Джон Дадли, герцог Нортумберленд

— Ваше величество, — говорю я королю, — мы должны пригласить леди Марию.

— Для чего? — холодно спрашивает Эдуард. — Мы ею недовольны, и весьма.

— Ах, но ваше величество могли бы воспользоваться ее присутствием при дворе, чтобы снова допросить ее насчет ее упорной приверженности мессе и ее отношений с императором.

Подумав, он кивает:

— И правда. Это может быть полезно. Я сам с ней поговорю, милорд.

— Отлично! — сияю я.

Леди Мария представляет собой угрозу моему положению, и я хочу устранить эту опасность как можно быстрее. Я знаю, что она меня ненавидит, ибо я выступал против нее по делу о мессе. Случись Эдуарду умереть без наследников, она станет королевой, и ее месть не заставит себя ждать. Чем скорее мальчишка женится и заимеет сына, тем лучше.

— Сегодня я послал во Францию за портретом принцессы Елизаветы. — На самом деле я пока этого не сделал, но скоро исправлюсь. — Я слышал, будто с каждым днем она становится все краше. Вот мы и проверим, ваше величество, правду ли говорят люди.

— Мне не терпится увидеть ее портрет, — признается король. И затем, понижая голос: — Скажите, а она… а у нее красивая грудь?

Он краснеет. Я едва удерживаюсь, чтобы не хлопнуть моего повелителя по спине.

— Вот это да! — хохочу я. — Вижу, что ваше величество более чем готовы к брачной постели. Придется поторопить эти переговоры!

— Нет, милорд, не так скоро, — возражает Эдуард. — Прежде нужно разрешить вопрос с ее религией.

— Все в наших руках, сир, — уверяю я. — Я думаю, она охотно перейдет в нашу веру.

— Я хочу, чтобы это было подтверждено письменно, — заявляет мой юный господин. — А потом мы подумаем о плотских делах.