Эпилог
Изображение перед его глазами плавало, картинка за взглядом не успевала. Периодически будто темный занавес падал перед глазами, но ту же исчезал.
Моргаю? — мелькнула догадка.
Мысли скакали, обгоняя друг друга, но ни на одной сосредоточиться не получалось. Голова на ватной шее качалась, и картинка перед глазами от этого еще больше плавала, скачками перепрыгивая с одного на другое.
Коридор. Длинный мрачный коридор, освещенный ярким светом магических светильников. Светлое пятно выхода, яркий дневной свет, резанувший по глазам.
Терраса, огражденная балюстрадой.
Ба-люс-тра-да.
Откуда слова такие знаю?
И вообще, откуда я?
И куда меня ведут? — сразу в его голове начали вопросы возникать.
Только сейчас к нему пришло осознание, что ноги едва не заплетаются, но предплечья крепко сжимают чужие руки и почти несут за собой.
Спустились с террасы вниз, вышли на тенистую аллею сада. Двигались быстро, уверенно.
Картинка все так же не успевала за глазами — только еще он осознавал, что его к лестнице повернули, а он уже по ступенькам заплетающиеся ноги волочит.
Высокая стена здания из грубых каменных блоков, светлый песок, большой внутренний двор. Колодец, решетка входа. Несколько стоящих в центре мужчин. У одного из них гладиус на поясе.
Почти такой же, как у меня был.
Гладиус?
У кого у меня?
Парня сильно ударили, подсекая ноги, и плюхнули на песок коленями. Голова рванулась вниз, но он напрягся. Поднял взгляд, пытаясь осмотреться, но сморщился — солнце над ограждающей стеной смотрело прямо ему в глаза.
— И за этого ты заплатил сто десять золотых? — раздался голос, но слышался он будто сквозь вату.
Ответ прозвучал невнятный, но утвердительный.
— Да он загнется от пинка, даже меча не надо, — проговорил один из присутствующих, дородный мужчина, обмотанный в красное покрывало.
— Ты его на арене не видел, — возразил ему второй, с гладиусом на поясе. — Посмотри на его глаза, — произнес он же и, шагнув к приведенному пленнику, взял его за подбородок, приподнимая лицо.
Парень закрыл глаза, но тот, кто держал его за подбородок, второй рукой грубо растянул кожу на лице.
— Ух ты, — удивился закутанный в красное, наклоняясь, — неужто ракшаса?
— Нет, это перевертыш, из самой Гиблой топи, — ответил ему хозяин гладиуса. Смотри, видишь, как зрачок сужается? Приходит в себя. Давай отойдем, он может быть опасен.
Пленник между тем понял, что яркий солнечный свет, бьющий по глазам, его больше не слепит.
23.02.2014 — 16.04.2014
Санкт-Петербург
Назад: Глава XXXII
На главную: Предисловие
