ПРИЛОЖЕНИЕ А. Краткая история австрийской школы
Истоки австрийской экономической школы можно проследить по крайней мере до XV столетия, когда последователи св. Фомы Аквинского, работавшие в университете испанского города Саламанка, пытались объяснить, каким образом индивидуальная человеческая деятельность создает общественный порядок.
Поздние схоласты (как их называют в истории мысли) выявили существование экономических законов. В течение нескольких поколений они открыли и объяснили законы спроса и предложения, причину инфляции, формирование курсов валют и субъективный характер экономической ценности. В том числе и за эти открытия Иозеф Шумпетер назвал их первыми настоящими экономистами.
Поздние схоласты выступали за права собственности и свободу контрактов и торговли. Они превозносили вклад торговли и промышленности в развитие общества и выступали против большинства налогов, регулирования цен и всяческих ограничений, мешающих развитию предпринимательства. Будучи теологами, они требовали от правительства подчинения этическому осуждению кражи и убийства.
Ричард Кантильон, получивший образование в духе схоластической традиции, в 1730 году написал первый общий экономический трактат. Родившись в Ирландии, позже он переехал во Францию. Кантильон относился к экономической теории как самостоятельному предмету научного исследования и объяснял процесс образования цен с помощью метода мысленных экспериментов. Он рассматривал рынок как предпринимательский процесс. Позднее австрийская школа приняла его теорию возникновения денег: деньги появляются в экономике постепенно, разрывая относительные цены между товарами. Мало-помалу все цены в экономике становятся денежными ценами.
Следующим после Кантильона видным предшественником австрийской школы стал Анн Робер Жак Тюрго, французский аристократ, бывший в течение нескольких лет министром финансов Франции. Пусть и немногочисленные, его экономические труды отличаются большой глубиной. В работе «Ценность и деньги» он обсуждал происхождение денег и отражение ранжирования индивидом субъективных предпочтений в экономическом выборе. Тюрго предложил решение знаменитого парадокса ценности бриллиантов и воды, который впоследствии поставил в тупик экономистов классической школы, сформулировал закон убывающей отдачи и критиковал законы о ростовщичестве. Он поддерживал либеральный подход к экономической политике и рекомендовал отменить все особые привилегии, предоставленные отраслям, связанным с правительством. За два столетия до Хайека Тюрго обратил внимание на важность «особых обстоятельств времени и места»: «Нет нужды доказывать, что каждый индивид является единственным компетентным судьей, который может оценить наиболее выгодный способ использования своей земли и труда. Лишь он обладает конкретным знанием, без которого даже самый просвещенный человек лишь будет гадать вслепую. Он учится путем постоянных попыток, приобретений и потерь, благодаря чему обретает понимание, более оригинальное, чем теоретическое знание нейтрального наблюдателя, поскольку оно стимулируется желанием» (цитата Тюрго из книги Мюррея Ротбарда Economic Thought Before Adam Smith).
Тюрго был интеллектуальным отцом блистательной плеяды великих французских экономистов XVIII—XIX веков, и прежде всего Жана-Батиста Сэя и Фредерика Бастиа.
Сэй был первым экономистом, глубоко размышлявшим над экономическим методом. Он считал, что экономическая наука должна не накапливать горы данных, а, скорее, объяснять универсальные компоненты обстоятельств, в которые поставлен человек, — например, тот факт, что желания беспредельны, а средства для их удовлетворения ограничены, — и выводить логические следствия из данных принципов. Сэй разработал основанную на производительности теорию образования цен на ресурсы и объяснил роль капитала в разделении труда. Он сформулировал знаменитый закон, названный впоследствии его именем: длительное перепроизводство или недостаточное потребление невозможно, если рыночному процессу не препятствуют искусственные ограничения.
Бастиа, влиятельный экономический журналист, утверждал, что нематериальными услугами управляют те же самые экономические законы, которым подчиняются материальные товары. В одной из своих многочисленных экономических аллегорий, которой позже весьма эффектно воспользовался Генри Хэзлит, Бастиа разъяснил «заблуждение разбитого окна». Он считал, что основное отличие плохих экономистов от хороших заключается в том, что плохие экономисты рассматривают лишь то, «что видно», например тот факт, что если разбивается окно, то появляется работа для стекольщика. Хорошие экономисты смотрят шире, обращая внимание и на то, «что не видно»: человек, оплачивающий ремонт окна, мог бы потратить эти деньги с большей пользой для себя, если бы ему не пришлось вставлять новое стекло. Человеческая деятельность протекает во времени, и промежуток между началом действия и появлением видимого эффекта часто весьма значителен. Если мы хотим трансформировать социальные отношения, недостаточно рассматривать только немедленный результат реформ; необходимо прослеживать их отдаленные последствия.
Несмотря на теоретические достижения протоавстрийской традиции, в конце XVII — начале XIX века доминирующие позиции в экономической науке заняла британская школа. Британская традиция (базировавшаяся на трудовой теории ценности и объективных издержках) в конечном счете привела к появлению марксистской доктрины о капиталистической эксплуатации.
Первый за многие годы серьезный удар по доминировавшей британской традиции нанес опубликованный в 1871 году труд Карла Менгера «Основания политической экономии». Менгер, основатель австрийской школы, возродил схоластическо-французский подход к экономической науке, положив в ее фундамент субъективные оценки индивидов, а не объективные свойства товаров или труда.
В произведениях Менгера и его современников Леона Вальраса и Уильяма Стэнли Джевонса впервые была разработана теория предельной полезности. Кроме того, Менгер показал, как на свободном рынке появляются деньги, когда люди хотят иметь наиболее ходкий (или, как сказали бы в наше время, ликвидный) товар не для потребления, а для выменивания других товаров.
Книга Менгера стала фундаментом «маржиналистской революции» в экономической науке. Когда Мизес сказал, что она «сделала его экономистом», он имел в виду не только менгеровскую теорию денег и цен, но и его подход к данной дисциплине. Менгер, подобно своим предшественникам по традиции, придерживался принципа методологического индивидуализма, рассматривая экономическую теорию как науку об индивидуальном выборе. Его книга «Исследование о методах социальных наук» вышла спустя двенадцать лет после «Основ». Он полемизировал с немецкой исторической школой, отвергавшей теоретизирование и считавшей, что истинной сферой экономической науки является накопление исторических данных об экономике. Пусть в разной степени, но все представители австрийской школы считали себя последователями Менгера.
Менгер был профессором экономической теории в Венском университете и наставником кронпринца Рудольфа Габсбургского. К несчастью для Австро-Венгерской империи, принц Рудольф покончил с собой в 1889 году и не смог воплотить советы Менгера по либерализации экономики империи.
Одним из наиболее известных последователей отца-основателя был Фридрих фон Визер, позднее занявший кафедру Менгера. Величайшим вкладом Визера в экономическую науку стала разработка теории альтернативных издержек. Он также ввел в научный оборот термин «предельная полезность» (Grenznutzen, букв.: «граничная полезность»). Лекции Визера в Венском университете оказали мощное, во многом формирующее, влияние на экономические взгляды Фридриха Хайека.
В Великобритании экономист Филип Уикстид, чье имя тесно связано с австрийской школой, в основу своей работы «Здравый смысл политической экономии» положил концепцию альтернативных издержек. Он тоже отвергал представление об экономической теории как науке, изучающей богатство, и исследовал процесс, посредством которого рынки движутся в направлении равновесия. Позднее на Людвига фон Мизеса весьма повлияло то, сколь большое значение Уикстид уделял «универсальной применимости выводов, вытекающих из нашего понимания целенаправленности и рациональности человека при принятии решений» (Кирцнер И. «Филип Уикстид: британский австриец», из книги 15 Great Austrian Economists).
Последователь Менгера Ойген Бём-Баверк применил теории Менгера к капиталу и проценту. В опубликованной им в 1884 году книге «История и критика теорий процента» он подробно рассматривает ошибочные воззрения на процент. Бём-Баверк отстаивал идею о том, что процент не искусственно навязываемая надстройка, а неотъемлемая часть человеческой деятельности. Процент появляется в результате того, что временное предпочтение действует всегда в одном направлении: при прочих равных условиях мы всегда предпочитаем получить удовлетворение раньше, а не позже. Позднее Фрэнк Феттер, Людвиг фон Мизес, Мюррей Ротбард и Израэл Кирцнер развили эту теорию.
В книге «Положительная теория капитала» Бём-Баверк показал, что процентная ставка является нормальным уровнем деловой прибыли. Капиталисты делают сбережения, платят рабочим и ожидают завершения продажи всей продукции, получая при этом доход за соответствующий период. Бём-Баверк не считал капитал однородным, полагая, что он имеет сложную разнородную структуру с временным измерением. Причиной экономического роста служит не только увеличение капитальных инвестиций, но и повышение окольности производственных процессов.
В течение длительного времени Бём-Баверк полемизировал с марксистами по поводу эксплуататорской теории капитала и задолго до прихода коммунистов к власти в России доказал несостоятельность социалистического учения о капитале и заработной плате. Кроме всего прочего, Бём-Баверк вел семинар, по образцу которого впоследствии был организован семинар Мизеса.
В последние годы Габсбургской монархии Бём-Баверк три раза занимал пост министра финансов, выступая за сбалансированный бюджет, золотой стандарт, свободу торговли и отмену экспортных субсидий и других монопольных привилегий.
Именно благодаря его исследованиям и трудам укрепился статус австрийской школы как целостного способа рассмотрения экономических проблем; у школы появилась возможность приобретать себе сторонников в англоговорящем мире. Одним из экономистов, подхватившившим австрийский стяг, стал американец Фрэнк Феттер.
Книга Феттера «Принципы экономики» (1904) стала лучшей систематизацией теорий австрийской школы до появления трактата Мизеса в 1940-х годах. Феттер разработал теорию процента, основанную на чистом временном предпочтении, создал единую теорию ценности для капитала, ренты, заработной платы и потребительских товаров, оставив за ее рамками лишь деньги. Он преподавал экономическую теорию в Корнеллском, Стэнфордском и Принстонском университетах и в Университете Индианы.
Теории субъективной ценности оставалось лишь переформулировать заключительную тему классической экономики — деньги, институциональный перекресток микроэкономического и макроэкономического подходов. Молодой Людвиг фон Мизес, работавший экономическим советником в Австрийской торговой палате, принял вызов.
Результатом исследования Мизеса стала книга «Теория денег и кредита», опубликованная в 1912 году. В этой работе он доказал, что теория предельной полезности применима к деньгам. Мизес сформулировал теорему регрессии покупательной способности, развивающую теорию Менгера о происхождении денег, показав, что деньги не только возникают на рынке, но и не могут появиться никаким другим способом. Опираясь на разработки британской денежной школы, теорию процента шведского экономиста Кнута Викселля и теорию Бём-Баверка о структуре капитала, Мизес представил общую концепцию австрийской теории экономического цикла. Через год Мизес был введен в профессорско-преподавательский состав Венского университета. Книга Мизеса обсуждалась на семинаре Бём-Баверка в течение полных двух семестров.
Теория денег Мизеса привлекла к себе внимание в США, она была затронута в трудах Бенджамина Андерсона-мл. — экономиста, работавшего в разное время в Колумбийском, Гарвардском и Корнеллском университетах, «Чейз Нэшнл Бэнк» и Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. В число его основных работ входят «Ценность денег» — критика количественной теории денег Ирвинга Фишера, и «Экономика и общественное благосостояние» — исследование экономики США с Первой мировой до конца Второй мировой войны.
Первая мировая война прервала карьеру Мизеса на четыре года, три из которых он служил артиллерийским офицером и год штабным офицером в экономической разведке. После войны он публикует книгу «Народ, государство и экономика», выступая за экономическую и культурную свободу меньшинств в развалившейся империи и размышляя на темы экономической теории войны.
В послевоенном политическом хаосе основным теоретиком в социалистическом правительстве Австрии был марксист Отто Бауэр.
Мизес был знаком с Бауэром по семинару Бём-Баверка и всеми силами пытался убедить его в мудрости laissez faire, политики невмешательства; в конечном счете Бауэр отказался от проведения большевистской экономической политики.
Затем Мизес предпринял всесторонний анализ социализма. После написания в 1920 году исключительно важной работы, посвященной проблеме экономического расчета при социализме, в 1922 году он завершает работу над своей второй великой книгой — «Социализм». Как продемонстрировал Мизес, всемирное социалистическое содружество приведет к полному хаосу и возврату к варварству. Мизес призвал социалистов детально объяснить в экономических терминах, каким образом будет действовать их система — социалисты тогда уклонялись от подобных ответов. (Вопросы такого рода Маркс объявил «ненаучными».) Дебаты между австрийцами — речь идет в основном о Мизесе и Хайеке — и социалистами продолжились в серии статей, опубликованных в 20—30-х годах. Израэл Кирцнер считает, что именно во время этой полемики Мизес и Хайек пришли к пониманию того, насколько их «австрийский» подход отличался от формировавшегося в то время неоклассического мейнстрима.
Доводы Мизеса в пользу свободных рынков привлекли к нему группу сторонников из социалистического лагеря, среди которых были Хайек, Вильгельм Рёпке и Лайонел Роббинс. Мизес начал проводить в своем кабинете в Торговой палате частные семинары, в которых принимали участие Фриц Махлуп, Оскар Моргенштерн, Готфрид Хаберлер, Альфред Шюц, Рихард фон Штригль, Эрик Фогелин, Пауль Розенштайн-Родэн и многие другие европейские интеллектуалы. Впоследствии некоторые из этих ученых занимали посты в ведущих университетах США: Махлуп преподавал в Университете Джонса Хопкинса, а потом в Принстоне, Розенштайн-Родэн в Массачусетском технологическом институте, Хаберлер в Гарварде, Моргенштерн в Принстоне. Моргенштерн совместно со специалистом в области математики, физики и компьютеров Джоном фон Нейманом фактически создали теорию игр.
В 1920—1930-е годы Мизес работал на двух других научных фронтах. Он спорил с немецкой исторической школой, опубликовав серию статей в защиту дедуктивного метода в экономической науке, который позднее был назван им праксиологией. Кроме того, он основал Австрийский институт по исследованиям экономического цикла, роль руководителя которого поручил Хайеку.
В течение этих лет Хайек и Мизес опубликовали несколько исследований по экономическому циклу, выступили с предупреждением об опасности кредитной экспансии и прогнозом надвигающегося экономического кризиса. Именно за работы того времени в 1974 году Хайеку была присуждена Нобелевская премия по экономике. Своими работами по валютным курсам, теории капитала и денежной реформе Хайек заслужил себе репутацию наиболее известного противника кейнсианства. Его знаменитая книга «Дорога к рабству» способствовала возрождению классического либерального движения в Америке в 1940-х годах. В трехтомнике «Право, законодательство и свобода» он развил подход поздних схоластов к праву, применив его для критики эгалитаризма.
В начале 1930-х годов возникла опасность захвата Австрии нацистами. По настоянию Мизеса Хайек в 1931 году уехал в Лондон. В 1934 году сам Мизес отправился в Женеву, чтобы преподавать и работать в Международном институте последипломных исследований. Сразу после аншлюса нацисты, хорошо осведомленные о враждебном отношении Мизеса к национал-социализму, конфисковали хранившийся в его венской квартире архив. После падения советской власти в СССР Ричард Эбелинг из Университета Хиллсдейла обнаружил бумаги Мизеса в ранее секретном архиве и привлек к ним внимание ученых. Ирония судьбы заключается в том, что идеи Мизеса через работы Вильгельма Рёпке и благодаря политическому таланту Людвига Эрхарда в огромной мере повлияли на послевоенные экономические реформы, породившие «немецкое чудо». Тем временем Хайек преподавал и вел исследования в Лондонской школе экономики. Среди его студентов был и молодой аспирант Людвиг Лахманн. Хайек также оказал глубокое влияние на английского экономиста Лайонела Роббинса, который синтезировал идеи Альфреда Маршалла с идеями австрийской школы, что способствовало созданию неоклассического направления, с тех пор доминирующего в экономике. Роббинс ввел в теорию Маршалла некоторые представления австрийской школы, в особенности понятие об экономической теории как науке, использующей ограниченные средства для достижения субъективно желаемых целей. Австрийско-маршаллианский синтез был сфокусирован на свойствах равновесных рынков, которые рассматривались как наиболее приближенные к реальному миру. Однако в то же самое время австрийский экономист Ганс Майер критиковал теории цен, просто предполагавшие равновесие, предвосхитив тем самым работы Хайека о взаимосвязи знания и цен. Австрийцы ушли от роббинсовской формулировки экономической науки. Они стали подчеркивать свободу и непредсказуемость человеческой деятельности. В отличие от представлений Роббинса, включавших в себя заданный набор полностью понимаемых средств и целей, при которых выбор осуществляется на основе максимизации функции полезности, австрийцы в конечном счете осознали, что понимание и средств, и целей достигается только в ходе самого рыночного процесса. Они пришли к выводу, что общее равновесие всего лишь модель нереального и недостижимого мира.
В Женеве Мизес написал свой систематический труд «Экономическая теория» (Nationalokonomie, опубликован в 1940 году). Когда угроза быть втянутой в войну нависла и над Швейцарией, Мизес отправляется в США. Обустроившись там, он пишет книги «Бюрократия», «Всемогущее государство» и переводит, редактирует и дополняет Nationalokonomie, в результате чего в 1949 году в свет вышла «Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории». По словам студента Мизеса Мюррея Ротбарда, «этот труд стал величайшим достижением Мизеса, одним из лучших творений человеческой мысли нашего столетия. В нем рассмотрена вся экономическая теория». Эта книга, на мой взгляд, — лучшая из произведений представителей австрийской школы. Однако экономический истеблишмент, в котором доминировали неоклассические и кейнсианские теории, приняли ее в штыки.
Еще до эмиграции Мизеса в США его наиболее заметным сторонником становится американский журналист Генри Хэзлит. В газете «Нью-Йорк таймс» и журнале «Ньюсуик» Хэзлит публиковал рецензии на книги Мизеса и популяризировал австрийские идеи в своем классическом произведении «Экономическая наука в одном уроке». Хэзлит внес свой оригинальный вклад в развитие австрийской школы, детально, буквально строчка за строчкой, разгромив «Общую теорию» Кейнса в книге «Крах "Новой экономической теории"». Хэзлит защищал работы Сэя, вернув ему центральное место в австрийской макроэкономической теории.
В 1946 году Леонард Рид создал в Ирвингтоне-на-Гудзоне, штат Нью-Йорк, Фонд экономического образования (ФЭО). Фонд содействовал продвижению идей экономики свободного рынка, причем именно в те времена, когда они были особенно непопулярны.
В конце концов Мизес осел в Нью-Йоркском университете. Там, так же как и в Вене, вокруг него собирались студенты. Среди посещавших его семинары на площади Вашингтона (и в двух других местах на Манхэттэне) были Ротбард, Израэл Кирцнер, Лиленд Иегер, Ральф Райко, Перси Гривз, Беттина Бьен Гривз, Уильям Петерсон, Джордж Кёзер, Лоуренс Мосс, Джордж Рейсман, Пол Кантор и Ханс Сеннхольц. Семинары продолжались вплоть до 1971 года. Мизес скончался в 1973 году в возрасте 92 лет.
Трактат Мюррея Ротбарда «Человек, экономика и государство» (1962) был создан по образцу «Человеческой деятельности», но в некоторых областях — теория монополии, теория полезности и благосостояния, теория государства — автор развил взгляды Мизеса или даже отошел от них. Подход Ротбарда к австрийской школе заключался в том, что он взял идеи поздних схоластов и применил к ним экономическую науку в рамках теории собственности на основе естественных прав. В результате получилась рациональная защита свободного рынка, общественного порядка без государства, основанного на собственности и свободе объединения и заключения контрактов. Ротбард работал также над интерпретацией при помощи австрийской экономической теории таких периодов американской истории, как Великая депрессия и колониальный период.
В книге «К новой свободе» Ротбард открыл еще одну сторону австрийской школы. Объединение теории естественных прав и экономической теории австрийской школы получило новое развитие в книге «Этика свободы». Работая над этими и некоторыми другими книгами, Ротбард в то же время писал многочисленные экономические работы, собранные в двухтомник «Логика действия», опубликованный издательством «Эдвард Элгар» в серии «Экономисты столетия».
Тем временем Израэл Кирцнер развивал мизесовский анализ в другом направлении. Сосредоточившись на мизесовской концепции предпринимательства как компонента любого действия, Кирцнер углубил его теорию о предпринимательстве в таких работах, как «Конкуренция и предпринимательство», «Смысл рыночного процесса», «Движущая сила рынка» и других. Первая книга Кирцнера «Экономическая точка зрения» — сравнительный анализ экономической методологии, в котором подчеркнуты преимущества мизесовского праксиологического подхода. В «Очерке о капитале» ученый провел такой же анализ различных теорий капитала. Кирцнер представлял австрийскую школу в Нью-Йоркском университете с 1957-го до весны 2001 года, работая там преподавателем. Продолжая традицию Бём-Баверка и Мизеса, он раз в неделю собирал группу студентов для обсуждения австрийских идей, готовя новое поколение ученых австрийской школы.
Людвиг Лахманн стал развивать мизесовскую традицию по-своему. В 1950-х—1960-х годах его работы напрямую вытекали из идей Мизеса, но со временем Лахманна стало все больше занимать влияние радикальной неопределенности на экономический порядок. В работах ученого, оказавшегося под сильным влиянием трудов британского экономиста Дж. Шэкла, особо подчеркивалась субъективная природа ожиданий.
Присуждение Хайеку в 1974 году Нобелевской премии за достижения в области экономики и проведение в том же году конференции по экономической теории австрийской школы в Южном Роялтоне, штат Вермонт, определенно свидетельствовали о росте интереса к австрийской школе. Создание в 1982 году при помощи вдовы Мизеса Института Людвига фон Мизеса стало следующим, возможно важнейшим, этапом в возрождении австрийской экономической школы. Еще одна организация по развитию австрийской мысли — Общество по развитию австрийской экономической теории — была официально учреждена в 1996 году.
Научные центры австрийской школы ведут активную деятельность в Париже, Риме, Мадриде, Бухаресте, Пекине, Токио, Праге и по всей Латинской Америке. Труды представителей австрийской школы появляются на свет на всех основных языках, новые переводы публикуются почти каждый месяц. Австрийские идеи нашли применение и в других областях — истории, философии и праве. Их популярность постоянно растет в финансовой прессе и брокерских домах.
Сегодня, спустя 130 лет после основания, австрийская школа имеет больше сторонников и актуальной литературы, чем в любой другой период своего существования. В среде экономистов огромную неудовлетворенность вызывает образ искусственного, «экономического человека», созданный доминирующим направлением (мейнстримом) экономической науки, благодаря чему перспективы австрийской школы выглядят даже лучше, чем ее нынешнее положение.
