Обычно в роли нелегалов выступают люди, которые с детских лет по тем или иным причинам жили за рубежом, а то и вообще являются гражданами иностранных государств. И это понятно: в зрелом возрасте трудно выучить иностранный язык, так, чтобы местные жители не заподозрили в тебе иностранца. Трудно привыкать и к порядкам, бытовым мелочам, которые в каждой стране свои.

Василий Михайлович Зарубин своей жизнью опроверг все эти каноны. За десятилетия работы за рубежом, как под дипломатическим прикрытием, так и без него, он не имел ни одного серьезного провала. Между тем, был он коренной москвич, сын железнодорожника и изучением иностранных языков занялся, уже став разведчиком.

Родился Василий Михайлович в 1894 году, так что успел принять участие в боевых действиях еще Первой мировой войны. Потом его немало помотало по фронтам Гражданской войны. С 1920 года он начал работать в ВЧК, где занимался борьбой с бандитизмом, пресекал попытки контрабандной поставки оружия и наркотиков на Дальнем Востоке.

С 1925 года способного оперативника уже по линии военной разведки направляли в командировки за кордон – сначала в Китай, а потом в Финляндию. Работал он также в Дании, Франции, США и других странах. В целом двадцать пять лет службы Зарубина прошли за рубежом, причем тринадцать из них он находился на нелегальном положении.

При этом он сумел превратить в достоинство даже очевидные для разведчика недостатки: высокий рост и приметную внешность. Голубоглазый, с гладко зачесанными назад белокурыми волосами, он гораздо больше походил на плакатного арийца, нежели любой из главарей Третьего рейха, и не преминул воспользоваться этим в подходящий момент.

Всерьез за рубеж Зарубин выехал вместе со своей второй женой Лизой Горской. Первый его брак оказался довольно скоротечным; супруги, как говорят, не сошлись характерами. Второй раз ему повезло куда больше: Елизавета Юльевна оказалась не только его супругой и помощницей, но и самостоятельным сотрудником.

Уроженка Буковины, она в юности принимала участие в революционном движении, училась в Черновицах, Париже и Вене, свободно говорила на нескольких языках. Особенно ей пригодился немецкий.

В Вене Лиза работала переводчицей советского постпредства, а затем стала и сотрудницей ИНО ОГПУ. В 1925 году она получила советское гражданство, а два года спустя была направлена на самостоятельную работу в Турцию. Там некоторое время она была гражданской женой знаменитого эсера Блюмкина, который тогда находился в Турции и по заданию ИНО ОГПУ «присматривал» за Троцким. Однако в дальнейшем их жизненные дороги разошлись. В 1928 году она вернулась в Москву, работала в секретариате ОГПУ, где и познакомилась с Зарубиным. Блюмкина же в следующем году расстреляли как предателя, переметнувшегося к Троцкому.

В 1929 году Лиза благополучно вышла замуж, и Зарубины уехали за границу. Сначала в Данию, а затем и во Францию. Целью супругов было осесть на длительное время во Франции, установить связь с уже имеющейся там агентурой, приобрести новые источники информации, наладить надежную связь с Центром.

Вначале Зарубины устроились в городке Сен-Клу под Парижем. Здесь Василий, бывший мастером на все руки, стал совладельцем маленькой мастерской, где ремонтировали автомашины, швейные машинки, примусы и прочую технику.

Владелец мастерской помог «эмигрантам из Чехословакии», в качестве которых выступали Зарубины, получить документы, дававшие право на пребывание в стране.

Следующий шаг – натурализация в самом Париже. Здесь Зарубиным помог один из агентов, с которым Василий работал еще на Дальнем Востоке. Он свел своего коллегу с братом, который имел в Париже рекламную фирму. И вскоре Зарубин стал его компаньоном, получил весьма удобное прикрытие для жизни в Париже.

Постепенно стала расширяться и сеть их агентуры. Весьма ценным приобретением оказался «Ювелир», который согласился сотрудничать с Зарубиным вместе с членами своей семьи – женой, сыном и дочерью. Сын «Ювелира» по совету Василия закончил военное училище и дослужился до высоких чинов во французской армии, служа источником весьма ценной информации. В доме же самого «Ювелира» была оборудована фотолаборатория для обработки почты.

В общей сложности все семейство сотрудничало с советской разведкой более двадцати лет.

Лиза Зарубина разыскала также своего старого, еще венского знакомого, армянина по национальности, который жил с женой недалеко от Парижа. Зная об истинной роли Зарубиных, он рассказал им о немецком журналисте, который жил вместе со своей возлюбленной, стенографисткой германского посольства. Та довольно часто брала работу на дом, перепечатывая стенограммы на пишущей машинке. И ей не составляло особого труда делать лишнюю копию или просто отдавать «на сторону» использованную копирку, на которой тоже отпечатывался текст.

За это она стала получать вознаграждение, которое ей было весьма кстати, поскольку девушка вынуждена была содержать свою старую мать, проживавшую в Германии.

Таким образом за четыре года пребывания в Париже Зарубины создали довольно эффективную агентуру, давшую Центру немало ценных сведений.

Следующая командировка Зарубиных оказалась в гитлеровскую Германию. Василий стал здесь резидентом-нелегалом, Лиза – его связной и переводчицей.

Главной задачей Зарубиных была замена агентов-евреев, которые не могли работать в стране, где к власти пришли фашисты, агентами других национальностей – прежде всего немцами.

Одним из первых агентов стал Вилли Леман – «Брайтенбах», ответственный сотрудник гестапо. Другим важным источником информации стал «Винтерфельд», вначале скромный посыльный МИДа Германии, который постепенно рос по службе, предоставляя все более ценную информацию. Однако затем он прошел курс обучения в школе штурмовых отрядов (СА), получил звание штурмфюрера и стал разделять идеи нацистов. Связь с ним пришлось прервать.

Вскоре Зарубиным пришлось вообще уехать из Германии. Шел 1937 год, нацисты набрали силу, и структуру нелегальной сети пришлось в срочном порядке пересматривать.

Лиза возвратилась в Берлин в 1940 году, чтобы помочь восстановлению связи с «Винтерфельдом» и другими агентами. Прежде всего она восстановила контакт с Августой, женой германского дипломата. Та в свое время согласилась помогать советской разведке из чисто романтических побуждений. Еще в 1931 году с ней познакомился советский разведчик Федор Парпаров. Между молодыми людьми установились любовные отношения, и жена дипломата согласилась передавать своему любимому копии документов со стола своего мужа.

Однако в 1938 году Федор был отозван в Москву и арестован по ложному обвинению. Связь с Августой, естественно, прервалась. Лизе удалось встретиться с женой дипломата 10 декабря 1940 года и передать ей письмо от Федора. На радостях та согласилась продолжить сотрудничество.

Но, к сожалению, оно оказалось краткосрочным, поскольку 22 июня 1941 года все советское посольство, в том числе и Лиза, было интернировано, а затем вывезено через Турцию на родину.

По той же причине не удалось толком возродить и связь с «Винтерфельдом». Лиза отыскала и перехватила его 11 июня 1941 года на станции метро. Агент выразил готовность оказывать России помощь, как и прежде. Очередная встреча была назначена на 21 июня, но она не состоялась, так как все входы и выходы из посольства были перекрыты гестапо.

Судьба «Винтерфельда» неизвестна и по сей день.

Василий тем временем, не имея возможности лично встречаться с агентами из числа немцев, руководил работой группы советских разведчиков-нелегалов. Помимо получения и анализа информации, он должен был также следить за безопасностью резидентуры и ее сотрудников. И ему кое-что удалось сделать на этом попроще.

Например, он сумел предотвратить провал, к которому могло привести продолжение контакта с неким Карлом Флик-Штегером («Музыкантом»). Проверив его, Зарубин пришел к заключению, что он либо авантюрист, либо провокатор, либо американский агент. А самое худшее то, что он, скорее всего, находится под наблюдением сразу двух германских спецслужб: абвера и гестапо. В итоге сотруднику резидентуры, выходившему на связь с «Музыкантом», пришлось срочно уехать в другую страну, обрубив все концы.

Удалось Зарубину предотвратить и другой провал, когда прибывший из Москвы разведчик-нелегал Эрих Такке восстановил было связь с неким Мейсснером, который оказался агентом гестапо. Об этом вовремя сообщил «Брайтенбах», и Такке срочно покинул Германию.

«Брайтенбах» также сообщил о том, что гестапо собирает досье на ученого Ганса Генриха Куммерова, работавшего в фирме, выполнявшей военные заказы, и имевшего большие связи в научных и политических кругах. В связи с этим агент был законсервирован на два года. За это время подозрения гестапо рассеялись, и работа с ним продолжилась. В 1942 году с ним встретился наш связник, выезжавший из Стокгольма, и он дал ценные сведения. Однако в результате предательства Куммеров в конце того же 1942 года был арестован, а затем и повешен.

Вернувшись из Германии в Москву, Зарубины некоторое время были не у дел. Неожиданно ночью 12 октября 1941 года, когда немцы подходили к Москве, Василий Михайлович был вызван в Кремль к Сталину.

Верховный главнокомандующий сидел за столом. При входе Зарубина поднялся, сделал несколько шагов ему навстречу и, пожав руку, предложил сесть. Сам же, по заведенной привычке, принялся не спеша расхаживать по кабинету.

– Недавно мы получили данные, что некоторые американские круги рассматривают вопрос о возможности признания правительства Керенского в качестве законного правительства России в случае нашего поражения в войне, – сказал он. – Этого им никогда не дождаться. Никогда! Но очень важно и необходимо знать об истинных намерениях американского правительства. Мы хотели бы видеть их нашими союзниками в борьбе с Гитлером. Ваша задача, товарищ Зарубин, не только знать о намерениях американцев, не только отслеживать события, но и воздействовать на них. Воздействовать через агентуру влияния, через другие возможности…

Получив задание, несколько дней спустя Зарубины вылетели в США. На этот раз у Василия была официальная должность секретаря посольства. Правда, фамилию им пришлось немного изменить – супруги стали Зубилиными.

По приезде в США они сразу включились в активную агентурную работу. У одной только Лизы на связи находились 22 агента! И с каждым из них нужно было встречаться, соблюдая все меры предосторожности, беседовать, поддерживать в них веру в правоту того дела, за которое они боролись.

Зарубины затем обрабатывали полученную информацию, отметая «зерна от плевел», переправляли ее в Центр, мотались между Вашингтоном, Нью-Йорком и Калифорнией, заводя новые знакомства и связи. И все это приходилось сочетать с текущей посольской работой, посещением приемов и т. д. Случалось, супруги не спали сутками.

Но столь напряженная работа вскоре начала давать свои результаты. Через Якова Голоса, работавшего под псевдонимом «Звук», Зарубины получили с десяток чистых бланков, необходимых для оформления паспортов, более семидесяти свидетельств о натурализации, двадцать семь свидетельств о рождении. Он же привлек к работе в разведке около двадцати человек. И когда 25 ноября 1943 года Голос скоропостижно скончался от разрыва сердца, Зарубины искренне сожалели о его смерти.

Впрочем, у них оставались еще помощники, благодаря которым они проверили сведения о «правительстве Керенского». Выяснилось, что ни сам бывший глава Временного правительства, ни люди, хотевшие его вновь использовать, авторитетом у президента США Рузвельта не пользовались. Стало быть, с этой стороны Сталину ждать опасности уже не приходилось.

Более того, благодаря деятельности Зарубиных, всего советского дипломатического корпуса, многие американцы все больше начинали симпатизировать Советскому Союзу, в одиночку сражавшемуся с гитлеровской Германий. В результате этого помощь по ленд-лизу, а затем и открытие второго фронта стали свершившимся фактом.

После этого на первый план стала выходить другая проблема. Москва стала требовать все большего внимания к атомной проблеме. Тут требовались новые подходы, люди, знакомые с проблемой. Зарубины стали перестраивать свою работу, но в 1944 году их неожиданно отозвали в Москву.

В чем причина? Василий и Лиза терялись в догадках. Но все прояснилось лишь по приезде. Оказалось, что их отозвали для проверки – сотрудник резидентуры Миронов в письме на имя Сталина обвинил Зарубина в сотрудничестве с американскими спецслужбами.

Проверка Зарубиных заняла полгода. Она показала, что обвинения против них полностью надуманы, являются бредом шизофреника, коим Миронов на самом деле и являлся. Заключение судебно-психиатрической экспертизы, признавшей его невменяемым, спасло «правдоискателя» от тюрьмы. Дело закрыли, но в США Зарубины уже не вернулись. Для охоты за тайнами атомного оружия на пост резидента требовался человек, знакомый с последними достижениями науки и техники. И в нашей резидентуре произошла «смена караула».

Зарубина оставили в Москве, и он стал заместителем начальника разведки. Лиза еще несколько лет выполняла отдельные поручения разведки в стране и за рубежом. Затем обучала молодых разведчиков. Всем, чем могла, помогала своей старой соратнице Китти Харрис, которая одиноко доживала свой век в городе Горьком.

Василий Михайлович Зарубин скончался в 1972 году. Елизавета Юльевна пережила его на пятнадцать лет.