Генри сразу направился туда, где прошлой ночью они наблюдали жертвоприношение.

Он пробирался вперед, раздвигая колючие кустарники. Ему сейчас было все равно, кого он встретит. Генри рассчитывал на самое худшее, не зная, что его ждет там, впереди. Он сознательно шел на сближение с дикарями, чтобы испытать судьбу и, если повезет, добыть огонь, на который оставалась теперь только одна надежда.

Его юное лицо покрылось румянцем, и глаза светились надеждой. Он понимал, куда он идет и что может его ждать там, но кроме него этого сделать никто не мог. Всем нужен был огонь.

Генри не представлял, как это у него получится, но шел уверенно. Он помнил, что его ждет София и гордится его поступком. Может, он и делал сейчас роковую ошибку, но на данный момент выхода другого просто не видел.

Генри с трудом пробирался вперед, вспоминая дорогу, по которой они шли прошлой ночью. Он поднял голову и взглянул на палящее солнце, остановился, чтобы перевести дыхание. Кажется, он на верном пути. Тогда, ночью, он порвал свою рубашку об этот колючий, как кактус, куст. На нем так и остался висеть клок материи от рукава его рубашки. Он взял его и внимательно осмотрел. Да, это был он… Другому здесь неоткуда было взяться. Он сунул его в карман и уселся на жесткую сухую траву, вытирая ладонью пот.

От волнения, которое он переносил в эти минуты, у него тряслись руки. Неожиданно он почувствовал за спиной чей-то пронзительный взгляд. Генри медленно повернул голову и с ужасом увидел направленное прямо на него копье. Перед ним стоял темнокожий молодой человек, голый, с разукрашенными плечами и грудью. Лицо его тоже было покрыто яркими цветными красками.

Генри окинул его взглядом, определив, что этот дикарь примерно его же возраста и, если что, он с ним может справиться в схватке, но тут же взял себя в руки, чтобы не натворить бед.

«Может, он не один, – мелькнула в голове мысль. – Если я сейчас дернусь, то он из меня просто сделает решето своим копьем».

Генри медленно поднялся, отбросил свою длинную палку и еще раз окинул дикаря взглядом. Тот отскочил в сторону, принял позу для нападения и замер. Его черные глаза светились ненавистью к чужеземцу, но Генри в них заметил и интерес к своему присутствию. Этот дикарь никогда не видел светлолицего человека, а одежда его просто вводила в недоумение.

Генри приложил правую руку к груди и поклонился, посматривая по сторонам и стараясь приметить где-нибудь поблизости его сородичей.

Дикарь тоже выпрямился и некоторое время стоял неподвижно, разглядывая незнакомца. Он опустил свое копье. Теперь Генри мог его разглядеть – перед ним стоял молодой дикарь, чуть выше его ростом, с любопытным взглядом, который отражался в его глазах.

Генри еще раз приложил руку к груди и поклонился. Осторожный дикарь, на удивление, повторил то же самое, и Генри одобрительно улыбнулся, сделал шаг ему навстречу. Глаза дикаря сразу сделались строгими, и он отступил назад. Генри сделал еще один шаг в его сторону. Теперь тот стоял неподвижно, понимая, что опасности от незнакомца можно не ожидать.

Генри протянул к нему свою руку, и он позволил прикоснуться к своему телу. Генри сразу почувствовал, какое оно холодное, хотя солнце уже давно пекло в полную силу.

– Мана, – прошептал дикарь.

Генри покачал головой, хотя не понимал значение произнесенного им слова.

– Понарури, – повторил тот.

Генри снова качал головой, озираясь по сторонам.

– Атуа?

Не понимая значения этих слов, но чувствуя, что дикарь признает в нем кого-то особенного, закивал головой.

Генри сделал еще шаг вперед и уже стоял перед лицом дикаря, который улыбался, показывая свои на удивление ровные белые зубы.

Теперь и он протянул к Генри руку и провел по его лицу. Это была слегка грубая, но еще юношеская рука человека, который считал себя здесь хозяином.

– Я – Генри, – показал он на себя пальцем. – Я с большой земли, из Англии. Я пришел с миром.

Генри чувствовал, как дрожит тело дикаря, и старался унять в себе ту же дрожь.

– Я хочу к вам. Нам нужен огонь, – стал объяснять на пальцах Генри, но дикарь, немного освоившись, только улыбался. – Вот дурак… Как мне тебе объяснить, что мне от тебя надо? Что сожрать ты меня хочешь, то это видно сразу. Вон зубы какие белые, от человечины, наверное, – он улыбнулся и убрал руку.

– Тебя как зовут? – Генри показал на него пальцем.

Дикарь внимательно осматривал его одежду, трогал руками и улыбался.

– Нравится? – спросил Генри. – Но штаны у меня только одни, и отдать их тебе я не смогу.

Дикарь будто понял, о чем говорит Генри, сделал шаг назад и ткнул своим копьем в рубашку.

– Ну, рубашку я тебе, пожалуй, отдам, – сказал Генри, не отрывая от него глаз. – Она давно уже не пригодная, вся рваная и до ужаса грязная.

Генри быстро скинул рубашку и протянул ее дикарю.

Тот снова стал качать головой и ткнул своим копьем теперь уже в колено. Его глаза наполнились тревогой и ожиданием. Дикарь показал на себя, погладил по своему упругому животу и снова ткнул Генри в колено.

– Ты хочешь, чтобы я был таким, как ты? Хрен тебе, а не штаны, тем более что под ними у меня ничего нет.

Дикарь отступил назад и направил в грудь Генри копье.

– Черт с тобой, выродок, – злился Генри. – Забирай и штаны.

Теперь они оба стояли друг против друга голые, и дикарь с интересом оглядывал чужеземца. Он удивлялся его светлой коже, и ему натерпелось до нее дотронуться. Сделав шаг вперед, дикарь снова коснулся рукой Генри и заулыбался.

– Хоки, хоки, – произнес он и развернул Генри спиной к себе, провел по спине ладонью. – Хоки яра! – он обошел Генри со всех сторон еще раз и, упав перед ним на колени, стал быстро что-то говорить, поднимая и опуская голову.

Генри положил свою руку ему на голову, и дикарь поднял на него глаза.

– Атуа, – произнес он и встал.

Приложив руку к своей груди, дикарь так близко приблизился к Генри, что он чувствовал его прерывистое дыхание. Их взгляды встретились… Он взял Генри за руку и повел по тропинке в глубину зарослей.

– Хоки яра, – вылетело из уст Генри.

Дикарь улыбнулся, остановился и вернулся за оставленной одеждой Генри. Он протянул ее ему, запрещая при этом ее надевать, и повел дальше в глубину леса.

Эти места были уже знакомы Генри. Еще немного пути, и они выйдут к той самой поляне, где он недавно наблюдал жертвоприношение.

– Зиру хау, яра хоки, – уже громко стал говорить свои непонятные слова дикарь и вывел Генри на поляну.

Генри с ужасом увидел здесь множество людей – мужчин, женщин, детей, которые тут же окружили их, рассматривая чужеземца. Хотя они все и были голыми, Генри чуть со стыда не провалился под землю. Он опустил глаза и стоял в такой растерянности от неловкого положения перед окружившей его толпой, что весь задрожал от беспомощности и стыда, который не мог предотвратить.

Он взглянул в сторону и увидел около десятка совсем молоденьких девушек, которые смеялись, показывая на него пальцами.

Дикарь взял его за руку и повел дальше к стоявшей в стороне большой хижине. Проходя через поляну, Генри увидел тот самый столб, на котором в прошлый раз погибла пленница, и, озираясь по сторонам, споткнулся о кости. Если бы не череп, о который он споткнулся, Генри никогда бы не догадался, что кости это человеческие. Ему в один миг захотелось рвануть свою руку и бежать от этих страшных полулюдей, но он держался до последнего, преодолевая страх и стыд. Успокаивало только одно, что все вокруг него были такими же, как и он сам, – голыми и не обращали на это никакого внимания. Их в Генри интересовала только его светлая кожа.

Генри заметил среди зарослей еще множество небольших хижин.

«Значит, здесь и живет это племя, – подумал он, оглядываясь по сторонам. Кругом стояли молодые крепкие воины с копьями и зловеще поглядывали на него. – Да, убежать мне отсюда вряд ли удастся. Да и куда бежать? Наверняка они остров знают намного лучше, чем я. Если не догонят меня, то копья их меня догонят уж точно. И как мне появиться перед нашими в таком виде?».

Генри сразу откинул мысли о побеге, вспомнил, что ему нужен огонь, и немного стал смелее. Он легонько сжал ладонь дикаря, и тот оглянулся, потом остановился и заулыбался.

– Разоми вар, – произнес дикарь.

– Вы что, человека сожрали? – спросил Генри, указывая на кости.

– Разоми вар, – повторил дикарь, поглаживая себя по животу.

Мимо пробежало около десятка голых детей, и появились две девушки.

– Опара Яма, – проговорил дикарь.

Генри почувствовал, как весь покраснел при появлении девушек.

Им было лет по семнадцать, не больше, но их разукрашенные тела делали их немного старше своего возраста.

Дикарь остановился перед ними, долго что-то говорил. Генри заметил, как они его внимательно слушали, а сами не сводили с него глаз.

Неожиданно для себя он стал возбуждаться в присутствии красивых обнаженных девушек. Генри взглянул на дикаря, потом на его член, который был абсолютно равнодушным к присутствию женского пола. Только сейчас в этом и позавидовал ему Генри. Но девушки совершенно не обращали на его возбуждение внимания, видимо, сталкиваясь с этим десятки раз за день в своем племени.

Дикарь знаками показал, чтобы Генри положил свою одежду на землю, и подвел к одной из них.

Генри видел ее изучающий взгляд. Она подошла поближе и ладонью провела сначала по его покрасневшему лицу, потом по груди, животу и бедрам.

«Явно приценивается, за сколько приемов меня можно сожрать, – подумал Генри и замер. – Глаза-то какие веселые. Жрать будет и радоваться».

Девушка была хороша собой и серьезна, хотя ее смеющиеся глаза сверкали перед лицом Генри, который не находил себе места.

Недалеко стояло еще два дикаря, которые непрерывно наблюдали за происходящим и держали наготове свои копья.

Она тоже взяла Генри за руку, и теперь они вдвоем повели его в большую хижину.

Перед входом они оба упали на колени, и Генри последовал за ними. Они коснулись головой земли, затем все встали и вошли.

Хижина представляла собой большое круглое помещение, со всех сторон обложенное ветвями здешних растений каури и намахи. Такие деревья растут только в Новой Зеландии и Австралии. Ветви были совсем свежие и издавали приятный запах.

Посередине хижины, перед камнями небольшого очага, сидел старик с закрытыми глазами и что-то бормотал. На удивление Генри, он был единственным, кто в этом племени был в одежде, которая представляла собой сшитые шкуры зверей.

Девушка и этот дикарь подвели Генри к старику, и он открыл глаза.

Они снова ему поклонились, встав на колени.

– Яха, – скрипучим голосом произнес старик и встал.

Он подошел к дикарю, погладил его по голове и добавил:

– Саи Яха…

Дикарь приложил свою руку к груди, а затем к груди Генри. Тот удовлетворительно кивнул головой, не обращая внимания на присутствие Генри, потом подошел к девушке.

– Саи Яха, – повторил он и тоже погладил ее по голове.

– Это ваши дети? – уже не выдержал Генри.

– Хаки Яма, – старик показал рукой в сторону дикаря.

– Его зовут Хаки Яма? – догадался Генри.

Дикарь улыбнулся и кивнул головой.

Теперь старик посмотрел на чужеземца, окинув его внимательным взглядом с ног до головы, и подошел к девушке.

– Били Зау, – сказал он.

– Это ваша дочь?

Теперь старик улыбнулся.

– Я Генри из Англии, – представился он.

– Фари гай, – произнесла девушка и дотронулась до плеча Генри. – Рува ба, Генри.

Старик указал в угол, где было разложено большое и толстое травяное покрывало. Он вернулся на свое место, уселся в прежней позе, закрыл глаза и снова забурчал что-то себе под нос.

«Черт побери, – думал Генри, пока Били Зау усаживала его на это травяное ложе. – Съедят сразу или будут мучить?»