Глава 10
Жан с Ником тихо вошли в комнату. Здесь оказалось намного темнее, чем даже в гостиной. Плотные шторы были наглухо задвинуты и создавали удушающую атмосферу.
– Вас разбудить? – спросила Клавдия Петровна, пока молодые люди еще не скрылись за дверью.
Жан оглянулся и улыбнулся.
– Если не помешаем вам, то хочется выспаться. Сами встанем.
– Как знаете, – она убирала посуду, заботливо складывая ее в большую чашку.
– Что, девчонки уже спят? – тихо спросил Ник. – Я так, например, с ног валюсь.
– Смотри не перепутай, иди первый. Где чья?
Ник опустился на большую и мягкую кровать, нащупал голову одной из девчонок и потянулся к ней.
– Тебе с другой стороны, – сказал Жан. – Это Лиза. Говорил же, не перепутай. Ник, ты вечно лезешь не туда, куда тебе предназначается, – шептал он.
– Попробуй тут понять, кто есть кто.
Лиза села на кровать и протянула руку Жану.
– Я здесь, иди сюда. Ты как слепой котенок.
– Мяу, – произнес Жан.
– Ник, только ты не тявкай, если я тебя назову кутенком, – засмеялась Ин.
– Тяф.
– Зоопарк весь в сборе, – Ин потянула своего молодого человека на другую половину кровати, и он завалился рядом с ней.
– А ты чего? – спросила Лиза. – Совсем потерялся?
Жан копошился в темноте.
– Мне что, в этих пролетарских штанах к тебе лезть? Там хоть одеяло есть?
– Целых два.
– Я так думаю, у нас будет отдельное?
– Иди сюда, я тебе уже место согрела, – сказала Лиза и нащупала в темноте голую ногу Жана. – Вы что, там полностью мылись?
– Конечно.
– Проснетесь, хозяйке воды принесете.
– Хорошо, хорошо, – согласился Жан и присел на кровать.
Лиза обняла его за плечи и повалила на мягкие подушки.
– Ник, только не скрипеть, – предупредил Жан, пряча голову под одеяло.
– Он уже спит, – сказала Ин.
– Вот молодец! Измучила парня революция, вырубился на чужих пролетарских перинах.
– Ты можешь помолчать? – остановила Лиза своего друга. – Уже под одеялом – и то остановиться не можешь.
Жан прижался лицом к плечу Лизы и носом раздвинул ночную рубашку, коснулся ее груди.
– Теперь молчу, – пробормотал Жан и взял в рот ее сосок, стал щекотать его языком. Лиза прижала его к себе и ласкала взъерошенную голову.
– Тоже уснул? – повернув голову, спросила Ин.
– Этот не уснет сразу.
– Под впечатлением событий в Петрограде?
– И не только.
Жан высунул голову из-под одеяла.
– Как здесь хорошо, – сказал он. – Будто ничего вокруг и не происходит. Эти солдаты, матросы, юнкера… Они мне уже начинают надоедать.
– Пока привыкай к обстановке. Скоро все кончится. – Ин приподняла голову и посмотрела в сторону двери. – Кажется, хозяйка ушла.
– Когда все кончится? – сказал Жан. – Еще ведь ничего и не начиналось. Кто знает, когда будет эта революция? Ах да, знает один Ник. – Он потянулся через Лизу и Ин к Нику и стал трясти его за плечо. – Ник, а Ник, когда революция начнется? Ты у нас все знаешь? Ну, Ник, какого хоть числа? Ты только говорил, а я уже забыл. Неудобно будет, когда она произойдет без нас.
– Оставь ты его в покое, – сказала Ин.
Жан прижался своим животом к Лизе, чувствуя ее горячее дыхание, и теребил Ника.
– Слушай, неугомонное создание, – сказал Ник. – Ты что сюда пришел, историю изучать или отдохнуть?
– Ты что, уже спишь? – Жан почувствовал, как нежные, теплые руки Лизы обхватили его за голые бедра и беззвучные поцелуи посыпались по его телу.
– Ну какого числа?
– Отстань, не помню. Не бойся, ты не проспишь. Как «Аврора» пальнет, значит, началось. Здесь будет слышно.
– Я и штаны не успею надеть, – улыбнулся в темноте Жан.
– Значит, побежишь без штанов. Тебя поймут.
– Да?
Лиза уложила Жана на место.
– Как он может спать с такой девчонкой? – на ухо Лизе прошептал Жан.
– А он и не спит.
– Что ты говоришь?
– Я же лежу с ней рядом и чувствую, чем они собираются заняться. А ты со своей историей к нему привязался. Лежи молча… или иди ко мне лучше. – Она обняла Жана за талию и снова обрушила на его тело свои страстные поцелуи. – Как давно я с тобой не была, – шептала Лиза.
– Лет двести – это точно.
– Наверное, целую вечность, – она ласкала его тело. – Ты все такой же прекрасный!
– Тихо, хозяйка, кажется, вернулась, – насторожился Жан.
– Это Ник и Ин шепчутся. Ты что? Жан, раньше ты был намного решительней.
Жан приподнялся на кровати, и Лиза снова коснулась губами его живота. Он обнял ее, прижал к себе и замер.
– Давно я этого хотел, – шептал он, обнимая и прижимая к себе голову Лизы.
Ин повернула голову и увидела силуэт Жана.
– Заскрипели, – произнес Жан.
– Зачмякали, – отозвался Ник.
Тихо скрипнула входная дверь: вернулась Клавдия Петровна, да еще и с соседкой. Они расположились в гостиной, где хозяйка принимала гостей. Она рассказала, как приехала родственница с друзьями, и сообщила, что они отдыхают в соседней комнате.
– Хорошие ребята, – хвалила хозяйка. – И накормили, и выпила с ними… Молодцы!
– Это вот из этой бутылки? – спросила соседка, поднимая ее со стола.
– Да. Самогоночка отменная. Лучше, чем ты делаешь.
– Это ж моя бутылка, – удивилась соседка. – Откуда она у тебя?
– Ребята принесли.
– А откуда они ее взяли?
– Да не знаю я. Купили, наверное.
– Ты что? И куртка, та, что в коридоре… Они же у тебя на хлеб с салом выменяли.
– Да ладно… Я людей в лицо хорошо запоминаю.
– Как же ты запоминаешь, если слепая и дальше своего носа не видишь ничего? А свою бутылку я сразу признала, – она поднесла ее к лицу и понюхала.
– Точно, и самогон мой. Я его лимонными корками в последний раз заправила. Так и есть, мой самогон пили.
– Ну и что? Очень даже неплохой, – одобрила Клавдия Петровна. – Угостила, получается, мою родственницу и ее друзей. Не все же солдатню поить.
– Я для святого дела их пою. Они за справедливость борются.
– Вот считай, что они тоже за нее борются. А ребята хорошие. Проснутся – познакомлю.
– Иди ты со своими гостями куда подальше. Они тебя, старую дуру, облапошили, да и меня заодно.
– Ты бы лучше принесла еще. Гости проснутся, чем мне их угощать? Опять чаем? Они и сало принесли.
– Твое вернули. И булку хлеба. Забыла? На куртку дешевую поменяли.
– Ой, что ты такая дотошная. Все тебе это надо? Посмотри, что за окном творится…
– Не знаю, что там сейчас за окном, но догадываюсь, что творится за твоими дверями. С ними были же две девицы.
– Эх ты… Мне бы их года, плевала я на все, что за окном: творила б то же, что они за дверями. Пусть отдыхают. Неси бутылку, у меня еще есть сало и хлеб. Посидим, поохаем.
Соседка вышла и вскоре вернулась.
Уже через полчаса обе старушки мирно сидели за столом и вполголоса напевали песни.
За окном уже начинало темнеть, и Ник поднял голову, огляделся. У него под боком спала Ин. Он пошарил глазами в темноте, нащупал Лизу, потом его рука коснулась голого тела Жана, который лежал сверху одеяла. Он похлопал его ладонью по заднему месту и тихо позвал.
Лиза открыла глаза.
– Пора вставать? – спросила она.
– Может, до утра останемся? – предложил Ник.
– А сейчас что, ночь или утро?
Ник встал и отодвинул штору. В комнате немного стало светлее.
– Черт его знает, – произнес он.
Лиза взглянула на его голый силуэт, потом перевела взгляд на Жана.
– Спит мой зайчик, – сказала она и поцеловала его в плечо. – Давайте до утра. Клавдия Петровна тоже, наверное, спит.
– Хорошо, что окна выходят во двор. Хоть не видно и не слышно, что там на улице творится. Камни в окна не летают…
Ник вернулся к кровати.
– Иди и ложись: стоишь как Аполлончик перед окном – увидят.
– Вот кому-то делать совсем нечего, как на меня только смотреть.
– Я же тебя вижу. Ничего? – смущенно сказала Лиза.
– А что такого? Ты своего видела? Я такой же.
– Хоть бы засмущался. – Лиза опять взглянула на голое тело Жана и попыталась прикрыть его одеялом, но тот так развалился, что у Лизы не хватило сил вытащить его из-под него. Тогда она прикрыла его попку ладонью. – Ну, Ник, ложись. Ин совсем без тебя замерзла.
Ник снова улегся на кровать, но уснуть уже не мог.
– Нравится Жан тебе? – неожиданно спросил Ник Лизу.
– Нравится. Я его люблю.
– Есть за что?
– Конечно. Я за это время чуть с ума без него не сошла. Как в тот раз вы меня оставили, я свою тетку долгое время просто ненавидела за то, что она разлучила меня с вами, с Жаном. С тех пор ко мне столько сватов засылали, кто б только знал. Отец с царем чуть врагами не стали. Но государь – человек понятливый. Он сразу заметил, что мое сердце принадлежит другому – вот ему, Жану, – и не стал больше засылать нам этих сватов.
– А если бы не встретились снова? – допытывался Ник.
– Я тетку свою просто достала, и она меня поняла. А то, что попали вы и я в этот семнадцатый год – видно, судьба была нам встретиться именно здесь, в нейтральном времени.
– Лучше б она тебя отправила в наше время, – сказал Ник. – А как она это делает?
– Я не знаю. Она магическая женщина. Она бессмертна. Мне она свои секреты не рассказывает.
– А тебе этот огненный шар не являлся больше после нашего исчезновения?
– Когда он появился в следующий раз, то я оказалась здесь, – пояснила Лиза.
– Он и у нас появился.
– И мы встретились?
– Я не могу ничего понять, – признался Ник. – Мне кажется, что все заключается именно в нем.
– Не пытайся ничего понимать, не поймешь. Я сама запуталась.
– Когда мы расстанемся в следующий раз, ты попроси ее еще о нашей встрече. Вот интересно, мы все из одного города, а благодаря твоей тетке уже второй раз встречаемся вместе, хотя не знаем друг друга в своем времени. Я там, у нас, встречаюсь с одной подружкой, ее Инной зовут, но чтобы такое было – это исключено. А здесь все так просто и легко. Сколько прошло времени с той, первой встречи?
– Я не знаю.
– Ну, сколько тебе сейчас лет?
– Почти шестнадцать.
– Жану семнадцать. Значит, прошло около года, – сделал вывод Ник. – Как хочется штурмануть этот Зимний дворец, – мечтательно произнес он.
– Еще успеешь. Что вас все куда-то тянет с Жаном, на какие-то подвиги? Я так боюсь, – призналась Лиза, – за Жана, за вас и за себя тоже. Эта история – вещь очень непонятная для меня.
– Точно. О нас не написано в этой истории, значит, мы простые смертные и ни от чего не застрахованы.
– Но раз вы живете в своем времени, значит, будет все в порядке. А я с вами.
– Тогда чего ты боишься?
– За Жана. Он вечно куда-то влезет. – Лиза снова взглянул на его тело и случайно обнаружила, что повязки у него на голове уже нет. – Ты знаешь, я так его люблю! Это такая прелесть. Я готова вот так с ним встречаться всю жизнь, если не судьба нас соединить вместе. Я б ему все отдала. А с головой у него что?
– Да не сумасшедший он, что ты! – заступился Ник.
– Я не об этом. Повязка куда делась?
– Он ее сорвал с головы, как только сюда зашел.
– У него все там нормально? Мне не разглядеть в темноте.
– У него всегда все нормально. Никаких следов не осталось. А как твои родители в восемнадцатом веке поживают?
– Хорошо. Отец постарел за этот год. На его плечи свалилось столько работы, что не передать. Государь и сам весь в делах. Заканчивают строить Петропавловскую крепость. Петр Алексеевич помешался на кораблях. Засылает за границу молодежь учиться флотскому делу.
– Передавай Петру Алексеевичу от нас привет, – сказал Ник. – Он должен нас помнить.
– Царь помнит хорошие дела. Помнит, как вы воевали, помнит все и часто вас ставит нашим оболтусам в пример.
– Интересная вещь получается: ты из того времени, когда еще Петрограда не было, мы – из эпохи уже Санкт-Петербурга. Эта революция давно позади и многими начинает забываться, а встретились мы именно здесь. Теперь ты видишь, что построили твои соотечественники, а мы видим историю города… Интересно как-то все…
Жан зашевелился и перевернулся на спину. Лиза спохватилась, прикрыв его частью одеяла.
– Хороший парень, – заметил Ник.
– Хороший, и ты хороший. В вашем времени все такие, без комплексов, или только вы?
– Почему? Многие, но есть и тормоза. А что нам стесняться. Мы же друг друга стали слишком хорошо знать, и ничего здесь такого нет. Вот представляешь, в нашем времени есть нудистские пляжи и другие места, где все голые. Я, правда, там никогда не был, но знаю, что есть.
– И у нас есть, – сказала Лиза. – Это неудивительно.
– Серьезно?
– Да. Это было всегда.
– Так что ты спрашиваешь тогда про какие-то комплексы? Комплексы не в этом заключаются, они в другом. Комплекс – это тормоз. Вот тот, кто тормозит своими мозгами, тот и комплекс. А мы люди простые и живем для себя.
Жан поднял голову.
– Наконец проснулся, – заметил Ник.
– Революция началась? – с иронией спросил Жан.
– Мы ее отложили до твоего пробуждения, – сказала Лиза и обняла молодого человека.
Жан положил свою голову ей на грудь.
– Мы не поймем, что сейчас, утро или вечер, – сказал Ник. – Вот лежим и гадаем.
– Утро.
– Почему ты так решил?
– Потому что я проснулся. Вы всю ночь здесь гадаете и понять не можете, а я вам говорю, что утро, потому что я уже выспался.
