Глава 16

— Ну, что? Пойдём? — самопальный автомат с тихим системным треньканьем исчез в инвентаре Хомячка.

— Погоди. — вызвав карту местности, я быстро просмотрел прилепленное к ней окно сценария.

До новой фазы, в которой бандиты должны были пойти в атаку, оставалось чуть меньше двадцати минут. Обычно игроки встречали их на стенах или отлавливали во дворе, так как многие из рейдеров имели при себе найденные на десантном транспортнике одноразовые катапульты.

Бред, конечно, — кому бы в голову пришло оснащать армию столь непрактичной штукой как одноразовый джет — пак. Но разработчикам требовался подобный агрегат, который полностью выгорал бы после применения, и они его сделали. Для чего? Да чтобы игрокам как трофей доставалась не навороченное устройство, стоящее на игровом рынке почти восемьсот рублей, а кусок оплавленного металлолома со спекшейся начинкой. К тому же в дальнейшем, подобные приборы мелькали в некоторых заданиях. Игрок даже мог сам воспользоваться подобной катапультой, что служило прекрасным стимулом к приобретению в будущем настоящего прыжкового ранца.

— Ты говорила, что сделала снимок дневника Дока?

— Да. А ведь точно! Если мы идём разговаривать с этим Джоном, надо бы прочитать, что там писал о нём доктор.

— Верно мыслишь! — похвалил я Хому, искоса поглядывая на нашего сопровождающего.

Боец усиленно делал вид, что так всё и должно быть. Лениво оглядывался по сторонам, поправлял надетую поверх древнего бронежилета разгрузку и медленно прохаживался взад — вперёд со скучающим выражением лица.

Если бы это был не стартовый сценарий, он, скорее всего, давно бы уже орал на нас благим матом, а то и вовсе попытался бы применить силу или просто выгнать нас с охраняемой зоны. Но здесь и сейчас — подобные задержки были в порядке вещей.

Мы, начинающие игроки, — хотим поговорить, поделится впечатлениями, пообщаться на отвлечённые темы, — да пожалуйста! Игра всеми силами старалась показать себя дружелюбной, быть казуальной и необременительной. Это потом, ближе к выходу из стартовой локации, искины постепенно начнут наращивать сложность, подготавливая нас к открытому миру. Вот там — всё будет совсем по — другому.

Вполне разумный подход, учитывая далеко не самый популярный игровой сеттинг. Тем более что конкурентов у «Терры» было огромное множество. На четыреста сорок три миллиарда жителей человеческого сектора космоса приходилось порядка ста сорока общедоступных VrMMMRPG пять «А», и несчётная россыпь проектов поменьше — так что на рынке вирто — развлечений было не протолкнуться, а конкурентная борьба, как и в древности, шла за каждого нового пользователя.

В своё время мы с Ниной перепробовали множество игр: ниппонских, американских, отечественных и даже тех, что были разработаны исключительно для китайских пользователей. Что-то отсекалось сразу, во что-то я гонял по несколько месяцев, но почти всё забрасывал, возвращаясь к «Взлёту Вальхаллы», русско — ниппонским «Землям Войны», и, конечно же, к «Терре».

По какой-то причине, меня всегда тянуло в этот, разрушенный постоянной войной и инопланетными захватчиками, одичавший без человеческого внимания, мир. Планета Земля, частично превращённая в пустоши древней орбитальной бомбардировкой, частично зараженная бионикой рептилидов, иногда подкидывала такие умопомрачительные виды первозданной природы, что сердце в груди болезненно сжималось от чувства невосполнимой утраты.

С красотами захваченных дикой, исконно — земной растительностью, покинутых людьми городов, так и не превращенных по какой-то причине захватчиками в собственные ульи, на мой взгляд, не могли тягаться ни древние волшебные леса Экриса в «Землях Войны», ни реальные пейзажи лучших планет — заповедников. Несколько лет назад, когда я только выбирал, кем и как мне играть — вступать ли в Альянс или быть свободным наёмником, я даже на полном серьёзе рассматривал для себя карьеру «сталкера».

Бродить днями напролёт по лесам и полям, в которые веками не видели человека, а из противников встречать лишь мутантов, да диких животных — что может быть романтичнее. Но, к сожалению, этим планам не суждено было сбыться. Виной тому было как вечное безденежье молодого кадета, ведь заработать хорошие деньги, бродя по руинам древних городов, было очень и очень трудно, так и то, что по — настоящему нехоженых мест на «Терре» вообще-то уже не осталось.

Игровая Земля — вполне реальная планета, воссозданная по древним спутниковым снимкам. Это не огромный, полностью выдуманный Экрис, или любой другой фантастический мир. Так что среди семи миллиардов игроков, которые предпочитают эту игру другим, уже давно нашлись те, кто побывал во всех более — менее значимых точках прародины человечества.

Конечно, пространство «Терры» не ограничивалось исключительно поверхностью одной только Земли. В игре была воссоздана вся Солнечная Система, с множеством баз на Луне, Венере и Марсе и многочисленными станциями, буровыми, добывающими комплексами и прочим, прочим, прочим наследием прошлых веков. Вообще-то, за исключением уничтоженной, а потому возрожденной разработчиками Земли, — всё было воссоздано с необычайной точностью и любовью, и при открытии доступа к игре предстало перед игроками в абсолютно достоверном и реальном виде. Как древние: развалины, монументы и памятники ушедшей эпохи.

И в этой разрухе не было ничего удивительного. Солнечная Система сегодня — это огромный закрытый мемориал, оставленный в неприкосновенности в память о почти десяти миллиардах погибших человек и несчётного количества других земных форм жизни. Также это — место расположения ОПН, охраняемое подчинённым исключительно этой организации сводным флотом человеческих наций…

— …Вольга — а-а! Ау! Ты меня слушаешь? — Хома потрясла меня за плечо. — Чего опять застыл как истукан?

— А? — моргнув, я уставился на девушку, а затем на развернутое перед ней окошко, в котором красовался визуальный файл, снятый с монитора Дока Бэйна. — Извини, задумался… Что ты говорила?

— Ты текст от первого октября читал?

— Да, — почесав внезапно зазудевшую шею, я бегло просмотрел сообщение, которое девушка аккуратно придерживала пальчиком, — как по мне, так обычный псевдо — философский мусор. Если в дневнике и есть что-то ценное для нас, то оно в последнем тексте.

— А вот не скажи, — Ксюша хитро улыбнулась, — во — первых, прочитай внимательно.

Хмыкнув, я слегка отвёл в сторону её маленькую ручку.

«1 октября, вторник: Опять проснулся паразит, но я к этому привык, осталось недолго, но господи, как же далеко нужно идти, и в годах расстояние не меряется. Сегодня ночью небо чистое, если высунуться из окна моей комнаты, можно увидеть небесный маяк. Хвост пса нимфы указывает на козочку, но им нельзя быть вместе, а всё, кроме расставания, — смертельно опасно. То, что породили они, следует урезать до натурального и целого, и назвать старым языком для не мёртвых и не живых. А когда спросят — спеть про жар братьев — странников из Зимнего Треугольника столько раз, сколько будет у новорожденного дитя пальчиков. Шевелится, паразит. не могу больше так. думать, он понял.»

— Всё равно белиберда получается, — покачал я головой, — такое впечатление, что Док просто бредил от болей, когда.

Ксения не ответила. Закусив нижнюю губу, внимательно всматривалась в строчки дневника. Пожав плечами, я переключился на последнюю запись.

«2 октября, среда: Сегодня ко мне на операционный стол попали два человека. Гости с далёких звёзд, спустившиеся к нам на бренную землю — те, кто пережил крушение, и. Как жаль, что их всего двое. Но то, что они здесь, то, что я их увидел, заставило меня поверить, что за первым кораблём прилетят и другие, более удачливые, и тогда Земля освободится от проклятых чужаков…

Перед операцией я, незаметно для сотрудников, вколол себе огромную дозу наркотика, и проглотил все имеющиеся у меня капсулы с наноботами — деконструкторами. Это обязательно убьёт меня, но не сейчас, а ближе к завтрашнему утру. Паразит взбешён. Он не понимает, что происходит с телом носителя, и вынужден бороться как с разъедающей мои внутренности отравой, так и с нанитами, активно пожирающими поражённые веществами органы и атакующими рептилидные ткани. Зато покуда он занят и постоянно впрыскивает в мою кровь био — блокиратор, я могу спокойно работать, не опасаясь, что притаившаяся во мне тварь решит одним движением скальпеля покончить с моими необычными пациентами.

Сейчас мне очень трудно держаться. Я еле печатаю этот текст. Боль невыносима, но я должен дождаться, когда ко мне придёт хотя бы один из них. Я должен поговорить с ними, я должен. ва111ю34юп..3–ркепу…пц»

Дальше шёл разрыв текста, заполненный символами, пробелами и случайными буквами, как будто печатавший его человек, просто опирался на клавиатуру. Хотя вполне возможно, именно так всё и было.

Странность текста, выдаваемого искином доктора Бэйна, оказывается, объяснялась его критическим состоянием. Непонятно только, почему чисто внешне Док выглядел вполне нормально. Хотя кто его знает, может быть паразит к тому времени уже обнулил тот вред, который Уволл нанёс своему организму, и во время разговора всё сводилось к его внутренней борьбе с живущим в нём рептилидом. Или создатели игры решили не шокировать начинающих игроков предсмертными корчами НПС…

«… Я не могу больше говорить! Паразит берёт верх. Идите к Джону Крипли скажите, что от меня. Произнесите кодовую фразу „Стикни — Лимток“, он поймёт! И ещё, обязательно разг…»

На этом месте текст обрывался. Док снёс себе голову, а мы.

— Тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят. — хлопнула в ладошки Ксюша.

— Чего? — я посмотрел на девушку.

— Ответ на шараду, который доктор написал первого сентября — тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят, — пояснила Хома, — загадка, конечно, составлена так себе, но думаю, что я угадала.

— С чего ты вообще решила, что это загадка? — я быстро перечитал бессвязный бред доктора.

— Ну — он же сам пишет: «не могу больше так. думать, он понял.» Вот я и посмотрела на эту запись не как на прямую речь, а как на попытку скрыть что-то от контролирующего его паразита. Просто. мы же на Земле, вот! И чтобы разгадать эту загадку, нужно думать как настоящий землянин.

— Никогда не любил загадки.

— А я в детстве обожала, — улыбнулась Ксения, — смотри, здесь всё просто. Для начала, нужно разложить текст на составляющие, выделив предметные образы! Что у нас здесь есть? «Небесный маяк».

Цесаревна загнула указательный пальчик.

— «Пёс нимфы», «козочка» и «братья — странники из Зимнего Треугольника», — ещё три пальца сжались в кулачок, оставив торчать только большой.

— Там ещё про ребёнка какого-то.

— Это иносказание, не образ. По тексту понятно, что с ним нужно оперировать, а не использовать как определения, — отмахнулась она. — Мы, как я поняла, в бывшей Англии, а это — северное полушарие. Квартира доктора находилась на западной стороне здания, это я точно помню, потому как, когда садилось солнце, тень от транспортника ползла на нас. Значит для того, чтобы посмотреть на юг или на север, нужно было выглянуть из окна. А что у нас может быть на небе такого, что землянин может назвать маяком?

— Э. без понятия!

— Полярная Звезда! Она почти неподвижна и висит над северной точкой горизонта! В глубокой древности с её помощью осуществлялась морская навигация. Отсюда можно сделать вывод, что все предметные образы являются значимыми и видимыми с земли небесными светилами!

— Что за Полярная Звезда?

— Ты, наверное, не знаешь. Так на Земле называли Киносуру.

— А. — многозначительно протянул я, даже не представляя, где располагается звезда с таким странным именем.

— Вот! Ну, теперь понял? — затараторила девушка. — Киносура — для землян была альфой созвездия Малого Ковша, или, по — другому, Малой Медведицы! Но есть ещё и Большая Медведица, которую древние греки считали воплощением нимфы Каллисто, а малую медведицу почитали за её собаку. Вот и получается «Пёс нимфы» и Киносура, которая находится как раз на её хвосте. А если взять земной атлас звёздного неба и продлить этот хвост, укажет он как раз на «Козочку». Звезду Капелла — альфу Возничего! Теперь берём расстояние в парсеках от земли до Киносуры и вычитаем…

— Погоди, погоди! — остановил я разошедшуюся Хому, — почему Нужно брать расстояние и именно в парсеках?

— А доктор Бэйн об этом прямым текстом говорит в самом начале шарады! — дёрнула плечиком Цесаревна. — «но господи, как же далеко нужно идти». Он явно намекает на расстояние от Земли до этих звёзд. Причём если бы он написал «долго», то значение следовало бы брать в световых годах. А «далеко» — явный намек на парсеки. Полярная Звезда расположена от земли в ста тридцати трёх парсеках, а Капелла — в двенадцати целых, девяти сотых. Получается сто двадцать целых и одна сотая. Число нужно округлить, так как «следует урезать до натурального и целого». Число «сто двадцать» является натуральным числом. Переводим его в двоичную систему, так как это «старый язык для не мёртвых и не живых» — то есть, язык машин. К тому же, есть ещё один намёк. Придумана она была ещё до нашей эры, и не является языком мёртвых, или по — другому — «мёртвым языком», вроде латыни, но и старым языком ныне живых её тоже не назовёшь. В результате мы получаем четыре единицы и три ноля.

Глядя в горящие интересом и азартом голубые глаза девушки, я почувствовал себя форменным неучем.

— А дальше — совсем всё просто. «А когда спросят — спеть.» намекает нам, что результат нужно где-то использовать. «Братья — странники Зимнего Треугольника» — это Сириусы, альфа и бета, люди когда-то считали их единой звездой, к тому же самой яркой на ночном небосводе. Её относили к «движущейся группе Большой Медведицы», поэтому они — «странники», а в северном полушарии Сириус виден как вершина «Зимнего Треугольника»: Сириус — Порцион — Бетельгейзе! «Жар братьев — странников» — это температура звезды, она составляет девять тысяч девятьсот сорок кельвинов. Теперь умножаем на «пальчики новорожденного дитя» — то есть на количество единичек в полученной ранее логической группе. В результате получаем загаданное число: Тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят!

— Максим, — подала голос Нина, — Я сопоставила предоставленные факты. Ксения разгадала загадку правильно, ответ отправлен ближайшему управляющему искину.

«Вами выполнено скрытое задание: „Загадка доктора Бейна“».

«Получено 6500 очков опыта».

«Получен второй уровень общего развития персонажа».

«Доступно 1 очко способностей»

«Получен третий уровень общего развития персонажа».

«Доступно 2 очка способностей»

«Получен четвёртый уровень общего развития персонажа».

«Доступно 3 очка способностей»

«Получен пятый уровень общего развития персонажа».

«Доступно 4 очка способностей»

«Нажмите „Ок“ для продолжения задания. До автоматического закрытия данного оповещения осталось: 5 минут 00 секунд»

— Ахренеть! — только и смог выдохнуть я, закрывая окошко и глядя на девушку, словно на спустившегося с небес на землю небожителя. — Да ты просто гений!

— Да нет. Ничего такого, — ответила скромняшка, — я просто действительно люблю головоломки. К тому же, у меня прекрасная зрительная память. Я не забываю ничего из того, что когда-либо видела или прочитала. Ну… почти ничего! Ой… Мне тут особенность «Вундеркинд» дали… И навыков насыпали!

— Ну — ну.

Не знаю, сколько времени у меня ушло бы на решение этой головоломки — скорее всего, я бы так и не сообразил, что в этом бессвязном тексте зашифровано послание. Нина в этом деле не помощник. Подобные игры тщательно следили за тем, чтобы все игроки находились в более — менее равных условиях, и думали только своей головой. А потому на зарегистрированных личных искинов накладывались ограничения, не позволявшие им участвовать в решении подобных загадок и оказывать хозяевам помощь.

Конечно, всё это было борьбой со звёздным ветром, так как уткнувшись в подобную проблему в игре, пользователи предпочитали не ломать себе голову, а выйдя из виртуала залезть в голонет на какой-нибудь форум или фанатский сайт, в крайнем случае — в датабазу, и взять оттуда уже готовое решение. Случись же игроку наткнуться на что-нибудь неизведанное — многочисленные «свободные» искины, заведующие всё теми же датабазами, с удовольствием оказывали помощь недалёкому биологическому собрату.

Вот только бонусов за это никаких не полагалось. Игра заведомо считала, что выйдя из виртуальности, игрок воспользовался незадокументированными возможностями и уже обманул её. Поэтому ему засчитывалось только выполненное задание, но не выдавалось никаких плюшек, даже если он действительно самостоятельно решил очень трудную задачку.

Вот только вставал вопрос — почему нам, столько времени проведшим вне игры, щедрой рукой отвалили аж четыре уровня и кучу плюшек для умницы — Ксении? Вообще, конечно, лишние общие уровни без проученных за время их взятия навыков — это не есть хорошо. Но на нашем уровне — не смертельно и даже приятно.

Кстати, скорее всего, подсказки для данного задания в большом количестве содержаться на компьютере доктора Бэйна. Ведь это стартовый квест, а значит, они должны быть настолько очевидные, что. Точняк!

Я едва не хлопнул себя полбу. У нас же было задание прочитать дневники Дока! И зачлось оно совсем недавно! Вот система и посчитала, что мы разгадали загадку, не выходя из игры.

— Вольга — а… Не уплывай!

— Что? — дёрнулся я.

— Да ты опять замечтался! — хмыкнула Ксения. — У меня тут небольшая проблемка: я хотела распределить особенности, но для «Стальной воли. Уровень 2» требуется десятый общий уровень.

— Хм. у них есть ограничения. Обидно.

— Угу. В общем, я взяла одну ловкость, одну выносливость, и два уровня той особенности, которую брал ты.

— Всё правильно! — похвалил я её, сам вбрасывая все четыре появившихся у меня очка во «Въедливого Зубрилу».

Теперь все мои навыки росли ровно на пятьдесят процентов быстрее. Можно сказать, была преодолена первая важная веха в правильном развитии любого персонажа.

— Ты прочитала «второе октября»?

— Только что, — Ксения закрыла все свои окошки, — у этого доктора явно был бзик, на тему космоса. «Стикни» — огромный кратер на втором бывшем спутнике Марса Фобосе, а «Лимток» — ещё один кратер в этом кратере.

— Скорее, «бзик» был у его создателей. Игра-то, кстати, продвигалась, в том числе и как образовательная — посвященная Солнечной Системе и всему, что с ней связано. Что я считаю правильным. А то многие наши современники порой не знают, как называется их собственная планета…

— А я, кстати, когда летала на юбилейное заседание в Верховное представительство Организаций Планетарных Наций, видела то, что осталось от Марса, — немного грустно сказала Ксения, — жуткое зрелище.

— Ага, — согласился я, вспоминая голограмму красной планеты, жестоко изуродованной метеоритными дождями, прошедшими после взрыва Земли и последующим катастрофическим столкновением с покалеченной Луной. — Ну, раз готова, пойдём общаться с мистером Джеком?

— Пошли.

— Нина, разорви приват!

— Выполнено.

— Ты там, кстати, как? Освободилась?

— Нет, Максим, — ответил искин, — извини!

Не обращая внимания на подхватившегося и сурово поглядывающего на нас сопровождающего, мы зашагали в сторону штабной палатки.

— Можете быть свободны.

Когда докладчик покинул кабинет, и тяжёлая дверь с грохотом затворилась за его спиной, каменное лицо Великого Канцлера исказилось от бешенства. Чёрная полоса в его жизни продолжалась, никак не желая смениться белой, а неудачи следовали одна за другой.

Сын, проклятые инопланетяне, исчезновение «Волги», а теперь ещё и её появление на другом конце галактики, этот щенок Алексей, возомнивший себя невесть кем! И что самое поганое, во всех этих случаях он — ныне первый человек государства, просто не успевал среагировать вовремя.

Все старые планы летели к чертям! Не в силах более сдерживать душащую его ярость, чиновник взревел, словно раненый медведь, и, смахнув со столешницы планки с документами, вскочил со своего кресла. Тяжело дыша, мужчина прошагал к выдвинувшемуся при его приближении бару, и не глядя, схватив бутылку драгоценного золотого коньяка, выбил усилием воли пробку и присосался к её горлышку.

Немного отпустило. Дрожащей рукой Канцлер вынул портсигар, заполненный папиросами, каждая из которых стоила как хороший импортный флаер, отсёк её кончик, с трудом попадая в разъём гильотинки и поджёг её резким выбросом психокинетической энергии.

Тяжело опустившись на диван, чиновник горестно вздохнул. Вспышки неконтролируемой ярости уже давно стали для него настоящей проблемой, мешавшей работе и оказались очередной, какой уже по счёту преградой на пути к заветной месте. Виной всему был этот чёртов био — имплант, позволявший владельцу использовать «отрицательную псионику». Его личный врач постоянно твердил, что эта штука ведёт себя непредсказуемо и советовал избавиться от него, пока он окончательно не слился с его мозгом, но как — как он мог добиться своего, не будь у него этой силы?! Как можно сопротивляться этим монстрам, способным залезть человеку в голову, и…

Зарычав и чувствуя, как опять закипает, чиновник сделал ещё один большой глоток почти пятидесяти градусной жидкости, наслаждаясь болью в горле, вместе с которой ненадолго уходил и гнев. В конце концов — одна из этих монстров должна была стать женой его сына. Не просто должна — обязана! Но как же в последние несколько дней всё усложнилось!

А ведь он сам настоял, чтобы Ксения путешествовала к Екатерине именно на «Волге». Канцлер, конечно, позаботился о том, чтобы среди экипажа были его люди, но если бы он только знал.

И ведь теперь ничего не сделаешь. Супер исчез, а вместе с ним и девчонка, буквально выскользнувшая из его рук. Проблему Алексея теперь точно не удастся решить до коронации, если конечно он, Великий Канцлер, хочет сохранить для себя государство. Как вообще могло так получиться, что нуль — сигнал пришёл именно на неподконтрольные ему станции? Случайность? Или тщательно продуманная операция? Насколько всё было бы проще, если бы его люди первыми перехватили сигнал. Вот и остаётся беситься втайне от окружающих, глушить алкоголь, который Канцлер ненавидел всей душой и думать, думать, думать!

Достав из кармана портативный коммуникатор, работавший на тайной персональной нуль — линии, в обход всех искинов, защиты и прочих технических наворотов Зимнего Дворца, мужчина вставил его себе в ухо, резко нажав единственную имеющуюся на нём кнопку.

— Гена! Да, это я. Как там она? — спросил он, внимательно вслушиваясь в ответы. — Хорошо. Вот что, давай-ка потихоньку вводи её в состояние нормальной комы, чтобы, если понадобится, всегда была под рукой. Нет, пока не знаю. Да — понадобиться может в любой момент! Отбой.

Приложившись ещё раз к горлышку, чувствуя, как быстро наливается пьяной тяжестью голова, чиновник забросил в рот таблетку нейтрализатора, зло раскусив её, прожевал, несмотря на жуткую, вызывающую тошноту горечь. Его мысли были целиком и полностью заняты другим. Нужно было в очередной раз срочно менять давно разработанный, и тщательно продуманный план демонтажа и последующей замены правящей династии.