Глава 3
О боже, как же болят пальцы! Ничего не выходит, а ведь она так старается. Насколько тяжелее работать в бешеном темпе на кухне, чем не спеша экспериментировать или воссоздавать рецепт в тишине и одиночестве! Нельзя сказать, что у нее совсем уж не было навыков или она не знала приемов, которыми пользуются профессиональные повара, – ни в коем случае. Но скорость и энергия множества людей, действующих одновременно, как детали одного хорошо отлаженного механизма, – это зрелище не для слабонервных! Чтобы не попадаться им под руку и не вызывать шквала эмоций, приходилось от них постоянно уворачиваться. Впрочем, занудное повторение одних и тех же операций (очистить, нашинковать, вскипятить, пассеровать и т. п.) превзошло все, что она когда-либо делала раньше. Оказалось, что Джоли совсем не любит грейпфруты. Раньше она и не подозревала об этом, но теперь поняла, что ненавидит их страстно, как своих самых заклятых врагов. Может быть, ей следует забросить кулинарную книгу и стать микробиологом, чтобы создать грибок, который сотрет с планеты все грейпфрутовые деревья?
Ей даже не удалось хотя бы одним глазком увидеть те прекрасные блюда, которые повара творили рядом с ней, ведь она не могла оторвать глаз от ножа, мелькающего у нее в руке, чтобы ненароком не лишиться пальцев. Все это время она сдирала и сдирала кожуру, раскладывала дольки блестящими розовыми рядами, чтобы затем кто-то другой использовал их. В каком рецепте? Одному богу известно! Ее пальцы уже начало щипать, поскольку кислота разъедала их, проникая сквозь появившиеся трещинки. А от того, что фрукты были холодными, пальцы окоченели и плохо гнулись.
Габриэль остановился у ее рабочего места как раз в тот миг, когда она засовывала большой палец себе в рот, чтобы высосать кислоту ради секундного облегчения. Она подняла голову и увидела, что его взгляд прикован к ее губам, а брови немного подняты. Merde, вот тебе и гигиена. Следующий грейпфрут она выронила и нырнула за ним, оказавшись на пути су-шефа, несущего гигантскую чашу теста для financier.
Су-шеф попытался избежать столкновения, но тяжеленная чаша не оставила ему никакой возможности, и он коленями врезался Джоли в ребра. Но за миг до того, как сорокафунтовая чаша должна была рухнуть на несчастную, кто-то подхватил су-шефа.
– М-м-м, – тихо промычала она, глядя, как одна рука Габриэля подхватывает чашу, а другая удерживает су-шефа за плечо.
Большая, сильная рука. Вся покрытая мелкими шрамами от порезов и ожогов. Темно-каштановые завитки волос…
Габриэль поставил чашу в тестомесильную машину, помог обрести равновесие су-шефу, отослал его и в течение секунды смотрел сверху вниз на Джоли. Она скукожилась в предвкушении карающего рева. Но Габриэль не издал ни звука. Просто молча стоял и смотрел на нее.
Джоли потянулась чуть дальше, сознавая, как неприлично выпячивается нижняя часть ее тела, пока она выгибается, чтобы просунуть руку под жужжащую тестомесильную машину, вытащила круглый желтый плод и радостно помахала своим трофеем перед носом Габриэля.
Тот лишь вздохнул.
– Встаньте, пожалуйста! – Он протянул руку и схватил Джоли за предплечье.
Ух ты, подумала она, перышком поднявшись в воздух и мгновенно оказавшись на ногах. Это был сильный захват.
– Наверное, вам следует попробовать что-то другое, – сказал Габриэль.
Джоли бросила завистливый взгляд через стойку на су-шефов, создающих сокровища, – здесь немного взбитых сливок на слое лесной земляники, там завиток жасмина над фантастической шамборской башней из шоколада. А еще дальше кто-то опускал что-то в жидкий азот, и клубы пара поднимались вокруг него, будто он был учеником чародея.
– Заполнение форм.
Габриэль взял Джоли за плечи и направил к свободному месту за столом. Месту, расположенному на очень большом расстоянии от су-шефов, завершавших свои волшебные творения и окликавших официантов: «Service, s’il vous plaît! Service!»
– Вот что надо делать. – Габриэль вытянул из-под стола поднос с прямоугольными формами, взял большой кондитерский мешок и выдавил тесто в форму. Джоли как зачарованная не могла отвести глаз от его больших рук, нежно и верно сжимающих мешок. – Точно до этого уровня, затем сверху фисташки. Ровно столько. – Он высыпал щепотку, перевел взгляд от золотистого с зелеными вкраплениями теста на ее лицо, и легкая улыбка промелькнула у него на губах, будто он наслаждался каким-то секретом, которого, как он думал, она не знает. – С этим-то вы справитесь? Да?
Он говорил таким тоном, будто должен был знать, что она способна сделать это, но почему-то сомневался.
– Разумеется, – сказала Джоли, страдая от жгучей боли в пальцах.
Она же была дочерью самого Пьера Манона! Конечно, отец всегда оставлял ее в офисе, чтоб не путалась под ногами, и она могла лишь смотреть сквозь стеклянные стены на самое интересное – на то, что происходит в кухне. Но она все равно стала настоящей поварихой и талантливой писательницей. И собиралась доказать, что она станет одной из лучших в мире. Для этого она много работала, обычно оставаясь вдвоем с шеф-поваром, передававшим ей секреты своего мастерства. Они прорабатывали рецепты очень тщательно. Она тратила много времени на то, чтобы сосредоточиться, сделать множество заметок и фотографий и прочувствовать весь процесс сотворения шедевра. И уж конечно, у нее не было времени на то, чтобы тупо сдирать и сдирать кожуру, отделять дольки, выдавливать тесто…
Джоли покосилась на шефа. За то время, пока она предавалась воспоминаниям, Габриэль сделал невозможное, создав шесть удивительных блюд, – она успела заметить, насколько они фантастически хороши, пока официанты не унесли их, – и теперь вновь оказался рядом, чуть прижавшись к ней, чтобы позволить petit commis пройти. Никто не занимал в кухне места больше, чем необходимо. Она это знала. У нее не было причин чувствовать себя такой… маленькой. Но она ощущала, как близко он к ней стоит. И желала, чтобы он снова показал свой бешеный темперамент.
Что она почувствует, воспринимая кожей басовые вибрации его голоса на столь малом расстоянии? Ему надо бы побриться, ведь под этой двухдневной щетиной скрыты красивые линии подбородка и энергичный…
– Я думал, вы успеете заполнить все формы сегодня, – сказал Габриэль.
Джоли посмотрела на те четыре, которые уже заполнила, и покраснела. За это время шеф успел закончить шесть десертов такой красоты и сложности, что ей захотелось плакать от восторга, лишь взглянув на них.
«Зато четыре заполненные мной формы тоже выглядят безупречно», – старалась она уверить себя. И совсем скоро она начнет посыпать тесто фисташками.
– Вы делаете financiers с молотыми фисташками? – спросила она. – Это ваш секрет?
– Почему бы не обсудить мои секреты потом? Вы можете работать быстрее? Пирожные скоро подавать, а чтобы их испечь, нужно двадцать минут.
Джоли скрипнула зубами и подумала, не пора ли объявить ему, что она вовсе не его новый работник. Но заметила, как все заспешили, когда кухню захлестнул новый поток заказов, и решила, что лучше просто закрыть рот и помочь команде чем сможет – поговорить с Габриэлем она сможет и позже. Внедриться в команду, втереться к шефу в доверие, а потом бросить на произвол судьбы во время обеда – далеко не лучший способ убедить его отказаться от иска.
Поэтому она заполнила первые сорок форм. Быстро. По крайней мере, старалась, чтобы получилось быстро. Она начала сыпать фисташки и на миг остановилась, чтобы насладиться видом маленьких зеленовато-коричневых крупинок на золотистом тесте, потом отвела взгляд и увидела, что Габриэль наблюдает за ее действиями. Джоли спохватилась, высыпала оставшиеся фисташки, взяла огромный противень с формами и повернулась к духовкам.
Чпок. Самый высокий из су-шефов в этот момент пытался проскользнуть позади нее. Противень ударил его точно в грудь, перевернулся и приземлился рядом с Габриэлем, который в этот момент раздувал на своей руке нечто вспененное, белое и невесомое. Оно поплыло в воздухе, – о, так медленно, – и опустилось на нежный цветок на тарелке, сделанный из тончайших ломтиков персика, будто ангел прикрыл его крылом, даря ему покой.
Габриэля не смогло отвлечь даже то, что сорок порций густого теста распласталось под его ногами. Он невозмутимо ждал, пока пена опускалась на цветок, а Джоли была зачарована процессом: как он складывал при этом губы, как точно управлял потоком воздуха.
Оооо. Она таяла, теряла себя на мраморном полу кухни…
Габриэль передвинул тарелку на стойку, у которой будто из ниоткуда появились официанты во фраках, крикнул «Service!» и только потом взглянул на Джоли и на противень. Та напряглась в предвкушении рыка, но Габриэль только вздохнул и покачал головой.
Настроение сразу упало до нуля. Она не была достойна рыка?
Скорчившись у его ног, Джоли начала собирать формы.
И пока наводила порядок, не могла понять, почему ее приподнятым ягодицам так жарко, ведь каждый раз, когда она смотрела вверх, то замечала, что Габриэль так ни разу и не оглянулся.
Через два часа Джоли окинула свой нож мутным взглядом и поблагодарила бога, что мама настояла на своем и не дала дочери бросить колледж, чтобы стать шеф-поваром. «Займись тем, что даст тебе возможность вести нормальную жизнь, – сказала мама, будто кто-то мог еще помнить, что такое нормальная жизнь! Это было так давно, еще до ее неудачного брака с Пьером Маноном. – И обзаведись семьей».
Но она не добавила: «Найди себе занятие, которое даст тебе возможность бездельничать. Например, посидеть, сделать перерыв, не отрезать себе пальцы от усталости». Мама должна была что-нибудь сказать и о том, что не надо проводить половину жизни, печатая на компьютере.
Чья-то рука сомкнулась на запястье Джоли, крепко обхватив его. Другая ловко вынула нож из ее неуклюжих пальцев и положила на стойку.
– Пойдемте, – на удивление спокойно сказал Габриэль.
Все вокруг выходили на улицу, снимая фартуки и белые куртки. Время обеда закончилось, и ресторан закрывался до половины восьмого. Значит, у команды был перерыв до половины шестого. Ног не чуя под собой, Джоли последовала за Габриэлем в его офис, который был меньше старого офиса ее отца, но с таким же большим застекленным окном, которое позволяло видеть, что происходит в кухнях, не заходя в них.
Она ожидала услышать приглушенный рев или, по крайней мере, получить взбучку, но Габриэль улыбнулся. Сердце Джоли заискрилось от странного удовольствия. Неужели она прошла испытание? И теперь может стать petit commis? Погоди-ка, она же вовсе не хочет, чтобы ее взяли выполнять подсобную работу в его кухне. Эта мечта умерла в первый же час разделки грейпфрутов. Такую работу Джоли, конечно, описывала в своих книгах, но не была обязана выполнять ее тринадцать часов в день. Это было бы невыносимо. Она попыталась освободить завязки фартука и обнаружила, что ее пальцы стали слишком неловкими, чтобы развязать узел. Да их еще и жгло.
– Думаю, вы согласитесь, что из этого ничего не выйдет, – мягко сказал Габриэль.
Джоли испытала нелепое разочарование из-за того, что провалилась на экзамене. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Она дернула дурацкий узел и с удивлением почувствовала жжение в носу, такое же сильное, как и в пальцах. Ладно, все это безумие какое-то. Может быть, она просто немного на взводе из-за того, что на нее навалилось столько всего: выход книги, инсульт отца, уведомление об иске, а вдобавок ко всему сегодня она была нанята и меньше чем через три часа уволена одним из величайших в мире шеф-поваров.
– Tenez.
Сильные пальцы отодвинули ее руку в сторону и ловко справились с узлом.
Джоли не следовало бы даже думать о том, как ей хочется, чтобы он так же умело снял с нее еще какую-нибудь деталь гардероба. Напряжение волной пронеслось по ее телу и внезапно перешло в желание, чтобы он продолжал раздевать ее.
Габриэль аккуратно сложил фартук и положил его на стол.
– Но я хотел бы знать… – tiens.
Ее мозг смутно отметил переход от vous к tu, будто Габриэль ворвался в ее личное пространство. Его пальцы легко коснулись ее пальцев, искавших тугие пуговицы на куртке шеф-повара. От волнения ей стало жарко, и она сглотнула. Если он снимет с нее эту куртку, то увидит напряженные соски, просвечивающиеся через тонкий шелк ее кофточки…
– Можно пригласить тебя куда-нибудь пойти со мной?
Он снял с нее куртку. Его взгляд мгновенно переместился на ее грудь, и в глазах загорелось лукавство. Габриэль вздохнул и сжал губы. Было заметно, как он изо всех сил старается не ликовать, что добыча досталась ему так быстро.
Джоли изумленно уставилась на него.
– Вы только что уволили меня и тут же приглашаете поужинать?
– Нет, не поужинать. Я не могу никого пригласить поужинать. Или пообедать. В эти часы я занят. Но сейчас я освободился на пару часов.
Сейчас она была готова свалиться от усталости, у нее уже не осталось никаких сил. И еще… что это могло значить? Свободен пару часов после полудня? Это прозвучало… прямолинейно. Чересчур прямолинейно.
– Думаю, я должна исправить неверное впечатление.
– Не беспокойся, – сухо сказал Габриэль. – Я и так уже понял, что ты не работала у Даниэля.
Джоли стиснула зубы.
– Знаете, возможно, я просто нервничала! Вы могли бы сделать скидку на волнение.
– Я пытался. Все три часа.
– Значит, я недостаточно хороша, чтобы работать на вас, но вы займетесь со мной сексом сегодня после обеда, если я окажусь достаточно покладистой и доступной девицей. Так я должна это понимать?
– Правильно. Постой – нет. То есть ты недостаточно хороша, чтобы работать на меня, это точно, но… – И пока в ней разгорался гнев, в его синих глазах вспыхнуло что-то совсем другое. – А ты, значит, подумывала о том, чтобы сразу перейти к сексу? На самом деле я не предлагал… то есть мелькнула такая мысль… ну, как хочешь, конечно. – Он усмехнулся, приблизившись к ней так близко, будто они все еще находились в тесной кухне, и склонился, чтобы доминировать над ней. – Все, что захочешь.
О чем это они рассуждают? Этот человек подал на нее в суд. Он только что уволил ее, не дав ей даже настоящего шанса. Он вовсе не собирался приглашать ее на ужин. Неужели из-за своего мимолетного влечения к этому сильному харизматичному мужчине Джоли позволит, чтобы все это сошло ему с рук?
– Вернемся к началу нашего разговора. Вероятно, у вас сложилось обо мне превратное мнение, и я хотела бы это исправить. На самом деле я слишком хороша, чтобы работать на вас.
В ответ лишь смешок, но от него она едва не потеряла боевой настрой.
– Очень сомневаюсь.
– Я не та женщина, которая должна была сегодня начать работать у вас в заведении в качестве petit commis. Я не повар, а эксперт – пишу о кулинарии. – Она вздохнула, закусила губу и усмехнулась. – Меня зовут Джоли Манон.
И совсем рядом с ней раздался рев.
