Глава 5
И снова нарастающий гул издалека…
Где-то совсем рядом раздался оглушительный взрыв, и Женя открыл глаза, поднял голову, стал всматриваться в покрытое тучами небо. Только сейчас он почувствовал под собой сырую землю, встал и ужаснулся своему внешнему виду. Весь грязный, мокрый… У него тут же затряслись колени от мокрой одежды. Он с испугом опять огляделся по сторонам: огромное поле, изрытое большими и малыми ямами. Вдалеке чернеет лес, до которого он никак не может добраться, а вокруг никого. Он протер глаза, понял, что еще больше вымазал своими грязными руками лицо, сплюнул и растерянно стал озираться по сторонам. Никого вокруг… Тишина… И снова гул моторов.
«Самолеты, – мелькнула мысль. – Что они тут делают? Где это я?»
Еще более сильный взрыв раздался совсем рядом. Его отбросило взрывной волной метров на пять, и он плюхнулся в воронку.
– Твою мать, – выругался он, пытаясь поднять голову. – Что же это такое происходит?
В ушах так сильно звенело, что голова просто раскалывалась. Он стал выползать наверх, и тут засвистели трассирующие пули. Они просто обложили его со всех сторон.
Летевший самолет он видел, но слышать уже не мог. Оглушенный, он снова скатился на дно воронки, пытаясь собраться с мыслями.
«Это уже не шутки, – подумал он и начал снова выбираться из воронки. – Где это я оказался? Какая зараза подсуетилась меня сюда забросить? Это какой-то адский котел!»
У него ничего не получилось: он лежал на дне воронки, сжимая от злости кулаки. Снова тишина… Собравшись с последними силами, он выполз из этой ямы, но подняться не решался. Он прекрасно понимал, что ему надо двигаться или даже бежать туда, в сторону леса. До него метров пятьсот, не меньше…
Женя еще раз огляделся по сторонам и, преодолевая дрожь во всем теле, помчался. Он перепрыгивал через бугры и канавы, падал, поднимался и бежал. Оглянуться назад он не смел: ему казалось, что за ним уже выстроился целый ряд самолетов, которые готовы открыть огонь на поражение и выжидают, когда он снова упадет.
– Добегу, сейчас добегу, – твердил он, подбадривая себя. – Еще немного… двести… сто метров осталось… Вот он, лес!
Он просто влетел в кусты между деревьев и только сейчас позволил себе расслабиться.
Женя упал на большую шапку мха и, уткнувшись в нее лицом, замер.
Так он лежал минут десять, переводя дыхание и пытаясь прийти в себя.
Кругом сплошная темнота. Черные тучи низко повисли над землей. Где-то вдалеке звучала канонада.
Он не мог определить не только свое местонахождение, но и время, в которое попал.
«Неужели старуха подсуетилась, – думал он. – Неужели какая-то война и я здесь?»
Женя закрыл ладонями уши, потом глаза. Сейчас он с трудом соображал, но решил для себя точно, что надо здесь, в лесу, переждать, дождаться утра и, может, все прояснится.
Его снова затрясло от холода. Он посмотрел на свои грязные руки, представил, какое у него сейчас лицо и вздрогнул.
«Может, это какая-то ошибка? – не давал он себе покоя, мучая вопросами, но дать ответ на них так и не мог. – Скорее всего, это просто сон, кошмарный сон».
Женя ущипнул себя за ногу, чтобы определиться. Это он сделал с таким усердием, что даже визгнул от боли. Нет, он не спит, и это не сон. Тогда что все это значит?
Он поднялся, стал чистить джинсы, но только еще больше все размазал: с досады опустился на поваленное дерево, обхватил свои плечи руками, чтобы хоть как-то согреться, и закрыл глаза.
Далеко за лесом гремели орудия. Они стреляли беспрестанно. Он, с испугом поглядывая в ту сторону, откуда это доносилось, не мог понять, что вообще творится вокруг.
Мучительная ночь медленно подходила к концу. Стрельба прекратилась – все кругом затихло. Женя пришел немного в себя: уши перестали болеть, и он стал лучше слышать.
Теперь он мог даже услышать, как где-то на ветках щебечут птицы и кукует кукушка.
– Сколько мне лет осталось прожить? – спросил он ее, поднимая голову, пытаясь увидеть птицу.
Она прокуковала три раза и замолчала.
– Вот скотина, так и хочет моей погибели. – Он поднял с земли кусок палки и швырнул в сторону, откуда ему послали три года жизни. – Зажарил бы я тебя, тогда б ты накуковала мне лет двести с прицепом.
Заметно посветлело, и он ужаснулся. Теперь он мог себя разглядеть полностью. Джинсы высохли, покрывшись толстой коркой грязи. Рубашка вытянулась, и только футболка что-то из себя еще представляла.
Он пошарил глазами вокруг, вышел на опушку, взглянул на изрытое воронками поле.
– Какой же сейчас год? – прошептал он. – На Куликовское побоище не похоже… Гражданская война? Да нет. Эти самолеты… Тогда было пару этажерок на всю армию, а эти мощные… Великая Отечественная? Какого черта?! Не может быть… Как меня занесло из семнадцатого года сразу в сорок первый? Неужели я на этот раз буду один? Нет, такого быть не может. А ты, рыжая бестия… Ну, попадись мне на пути, я тебе все кудри вырву за такой подарочек. Бабка точно с катушек съехала. Если думает, что ей все можно, пусть сначала советуется.
Злости у Жени не было предела. Он готов был просто растерзать ее.
Наконец он немного успокоился и стал решать, в какую сторону ему теперь двигаться, чтобы не заблудиться окончательно.
Неожиданно он заметил тропинку, которая уходила вглубь леса. Он обрадовался и пошел по ней сквозь густые заросли.
Он шел долго, настороженно поглядывая на темные деревья и кустарники.
«Высохнет грязь, сама отвалится, – подумал он. – Главное – выйти к какому-нибудь населенному пункту».
В ботасах хлюпала вода, и от этого его пробирала дрожь еще больше. Женя чувствовал, что скоро натрет левую ногу и идти будет просто невозможно. Он развязал шнурки, выдернул их и сунул в карман, в надежде, что еще пригодятся. Очень хотелось есть, и он опять вспомнил недобрым словом рыжую старуху.
– Чтобы ты перевернулась, мумия ходячая, – пробормотал он и тут же споткнулся о корягу, упал. – Я пошутил, живи, бабка, долго и беззаботно, только оставь меня в покое. – Он встал и посмотрел по сторонам. – Это я так, о своем, – теперь уже виновато выговаривал он, понимая, что зря обрушился на старого человека, который, может, вовсе и ни при чем.
Через два часа пути он вышел на опушку леса и осмотрелся – ни души, только разрытое воронками поле…
По полю идти он не решился и пошел краем леса, чтобы при малейшей опасности скрыться в зарослях.
Ветер разогнал тучи, и небо просветлело, появилось солнце. Он вышел к небольшой речке и решил передохнуть: привести себя в порядок.
В первую очередь он отмыл руки и лицо. Потом снял рубашку и джинсы – выстирал в холодной воде и развесил на ветках, чтобы немного просохли. Сейчас он обнаружил, что его обувь совсем уже расползлась от сырости. Женя аккуратно ее снял и стал усердно мыть. Носки пришлось выбросить, потому что они протерлись и светились большими дырами на пальцах и пятках.
Чтобы хоть как-то согреться, он стал бегать вокруг дерева, с надеждой поглядывая на солнце, чтобы оно не скрылось за тучами и немного подсушило его вещи.
Неожиданно треснул сук за спиной, и Женя замер, стал медленно поворачивать голову. В кустах зашевелились ветки, и показалась чья-то голова. Он хотел броситься к вещам, но из кустов появилось еще и дуло автомата.
Голова ему кивнула, приказывая лечь на землю.
– Ты что, совсем… Я еле отмылся, – возразил Женя, сдергивая с ветки джинсы.
Кусты раздвинулись, и солдат с автоматом вышел из укрытия.
– Кто такой? – сурово спросил он, направляя на него оружие.
– Не твое дело, – огрызнулся Женя. – Вали отсюда.
– Я сейчас тебя, как мыша, прикончу, и мне дадут за это медаль, – сказал солдат. Лицо его было сосредоточенное и неподкупное.
– Смотри, к концу войны пару ящиков медалей так и заработаешь, убивая своих, – сказал Женя, стараясь быстрее надеть джинсы.
– Чего тут разделся? Курорт что ли?
– Сам-то кто такой? Партизан?
– Я боец советской армии и разговаривать с подозрительными личностями не собираюсь. – Ну-ка иди вперед!
– Ты что, меня арестовал?
– В плен взял. Иди и не разговаривай. Там разберутся.
– За то, что меня поймал, тебе медаль вряд ли дадут, – заметил Женя. – А по башке получишь от меня, когда разберутся.
Женя окинул солдата взглядом, определив, что он не намного старше его, поэтому повел себя сразу нахально, не давая над собой командовать.
Женя нес в руках обувь, шел впереди, оглядываясь назад.
– Куда идем? – спросил он.
– Сейчас узнаешь.
Они снова стали углубляться в лес. Теперь Женя почувствовал запах дыма. Где-то недалеко горел костер. Он неожиданно остановился и обернулся.
– Какой сейчас год? – спросил он.
Солдат вытаращил на него глаза.
– Год какой? – еще раз спросил он.
– Ты мне зубы не заговаривай, шлепай вперед, иначе я из тебя сито сделаю, – предупредил солдат.
– Мы где находимся? – пытался выяснить Женя.
– Где-где? В лесу.
– Вот дурак. Место какое?
Солдат молча ткнул его дулом автомата.
– Какая тебе разница, где тебя расстреляют? Ты знаешь, по закону военного времени можно стрелять в любого, и ничего тебе не будет.
– И тебе не жалко меня?
– А чего тебя жалеть. Приказ товарища Сталина.
– О, я с ним был знаком, – вспомнил Женя.
– Ну-ну, трепись больше. Товарищ Сталин в Москве, в штабе сидит.
– Не в штабе, дурень, а в Кремле, – поправил Женя.
– Не знаю, кто и где сидит, но ты точно будешь сидеть под трибуналом, – заверил солдат.
– Это точно? С таким придурком, как ты, еще и не туда сядешь. Так какой год сейчас?
– Сорок первый. Ты как с луны свалился.
– Сорок первый?
Солдат удивленно покачал головой.
– Война ведь идет, ты что?
Женя остановился как вкопанный.
– Ты не врешь?
– Когда тебя поведут на расстрел, сразу поверишь. Давай двигай.
Вскоре они вышли на большую поляну, где расположилось около сотни бойцов. Все сразу обратили внимание на странного задержанного.
– Ты где раздобыл такое чудо? – крикнул кто-то.
– На опушке. Бегал в трусах вокруг дерева.
Все громко рассмеялись.
– Веди его к командиру, пусть тоже посмеется, – предложил один из солдат.
Боец подвел Женю к землянке и прикладом автомата постучал в узкую дверь.
– Входи, – раздался голос.
Они вошли в темную землянку, и Женя увидел за столом мужчину средних лет, который склонился над картой.
Заметив вошедших, офицер выпрямился и спросил:
– Терехин, ты кого привел?
– Пленного, – отчеканил солдат.
– Я же тебя просил просто осмотреть местность. А ты кто будешь?
– Женя. Жан.
– Женька, что ли?
– Да.
– Француз?
– Да русский я. Просто меня так зовут, – стал объяснять Женя.
– Интересно. Ну, садись, Жан. Ты, Терехин, где его обнаружил?
– На выходе из леса… Без штанов.
Женя стал объяснять командиру, как все получилось.
– Он даже не знает, какой сейчас год, – добавил Терехин.
– Да знаю, сорок первый.
– Это я ему сказал, товарищ командир.
– Откуда будешь? – стал расспрашивать офицер.
Женя случайно взглянул на лежащую на столе карту и быстро прочитал: «Ленинград и Ленинградская область».
– В Ленинград пробираюсь, – быстро определился он. – Сам местный.
– Сюда пешком пришел?
– Ну не на самолете же. Я из будущего.
– Чего?
– Вот и мне тоже втирал, товарищ командир, говорил, что с самим Сталиным знаком.
– Это я так, пошутил, – признался Женя, понимая, что здесь ему все равно никто не поверит.
– Что будем делать, Терехин? – спросил командир.
– А что вы у него спрашиваете? – взорвался Женя. – Он что, Бог тут?
– Расстрелять его надо, товарищ командир.
– Дурачок ты. С таким воякой, как ты, до Берлина не дойти. Расстрелять… Нельзя людьми раскидываться. Понял, Терехин? – Женя взглянул на командира, который с любопытством рассматривал его одежду.
Солдат растерянно заморгал глазами.
– Правильно пленный говорит, сейчас люди на вес золота. – Командир подошел к Жене. – Я вижу, ты наш человек. Одежда, правда, у тебя странная, но мы тебя берем с собой. Мы прорываемся к Ленинграду. До него еще километров двадцать, не меньше. Немец полностью окружил город, и нам необходимо туда прорваться любыми путями, чтобы помочь жителям города. Терехин, проводи товарища Женю, пусть накормят. Мы еще поговорим. Сейчас у нас отдых, а к вечеру двинемся дальше.
Женя поблагодарил командира за доверие и взглянул на Терехина.
– Ну, пойдем, – сказал Женя. – Сейчас я тебе морду бить буду.
Терехин смотрел то на командира, то на задержанного.
– Бить никого не надо, – предупредил командир. – Правильно Терехин сделал, что задержал. Еще поговорим.
– Если что, я в картах разбираюсь, – сказал Женя и направился к выходу. – У меня по географии твердая пятерка.
– Я учту.
Командир снова склонился над столом.
