Константин Кропоткин
Прэтти фит

Одной молодой женщине срочно нужны были деньги. Она купила новое пальто в красно-бурую клетку, а к нему лохматый берет, перчатки, облегающие руку, как вторая кожа, сумку-баул с большой пряжкой и сапоги из резины, разрисованные маками. Аксессуары обошлись дороже, чем пальто, поэтому платить за квартиру оказалось нечем, и хозяин мог в любой момент попросить их с мужем вон — за такое-то жилье (с отремонтированной ванной, солнцем в спальню и большой кухней), только свистни — и моментально выстроится очередь.

С мужем у них были современные отношения, и поэтому за квартиру платила она, а он мог исчезнуть из дома на несколько дней. Раз, проснувшись одна в своей спальне, похожей на сырную дольку, она, не вылезая из постели, раскрыла ноутбук, стала читать записи виртуальных друзей и наткнулась на объявление. «Девочки, кому нужна подработка?» — писала одна френдесса, ни имя, ни фотография которой нашей героине ни о чем не говорили.

Она нажала на ссылку и вышла на лысую, ничем не украшенную страницу, где был один только текст по-английски — очень простой текст, хватило и ее школьных знаний. Некое агентство искало красивые ноги. Оно обращалось к моделям, актрисам и просто молодым женщинам, у которых есть «pretty feet». «…500–800 долларов в неделю за „footses-sions“… Вы остаетесь одетыми. Все 100 % легально.»

Она подумала, что, дожив до двадцати семи лет, не знает, красивые ли у нее ноги. Ухоженные — да, с педикюром — да, с пальчиками без всякой кривизны и шелковистыми пяточками. Все это у нее было, но считать ли набор этот красивым — она не имела понятия.

Интернет ей тоже не помог. Один американский режиссер в интервью спел женским ногам целый гимн, а в пример привел ступни одной известной актрисы, у которой был сорок четвертый размер.

У нее был тридцать шестой.

Она поискала в Интернете еще и нашла рассказ про изуродованные ноги аристократок в средневековом Китае: им в детстве ломали кости стоп и туго их обертывали, пока те не превращались в стручки, на которых женщины не могли самостоятельно добраться даже до сортира: нужны были служанки, чтобы поддерживать их с обеих сторон.

Ее, в принципе, все устраивало в своем теле: у нее были светлые волосы — густые и длинные, маленькая грудь двумя теннисными мячиками, тонкая талия и уютная попка. Прежде, оценивая себя, на свои ступни она и не засматривалась, пусть и не забывая делать пальчикам педикюр.

Красивы ли они? Хороши ли?

Она заполнила анкету в конце объявления (имя, телефон), прикнопила к нему фото с пляжа и нажала на «послать».

Ей нужны были деньги, но она ничего не знала про свои ноги.

Ей позвонили в тот же день. Женщина на ломаном русском сообщила, что кандидатура ее теоретически подходит, нужно только сделать фото ее «фит».

— Что сделать? — не без испуга спросила героиня.

— Фи-ит, — напомнила та строчку из объявления и рассказала, в каких ракурсах следует сфотографироваться. Особенно важно было показать, что у нее нет плоскостопия, поскольку клиент очень ценит изящный прогиб женских «фит», и именно это обстоятельство делает их «прэтти».

Незнакомка назвалась Джессикой — и это героиню почему-то успокоило. Хорошенько вымыв ноги, намазав их кремом, она сделала несколько фотографий на телефон и отправила снимки куда попросили.

А через два дня, непоздним вечером понедельника, она уже сидела в просторной комнате, напоминающей аквариум, и смотрела, как внизу, по каналу, течет серая вода, а над водой плывут темные тучки (был пасмурный день).

Джессика сказала, чтобы, придя в это офисное здание (похожее на несколько аквариумов, сложным порядком составленных друг на друга), она представилась вахтеру, а он знает, куда ее отвести.

Так она и сделала, проехав с деловитым юношей в сине-золотой униформе в лифте на последний этаж, где была лишь одна дверь. За ней располагался большой стеклянный стол, рядом с ним стоял стеклянный же столик с кофейными чашками, сахарницей, термосом из темнокоричневого пластика и конфетами в открытой коробке, а возле огромного окна во всю стену находились два кресла, в одно из которых она села и закинула ногу на ногу (спросив себя заодно, сделала она это движение по привычке или хочет показать товар лицом).

На встречу она надела деловой бежевый костюм с юбкой выше колена — об официальном дресс-коде ее попросила Джессика, особо подчеркнув, чтобы ни чулок, ни колготок на ней не было.

В комнату (нет, скорее, все-таки в зал) вошел мужчина средних лет в синем костюме. Лысоватый, несколько потертый блондин с оттопыренными ушами. Он улыбнулся кончиками блеклых губ, предложил ей кофе.

— С молоком? — наливая из термоса, уточнил он.

— Нет, спасибо.

— Сахар?

— Нет, спасибо, — принимая из его рук блюдце с чашкой дымящегося напитка, она переменила положение ног (снова не сумев понять, с умыслом или без).

— Пейте, — попросил он.

Поддернув брюки, он встал на колени и согнулся перед ней, как в молитве.

Он снял с нее туфли, достал из внутреннего кармана пиджака тюбик с какой-то мазью. Она могла видеть сложно устроенный цвет его волос, огибавших озерцо белой лысины на манер пляжа: волосы его были совсем светлые у корня, затем, не спеша, темнели, а на конце, истончаясь, золотисто поблескивали.

Выдавливая из тюбика потихоньку, он начал втирать ей в ноги прохладную жидкость: в пальцы, в один за другим, начиная с большого, далее круговыми движениями — по верху стопы, потом — к косточке на внешней стороне, словно прорисовывая ее заново. Вдумчивые касания пятки — и осторожным перестуком по подошве (а она не знала даже, как правильно называются части ее собственных ног!) — и снова к пальцам, потягивая их из стороны в сторону, словно проверяя, правильно ли, хорошо ли сидят «жемчужинки» на своих местах.

И другую ногу — точно так же. Такой маршрут он проделал и губами, не позволяя себе ничего, о чем не было уговорено, — он даже не смотрел на нее, только показывал свой трогательный безволосый островок на светлой голове.

Потом и язык у него пошел в дело, и немножко зубы.

Чашку с кофе она не расплескала, но допить до конца не смогла, в итоге поставив ее, непорожнюю, на пол рядом с креслом.

Оргазмом свои ощущения назвать она не могла: вначале было щекотно, затем по телу — вверх — побежала теплая волна, следом другая, третья, растворяясь где-то в корнях волос, мелкими крупинками рассыпаясь по ушным раковинам.

В какой-то момент, словно по звонку, он замер и, резко выпрямившись, поднялся с колен, не забыв аккуратно одернуть брюки. «Footsession» наступил конец.

Красивые ли у нее ноги, он не сказал. Поблагодарил только и вежливо улыбнулся (лишь дрогнули кончики губ; плохие зубы?). Она надела туфли, встала, подтянула поближе к коленям слегка задравшуюся юбку и, тряхнув волосами в несколько растерянном «прощайте», пошла к выходу.

По дороге она сильно боялась упасть.

Можно было сделать вывод, что на главный вопрос она ответ получила: ведь улыбнулся — значит, ему понравилось. Но все равно, принимая перед сном душ, она снова и снова спрашивала себя: насколько же «претти» ее «фит»?

Через неделю Джессика позвонила ей опять, и она опять приехала по известному адресу. Тогда она обратила внимание, что ноги лопоухого человека обуты в туфли слишком узкие — остроносые, они были настолько тесны, что под мягкой кожей можно было разглядеть похожие на обрубки пальцы.

Нужды в столь странном приработке у нее больше не было — за квартиру она заплатила, а новых крупных покупок не планировала. Но воспоминание было приятным — теперь она поняла, что значит слово «нега».

Ноги ее словно зажили самостоятельной жизнью. Они были вместе с ней, исправно исполняли свои обязанности, но героиня стала замечать, что иногда ее ступни приобретают красноватый оттенок — на них словно накидывают мелкую сеть; они могут немного увеличиваться в объеме или, напротив, чуть-чуть усыхать, проявляя по бокам тонкие синеватые жилки. А иногда, отдохнув, выспавшись, и сама она не могла налюбоваться на свои ножки — две аккуратные египетские лодочки, готовые плыть по реке жизни и жизнью ничуть не испорченные.

Она стала покупать себе новые, все более дорогие кремы, завела умелую педикюршу-калмычку. Со временем она с закрытыми глазами могла воспроизвести каждый изгиб своих ног, включая невидимые арфы плюсны и крошечные палочки фаланг. Но красивы ли они? — на этот вопрос она ответить не могла.

Они встречались еще и еще. Деньги — в точности по прейскуранту — исправно падали на ее счет. Он платил ей в долларах, но в пересчете на рубли. А однажды муж вернулся после очередного многодневного отсутствия — и никого дома не обнаружил. Опустела сырная спаленка.

Исчезла и интернет-страница с объявлением «Girls WithPrettyFeetNeeded (Age 18–30)».

Они — я так думаю — счастливы. Прежде чем исчезнуть из своей квартиры, да и из этой истории тоже, героиня узнала, что не бывает ступней красивых и некрасивых. В мире ног нет усредненных, единых на все вкусы. Там все, в отличие, например, от мира лиц, крайне индивидуально. По крайней мере в этом мы абсолютно свободны.

— По крайней мере… — сказал героине новый ее герой, как-то особенно эту фразу подчеркнув.

Детей у них, скорее всего, не будет. Хотя кто знает.