остановил машину поближе к елке, достал пилу и топор, и они с Поликарпычем пошли наверх, к ели, раскинувшей густые лапы над проплешинами в мокром снегу – зима выдалась, как всегда, мокрая и оттепельная.
Они стали сначала пилить ель, и пилилось плохо.
Ствол был плотный, не поддавался, пила в конце концов сломалась. Взялись за топор и справились с елью лишь через полчаса.
Потом еще пришлось тащить ее к машине. Уже темнело, пошел липкий снег, подул тревожный ветер.
Создавалось ложное впечатление, что ель попискивает изнутри, будто населенная визгливыми муравьями.
Вдвоем они с трудом доволокли елку до машины и втащили в кузов. Потом перекурили, отдышались и поехали ставить елку на площади. А игрушки развешивали уже люди из Гуслярэнерго.
Так погиб корабль, погибли известные всей тамошней планете агенты, капитаны и воины. И не смогли донести до дома правду о провале миссии Дружбы и Воссоединения.
Но ничего в природе не пропадает втуне.
И, несмотря на полную антинаучность предположений о привидениях, обнаружилось, что существо, погибшее во время исполнения особого задания и принявшее для этого форму, привычную для землян и совершенно необычную для агентов, превращается в привидение именно такого, чуждого вида. Не бывает привидений и быть не может, но возможны привидения лимонов, ромашек (очень нежное и трогательное привидение), куриных яиц или летучих мышей (одна жила на школьном чердаке и занималась наблюдениями, пока ее не сожрала кошка). И не удивительно, что в ночь под Рождество, елка, стоявшая посреди площади в Великом Гусляре, начала передвигаться вдоль Гостиного двора, а потом попыталась взлететь к звездам, отчего сорвались и пропали в снегу блестящие гирлянды и шары. Правда, свидетели этого были пьяны, и никто им не поверил.
Когда на планете Икссигреком соскучились по новостям от разведэкспедиции, то сначала пропажу своих товарищей объяснили обычными происками соперников и завистников. И не стали объявлять о пропаже.
Через месяц послали секретную группу, которая полетала вокруг Земли, но никого не нашла.
Когда же прошло еще полгода и не осталось никаких сомнений в гибели экспедиции, новая спасательная группа принялась шарить по Земле и сконцентрировала усилия в районе Великого Гусляра. Сначала им ничего не удавалось найти, а потом один из спасателей, прибывший на Землю в своем обычном облике, отправился в гости к Корнелию Удалову, к которому имел рекомендательные емэйлы от высших чинов в Галактическом центре.
Утром, когда Удалов вышел делать зарядку во двор, к нему обратился голос из кустов:
– Простите за беспокойство, Корнелий Иванович, не хотели мы тебя тревожить, да нужда заставила.
– Да вы выходите, выходите, – ободрил гостя Удалов. – Может, чайку с дороги или чего покрепче?
– Не сейчас, – возразил инопланетянин. – У нас беда. Пропала целая экспедиция. Бесследно. Должна была скрытно и деликатно изучать жителей вашей планеты. И пропала.
– А как она выглядела?
– Точно сказать не сможем, но ее члены должны были изображать из себя живых существ, которые близки и привычны вам, людям.
– А почему нельзя в обычном виде? Мы же не кусаемся.
– Ну, как вам объяснить? Некоторые люди думают, что мы кусаемся.
Ветви сиреневого куста немного разошлись, и показался полупрозрачный паук двухметрового роста, настолько страшный и ядовитый на вид, что Удалов зажмурился и отскочил метра на три.
– Понимаешь теперь? – спросил паук.
– Понимаю, – Удалов пришел в себя и задумался.
Не то чтобы он испугался паукообразного гостя, и не таких приходилось встречать, но странная мысль посетила его.
– Ты не очень спешишь? – спросил он пришельца.
– У меня впереди вечность, – признался пришелец.
– Тогда ты затаись до ночи, я тебе кое-что покажу.
Паук провел остаток дня, прилепившись к потолку на лестнице. Слава богу, никому не пришло в голову смотреть на этот потолок.
Ночью, как раз когда в Гусляре появлялись странные привидения, Удалов вышел на лестницу и предупредил:
– Сейчас начнется.
– Чего начнется? – спросил паук.
– Ты смотри, только не шуми. Мне неохота из-за тебя с соседями цапаться.
И в этот момент, распространяя вокруг себя сиреневое сияние, на лестничную площадку вышло надбитое с макушки куриное яйцо. За ним появился тот самый лимон. Шурша крыльями, прилетел попугайчик, которого сожрала кошка Ложкиных, и затем летучая мышь, которую слопала кошка Гавриловых…
На этом наблюдение закончилось, потому что с легким треском и негромким шумом на лестницу рухнул с потолка гигантский полупрозрачный паук.
Это упал от страха в обморок бригадир второго ранга, герой многих галактических сражений с непроизносимым именем.
И, увидев его, все привидения Великого Гусляра, включая почти невидное привидение горохового стручка, кинулись к пауку с криками:
– Так вот ты где скрывался! Мы погибаем, а помощь не идет! Где был наш Чапаев на белом коне?
Последние слова показывают, как глубоко и серьезно готовились агенты к работе в Великом Гусляре.
К счастью, паук не помер. И увез с собой целый корабль привидений, которые хотели одного – загробного успокоения, что свойственно любому призраку.
notes
