Еще на заре цивилизации слова несли в себе ауру тайны, чародейства и властительной силы. Самая ранняя форма письменности (клинопись), распространившаяся на Ближнем Востоке, в Месопотамии, позволяла правителям вести точный учет податей и осуществлять контроль за их уплатой, а также служила для других записей бюрократического характера – например, сколько зерна было запасено в закромах и распределено между нуждающимися.

В Древнем Египте «хранителями слова» были жрецы. Они пытались сохранить в тайне искусство чтения и письма, поскольку оно давало им огромную власть, позволявшую манипулировать не только знанием, но и людьми. На протяжении последующих четырех тысяч лет при любом общественном устройстве правители и вожди стремились сохранить этот специфический род власти, поддерживая связь с себе подобными посредством секретных шифров, эзотерического словаря и особого письма, в то время как окружавшие их невежественные массы реагировали на это благоговейным трепетом, суевериями и страхом перед той властью, которую имели над ними слова.

Эта власть являла собой могущественную силу, одолевшую всякое знание; это была могучая сила убеждения, способность вдохновлять, дар гипнотизировать, а также способность руководить и вести за собой. Другими словами, это была реальная власть, воздействующая непосредственно на человеческий мозг.

В английском языке есть два слова, которые на самом деле имеют очень древнее происхождение – «spell» и «glamour».

Не далее как во времена великого европейского Ренессанса – во времена королевы Елизаветы I и шедевров Шекспира – все еще на удивление мало людей умели читать или писать. Листая нотариальные книги, можно заметить, что большинство молодых людей, которые должны были ставить свою подпись при заключении брачного контракта, вместо своего имени ставили крестик.

На умение читать и писать обычные люди взирали с благоговейным страхом, полагая, что умеющие читать и писать водят дружбу с дьяволом или практикуют ту или иную форму магии. По общему мнению, тот, кто умел писать, умел и колдовать (spell).

Таким образом, по логике невежественных и робких умов, те, кто умел писать, обладали магической властью, которая способна была таинственным и зловещим образом управлять другими людьми. Поскольку принято было считать, что слово – это своего рода «чары», обладатель такого рода эзотерического знания якобы был наделен этими «чарами» и, употребляя самые обычные слова, в действительности «произносил заклинания» – что и требовалось доказать!

Подобную же, ничуть не менее интересную этимологию имеет и слово «glamour» (очарование).

В XIV веке преобладающим языком интеллигенции была латынь. Именно на этом языке интеллектуалы того времени писали и разговаривали, одновременно все сильнее стремясь к общественной, экономической и политической власти.

Используемая ими мистическая концепция «грамматики» стала идеей, которая ассоциировалась прежде всего с людьми, обладавшими властью и силой. Со временем первая буква «r» в слове «grammar» постепенно, подвергаясь трансформации, как это часто случалось с буквой «r» на протяжении длительного периода исторического развития, превратилась в букву «l».

Таким образом, «грамматика» («grammar») в конечном счете обернулась «очарованием» («glamour») – слово это и поныне применяется по отношению к тем людям, которые излучают ауру власти, элегантности и самообладания.

Слова по-прежнему оказывают на нас магическое влияние, и это абсолютно справедливо. Продолжая развивать свой вербальный интеллект, постепенно вы будете становиться подлинным волшебником слова.