Глава 17
В землянке, куда Жан с бойцами принес Ника, было тесно. Несколько раненых бойцов сидели в стороне, и им тут же оказывали медицинскую помощь.
– Куда его? – кричал Жан.
– Сюда, на стол, – указал пожилой врач и бросил сразу делать перевязки очередникам и, поручив их медсестрам, подошел к столу.
С Ника сняли рубашку.
– А ты можешь идти, – сказала сестра.
– Я с ним должен быть. Ты меня не гони. Ты не знаешь, что это за человек.
– Выйдите, молодой человек, – уже потребовал врач.
– Если вы его не спасете, я разнесу вашу богадельню в клочья, – огрызнулся Жан.
Он еще раз оглянулся на стол, где лежал Ник, и вышел.
Жан сел у входа в землянку, прислушиваясь к канонаде, которая с новой силой звучала где-то совсем близко. Он уставился в землю и только сейчас заметил, как трясутся его руки. Взгляд его был пустой и безразличный. До сих пор звенело в ушах, а в голове был какой-то кошмар. Он вздрогнул от прикосновения к его плечу чьей-то руки, поднял голову и увидел Ин.
– Что с Ником? – сразу был его вопрос.
– Его оглушило, и он получил касательное ранение в грудь, – сказала Ин и присела рядом. – Я прошу вас, не лезьте под пули.
– Он пришел в себя?
– Да. Ему сейчас наложат швы и перебинтуют.
– Ты так все просто говоришь. Где Лиза?
– Она там, внутри.
– Я вас даже не заметил, – тихо произнес Жан. – Этот ваш мясоруб меня выгнал. Потом его куда – в госпиталь?
– Не знаю, – пожала плечами Ин. – Я так переживаю за него.
– Так иди и узнай, – взорвался Жан.
– Я не могу на это смотреть.
– Тоже мне, медицина. Крови боишься?
– Просто не могу.
Жан поднялся и взглянул на дверь в землянку.
– Сейчас разберемся, – решительно произнес он и шагнул вперед.
Ник с перевязанной грудью сидел уже на табуретке.
– Без наркоза заштопали? – спросил Жан.
Ник в ответ через силу улыбнулся.
– Изверги, хоть бы спирт вмазать дали.
– Я для тебя его сберег, – ответил врач. – Иди отсюда, мешаешь.
Жан сплюнул и вернулся к Ин.
– А Лиза где?
– Она там с Ником. Ты ее снова не заметил?
– Нет.
– Больше не заглядывай. Она тебя видела и сейчас выйдет.
Действительно, вскоре появилась и Лиза. Она сразу бросилась ему на шею и стал целовать его чумазое лицо.
– Я два танка подбил, – похвастался Жан.
– А Ник? Его ранило.
– Он – всех остальных. У него что-то серьезное? Его в госпиталь отправят?
– Нет. Ему просто чудом повезло. Немного грудь поцарапало осколком. Еще чуть-чуть, и он бы погиб.
Жан улыбнулся, наверное, впервые за целый день. Он глубоко вдохнул воздух и посмотрел на Лизу.
– Мне надо идти туда, где все, – сказал он.
– Нет, останься здесь, – схватила его за руку Лиза. – Я за тебя боюсь.
– Я быстро – туда и обратно.
Она разжала пальцы, и Жан исчез в траншее.
Жан добрался до своего места. От зенитной установки ничего не осталось. Прямым попаданием ее просто разнесло.
– Скучаете, братва? – весело произнес Жан, обращаясь к солдатам и курсантам. – Скучаете, а враг наступает. – Тут он заметил Терехина. – Давно не видел. Ты где пропадал?
– Командир на другую точку перекинул.
– Ох, и любит он это делать, – согласился Жан.
– Вы с какого училища, пацаны? – поинтересовался курсант.
– Ты такого не знаешь.
– Я все в городе знаю.
– Мы с тракторно-музыкального.
Терехин от удивления раскрыл рот.
– А что, и такое есть? – спросил он.
– Всякие есть. – Жан взглянул на любопытного курсанта. – Так что после войны можешь сразу идти и поступать. Адрес потом скажу.
Удивленный курсант так и не понял, что его разыграли.
– Интересно, – сказал он. – И на кого там учат?
– Я же сказал, потом, а сейчас не скучаем и готовимся к бою.
– Тоже мне командир нашелся.
– Он наш отряд в город вывел, – сказал с гордостью Терехин. – Он хороший командир. Когда нашего убило, он все взял в свои руки, и мы дошли.
– Тут поскучаешь, – отозвался один. – Только одну атаку немцев отбили.
– Прут на позиции?
– Еще как. Танки встали и ведут прицельный огонь, а эта сволочь так и лезет.
– Нормально. Сейчас будем разбираться. – Жан подошел к пулеметчику. – Будешь запасным, – сказал он и взялся за рукоятку оружия.
Курсант хотел ему что-то сказать, но решил промолчать.
– Стрелять умеешь? Это тебе не миномет.
– Разберемся. Учиться будем в ходе боя. Смотри, сколько мишеней бегает.
Очередная атака противника была мощной. Фашисты лезли как тараканы.
Жан прижал приклад к плечу и нажал на спусковой крючок. Первая очередь пришлась куда-то в воздух. Его так тряхнуло, что он даже зажмурил глаза.
– Вот это штука, – вслух произнес Жан. – Сейчас я вас немного буду щекотать. Да простит меня Бог. Хорошо, мать родная не видит своего озверелого ребенка. – Он сосредоточился и полоснул по противнику. – Черт возьми, столько пуль вылетело, а один только упал!
– Бери ниже, чего над головами палишь? – кричал ему на ухо курсант.
Жан взглянул на него и снова навел ствол на наступающего врага.
– Без сопливых дорога скользкая, – сказал он. – Еще учить отца будешь, как детей делать. Лучше тащи сюда патроны, балбес.
– Слушай, ты, снайпер с навозной кучи, – уже не выдержал курсант. – Или стреляешь, или треплешься в пустую – выбирай одно из двух или отваливай.
– Жан, бери левее, – раздался знакомый голос.
Жан обернулся и увидел Ника.
– Уже выписали? – спросил он.
– Бери левее, нас обходят. – Ник в прыжке оказался рядом с Жаном. – Вон они залегли, гаси их по полной.
Стоящие вдалеке танки снова дали залп, и перед глазами поднялась земля. Со всех сторон засвистели осколки разорвавшихся снарядов.
– Где твоя каска? Ник, второго счастливого случая может уже не быть.
Только Жан произнес эти слова, как рядом, сраженный осколками, рухнул курсант.
– Посмотри, что с ним.
Ник склонился над молодым человеком.
– Убило, – сказал он.
– Так, еще сейчас с десяток за него уложу. – Жан сжал до хруста в пальцах приклад пулемета и открыл шквальный огонь по противнику. – Это за моего помощника, это за всех остальных, а это за Ленинград. – Он вел огонь, и к нему было просто невозможно подойти.
– Ну ты и псих, – заметил Ник. – Остановись, уже никого не видно! – почти в ухо кричал он ему.
– Они, как поганки, сейчас появятся, – твердил Жан, пока не подбежал командир.
– Прекратить огонь! – потребовал он.
Только сейчас Жан остановил стрельбу.
– Ты чего орешь? – нервно спросил Жан.
– Прекратить разговоры! – уже приказал командир.
Ник одернул друга.
– Прекрати, Жан.
Конфликт мог бы иметь продолжение, если б не появились в небе снова наши самолеты. Они вновь нанесли сокрушительный удар по позициям противника. Сразу загорелось несколько танков, некоторые повернули в обратную сторону.
Самолеты пронеслись в сторону лесной полосы, сбрасывая бомбы. Лес покрылся оранжевым от огня цветом. Нику даже послышалось, как затрещали стволы деревьев.
Жан отбросил пулемет в сторону и посмотрел на свои ладони. Пальцы свело судорогой от напряжения, и они ему не подчинялись. Он медленно опустился на дно траншеи, рядом с убитым курсантом, обхватил голову руками и громко заплакал.
– Успокойся, Жанчик. Возьми себя в руки, – просил Ник.
– Я больше не могу это все видеть, – сквозь слезы твердил Жан. – Когда это все наконец закончится? За что эта рыжая дура нас сюда заслала? – ругал он Люсию Петровну. – Совсем с ума бабка спятила.
Сквозь слезы он видел бледное лицо курсанта, и ему еще больше хотелось плакать.
– Ник, за что они парня убили? – Жан нашел в себе силы подняться и взглянул в сторону вражеских позиций. – А этим сволочам что надо на нашей земле? Как я их ненавижу! – он с силой ударил кулаком по земле и взглянул на пулемет.
– Отдохни, – снова попросил его Ник. – Огонь никто не ведет, и тебе не стоит беспокоиться.
– Да здесь просто они всех поубивали, – впадал в истерику Жан. – Ты да я только остались… Да этот придурок, командир.
– Жан, мы не одни. Нас много. Там нас с тобой наши девчонки ждут, успокойся.
– Как у тебя грудь? – спросил, сдерживая себя, Жан.
– Нормально.
Он взял за плечи Ника и уткнулся головой в его плечо.
– Если останусь жив, я тебя расцелую, – шептал он.
– Успокойся, Жан. Мы все останемся в живых. Ты же знаешь наше положение.
– А эти пацаны? – он взглянул снова на мертвого курсанта. – Почему они погибают?
– Время такое, война. Можешь считать, им не повезло, что они родились в эти годы.
– Они ведь герои… Жаль, что такие молодые – и погибают.
– Мне тоже, но мы не в силах что-либо изменить.
– В силах! Я постараюсь этих тварей побольше положить здесь на этой земле. Я знаю, что потом здесь ничего расти не будет из-за их костей, зато будет хорошее место для городской свалки.
Жан встал во весь рост. Мимо просвистело несколько пуль.
– Смотри, еще стреляют, – произнес он, вытирая рукавом глаза – Ну, гады… Где этот командир?
– Он на другом фланге.
Жан снова взял в руки пулемет.
– Ник, подтяни сюда пару ящиков патронов. Я сейчас их мочить буду, как последних тварей.
Жан снова открыл огонь. Слева и справа тоже начали стрелять.
– Жан, берегись, на тебя танк дуло наводит, – диким голосом закричал Ник, но Жан не слышал.
Ник схватил гранатомет и выскочил из траншеи, бросившись навстречу танку. Он спотыкался, падал, потом снова поднимался и бежал.
Когда он оказался в нескольких десятках метров от него, прицелился и выпустил единственный снаряд в башню огромной машины.
Отдача оружия была так велика, что Ника откинуло в сторону, и он упал на спину. Жан увидел, как поднялись два фашиста и бросились к его другу. Тут уже он не выдержал. Какая-то неведомая сила его вытолкнула из укрытия, и он, не выпуская пулемета из рук, помчался на помощь. Несколько курсантов и солдат тоже бросились за ним.
Жан бежал не чувствуя ног и открыл огонь по противнику. Пули летели мимо. Он бросил пулемет и мчался туда, где Ник уже барахтался с двумя мужиками. Он с разбега наскочил на одного, сбил его с ног и вцепился руками ему в лицо. Жан схватил его с такой силой и такой хваткой, что тот завизжал, как щенок, выпустил из рук Ника, и схватился теперь с молодым человеком. Сильный немец подмял парня под себя и прикладом автомата стал вдавливать его в землю. Жан захрипел. В глазах его потемнело, и он стал задыхаться. Но вдруг нашел в себе последние силы, извернулся и ногой ударил врага в лицо. Фашист приподнялся и замер. Изо рта его полилась кровь, и он рухнул на землю. В следующий момент Жан увидел командира, который прикладом огрел фашиста по голове и проломил ему череп.
– Живой? – спросил командир.
Жан взглянул на Ника, который поднимался с земли и вытирал лицо от грязи.
Нику помог курсант, пристрелив фашиста из карабина.
– Пойдете под трибунал, оба! – выпалил командир.
– А танк? – Жан показал рукой на горящий танк, который подбил Ник.
– Оба под трибунал, – повторил командир. – Быстро всем назад.
Он схватил Жана за руку и потащил обратно в траншею.
– Закончится бой, – я вас сдам, кому нужно, – грозил командир.
– Давайте уж после освобождения Ленинграда, – предложил Жан, прижимаясь к сидящему рядом Нику.
Ника всего трясло.
– Можешь мне не советовать, но свое вы оба получите. Откуда таких сумасшедших только набрали? – командир взял бинокль и стал всматриваться в горящий танк.
– Ты подбил, что ли? – спросил он у Ника.
– Да он нас всех чуть не расстрелял, – стал объяснять Ник. – Смотрю, дуло наводит на наши позиции… Вот и пришлось его уговорить.
– Я вас уговаривать не буду. Здесь война, а не дурдом, и самовольничать не позволю. После боя сдам особисту, пусть разбирается.
– Да, Ник, орденов нам с тобой не видать, – шепнул Жан.
– А мне они и даром не нужны.
– Признаться, мне тоже. Я так, душу отвести просто хотел.
– Еще раз какое-нибудь самовольное движение, и я с вами расстанусь, – расходился командир. – Мне тут детский сад не нужен.
Ник схватил Жана за руку, чтобы он только молчал, и прижал к себе.
– Спокойно, – шепнул он. – Не забывай, что с нами еще и девчонки.
– Скоро обед? – неожиданно спросил Жан.
– Не заработал, – ответил командир.
– Обеда не будет, – сказал один из солдат. – Нашу кухню разбило снарядом.
– И наша зенитка разлетелась в куски, – добавил Жан.
– Правильно, разлетелась. Так что будем сегодня голодать.
– Злее будем, – ответил Жан. – Я согласен голодать, лишь бы еще пару фрицев грохнуть.
– Ты становишься маньяком, – заметил Ник.
– Может быть, но по-другому просто не могу.
