15. Сорок второй километр

— Подъем, Пивоваров! — негромко сказал Евстигнеев.

— Москва? — поспешно и с надеждой в голосе спросил Пивоваров, вскакивая. Он ждал телефонного звонка. Ему должна была позвонить Лина. В Москве у них не было домашнего телефона, Лина обычно звонила с переговорного пункта. Накануне он послал ей телеграмму с просьбой позвонить сегодня вечером — ему предстояло дежурить до двенадцати ночи.

— Что, Москва? — усмехнулся Евстигнеев. — Москва далеко. Собирайся. Едем на происшествие.

— Куда? — недовольно спросил Пивоваров.

— На Воронинское. Сорок второй километр. Наезд. Я иду за машиной.

Пивоваров посмотрел на часы. Половина девятого. Почему не звонит Лина? Вечно ему не везет. Она позвонит именно тогда, когда он будет на Воронинском шоссе.

Раздался автомобильный гудок.

— Успеется, — пробурчал Пивоваров и стал складывать в папку бланки протоколов. Потом тряхнул вечную ручку, убедился, что чернила в ней есть, надел брезентовый плащ, сунул в карман электрический фонарик и вышел на улицу.

Машина ГАЗ-69, опоясанная красной полосой с синей надписью «Милиция», ждала у подъезда. За рулем сидел сержант. Евстигнеев расположился на заднем сиденье. Как только следователь появился, сержант включил мотор. Пивоваров тяжело опустился рядом с шофером, и машина тронулась.

Некоторое время ехали молча. Потом Евстигнеев спросил:

— Звонка, что ли, ждал из Москвы?

— Угу, — пробурчал Пивоваров.

— Жена?

— Угу.

— Небось насчет квартиры?

Пивоваров ничего не ответил.

Все в районном отделе милиции знали, что присланный из Москвы следователь добивается квартиры, а пока занимает маленькую комнатку в гостинице. Пивоваров начал свои хлопоты год назад, на следующий день после приезда. Ему сказали: «Придется подождать». Здесь, как и в любом другом месте, жилья не хватало. Но новый следователь с каждым днем становился все настойчивее. Все чаще и чаще он совершал рейды по маршруту: начальник райотдела милиции — председатель райсовета — секретарь райкома. В областное управление охраны общественного порядка он отправил уже два письма с жалобами на невнимание к новым кадрам.

В последнее время к его аргументам прибавился еще один: Пивоваров сначала намекал, а потом прямо говорил, что отсутствие квартиры разбивает его семейную жизнь. Он уже принес обществу одну жертву, бросив московскую квартиру и согласившись ехать в глушь. Не надо требовать от него другой, не надо обрекать его, пожилого человека, на одиночество. Ведь ясно же, что его жена, молодая еще женщина, не выдержит долгой разлуки…

Наконец счастье улыбнулось Пивоварову. Секретарь райкома убедил начальника Энергостроя Волобуева выделить следователю милиции двухкомнатную квартиру в новом доме. Дом вообще-то предназначался для сотрудников Энергостроя, но несколько квартир в нем удалось отвоевать для особо нуждавшихся районных работников.

Пивоваров воспрянул духом. Теперь он почти каждый день заглядывал на строительство, с удовлетворением отмечал, что дом быстро растет, и не реже двух раз в неделю сообщал об этом Лине по телефону.

Он убеждал себя и других, что его семейное счастье целиком зависит от квартиры. Но в душе не мог не понимать, что обманывает и себя и других.

Лина звонила ему редко. Правда, она как будто с интересом выслушивала то, что муж рассказывал о строительстве дома. Но Пивоваров чувствовал, что она отнюдь не стремится в Зареченск. Он пытался оправдать ее. Конечно, говорил он себе, бросить Москву не так-то легко. Но рано или поздно Лине все же придется сюда приехать. Сейчас он посылает ей половину своей зарплаты. Но как только квартира будет получена, все изменится.

Обо всем этом Пивоваров думал постоянно. Думал и сейчас, сидя в милицейской машине.

Когда выехали на окраину города, Пивоваров попросил шофера остановиться.

— Что случилось? — спросил Евстигнеев.

— Ничего, — ответил Пивоваров. — Можно на минуту включить большой свет? — попросил он.

Шофер потянул на себя кнопку переключателя. В широкой полосе яркого света сквозь ветровое стекло виднелся прикрытый сеткой дождя новый дом, тот самый, в котором Пивоваров должен был получить квартиру…

Яркий свет давно погас, машина уже мчалась по шоссе, а новый дом все еще стоял перед глазами Пивоварова. Теперь он думал о том, что если бы они сейчас вернулись в отдел, то к звонку Лины еще можно было бы успеть.

Но поездка на сорок второй километр и обратно, включая обследование места происшествия, должна была занять не меньше трех часов. Они вернутся не раньше двенадцати. Смешно предполагать, что Лина будет до полуночи торчать на переговорном пункте!

Пивоваров почувствовал, как поднимается в нем злоба к негодяю, из-за которого он вынужден мчаться сейчас, в дождь, на ночь глядя, к черту на кулички.

Пивоваров терпеть не мог дорожных происшествий. Он предпочитал дела, привлекавшие внимание общественности. Сюда относились, например, хищения в торговой сети или хулиганство среди молодежи.

Дорожные происшествия с этой точки зрения были бесперспективны. Они не давали повода позвонить секретарю райкома и поделиться мыслями об усилении воспитательной работы среди молодежи или о подборе кадров в торговой сети…

— Что там такое, на сорок втором? — раздраженно спросил Пивоваров.

— Наезд, — коротко ответил Евстигнеев. — Пострадавший отправлен в больницу…

На сорок первом километре шофер сбавил скорость и включил дальний свет. Через несколько минут Пивоваров увидел впереди, у правого кювета, задний борт машины ГАЗ-51.

Шофер объехал грузовик и поставил машину в нескольких метрах от него. Пивоваров и капитан направились к грузовику. Навстречу им бежал милицейский старшина.

— Докладывайте, — сказал Евстигнеев, беря из рук милиционера документы: шоферское удостоверение, путевку и технический талон.