Глава 3

Среда, вечер. Десять минут девятого. Об этой минуте Адам Мэлон мечтал целый год.

На телевизоре стоял поднос с бутылками, бокалами и кубиками льда. Мэлон смешал коктейли и подал гостям напитки с растущим чувством единения по отношению к трем новым друзьям, отдыхающим в его холостяцкой квартире в Санта-Монике.

Тут был Кайл Шивли, развалившийся в старом кожаном кресле, приобретенном Мэлоном в лавке Армии спасения, и закинувший ногу на его подлокотник. Тут же был и Лео Бруннер, напряженно и смущенно сидевший в уголке откидной кровати-койки. И, наконец, Говард Йост, расхаживающий без галстука по комнате и рассматривающий фото и плакаты с Шэрон Филдс, занимавшие две стены.

— Эй, Адам, — позвал страховой агент. — Вижу, ты и впрямь серьезно занялся Шэрон Филдс. Я нигде не встречал подобной коллекции. Твоя квартира смахивает на музей плакатов. Где ты раздобыл столько этого добра?

— На «Аврора-Филмз» и прочих студиях, где работала Шэрон, — ответил Мэлон. — Некоторые из них я купил в комиссионках, специализирующихся на киноиндустрии. Кое-что выменял у других кинофанатов. Да, пожалуй, моя коллекция самая полная в стране.

Йост остановился перед огромным плакатом и присвистнул:

— Нет, вы только гляньте на нее, а? — Он ткнул пальцем в фотографию Шэрон, на которой актриса стояла, расставив ноги и держа одну руку на бедре, а другой рукой комкая сброшенное платье. На ней были лишь полупрозрачный белый лифчик и тончайшие трусики, а на лице — смелая улыбка. — Эх, неужели кому-то не хочется получить это чудо в объятия?

Мэлон отвернулся от телевизора, протиснулся между обшарпанным стандартным шкафчиком для досье и обеденным столом и присоединился к восторгающемуся плакатом Йосту.

— Один из моих призов, — пояснил хозяин. — Он использовался в рекламе фильма «Вы приличны?» Это комедия пятилетней давности, в которой Шэрон играла эдакого общественного цензора, желающего во что бы то ни стало уничтожить некоего продюсера порношоу, путешествующего со своей труппой по Новой Англии. Чтобы разоблачить этого продюсера, Шэрон пришлось притвориться стриптизершей бурлеска и вступить в его труппу. Это кадр из фильма; здесь она в первый раз снимает одежду. Вы помните эту картину?

— Ну еще бы, — сказал Йост, все еще наслаждаясь огромной фотографией актрисы. — Говоришь, у тебя есть кое-что в запасе?

Мэлон гордо похлопал по стенке своего шкафчика.

— Четыре ящика, наполненных информацией о Шэрон Филдс. Все аккуратно систематизировано — рекламные выпуски, газетные и журнальные вырезки, пленки с радио- и телеинтервью, фотоснимки — что угодно. И это не считая моих собственных заметок.

Шивли сбросил ногу с подлокотника кожаного кресла.

— Эй вы, перестаньте пускать слюни и терять время. Перейдем-ка к делу. Ты, Адам, хотел дать нам полную информацию о девчонке, так действуй…

— Я как раз и собирался это сделать.

Мэлон открыл верхний ящик шкафчика и извлек из него три папки, а Йост тем временем уселся на койку рядом с Бруннером.

Мэлон отыскал местечко на маленьком круглом обеденном столе, открыл папки и принялся сортировать и рассматривать материал.

Наконец он повернулся лицом к остальным.

— И так, наш объект: Шэрон Филдс. Краткое вступление. Она родилась двадцать восемь лет назад на ферме плантаторского типа возле Логана, в Западной Вирджинии. Хорошая семья, родители аристократы, ее отец был адвокатом, уроженцем Джорджии. Начальное образование она получила в средней школе миссис Гассет, в Мэриленде. Престижная школа. Затем посещала Врин-Мор колледж в Пенсильвании. Специализировалась в психологии, факультативный предмет — театральное искусство. В колледже играла Эрлинн в спектакле «Поклонник леди Уиндермер» по Оскару Уайлду и Венди в «Питере Пэне» Барри. На третьем курсе колледжа, без спроса родителей, выступила на конкурсе красоты, была признана победительницей и награждена поездкой в Нью-Йорк, для съемок в телерекламе швейных изделий. Реклама оказалась столь удачной, что Шэрон убедили оставить учебу и попробовать себя на телевидении. Одновременно она брала уроки по методу Станиславского у частного драматического режиссера. Однажды, вместе с другими девушками, она демонстрировала купальники на благотворительном базаре в Плазе. Случайно там оказался один голливудский агент с супругой. Он мгновенно увидел возможность превращения Шэрон в звезду и организовал кинопробу. Студия подписала с ней годовой контракт с минимальной оплатой. Ее привезли в Голливуд и дали маленькую роль в триллере «Отель страха». Она играла невесту гангстера. Остальное вы знаете. Эта маленькая роль вызвала такой поток почты, в основном от мужчин, какого не получала и известная кинозвезда. С Шэрон немедленно подписали длительный контракт. И вот, после двадцати трех кинокартин, она — величайшая актриса и секс-символ мирового кинематографа.

Мэлон помолчал, переводя дух и роясь в бумагах в поисках подробностей карьеры Шэрон.

— Что касается некоторых из ее фильмов, она…

— Хватит! — перебил Шивли. — Можешь не вкручивать нам, какая она великая. Мы не тупицы, сами знаем. Мы даже повидали ее прошлым вечером. Потому мы и здесь. Мне лично хотелось бы побольше узнать о сексуальной жизни этой девчонки.

— Ее сексуальная жизнь? — переспросил Мэлон. — Ее отношения с мужчинами — достояние общественности. Это одно из великих качеств Шэрон. Ей нечего прятать. Она откровенна насчет всего, что делает и что когда-либо делала. Что касается мужчин, она дважды была замужем, оба раза совсем юной и оба раза недолго. Первый раз это был парнишка из колледжа, которого призвали в армию сразу по окончании колледжа и через месяц после свадьбы. Его отправили во Вьетнам, и там он погиб. Чуть позже она вышла за «агента по талантам», открывшего ее, его звали Холден. Он избавился от первой жены ради Шэрон, но, очутившись в Голливуде, они развелись. Кажется, этот брак длился только шесть месяцев.

— По крайней мере, мы знаем, что она не девственница, — фыркнул Йост.

— Брак не обязательное свидетельство потери девственности, — серьезно произнес Бруннер.

— Пожалуй, об этом мы можем не беспокоиться, — сказал Мэлон. — Я вряд ли назвал бы эту девушку любвеобильной, но утверждаю, что в реальной жизни она всегда действует так, как ей нравится, безо всяких комплексов. Она всегда была гедонисткой и не подавляла своих сексуальных желаний. Она их всегда удовлетворяла. Вы читали о ее любовных романах на первых страницах прессы; она предпочитает укладывать в постель знаменитости. Существовало не менее полудюжины широко разрекламированных скандалов. Три из них с известными актерами, двое из которых были женаты. Затем был чемпион по боксу в полутяжелом весе, а следом — миллиардер из Бостона. Наконец — вы помните — красавец-сенатор со Среднего Запада.

— Да, — подтвердил Бруннер. — Его жена развелась с ним и ославила его на перевыборах.

— А ее последнее увлечение — я предполагаю, что то было увлечение, — этим британским актером, Роджером Клэем, — продолжал Мэлон. — Ожидалось, что они поженятся, но, очевидно, они поссорились и он вернулся в Лондон. Она также собирается в Лондон 24 июня (примерно через семь недель), но, по-моему, не для того, чтобы увидеть его. Впрочем, мы можем с уверенностью предположить, что именно сейчас она не имеет партнера. И можем предположить также, что ей нравится быть сексуально активной.

— Кто это сказал? — пошевелился Шивли.

— Это всем известно, — ответил Мэлон. — Она не делает из этого тайны. Я читал статью одного психиатра, анализирующего отношение Шэрон к сексу. Там многое сказано. Несмотря на достойное воспитание, по некоторым причинам ей всегда не хватало уверенности и она чувствовала себя незащищенной, как бы находящейся в чуждом окружении. Одним из способов почувствовать себя принятой обществом было желание нравиться мужчинам. Один известный фотограф так сказал о Мэрилин Монро: «Сталкиваясь с неизвестным ей мужчиной, она чувствовала себя надежно и спокойно только зная, что этот мужчина желал ее. Поэтому вся ее жизнь была посвящена возбуждению этого чувства. Единственный знакомый ей способ быть принятой заключался в возбуждении желания. Это срабатывало даже с кинокамерой. Она пыталась соблазнить камеру, словно та была мужчиной». Такова и Шэрон Филдс.

— Черт меня побери, — пробормотал Йост, поднимаясь, чтобы наполнить бокал.

— Теперь вы видите, с каким типом женщины мы имеем дело, — заключил Мэлон.

— Все это замечательно, — заметил Йост, наливая виски в свой пустой бокал. — Ты дал нам доказательства, что эта леди меняет мужчин. Но ты не дал нам ни капли доказательств, что она дает людям наподобие нас, не киномагнатам, не красавцам-актерам, миллиардерам или политикам. Вот какие доказательства нам нужны.

— Можешь заложить свою задницу, так оно и есть, — эхом отозвался Шивли. — Хватит тянуть резину, сынок. Нам нужно, чтобы ты либо раскрылся, либо заткнулся и больше не вякал.

— Я просто посвящал вас во все детали, чтобы распалить ваш аппетит, — пояснил Мэлон. — У меня есть «товар». Я обещал вам доказательство. Теперь вы можете увидеть его.

Мэлон взял со стола толстую картонную папку, извлек пачку вырезок и дал их Йосту, другую пачку вырезок он отдал Бруннеру, а оставшиеся — Шивли.

Все трое принялись за чтение, а Мэлон встал посреди комнаты, наблюдая за их реакцией и ожидая их суждений.

Вскоре, не в силах сдержаться, Мэлон вновь заговорил, хотя компаньоны слушали его лишь вполуха.

— Я уже говорил вам, что следил за этой девушкой с начала ее карьеры. Я знаю малейшие нюансы ее слов и неуловимые перемены настроения. Поверьте мне, как лидирующему «специалисту по Шэрон» ничто не ускользнуло от моего внимания. Можете положиться на мое слово, когда я говорю вам о замеченной мною за последние год-два разительной перемене в Шэрон Филдс.

Когда-то она соответствовала вашему мнению и принимала в любовники только богатых и знаменитых, но она изменилась. За исключением Роджера Клэя, она поменяла тип мужчины, любви которого она бы желала. Это ясно отражено в откровенных интервью с ней, которые вы читаете, в написанных ею признаниях и в расшифровках записей, сделанных мною с ее теле- и радиобесед. Можете увидеть ее и послушать сами.

— Ага, — пробормотал Шивли, погруженный в содержимое папки.

— Заметьте, она стала более откровенной и честной по части своей неудовлетворенности «звездной жизнью» и «звездными любовниками». Заметьте ее порицание старого образа жизни…

Шивли поднял глаза:

— Старого образа жизни? А, ты имеешь в виду времена, когда она была «подстилкой именитых»…

— Не совсем так, хотя и похоже, — поморщился Мэлон. — Теперь она говорит, что если у мужчины есть слава, деньги или власть, это не значит, что она автоматически хочет взять его в любовники, либо отдаться ему. Можете прочитать сами: ей надоели подобные отношения. Вы увидите — это очевидно — ее уже тошнит от женственных интеллектуалов, материалистов-самцов и эгоцентриков, которые ее окружают. Большинство из них настолько эгоистичны, что не знают, как себя отдать.

— Весьма забавно, — заметил Бруннер, чуть скривив губы в улыбке.

— Но она устала не только от этих тщеславцев, не способных любить женщину больше себя, — продолжал Мэлон. — В ее ближайшем окружении есть и прочие надоевшие ей типы. Многие мужчины желают вступить с ней в связь, потому что она всемирно известный секс-символ…

— Считай меня одним из них, — вставил Шивли.

— …а другие мечтают о паблисити, которое они приобретут вращаясь в ее компании. Есть среди ее окружения и те, кто боятся ее, слабаки и льстецы. Она утверждает, что избавилась от них, потому что они не способны на то единственное, что нужно ей от мужчин, — на чистую и честную любовь.

Видя, что компаньоны углубились в чтение, Мэлон подошел к Йосту и, заглянув ему через плечо, увидел, что тот просматривает занимающее целую страницу, воскресной газеты интервью с Шэрон Филдс.

— Гляньте сюда, — сказал Мэлон, обращаясь ко всем вместе. — Это интервью датировано лишь прошлым месяцем, а посмотрите, что заявляет Шэрон: «Мне нужен мужчина агрессивный, перед которым я чувствовала бы себя беспомощной и который смог бы доминировать надо мною, внушая чувство покоя и защищенности. Я устала от мужчин, взрослых на вид, но внутренне маменькиных сынков, притворяющихся нахальными, но испуганных и слабых. В равной степени мне претят общеизвестные „казановы“, постоянно доказывающие свою ненасытность соблазнением всех встречаемых ими женщин, не вносящих в свои романы иных желаний, кроме жажды подчеркнуть свои мужские качества и повысить свой рейтинг. У них ложные репутации великих любовников, хотя в любви они полные профаны. Вступить в связь с таким человеком все равно, что полюбить компьютер».

Мэлон помолчал, читая про себя. Шивли и Бруннер заинтересовались его словами, а Йост следил за ними построчно. Мэлон указал на нижнюю половину страницы.

— Взгляните на этот абзац. Журналист утверждает: «Для меня очевидно, что все сказанное Шэрон Филдс глубоко прочувствованно и исходит от чистого сердца. Она заявила, что в последние месяцы резко изменила свое мнение о противоположном поле». — Мэлон поднял голову. — Послушайте внимательно следующую часть. Вот слова самой Шэрон Филдс: «Когда я знакомлюсь с мужчиной и он интересуется мною, мне хочется выслушать его откровенное мнение. По сути, если мы говорим о человеке, который желает меня, я предпочла бы, чтобы он взял меня силой, нежели пытался соблазнить неискренним ухаживанием». И еще: «Меня не интересует, входит ли мужчина в справочник „Кто есть кто“. Главное — сам человек. Мне наплевать, как он выглядит, каковы его образование и положение. Другое дело — что у него внутри, его внутренние качества и, конечно, его интерес ко мне и готовность его выразить, заботясь обо мне, как о личности и как о чувственном создании. Я все более ищу мужчину „настоящего“, если вы понимаете, что я имею в виду — мужчину, основным интересом которого является мое удовлетворение, а не только свое. Я открыла сердце для любого мужчины, желающего меня больше всего в жизни и готового рискнуть всем на свете для обладания мною лишь ради меня самой. В человеческих отношениях происходит величайшая революция, и она вовлекла меня в свой водоворот. В воздухе носятся новая сексуальная свобода, равенство и открытость — я за них и хочу быть их частью. Большинство мужчин не понимают, что происходит с женщинами вообще и с женщиной вроде меня. Но, быть может, кое-кто понимает и таким я говорю: я готова, Шэрон Филдс готова и она ждет».

Мэлон выпрямился и снова прошел на середину комнаты, следя за лицами приятелей.

— Ну, — произнес он. — Это уже кое что, не так ли?

Лицо Йоста ясно выражало его мысли. Он находился под впечатлением сказанного: «Нет, каково, а? Она буквально напрашивается…»

Шивли отбросил пачку вырезок.

— Ага, нет проблем. — Он обратился к Йосту: — Знаешь, Говард, похоже, наш хозяин играет с нами по-честному…

Мэлон просиял:

— Я же говорил вам. Проблема только в том, чтобы встретиться с ней. Как только встретимся, она пойдет с нами. Она дает это понять в целой цепочке интервью.

Лео Бруннер поднял палец и покачал им, будто школьник, отпрашивающийся у учителя в туалет, хотя на самом деле он пытался привлечь внимание компаньонов. Единственный из всех, он, похоже, сомневался в том, что слышал и о чем прочел.

— Да, Лео? — спросил Мэлон.

— Говори, Лео, — поддакнул Йост. — Мы здесь без всяких церемоний.

— Спасибо, — чопорно поблагодарил Бруннер. — Это доказательство, о котором мы прочли у Шэрон Филдс, и… ее интерес к простым мужчинам вроде нас. На первый взгляд, это подтверждает сказанное Адамом, но с другой стороны, откуда нам знать, что она действительно говорила то, о чем мы прочли? Все мы знаем, что пресса постоянно искажает факты и даже интервью, либо по ошибке, либо подыгрывая политиканам. Я… полагаю, у меня есть право говорить так исходя из своего опыта. Однажды у меня взял интервью местный еженедельник по поводу будущего экономики. В результате появился параграф, приписывающий мне определенное высказывание. Но репортер добавил три слова, которых я не говорил, и эти слова полностью изменили смысл моего высказывания. Как же нам поверить, что они цитировали мисс Филдс дословно?

— Мы можем довериться тому, что «нет дыма без огня», — искренне произнес Мэлон. — Одно дело, если бы нам попались два-три интервью, Лео, но ведь я показал вам буквально дюжины. Они цитируют ее в унисон. Неужели вы думаете, что все они могли быть искажены или преувеличены?

— Тут ты прав, — признал Бруннер.

— Столько интервью и все цитируют Шэрон почти одинаково, — продолжал Мэлон. — Все это доказательства. Но даже если вы не верите этим историям, как насчет ее радио- и телевыступлений? У меня есть кассеты. Можете послушать их когда хотите. Там нет репортера, стоящего между нею и публикой. На записях ее голос, обращающийся ко всем и говорящий то же самое о ее желаниях и чувствах. По-моему, она дает понять мужчинам вроде нас, что ее интересуем мы. Причем, одним из постоянных качеств Шэрон является абсолютная откровенность. Она говорит то, что думает. — Он махнул в сторону разбросанных по комнате вырезок. — И смысл ее слов в том, что она ждет, чтобы мы пришли и взяли ее. По крайней мере, я истолковываю их именно так.

Шивли поднялся на ноги и затянул пояс.

— Ага, я толкую так же. — Он поднял вырезки, нежно погладил и снова положил. Затем шагнул вперед, обнял Мэлона за плечи и восторженно уставился на него. — Знаешь, малыш, могу сознаться, что поначалу я принял тебя за какого-то чокнутого дрочилу. Но теперь начинаю понимать, что в тебе что-то есть. Все это имеет смысл, и я готов — хотя бы ради забавы — шагнуть на следующую ступень.

— Следующую ступень? — повторил Мэлон.

Шивли снял руку и поглядел ему в глаза:

— Ты знаешь, о чем я говорю. Твой план. До сих пор ты сказал нам, что мы начнем с ее похищения. Этого не достаточно, так что изволь присесть и рассказать, что следует далее.

Шивли снова плюхнулся в кожаное кресло, а Мэлон вытащил на середину комнаты потрепанную оттоманку и сел на нее.

— Хорошо, — сказал Адам. — Мы четверо подхватим ее однажды и увезем.

Бруннер яростно замотал головой:

— Мистер Йост уже говорил об этом. Я снова должен подчеркнуть, что киднэппинг — тяжелое преступление. Не пытайся представить его чем-то иным.

— Быть может, вначале можно будет назвать это так и, продолжай мы держать ее против ее воли, киднэппингом бы это и осталось, — сказал Мэлон. — Но если она будет не против после похищения, то оно перестает быть преступлением.

— Что дальше? — спросил Шивли.

— Дальше мы увозим ее в некое удобное безопасное место, как бы на уик-энд. Нам нужно познакомиться с ней поближе. Она тоже узнает нас. После этого мы… полагаю, мы с ней спим.

— А вот это уже изнасилование, — неожиданно твердо сказал Бруннер.

— Нет, если она соглашается, — возразил Мэлон. — Нет, если она идет на это по доброй воле. Это не изнасилование.

— Но если предположить, что ей не понравится эта ситуация и она откажется пойти нам навстречу, — все еще недоверчиво настаивал Бруннер.

— Этого не случится.

— А вдруг случится?

— Ну тогда мы проиграли, — признал Мэлон. — Нам ничего не останется, как отпустить ее.

Бруннер казался удовлетворенным.

Шивли снова вскочил на ноги.

— Еще один вопрос, малыш, перед тем, как я отчалю, — обратился он к Мэлону. — Рано утром мне нужно на работу, поэтому мне пора подремать, но вначале один вопрос. Ты говорил общими фразами, ничего конкретного, понимаешь? Чтобы войти в это поглубже, нам надо узнать все в подробностях.

— Ты говоришь о деталях операции? — спросил Мэлон. — Они у меня есть. Целая тетрадь записей. Я могу обговорить с тобой детали, когда у тебя будет свободное время.

— Хорошо. Это то, что мне нужно. Как именно мы это провернем, если вообще провернем… Вы не прочь собраться еще разок, ребята? То есть, перейти поближе к делу?

— Назови время и место, и я приду, — сказал Йост.

— Как ты, Лео? — спросил Шивли.

Бруннер поколебался, пожал плечами:

— Почему бы нет?

Уже у двери они договорились о времени и месте. Из-за выходных решено было собраться вечером ближайшего понедельника, через пять дней от нынешнего.

И еще решено было встретиться в конторе Лео Бруннера на Вестерн-авеню, потому что его жена знала, что он часто работал допоздна в этот день и, кроме того, вечер в конторе обеспечивал им уединение.

На прощанье Мэлон пообещал им, что они не будут разочарованы.

— Как только вы увидите мои «кальки», вы мигом вступите в дело.

Наступил понедельник и поздним вечером, задержавшись на работе, Адам Мэлон очутился у матовой стеклянной двери на третьем этаже грязноватого здания на Вестерн-авеню. Черные буквы на стекле гласили:

ЛЕО БРУННЕР — ДИПЛОМИРОВАННЫЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ БУХГАЛТЕР

Стиснув под мышкой папку из кожезаменителя, Мэлон открыл дверь и вошел внутрь. Крошечная прихожая, по-видимому служившая одновременно приемной и секретарской, пустая и темная, за исключением полоски света, выбивавшейся из-под двери, ведущей в смежную контору.

Мэлон различил тушу Йоста и тощую фигуру Шивли, развалившегося на кушетке. Вдруг, заслоняя собой свет, в проеме между двумя комнатами появился Бруннер.

— Это ты, Адам? — окликнул он.

— Собственной персоной.

Бруннер торопливо вошел в полутемную комнату.

— Мы было забеспокоились, что тебя до сих пор нет. Мы торчим здесь уже сорок пять минут.

— Извините. Босс нагрузил меня в последнюю минуту работой. Потом пришлось заехать за бумагами.

Бруннер пожал ему руку:

— Что ж, все в порядке. Входи, а я пока запру наружную дверь. Нам не нужны непрошеные гости.

— Совершенно верно. Эта встреча должна быть абсолютно секретной.

Он проследил за тем, как Бруннер закрыл дверь, на засов, подождал его и, войдя вместе с ним в комнату, рассыпался в извинениях перед компаньонами.

Мэлон направился к креслу для посетителей, расположенному напротив стола бухгалтера, но Бруннер взмахом руки указал ему на свой стол:

— У тебя на руках все козыри, так что садись за стол, Адам. Позволь, я приберу на нем.

Лео торопливо сдвинул в сторону свой арифмометр и журналы, подвинул Мэлону вращающееся кресло и отправился на место посетителя.

— Есть холодное пиво, — предложил он.

— Нет, спасибо, — покачал головой Мэлон. — Мне нужно сосредоточиться на своем материале.

Он начал выгружать из папки листы с машинописными заметками и прочие бумаги. То, что он принес, отняло у него почти все свободное время последних пяти дней. Обычно он посвящал это драгоценное время обдумыванию рассказов, которые он писал, и романа, который замыслил. Но последние пять дней машинка его была забита лишь материалом, подробно описывающим каждый шаг операции «Шэрон Филдс». Он обдумывал ее, переделывая раз за разом, будто образчик творческой мысли. Фактически, подшучивал он над собой, эта работа и была в своем роде плодом высшего искусства, обладающим всеми атрибутами отличного романа. Стоит поверить в него и тебя не смогут не увлечь напряженная интрига, лирика, конфликт, секс и счастливый конец этого приключения. Мэлон не помнил, когда бы он наслаждался проектом больше, чем разрабатывая шаги по похищению Шэрон Филдс.

Теперь его наброски были веером рассыпаны по столу Бруннера и Мэлон заговорил, смело глядя на компаньонов:

— Для начала: расположение ее поместья в Бель-Эйр. Оно находится за воротами тупиковой улицы, называемой Левико-Уэй. Чтобы добраться до нее, следует свернуть с Сансет-бульвара на ведущую на север Стоун Каньон-Роуд и через шесть-семь минут Левико-Уэй окажется по левую руку. Я прочесал всю местность и обнаружил, что для полного обзора дома Шэрон нужно ехать по Стоун Каньон-Роуд прямо до холмов Бель-Эйр. Наконец, сразу за Линдамер-драйв находится самая высокая точка этой улицы. Глядя вниз, можно видеть прямо перед собой все поместье и дом Шэрон.

— Ты там побывал? — удивленно спросил Бруннер.

— Много раз. У меня здесь сувенирная карта для туристов, желающих посмотреть на дома кинозвезд. Эти карты продаются по всему Сансет-бульвару. Красным мелком я прочертил дорогу к ее поместью, а затем к возвышению, с которого его можно увидеть. Как видите, участок Бель-Эйр вокруг поместья Шэрон усеян домами кинозвезд. Если приглядеться, можно различить на пути к нему дома, принадлежащие или когда-то принадлежавшие Григу Гарсону, Рэю Милланду, Луи Мэйеру, Жанетте Макдональд, Марио Ланце, Алану Лэдду и Фрэнку Синатре.

— Ну и ну, — пробормотал Йост.

— Да. А вот здесь (чтобы вы поняли, с чем нам предстоит сразиться) фотографическая экспозиция особняка Шэрон снаружи и изнутри, а также участка, окружающего ее резиденцию. Это чертовски дорогое поместье. Где-то я читал, что оно стоит четыреста пятьдесят тысяч долларов.

— Неужто есть такие богачи? — присвистнул Шивли.

— Сколько угодно и она — одна из них. Дом двухэтажный, с двадцатью двумя комнатами в так называемом испанском колониальном стиле — взгляните сами: крыша из красной черепицы, зарешеченные окна, открытые балконы, дворики-патио, резные деревянные доски над каминами, бильярдная и просмотровый зал. А с тыльной стороны искусственный водопад и павильон с деревянными колоннами, поддерживающими терракотовый навес, который, мне кажется, ее декоратор купил или скопировал со старой гасиенды Джона Бэрримора. Пожалуйста, смотрите…

Мэлон подкатил кресло к кушетке и протянул фотоэкспозицию поместья Йосту, а карту жилищ кинозвезд — Шивли. Затем вернулся к столу и долго искал подробный план похищения.

— Я хочу, чтобы вы обратили внимание на следующий пункт, — продолжал Мэлон, — потому что он имеет первостепенное значение. Видите эту узкую асфальтовую дорожку, идущую мимо особняка к рощице из тополей, кипарисов и пальм, а затем поворачивающую к воротам из фигурного железа?

Йост и Шивли кивнули и подозвали к себе Бруннера. Тот торопливо втиснулся к ним на кушетку и вытянул шею, разглядывая фотографию.

— Так, и что дальше? — резюмировал Шивли.

— Шэрон проводит здесь свою ежедневную разминку, — пояснил Мэлон. — Я знаю большинство ее привычек и одним из ее священных ритуалов с того дня, как она вселилась в этот дом, является утренняя прогулка.

Это подтверждают все источники. Она каждый день рано встает, принимает душ, одевается и до завтрака прогуливается от дома вверх по дороге к воротам и обратно — тут тебе и свежий воздух, и разминка, и прочее. Так вот, я всегда полагал, что это лучшее место, где ее может встретить посторонний.

— То есть, схватить ее во время прогулки? — осведомился Шивли.

— На полдороге, в точке у ворот, перед тем как она повернет. Именно там мы могли бы ээ… подхватить ее с гарантией остаться незамеченными. Обычно пробежка происходит между семью и восемью утра. Мы будем наготове и возьмем ее.

Йост откинулся на кушетке:

— Она может оказать сопротивление. Ты подумал об этом?

— Да, может, по крайней мере вначале, потому что она испугается и не поймет наших намерений, — согласился Мэлон. — Но я предусмотрел это. Боюсь, нам придется «отключить» ее на некоторое время.

Бледное лицо Бруннера дрогнуло. — То есть, дать ей эфир?

— Эфир или хлороформ. Совсем небольшое количество. Затем перевезем в безопасное место, вдали от людей и дорожного движения.

— Его не так легко найти, — заметил Шивли. — Думаешь, нам удастся отыскать такое местечко?

— Придется найти, иначе…

— Насчет этого не беспокойтесь, — перебил Йост. — У меня есть мыслишка, которая поможет решить эту проблему. Вернемся к ней позже. Продолжай, Адам. Каков следующий шаг?

Мэлон помолчал. Откинувшись в кресле, он мысленно пытался представить себе заключительную фазу. Он неоднократно занимался этим, поэтому вызвать в памяти картину было несложно.

— Дальше, — тихо, словно для себя, продолжал он, — сценарий развивается естественным образом. Мы остаемся с Шэрон, а она с нами — и больше никого на свете. Мы отдыхаем вместе, узнаём ее и она узнаёт нас. Дня два-три мы проводим в болтовне, рассказываем друг другу о себе, разговариваем о жизни вообще и о любви в частности, пока она не почувствует себя с нами накоротке, как с родными и близкими. Как только она почувствует себя уверенней и поймет, что ей ничто не грозит, а мы — приличные ребята, которые любят ее и обращаются с ней так, как ей виделось в мечтах, считайте, что лед сломан.

— Говори прямо, — потребовал Шивли. — Что это означает?

— То, что мы сможем намекнуть ей на то, что нам нужно, хотя, я уверен, она поймет это намного раньше. Мы ей скажем, а она пусть решает. Шэрон может спать с одним или двумя из нас, либо со всеми, как ей угодно. Не вижу проблем после того, как все откроется.

— Минутку, малыш, — перебил Шивли. — Может, ты их и не видишь, но я вижу одну проблему и довольно четко. Хочешь знать, какую?

— Ну конечно…

— Я не собираюсь проливать столько пота, чтобы наложить на нее лапы и, возможно, не получить от нее ничего. Ты понимаешь? Я не собираюсь пройти через это, чтобы она вдруг выбрала тебя или Йоста, а не меня или, скажем, Бруннера. Ясно? Помнишь, ты говорил что-то насчет нас четверых — всё или ничего…

— Ты о Дюма и «Трех мушкетерах»? «Все за одного и один за всех»?

— Точно! — воскликнул Шивли. — Самый подходящий девиз после того, как мы влезем в это дело вместе.

— Мистер Шивли, — заговорил Бруннер. — Вы намекаете, что даже если Шэрон Филдс не захочет ни вас, ни меня, вы все равно намерены иметь с ней половое сношение?

— Можете поклясться своей задницей, так оно и есть.

— Но я не могу согласиться с этим ни при каких обстоятельствах, — явно забеспокоился Бруннер. — Мне ужасно не хочется повторять это слово, но, увы, придется: это криминальное изнасилование, мистер Шивли, поймите!

— Называйте как хотите, — рявкнул Шивли. — Ладно, изнасилование. Подумаешь! Я просто говорю, что не пойду на это без гарантии получить свое так или иначе.

— Знаете, мистер Шивли, — продолжал Бруннер, — если вы все же лелеете мысль об изнасиловании, мне кажется, следует поставить вас в известность о том, чем это может для вас обернуться. — Он рывком встал с кушетки. — Не говоря уже о том, что акт насилия постыден и морально вреден, в глазах закона он является одним из серьезнейших преступлений, не считая убийства, естественно. — Лео обошел кофейный столик и приблизился к своему столу. — Я чувствовал, что этот вопрос возникнет, и решил подготовиться. Пришлось поработать, мистер Шивли. В выходные, используя известную мне информацию, я провел маленькое исследование по данному предмету. Хотите выслушать факты?

— Не особенно, — проворчал Шивли.

Мэлон откатил свое кресло, и Бруннер открыл средний ящик стола.

— Поскольку все мы собираемся участвовать в этом проекте, не только вам, но и остальным следует узнать, чем он чреват. — Он вынул служебного вида синий конверт со стопкой листов. — Здесь у меня определенные разделы Уголовного кодекса штата Калифорния.

— Вы напрасно распинаетесь, Лео, — бросил Шивли. — Мне это не интересно.

Йост примирительно махнул ему рукой:

— Пусть прочтет, Шив. Это никому не помешает. Хорошо, Лео, валяй, прочти нам байки о местном этикете…

— Уголовный кодекс штата Калифорния, — повторил Бруннер. — Для экономии времени я просто процитирую основные, отмеченные мною положения. — Он откашлялся и принялся монотонно зачитывать: «Статья 261. Определение изнасилования. Изнасилование есть акт сексуального сношения, совершенного с женщиной, не являющейся женой преступника, при любом из следующих обстоятельств: когда женщина не достигла 18 лет; когда она недееспособна в результате временного или постоянного умственного расстройства к согласию на оное; когда она сопротивляется, но вынуждена уступить превосходящей силе или же угрозам немедленного физического воздействия, сопровождаемым демонстрацией оных, либо к ней применен любой из дурманящих наркотических или анестетических средств, введенных лично или с помощью обвиняемого; когда она находится в бессознательном относительно акта состоянии, что известно обвиняемому; когда она подчиняется, полагая, что лицо, совершающее акт, ее муж, и это убеждение внушено ей искусственным либо тайным способом, практикуемым обвиняемым с целью внушить доверие…»

Последнее весьма позабавило Шивли.

— Вот и решение, Лео, старина. Все мы загримируемся под последнего мужа Шэрон и не скажем ей, что она ошибается.

Бруннера предложение не позабавило. Он нахмурился и вернулся к своим заметкам.

— Статья 263 по изнасилованиям. «Присущие элементы. Проникновение. Основной вред изнасилования заключается в ущербе, нанесенном личности и чувствам женщины. Любое сексуальное проникновение, как бы оно ни было незначительно, достаточно для определения наказуемого преступления».

Шивли все еще не был настроен серьезно.

— Проникновение! — воскликнул он. — Это о Шэрон Филдс? Уверяю тебя, братишка, оно не будет незначительным…

— Статья 264 определяет характер наказаний за преступление, — продолжал Бруннер, не обращая на него внимания. — Я перейду прямо к тому, о чем мы здесь говорим. Минимальное наказание за обычное изнасилование это «заключение в местную тюрьму не менее чем на три года». Если жертве нанесен телесный ущерб и это доказано в суде, «обвиняемый подвергнется заключению в местной тюрьме на срок от пятнадцати лет до пожизненного».

— Телесного ущерба не будет, — сказал Йост. — А значит, это к нам не относится. Что касается…

— Погоди, Говард, — поднял руку Бруннер. — Я читал другой раздел. Вот тот, что касается нас. Случай, в котором участвует больше одного лица. Это статья 264 пункт I Уголовного кодекса. В случае, когда обвиняемый, действующий добровольно по уговору с другим лицом, совершает с помощью насилия и против воли жертвы изнасилование лично, либо способствует оному, данный факт рассматривается обвинением и в случае его подтверждения… обвиняемый подвергается заключению в местной тюрьме на срок от пяти лег до пожизненного. — Бруннер подмял голову и поправил очки. — Вот о чем мы говорим. От пяти лет до пожизненного в тюрьме. Может, это заставит Вас призадуматься.

Мэлон подался вперед в своем кресле и потянул Бруннера за рукав.

— Лео, то, что вы прочли, бессмысленно, потому что наш замысел никогда не обернется групповым изнасилованием. То есть, несмотря ка слова Кайла, мы говорим вовсе не об этом. По предположим, просто предположим, что Шэрон задует нас, пойдет к властям и пожалуется, будто ее изнасиловали. Что тогда? Ей не поверят. И я смогу это доказать. Не только вы занимались исследованиями.

Мэлон направил кресло к столу и порылся в своих бумагах.

— Присядь, Лео — Лев, — попросил Шивли. — Ты загораживаешь обзор.

Лео раздраженно прошествовал мимо кушетки и сел на стул напротив стола.

Мэлон нашел то, что искал:

— Я просуммировал мою информацию. Для начала. Согласно данным экспертов, 70 процентов изнасилованных не обращаются в полицию. Обычно жертвы стыдятся и не хотят, чтобы об этом узнали, не хотят огласки и неприятного суда. Последнее. Данные ФБР отмечают тридцать восемь тысяч заявлений в год об изнасилованиях в Соединенных Штатах — примерно тридцать шесть изнасилованных женщин на каждые сто тысяч. Но ФБР предполагает, что на самом деле их в пять раз больше. Как видите, большинство женщин скрывают это. Если женщина типа Шэрон Филдс действительно будет изнасилована, она почти наверняка никогда об этом не заявит.

— А по-моему, она из тех немногих, кто заявил бы, — возразил Бруннер.

— Хорошо, — охотно согласился Мэлон. — Сыграем по-вашему. Предположим, Шэрон изнасилована, предположим, она заявила об этом. Каковы шансы на то, что ее насильники будут осуждены и наказаны? Крайне незначительны. Вот послушайте. Возьмем Лос-Анджелесский округ за недавний год — тогда произошло три тысячи четыреста девяносто изнасилований. По их следам были арестованы лишь одна тысяча триста восемьдесят подозреваемых. И из этих арестованных лишь триста двадцать были найдены виновными и упрятаны за решетку. Так что видите сами…

— Эй, это интересно, — перебил Йост. — Я об этом и понятия не имел. Почему же так трудно добиться тюрьмы для обвиняемого в изнасиловании?

— По многим причинам, — ответил Мэлон. — Главная — психологический фактор. Присяжные держатся за старомодный тезис специалистов о том, что женщину невозможно изнасиловать без ее согласия. Подразумевается, что если в женщину «проникли», то она хотела этого и даже наслаждалась этим из-за своей биологической природы. Говорят, один из обвинителей из офиса окружного прокурора как-то сказал: «Присяжные поверят в случай изнасилования, лишь когда голова жертвы пробита либо ей девяносто лет от роду. Они всегда подозревают, что женщина сама спровоцировала парня или же согласилась — согласие опровергнуть труднее всего. Вопрос в том, кому из двоих поверить». Стоит обвиняемому сказать, что он не применял насилия и она, дескать, согласилась на половое сношение, как доказать обратное становится весьма сложно. И еще физические улики. После изнасилования полиция немедленно доставляет женщину в Центральную больницу. Там ее подвергают осмотру, берут мазок и ставят под антисептический душ — но все же они предпочитают в качестве улики сперму, которая может быть добыта только если жертва заявляет немедленно. Лишь две из сотни женщин идут в полицию немедленно. Остальные идут либо домой, либо туда, где могут оправиться от шока, успокоиться и как можно скорее вымыться. Таким образом они смывают все улики. Как видите, Лео, даже если Шэрон замыслит подать на нас жалобу об изнасиловании, у нее почти не будет шансов на успех.

— Не согласен, — упорствовал Бруннер. — Она не обычная жертва, а самая известная в мире актриса. Они ее выслушают и поверят ей, как полиция, так и присяжные.

— Вы глубоко заблуждаетесь, — значительно произнес Мэлон. — В подобном деле факт ее известности сработает против нее. Я рассматривал полицейскую процедуру осмотра. Первое, чем занимается полиция, это «разработка» — так полицейские называют проверку прошлых приводов, сексуальной подоплеки и истории жизни жертвы. Что ж, мы знаем историю Шэрон. Она изобилует мужчинами и бесчисленными газетными скандалами. Не думаю, что обвинению удастся представить ее эдакой застенчивой девственницей. Бога ради, ведь она же секс-символ! Нет, Лео, мы выйдем сухими из воды.

— Может быть, — проворчал недоверчиво Бруннер.

— Впрочем, все это не относится к делу. Я уже говорил, что до этого не дойдет. Мы не завладеем ею силой. Мы не тупицы и не больные извращенцы, чтобы так поступать. Мы средние парни, цивилизованные люди. К тому же, изнасилование даже не входит в наш план, потому что в нем нет нужды. Конечно, вначале Шэрон будет несколько сердита на нас за то, что мы похитили ее и нарушили ее график, но, когда она узнает нас, она наверняка успокоится, а потом и подобреет. Вспомните, ведь она обожает приключения и способна оценить наш поступок и восхититься нашим самообладанием. Все шансы говорят за то, что она пойдет нам навстречу.

Поэтому перестаньте волноваться, Лео. В нашем плане нет никакого криминала.

— Нет, есть, — возразил Бруннер и чуть переместился, чтобы обратиться ко всем троим. — Мне неловко, что я самый упрямый из нас, но, на мой взгляд, нельзя бросаться в это очертя голову и невзирая на наличие определенного риска в этой авантюре. Даже не говоря об изнасиловании, я повторю, что мы нарушаем другую статью, карающую за киднэппинг.

— К черту, Лео, если она подружится с нами, не настучит же она на нас о том, что мы ее похитили, — сказал Йост. — Он поднялся. — Налью-ка я себе пива.

— Настучит, и запросто, — прогудел ему в спину Бруннер. — Знаете, каков закон о киднэппинге в этом штате? — Он поднял с колен папку и быстро просмотрел бумаги. — Нужно вас как следует проинформировать…

— Христа ради, Лео, хватит пудрить нам мозги своими дерьмовыми кодексами.

Но Бруннер и не думал молчать:

— «Статья 207 калифорнийского Уголовного кодекса. Киднэппером является лицо, насильно похищающее, захватывающее или подвергающее аресту любого жителя этого штата, а затем перемещающее его в другую страну, штат, округ или же в другую часть того же округа». По-моему, достаточно ясно, как и статья 208, определяющая поправку, которая карает за данный акт. Похищение лица наказывается «заключением в тюрьму штата на срок не менее десяти и не более двадцати пяти лет». — Бруннер положил стопку листов на стол. — Все ли вы готовы рискнуть двадцатью пятью годами жизни за уик-энд с этой женщиной? Ведь таково наказание за киднэппинг, а мы говорим именно о нем.

Мэлон слез с крутящегося кресла:

— Лео, вы совершенно не улавливаете суть. Разумеется, этот акт был бы киднэппингом, если бы мы похитили Шэрон против ее воли и она обвинила бы нас. Но неужели я не доказал вам, что, узнав нас поближе, Шэрон никогда не обвинит нас в подобном преступлении? У нее просто не будет для этого повода.

Бруннер неловко поежился: «Нам бы твою уверенность».

— Ну хорошо, согласен допустить даже это. Предположим, мы выпустим ее, не причинив вреда, но она затаит обиду и захочет все-таки наказать нас. Положим, она идет в полицию. Кого же она обвинит? Как видите, мой план предусматривает это. Когда мы будем ее похищать, мы будем переодеты и продолжим этот маскарад, находясь в ее присутствии. Мы не будем называть друг друга по именам. Она ни за что не сможет узнать, кто мы и как на самом деле выглядим. Нет, Лео, даже в худшем случае у нее не будет мишени для стрельбы.

— Похоже, ты предусмотрел все, — сказал Бруннер.

— Вот именно. Необходимо предусмотреть каждую мелочь, ничто не должно выйти из-под контроля. — Он с улыбкой повернулся к остальным. — Мы развлечемся с ней, затем отпустим через неделю, либо когда сочтем нужным, и она забудет об этом, посчитав случившееся необычным приключением, а мы — разойдемся и будем продолжать жить каждый по-своему… Но у нас останется нечто особое, пережитое лишь единицами. Мы приобретем незабываемый опыт. Да, о подобном опыте мечтали, но никогда не переживали миллионы мужчин. Мы попадем в число немногих избранных. Это нужно помнить: награда.

Шивли звучно хлопнул себя по колену и все повернулись к нему.

— Черт побери, хватит чирикать, — скомандовал он. — Давайте сосредоточимся на цели и не будем трепыхаться насчет средств. Просто пустим их в ход. — Он помолчал. — Говорю о себе, ребята, мне это нравится. Я — за. Не знаю, как вы, но я с Адамом. Он подготовился как настоящий генерал и говорит только по делу. По-моему, это может получиться и добыча стоит того, чтобы постараться.

Йост кивнул:

— Пожалуй, я согласен.

— Ну и хорошо, о чем волноваться? — с жаром продолжал Шивли. — Возьмем, да и отработаем план до мельчайших деталей и рисковать не придется. Поверьте мне: я был помощником командира пехотного взвода во Вьетнаме. Организация, планирование и храбрость, чтобы осуществить задуманное, — вот и все, что имеет значение. Каждая атака и рейд, проведенные нашим подразделением, были спланированы заранее, и гляньте — я здесь, а значит, они сработали. То, о чем мы болтаем, раз в десять легче. Но оно сработает точно так же.

Бруннер продолжал угрюмо сопротивляться:

— Господа, одно дело сидеть здесь за напитками и болтовней, изощряясь в фантазиях, другое дело — жесткая реальность, Болтовня, особенно жеребячья, не дорого стоит.

Едва вы вздумаете воплотить ваши фантазии в реальную авантюру и осуществить ее на деле, как возникнут сотни непредсказуемых препятствий и заминок. Я… ненавижу роль адвоката дьявола, но…

Шивли повернулся к Бруннеру, окончательно исчерпав терпение и выйдя из себя:

— Так перестань, черт побери, охаивать наш проект! Если не хочешь войти в него, сейчас самое время выйти. — Он уставился на бухгалтера. — Если не веришь в то, что мы делаем, за каким чертом ты пригласил нас в свою контору?

В первый раз Бруннер казался смущенным. Раздраженный, он пытался найти ответ:

— Я… вообще-то не знаю, но мне показалось, что было бы забавно поговорить об этом.

— Дело не только в этом, — сердито возразил Шивли, — я скажу тебе, в чем дело и за каким чертом все мы собрались здесь: ты, Йост, малыш и я. Дело в том, что нас всю жизнь трахало общество, как и большинство других людей. Мы пойманы в капкан и принуждены жить остаток лет в одном месте, будто родились в кастовой системе.

— Это радикальный взгляд, — запротестовал Бруннер, — и я не совсем уверен, что это…

— Говорю тебе, я уверен, что в этом все дело, — убеждал Шивли, чеканя слова наподобие Бруннера. — А я вовсе не радикал и плевал на политику. Я интересуюсь собой и мне не нравится, как обошлась со мной система. Настоящие преступники в этой стране обладают властью и сидят по уши в деньгах. Они эксплуатируют нас. Используют. Добро у них только прибывает, а нам не достается ни крохи. Они получают лучшие дома, лучшие отпуска, лучшие машины и лучшие задницы. И гадят на нас, словно на муравьев. У них своя закрытая лавочка, и мы в нее не допущены. Так вот, Бруннер, скажу откровенно: я решил, что с меня хватит. Я хочу свою долю пирога, хочу позабавиться. Если мне не достать бабок, пусть достанется первоклассный кусочек задницы, наилучшей из тех, что достается им при малейшем желании.

Шивли стоял и размахивал руками, худое лицо его было искажено, а на висках выступили вены. Нависая над Бруннером, он охватил взмахом руки всю контору:

— Погляди на эту комнату, Бруннер, просто погляди. Четверо незнакомцев, встретившиеся случайно. Ни один не был отобран специально. Просто четверо обычных парней, живущих по-разному, верно?

Он ткнул пальцем в сидевшего на кушетке Йоста.

— Вот Говард Йост. Выпускник колледжа. Образован. Футбольная звезда. А что из него вышло? Работает на износ, чтобы содержать жену и двух малышей, причем ему приходится экономить каждый грош, поверь мне. Если ему захочется развлечься на стороне, чуть поразнообразить жизнь, ему придется молить Господа, чтобы тот послал ему жаждущую любви клиентку страховой компании. Либо ему нужно убраться на недельку из города и заплатить какой-нибудь жалкой проститутке.

Палец Шивли перешел на Мэлона, завороженно слушающего его разглагольствования:

— Гляньте на этого малыша, Адама Мэлона. Умный парнишка. Полно воображения. Писатель, который вынужден вместо занятий литературой полдня складывать банки с сардинами в чертовом супермаркете, чтобы заработать на хлеб. А куда он обращается, чтобы расслабиться? Держу пари, в лучшем случае ему удается закадрить какую-нибудь кривоногую толстуху из тех, что ошиваются в магазине. Единственный способ заполучить бабенку типа Шэрон Филдс — это кончить одному в своей постели во сне…

Шивли ткнул себя в грудь.

— Гляньте на меня. Кайл Шивли из Техаса. Может, я не слишком образован, но умен. Я многому научился сам. У меня хватает того, что называют «здравым смыслом», и я знаю человеческую породу. К тому же, у меня ловкие руки, которыми я могу сделать что угодно. Может, если бы мне повезло, я смог бы стать миллионером, строя автомобили, как Феррари и прочие там итальяшки. Кстати, у меня не только ловкие руки, но и кое-что пониже. Но что в этом для меня проку? Пожелай я развлечься с девчонками, кого я смогу заполучить? Либо глупых старшеклассниц, либо продавщиц из дешевой лавчонки по соседству. Те бабенки, рангом повыше, которых я вижу изо дня в день, смотрят на меня сверху вниз как на ничтожество, работягу и невежу-лакея. Они-то не дадут мне… Я ничтожество. А теперь перейдем к тебе, Бруннер…

Он помолчал, уперев руки в бедра и впившись в ускользающие глаза Бруннера.

— Как насчет вас, мистер Бруннер, с этим вашим «дворцом» на убогой Вестерн-авеню? Не говори мне, Лео, что ты счастлив или удовлетворен своей жизнью. Не говори, что ты добился всего, чего хотел, и снял все пенки со своей старой леди, будучи женатым на ней уже тридцать лет. За эти тридцать лет ты получил нечто другое лишь дважды и то случайно, потому что тебя пожалели.

Бруннер вздрогнул и втянул голову в плечи наподобие черепахи, но промолчал.

— Меня ты не одурачишь, — продолжал Шивли. — Не говори мне, что твой конец не чесался все эти годы от желания попасть туда, куда всегда попадают богатые ребята, и получить товар, виденный тобою только в кино или в газетах. Знаешь, парень, я скажу тебе нечто более откровенное, чем тебе доводилось когда-либо слышать. Сколько тебе еще осталось жить на этой земле? Твой бедный конец сохнет и скоро отпадет. Он никогда не наслаждался хорошей жизнью, в отличие от власть имущих. Если тебе не поднять его через десять лет, с тобой покончено. Через двадцать лет это будет невозможно, потому что ты превратишься в пыль, ты умрешь и на смертном одре поймешь, что ни разу не смог развлечься по-настоящему, как делают те, о ком ты прочел в книгах. Что ты на это скажешь, Бруннер?

Тяжело дыша, Шивли ждал. В комнате было тихо, как в мавзолее. Бруннер сидел отрешенный, с поникшей головой и потухшим взором.

После невыносимой паузы Лео громко вздохнул:

— Я… что мне сказать? Полагаю, в некоторых аспектах ты прав. Я должен быть честен перед собою. Да, по-видимому, у меня действительно не было шансов пожить по-настоящему.

— Как пить дать, старина. Но теперь у тебя есть этот шанс, быть может, последний, и я советую тебе рискнуть. Ухвати жар-птицу за хвост и не робей. Просто не раздумывай, зажмурься и прыгай — и быть может, ты приобретешь нечто, оправдывающее твое существование и делающее жизнь достойной. Идет?

Бруннер едва заметно кивнул.

— Я с тобой заодно, Шивли, — заговорил с кушетки Йост. — Ты сказал хорошо, но я бы кое-что добавил, если не возражаешь. Я бы посоветовал не прыгать «закрыв глаза». Нет, давайте раскроем их прежде чем прыгнуть. Откроем пошире, чтобы видеть, куда и как мы идем…

— Не возражаю, — пожал плечами Шивли, беря бутылку с пивом, затем сковырнул с нее пробку и вернулся к кушетке. — Лишь бы идти вперед.

— Я игрок, Адам, — обратился Йост к Мэлону. — Но к тому же я статистик. Я люблю играть с хорошими шансами на выигрыш. Давай сделаем их стоящими этого маленького вложения. Давай возьмем твой общий план, рассмотрим его шаг за шагом «под микроскопом», найдем все дырочки, забьем их и сделаем наш проект абсолютно надежным.

— Совершенно согласен, — ответил Мэлон. — Я открыт новым идеям. С чего ты предлагаешь начать?

— С азов, — сказал Йост. — Давай заслушаем «свидетельские показания» и найдем ответы на вопросы, которые я собираюсь задать.

— Секундочку, — проговорил Мэлон, подтягивая кресло к столу, беря карандаш и открывая блокнот. — Позволь мне записать это.

— Готов? — спросил Йост после паузы. — Прежде всего, привычки и распорядок дня Шэрон Филдс. Я не удовлетворен вторичной информацией из газет и журналов. Мне нужны проверенные отчеты. Каков ее подлинный распорядок? Она действительно делает ежедневную пробежку? Каждое утро? А в какое время? Одна ли она во время прогулки? Кто находится у нее в доме и на территории, пока она гуляет? Усек?

Мэлон поднял глаза.

— Хочешь сказать, нам нужно проследить за ней лично?

— Именно так. Не раз и не два, а множество раз. Говоришь, там есть высокая площадка, с которой можно следить за поместьем?

— Да. С вершины Стоун Каньон-Роуд.

— Чудесно. Следующий вопрос: дата. Когда мы сможем это провернуть? Через неделю или через шесть, считая от сегодняшнего дня? Необходимо узнать ее планы и не ошибиться.

— Я смогу достать ее деловой график, — пообещал Мэлон.

— Дальше, — продолжал Йост. — Насколько мы можем планировать наше пребывание с Шэрон Филдс? Каким образом скоординировать личные дела таким образом, чтобы каждый смог взять неделю или десять дней отпуска в одно и то же время? Заполучив Шэрон, куда ее везти? Я знаю отличное место, но мы обсудим это позже. Дальше. Как раздобыть машину для наших целей, которую невозможно выследить? Как изменить свою внешность? Сколько припасов нам понадобится, когда мы привезем ее в потайное место? К тому же… — голос его постепенно замер.

— Что там еще? — осведомился Шивли.

— Мм-м, нам следует предусмотреть еще многие ситуации и сложные проблемы, — медленно процедил Йост. — Например, кто будет искать ее, когда мы ее похитим? Что эти люди сделают, когда поймут, что она похищена? Что касается нас самих, необходимо приготовить запасные варианты на тот случай, если кто-то заметит нас в момент похищения. Насколько мы можем быть уверены, что наши работодатели, жены и друзья не будут проверять, куда именно мы скрылись? И наконец, возникает психологический аспект нашего проекта…

Карандаш Мэлона замер:

— А именно?

Йост задумчиво поджал губы.

— Скажем, нам удалось провернуть это успешно. Мы заполучили Шэрон в уединенное место. Вообще-то, я считаю, что Адам прав и она подыграет нам, просто забавы ради. Или ей понравится волнующее приключение и новизна ощущений. Или она подыграет, потому что испугается.

— А может, она не устоит перед нами, — ухмыльнулся Шивли.

— Может быть, — задумчиво согласился Йост. — Но вот к чему я клоню. Что если она воспротивится похищению, или, как заметил кто-то, что если она ответит лишь одному или двум из нас, а не всем четверым? Как мы уладим это? Нам необходимо действовать в полном согласии друг с другом. Мы должны быть одним мозгом и держаться за выработанный здесь план.

— Кажется, у меня есть компромиссный ответ, — заявил Мэлон. — Но мы должны поклясться в этом сейчас, заранее и ни на шаг не отходить от условленного. Я предлагаю, чтобы единственным волевым актом в отношении Шэрон с нашей стороны было собственно похищение.

— Есть и второй волевой акт в отношении Шэрон, — заговорил вдруг Бруннер. — То есть, она просыпается в… некоем убежище и мы держим ее там день-другой независимо от того, хочет она этого или нет, пока мы не получим шанс познакомиться с нею.

— Вы правы, Лео, — согласился Мэлон. — Это единственный непроизвольный акт с ее стороны. Я предлагаю, чтобы после этого все, что она будет делать, было добровольным, происходило по ее инициативе, без нашего вмешательства. Если она захочет остаться и ответить на нашу любовь, это должно произойти со всей нашей компанией, не с одним, двумя или тремя, а со всеми. Или все, или никто. — Он помолчал. — Позвольте мне подчеркнуть это. Если она пойдет нам навстречу (а я в этом не сомневаюсь) — проблем не будет. Мы победили. Радуга. Горшок с золотом. Как бы то ни было, скажи она, что ее устраивает только один из нас или любое число меньше четырех, мы должны немедленно условиться, что тогда мы отпустим ее без единого слова. В отношении Шэрон не будет ни насилия, ни иного криминала. Это должно стать базисом и общим соглашением. Что скажете? Ты, Говард?

— Вполне справедливо, — заметил Йост. — Я — за.

— Вы, Лео?

— Я… полагаю, это правильная мысль. Я согласен действовать на этой основе.

— Шив?

Шивли широко ухмыльнулся и зажал ладонью пах.

— К чему терять время? Просто нарисуйте мне карту и дайте направление. — Он сжал ладонь покрепче. — Корабль готов к запуску…

У всех нашлись дела, для завершения которых требовалось время. Только через пять дней, в следующее воскресенье, они смогли вновь встретиться. На этот раз собрались в квартире Адама Мэлона в Санта-Монике в девять часов вечера.

Мэлон наблюдал, как появлялся каждый из них, с трудом скрывая волнение. И каждый принес что-то с собой, подобно волхвам, пришедшим к младенцу Христу с золотом, ладаном, миррой.

Как только разлили по бокалам напитки, сразу перешли к делу. Йост и Бруннер сели за обеденный стол по обе стороны от Мэлона. Шивли удобно развалился в кожаном кресле, пощелкивая скорлупками земляного ореха и с чавканьем поедая ядра между глотками пива.

— Если вы не против, я возьму на себя роль секретаря нашего коллектива, — начал Мэлон.

— Коллектива? Что, черт возьми, это такое? — поинтересовался Шивли.

— Все за одного и один за всех, — пояснил Мэлон.

— Ага, — произнес Шивли, — тогда это мне подходит. А то я было подумал, что вы хотите втравить нас в какой-нибудь коммунистический заговор.

Мэлон добродушно рассмеялся:

— Не беспокойтесь. Мы — демократическая организация. Фан-клуб, помните? — Глядя на лист бумаги, лежащий перед ним, он раскрыл блокнот и приготовился писать. — Я здесь напечатал все вопросы, заданные Говардом пять дней назад. Буду зачитывать по одному, затем все вместе выработаем решение, которое я зафиксирую. Мы можем начать работу?

— Слушаю, — с восторгом отозвался Йост.

— Очень хорошо. Первый вопрос. Что из себя представляют люди, обычно находящиеся в доме Шэрон или на ее территории в любой день недели? Это существенный вопрос. У кого есть информация на эту тему?

Лео Бруннер, сверкая выпуклыми линзами очков, робко поднял руку.

— Я… я думаю, что мог бы здесь оказаться полезным, — застенчиво сказал он. — Думаю, что знаю обо всех людях, находившихся на службе у мисс Филдс, по крайней мере, до апреля. — Он помедлил. — Никогда в жизни не делал ничего подобного. Боюсь, что, завладев этой информацией, стал пособником человека, нарушившего федеральный закон. — Он нагнулся, раскрыл коричневый дипломат и поднялся, держа в руках пачку из двадцати листов фотокопий документов. — Мне удалось получить копию декларации о доходах, поданной Шэрон Филдс в налоговое управление.

— Ты случайно не подшучиваешь над нами, Лео? Как, черт побери, ты это смог сделать? — Йост был буквально потрясен.

— Ничего в этом не понимаю, — сообщил Шивли. — Ну и что?

— Это очень важно, — возразил Бруннер с гордостью. — Обычный средний гражданин, может быть, считает декларацию о доходах бессмысленными колонками цифр и не более того. Но я много лет занимался такими декларациями и смею уверить, что для опытного бухгалтера такая декларация все равно, что биография человека. Могу также сказать, что если знать, как читать такие документы, то они покажутся не менее увлекательными и захватывающими, чем отчет частного сыщика. Если правильно обращаешься с таким документом, используешь прилагаемые к нему графики работы служащих и прочие сведения, можно составить точную картину жизни и занятий этого человека. — Он порылся в пачке фотокопий. — Да, декларация мисс Филдс содержит солидную долю информации, которая нам столь необходима. Не пойму до сих пор, как мне пришла в голову эта мысль — раздобыть эти документы.

— Блестящая мысль, Лео, — с искренним восхищением сказал Мэлон.

— Благодарю вас, — польщенный, отозвался Бруннер. — Теперь отвечаю на вопрос: что за люди, служащие мисс Филдс, могут оказаться в ее доме или на ее территории в любой день недели? Я скрепил нужные страницы, — он снова перелистал пачку, — вот они. «Деловые расходы. Жалования и заработки». Прилагается подробный перечень с пояснениями. Имеем здесь мисс… да, она записана как мисс Нелли Райт, секретарь, работающая круглосуточно. Очевидно, она живет в доме; в документе записано, что две комнаты в доме — одна для личного пользования, другая как кабинет — используются в бизнесе мисс Филдс. Как частично занятые здесь записаны Перл О'Донелл и Патрик О'Донелл, очевидно, супруги, пара, служащая в качестве экономки и шофера. Они также живут на этой территории, в домике гостей, позади главного дома. Затем, в таблице С1, приводятся зарплаты Генри Ленхарда, советника по внешним связям, и Феликса Зигмана, личного менеджера. Здесь не содержатся сведения, что кто-либо из них живет там же. Догадываюсь, что оба часто бывают в доме. Теперь, позвольте мне найти…

Бруннер перелистывал страницы, Мэлон записывал.

— Вот, это может оказаться важным, — продолжил Бруннер. — Записаны расходы на зарплаты занятых неполное время трех садовников под именем Ито К. и сыновья. Другой деловой расход, который может заинтересовать работников налогового управления, но важен и для нас — сумма, расходуемая ежегодно на содержание защитной системы сигнализации и на зарплату частного патрульного, охраняющего владения мисс Филдс.

— Эй, это важно, Лео, — оживился Шивли.

— Фантастика, Лео, — подхватил Йост. Его голос выражал растущее уважение к Бруннеру.

Последний скромно выслушал похвальные отзывы.

— Что ж, думаю, эти сведения могут нам пригодиться. Кажется, это все, что удалось извлечь из этого источника. — Он положил документы в дипломат, который закрылся с громким щелчком.

— Как вам удалось получить такие документы? — заинтересовался Мэлон.

— Я… я предпочел бы не раскрывать свой метод, — нерешительно возразил Бруннер. — Достаточно сказать, что я имею связь с работниками налогового управления в Лос-Анджелесе.

Йост мгновенно испугался.

— Кто бы ни был тот человек, который передал вам все это, Лео, надеюсь, он не спрашивал, зачем вам понадобилась декларация о доходах Шэрон Филдс?

— Конечно, нет. — Бруннер замешкался, прежде чем продолжить ответ. — Я получил эти документы через человека, достаточно хорошо знакомого, которому в прошлом оказывал некоторые услуги. Но, чтобы предотвратить расспросы с его стороны, я заранее приготовил некую историю. Сказал этому знакомому, что у меня появилась необходимость показать финансовые документы такого рода одной молодой, перспективной киноактрисе, которая в один прекрасный день может стать звездой, сравнимой с Шэрон Филдс. Пояснил ему, что планирую встретиться с ней в ближайшем будущем, но прежде хотел бы ознакомиться с проблемами, характерными при оформлении подобных документов для лиц, работающих в сфере развлечений. Хотелось бы узнать степень гибкости законов, определяющих налоги, взимаемые с таких людей. Намекнул ему, что наибольшую пользу я бы извлек, если бы мне удалось просмотреть налоговую декларацию, составленную кем-нибудь типа Шэрон Филдс. Лучше всего, конечно, если бы это была именно ее последняя декларация.

— Все равно не представляю, как ваш друг смог достать столь конфиденциальные документы, — настаивал Мэлон.

— Как и вы, я сначала думал, что это будет трудной задачей. Ладно, если говорить честно, а я доверяю вам, расскажу подробнее. Этот мой друг работает в местном отделении налогового управления. Он объяснил мне, что все постоянные жители Лос-Анджелеса направляют свои налоговые декларации непосредственно в налоговый центр в Огден, штат Юта. Если отделению в Лос-Анджелесе по какой-то причине потребуются копии этих документов, оно связывается с Огденом и в три-четыре недели Центр присылает копии. Однако, когда дело доходит до ревизии, Лос-Анджелес получает копии нужных документов, и они остаются после в делах этих резидентов. Естественно, в декларациях о доходах мисс Филдс ежегодно находят факты, требующие ревизий, и в результате все ее декларации оказываются в Лос-Анджелесе. Мой друг смог получить эти фотокопии утром на следующий день после разговора со мной. Он не имел ни малейшего понятия о том, как я действительно воспользуюсь ими.

Йост ненадолго задумался.

— Знаете, информация, сообщенная сегодня Лео, заставляет обратить внимание на три препятствия, которые мы должны преодолеть. Надо выяснить, насколько разветвлена система охранной сигнализации в доме Шэрон Филдс. Я думаю, не распространяется ли она и на входные ворота? Далее, машины частного патрулирования. Как часто они проезжают мимо ворот и в какие часы дня и ночи? Затем, эти садовники, мистер Ито с сыновьями, в какие дни и часы они косят траву на лужайках, стригут кусты и прочее?

Мэлон отложил карандаш и заявил:

— Могу ответить на каждый из этих вопросов, по крайней мере частично.

Он объяснил, что сам взял на себя задачу последить за активностью жизни в районе владений Шэрон Филдс в течение прошедшей недели. Стоял на своем наблюдательном посту каждое утро и три раза после полудня, когда не работал. Одолжил для этой цели бинокль. Кроме того, каждый раз брал с собой фотокамеру, чтобы сойти за фотографа-профессионала, в случае если кто-нибудь заинтересуется, что он тут делает. Взбирался на высшую точку Стоун Каньон-Роуд в Бель-Эйре, прятался и наблюдал за всем, что происходит далеко внизу.

Он с удовольствием заявил, что его наблюдения оказались весьма результативными.

— Что, например, удалось обнаружить? — потребовал ответа Шивли.

— Начнем с того, что Шэрон Филдс действительно совершает утренние прогулки, о которых столько пишут. Она выходила из дому каждое утро, когда я следил за домом. Начинает прогулку почти в семь утра, плюс-минус пара минут. Идет довольно медленно в сопровождении йоркширского терьера.

— Что представляет собой собака такой породы? — с тревогой спросил Шивли.

Мэлон быстро успокоил его.

— В сравнении с обычными собаками это карлик. Она спокойно уляжется в дипломате Лео.

— Ладно, — сказал Шивли, — а что еще?

— Не мог оторвать глаз от нее, — признался Мэлон. — Бог мой, до чего же она красива. Как бы то ни было, Шэрон всегда проходит весь путь от дома до железных ворот. Я терял ее из виду дважды во время каждой прогулки — примерно через две трети пути до калитки она скрывается за большой рощей. Появляется у ворот каждый раз примерно в семь пятнадцать, поворачивает и тем же путем возвращается в дом.

— Нас больше всего интересует, где она находится ровно в семь пятнадцать, так? — спросил Шивли.

Мэлон кивнул.

— Так. Теперь в отношении ваших вопросов, Говард. Я видел трех садовников лишь дважды. Их не бывает по утрам. Их не было в пятницу и воскресенье, и я не смог вести наблюдение сегодня днем. Но в субботу, сразу после часа дня, старик Ито с двумя взрослыми сыновьями появились в саду, разошлись по разным местам и работали до четырех.

— Неплохо знать и об этом, — сказал Йост, — но надо было бы понаблюдать за ними еще.

— Я и намереваюсь заняться этим, — пообещал Мэлон. — Мне кажется, что площадь сада Шэрон столь велика, что Ито с сыновьями не справлялись бы с ним, работая раз в неделю. Они должны появляться там не менее двух раз в неделю. Так что я еще буду наблюдать за ними. Теперь, частная патрульная машина. Ее мне также удалось увидеть. Напоминает обычную полицейскую патрульную машину, окрашена в черный и белый цвета. В ней сидит один патрульный, в форме. Проезжает мимо ворот ежедневно примерно в десять часов утра, а затем снова в три часа дня.

— Выходит ли он из машины, прохаживается ли вдоль ограды? — спросил Бруннер.

— Что еще важнее, — вмешался Шивли, — у него есть оружие?

— Ответ на этот вопрос вытекает из моего ответа на вопрос Лео. Ничего не знаю об оружии, так как он ни разу не вышел из машины. Просто замедляет ее ход напротив ворот, вроде бы оглядывает территорию, потом разворачивается и уезжает.

Шивли хлопнул ладонью по бедру.

— Такая форма обеспечения безопасности мне нравится!

— Согласен, — сказал Мэлон. — Все, что требуется от нас, — быть там в то время, когда там нет их. Теперь перейдем к системе охранной сигнализации…

— Хорошо, я ожидал этого вопроса, — не вытерпел Йост.

— Могу сообщить только о моих наблюдениях и высказать собственные соображения. Когда садовник, Ито, появился возле дома, он сказал что-то в переговорное устройство, установленное на столбе перед воротами. Через несколько секунд две секции двойных ворот автоматически открылись внутрь. Кроме того, минут десять одиннадцатого сегодня утром к воротам подъехал грузовик, доставляющий особо чистую воду с гор. Кажется, это была вода фирмы Пьюритас. Водитель сказал что-то в переговорное устройство, ворота автоматически раздвинулись и пропустили грузовик. Это говорит вам о чем-нибудь?

— Достаточно много, чтобы знать, с чего начинать, — ответил Шивли, подавшись вперед в своем кресле. — Такие вещи — моя забота. Могу сказать, что ворота открываются и закрываются с помощью электронного устройства, которое находится в доме. Кроме того, думаю, что система сигнализации защищает только дом. Хотя на основании наблюдений не могу быть полностью уверен в этом. Существуют сотни различных систем такого назначения. Если у этой Шэрон система сигнализации охватывает и передние ворота, то мы можем хорошо влипнуть. Потому что, если повредить систему сигнализации, она все равно передает информацию, посылает сигналы предупреждения в центр управления патрульной службой. А оттуда по радио сообщают о неисправности сигнальной системы в одну из патрульных машин. Так что по этому вопросу мы должны иметь полную ясность.

— Совершенно согласен с вами, Шив, — сказал Йост, — мы должны быть полностью уверены, что готовы к любому стечению обстоятельств. Нельзя полагаться ни в чем на волю случая. Особенно в вопросах, связанных с системой сигнализации. — Он порылся в нагрудном кармане пиджака в поисках сигары, сорвав обертку, откусил кончик, продолжая раздумывать об этом препятствии. Внезапно его широкая физиономия просветлела:

— Послушайте, у меня возникла идея, как можно проверить сразу и систему сигнализации и патрульную машину. — Он указал сигарой на Мэлона. — Мне потребуется ваша помощь, Адам.

— Скажите, чем могу быть полезен.

— Когда в следующий раз будете на своем посту, сфокусируйте бинокль на боковую сторону патрульной машины. Таким образом узнаем название фирмы. Вы сделаете это, а я — остальное.

— Я запомню это задание.

— Прекрасно. Затем позвоните мне на работу. А я сделаю вот что — позвоню в эту патрульную компанию. Притворюсь, будто я — потенциальный покупатель охранной системы и ее обслуживания, сообщу им выдуманное имя и какой-нибудь адрес в Бель-Эйре. А может быть, правильный адрес какого-нибудь дома поблизости от Шэрон. Скажу, что владею этим большим домом, садом, внешними воротами, то есть примерно опишу дом Шэрон. Скажу, что мне требуется предварительная информация об их системах — как они работают, имеют ли защиту «от дурака», сколько стоят — и что мне необходимо знать все это до того, как вызову их для более конкретных переговоров.

— Вы думаете, они клюнут на это? — спросил Бруннер.

— Уверен, Лео. Они обязаны искать новые заказы. Так или иначе, я умею справляться с недоверием людей. Это — моя специальность, не так ли? Я заставлю их разговориться. Таким образом мы сможем узнать, охраняет ли их главная сигнальная система только дом или она как-то связана с внешними воротами и оградой. Если защита включает ворота и ограду, нам следует продумать другой способ проникновения, при условии, конечно, что существует какая-нибудь альтернатива. Остается надеяться на то, что электронный замок на воротах является отдельной системой, не связанной с внутренней системой сигнализации. Обычно так оно и бывает. Но я хочу быть в этом абсолютно уверен. При следующей встрече я буду располагать всей этой информацией.

— Да, сделайте это, — сказал Шивли. — Если ворота охраняются автономной системой, я легко справлюсь с ней, выведу из строя за несколько минут в ночь накануне нашего проникновения. Затем мы вручную откроем ворота и войдем.

— Превосходно, — отозвался Мэлон, продолжая записывать. — А я буду проводить наблюдения за поместьем с той высокой точки, которую нашел. Но за две недели до срока нашего вторжения начну вести наблюдения целыми днями и ежедневно. Кроме того, выясню график работы садовников для вас, а также график движения патрульной машины. И еще уточню перечень постоянных посетителей.

— Я присоединюсь к вам за несколько дней до вторжения, — заметил Шивли. — Четыре глаза лучше, чем два. Кроме того, хочу еще поглядеть на предмет нашего обожания.

Мэлон возвратился к изучению вопросов, напечатанных на листке, который лежал перед ним.

— Место укрытия, — напомнил он. — Сдается мне, что этот вопрос — наиболее важный из тех, которые нам предстоит решить. Когда мы захватим ее, где будем прятаться? Надо найти место изолированное и безопасное.

Йост закончил раскуривать сигару и загасил спичку.

— Нет проблем. Помните, что я уже говорил об одном таком местечке?

Все кивнули, что помнят, и терпеливо ждали, когда он продолжит свою речь.

Скрывшись за дымовой завесой, Йост сказал:

— Нам чертовски повезло. Вы просто не поверите мне. Местечко прекрасное, как будто сделанное по заказу для нашей операции.

Неторопливо, желая подчеркнуть важность своего взноса в общее дело, он стал рассказывать о своей старой дружбе с человеком по имени Раймонд Воэн, преуспевающим инженером. Каждый год, кроме прошлого, Йост и Воэн вместе выезжали на охоту. Их дети учились в одной школе. На этой почве они и подружились. Так вот, этот Воэн всегда стремился уехать из города, все уик-энды и отпуска вместе с семьей проводил в каких-нибудь отдаленных и относительно изолированных от цивилизации местах. Примерно восемь лет назад, бродя по бездорожью в заброшенном районе Гавиланских холмов, недалеко от Арлингтона, в Калифорнии, Воэн наткнулся на земельный участок с едва различимой табличкой «Продается». Он решил, что это идеальное место для уединения во время отпуска. Купил эту землю и в течение двух лет построил сельский дом из восьми комнат, используя местные гранитные валуны и цементные блоки. Затем полностью меблировал его, оборудовал подземное водохранилище с питьевой водой, установил источник электрической энергии, вырыл выгребную яму. Воэн вложил в это дело небольшое состояние и массу личной энергии. В результате семья обзавелась собственным укромным местом, где два-три раза в год могла наслаждаться комфортом и уединенностью. Несмотря на обособленность, сельский дом Воэна был всего в двух часах езды от центра Лос-Анджелеса.

— Затем, чуть больше года тому назад — вот когда нам повезло! — его перевели из Лос-Анджелеса, — продолжал Йост. — Его компания заключила выгодный контракт на строительство в Гватемале, и Воэна попросили возглавить работы. Ему пообещали средства на расходы, связанные с переездом, повышение жалованья и премию. Естественно, он не смог долго сопротивляться. Кроме того, к тому времени Раймонд и сам подумывал о перемене работы. Так что он сдал свой дом в Лос-Анджелесе, запаковал вещи, собрал семью, и они поехали на юг, в Антигуа. Но он решил не продавать свою хижину в Гавиланских холмах. Помимо прочих соображений, продать ее было не так-то просто. Слишком недоступным было то место. Вот он и отдал ключи от дома мне, на случай если когда-нибудь захочу побыть там во время охотничьего сезона. После его отъезда я был там всего один раз: хотел убедиться, что там все в порядке.

Йост помолчал, оглядел всех, сияя улыбкой от своего «подарка».

— Ну вот, домик наш, ждет нашего приезда, — объявил он. — Сделан как по заказу для нас. Мимо него даже никто не проходит, никто не знает о его существовании.

— Кто-то должен был строить его, — возразил Шивли. — Они-то знают.

Йост покачал головой.

— Уверяю вас, никто не знает. Почти все Воэн построил собственными руками. Для него это тоже было удовольствием. Он — прекрасный строитель, от Бога. Использовал гранитные глыбы, найденные вблизи, привез цементные блоки для возведения внешних стен. Таким образом обошелся без помощи плотников, каменщиков и прочих мастеров. Настелил грубый деревянный пол, поверх наклеил плитки из линолеума, положил ковры. Для внутренних стен использовал заготовки деревянных панелей. Крышу покрыл асфальтовой плиткой, а внутри дома потолочные балки оставил открытыми. Ох, вспоминаю, что все же он брал кого-то в помощь. Нанял для тяжелых работ пару бродяг-мексиканцев, нелегально живших в Америке. Но это было давно, мексиканцы просто шли мимо, возможно даже не зная, где находятся. Кроме того, они наверно, уже вернулись в Мексику или сидят в тюрьме. Нет, Шив, нам не следует беспокоиться по этому поводу.

— А как насчет окружных инспекторов по строительству, — спросил Мэлон, — или вдруг какие-нибудь счета хранятся где-то?

Йост рассмеялся:

— Должно быть, вы шутите, Адам? Послушайте, друг мой, Воэн строил дом в глуши, и никто не знал об этом. Ни один инспектор не подозревает о его существовании. И ни одна компания по обслуживанию. Не было счетов за телефон, газ, воду, электричество, ведь там нет ни телефона, ни газа. Вода накачивается из водохранилища на заднем дворе, там установлен портативный электрогенератор. Поверьте мне на слово, друзья. Это место столь же отдаленное и безопасное, как необитаемый остров Робинзона, не помню уже, как он назывался.

— Его настоящее название — Мас-а-Тьерра, — проворно подсказал Мэлон.

— Прекрасно, теперь у нас есть собственная Мас-а-Тьерра, — отозвался Йост.

— А вместо слуги Робинзона, Пятницы, у нас будет своя девушка, Шэрон, — сказал Мэлон. Он принялся снова писать. — Отныне Мас-а-Тьерра — кодовое название нашего укрытия.

Бруннер нервно закашлялся:

— Говард, что если ваш друг, мистер Воэн, внезапно вернется и заглянет… в Мас-а-Тьерру?

— Успокойтесь, Лео. Мой друг подписал контракт на пять лет на работу в Гватемале, дети учатся в школе в Мехико-Сити. В последнем письме он пишет, что если и выкроит несколько свободных дней, то проведет их с детьми в Мехико. Воэн не появится в этих местах года три-четыре.

— Прекрасно. Этот вопрос решен, — сказал Шивли. — Но, если дом столь удален от дорог, как, черт побери, мы попадем в этакую глушь?

— Туда можно проехать на двух видах транспорта. Обычная машина или небольшой грузовик довезет до половины пути по проселочной дороге. Так можно добраться до Гавиланских холмов. Остальное расстояние, по дороге, пробитой Воэном вокруг горы Джальпан, можно проехать на чем-то поменьше и понадежнее. Или пройти эту часть пути пешком. Но, должен признаться, это дьявольски трудная прогулка, если вы не в форме. Однажды мы предприняли такую попытку. После этого мы арендовали мотоцикл. Помню, что первую половину пути везли его на грузовичке. Затем пересаживались на мотоцикл, на котором добирались до места. Возвращаясь домой, садились на мотоцикл, доезжали до машины и прятали его в кустах. На грузовике доезжали до скоростного шоссе Риверсайд, а по нему до дома. Ох, только что вспомнил нечто, о чем следует рассказать. Воэн потом перестал пользоваться мотоциклом — ведь ему приходилось трижды проделывать этот путь, чтобы перевезти все свое семейство. Это я только что вспомнил, слава Богу. Он заменил мотоцикл на вагонетку Кокса, немного переделал ее, добавил два откидных сиденья сзади и натянул брезентовую крышу. Когда-нибудь видели такую вагонетку в движении? Она проходит по камням, оврагам, крутым холмам, грязнейшим дорогам, песку, в общем, для нее препятствий не существует. Теперь я пытаюсь вспомнить…

— Вспомнить о чем? — заволновался Мэлон.

— Что именно сделал он с этой вагонеткой перед отъездом в Гватемалу. Нет, уверен, что не продал ее. Сам видел эту проклятую штуковину после его отъезда. Конечно, Воэн оставил ее под навесом для автомобиля. Даже просил меня пользоваться ею иногда, чтобы она не вросла в землю. Но, когда я был там в последний раз, ее не удалось завести…

— Разрядилась батарея, — предположил Мэлон.

— …так что мне пришлось идти пешком в оба конца, от машины и обратно. Боже мой, Шив, сейчас, наверно, вышла из строя не только батарея. Никто не пользовался вагонеткой больше года. Не знаю, сможем ли мы починить ее.

— Не нервничай, — решительно сказал Шивли, — я могу заставить двигаться что угодно.

— Прекрасно, — воскликнул Йост, испытав прилив энтузиазма. — Теперь оценим свои возможности. Что ты на это скажешь, Шив? Как-нибудь утром на следующей неделе, очень рано, мы должны доехать до Арлингтона, а оттуда — по холмам до хижины…

— Мас-а-Тьерра, — напомнил ему Мэлон.

— Конечно, конечно, пусть так. — Йост повернулся снова к Шивли. — Мы должны измерить время езды и пешеходного перехода с точностью до минуты. Можем проехать половину пути на моем «бьюике» и прихватить с собой несколько канистр бензина для вагонетки. Ты возьмешь с собой инструменты и запасные части. Мы сможем дотащить все это на себе до хижины — не могу сказать, что мечтаю об этом, но это нам предстоит перенести один раз, надеюсь. Ты починишь вагонетку, а я проверю хижину, посмотрю, в каком она состоянии, все ли там работает и какие припасы нам понадобятся. Что ты насчет всего этого думаешь?

— В любое утро, — заверил его Шивли, — только предупреди за сутки.

Карандаш Мэлона постукивал по листу с планом на вечер.

— Все прекрасно, второе средство передвижения обеспечено. А как насчет главного, первого? То, которое мы используем, скажем, для похищения Шэрон и проезда по шоссе до холмов? Не думаю, что наши обычные машины справятся с этой задачей. Мне кажется, что понадобится грузовик с закрытой задней дверью или, может быть, с трейлером, в котором можно спрятать Шэрон. Что-то вроде Эль Камино, или автобуса фирмы Фольксваген, или…

— Вы ни черта в этом не понимаете, — воинственно прервал его Шивли, оскорбленный тем, что Мэлон осмелился вторгнуться в его драгоценные владения. — Когда приходится решать вопросы, связанные с транспортом, лучше полагайтесь на меня. Эта модная машина с трейлером обойдется нам в копеечку, даже если взять подержанную. Откуда взять деньги, если только вы не приготовились оплатить все расходы единолично? Нет уж. Эту часть вопросов оставьте за мной. Приложу руки к какому-нибудь маленькому, брошенному грузовичку, может быть, найду древнюю «ямаху» или «шеви», они до сих пор валяются на свалках вокруг города. Выберу подходящую машину, сниму нужные части с других, поработаю, приведу в порядок и без всяких затрат. Годится, парень?

— Конечно, Шив. Просто великолепно. Затем, может быть, мы нарисуем краской на бортах какое-нибудь фальшивое название, чтобы казаться рабочими одной из компаний. Например, «Надежные истребители пожаров». А потом мы его закрасим. — Согласовав этот вопрос с Шивли, Мэлон еще раз просмотрел свой перечень. — Теперь перейдем к припасам. Что нам понадобится в Мас-а-Тьерре?

— Это зависит от многих обстоятельств, — отозвался Йост. — Например, от того, сколь долго четверо, вернее пять, человек собираются прятаться в этой дыре. Ведь мы еще не обсуждали этот вопрос. Мне кажется, его надо решить как можно скорее.

— Как вам кажется, — достаточно недели? — спросил Мэлон.

— Нет, слишком мало, — возразил Шивли. — Я уже прорабатывал для себя этот вопрос. Одна неделя не решит наши проблемы. Вы должны учесть, в соответствии с соображениями Адама, что два, три, а то и четыре дня у нас уйдут на устройство гнездышка для птички и приведение ее в подходящее настроение. Тогда для спорта у нас останется не больше трех дней. Не собираюсь столько потеть, чтобы позабавиться со шлюхой всего три дня.

— Вы намеревались довольствоваться одной ночью, когда мы встретились впервые, — напомнил ему Адам.

— Когда это было? Тогда, а не теперь. А теперь все становится более реальным. Так почему же не урвать все, что можно? Предлагаю срок — две недели. Звучит летом весьма правдоподобно — двухнедельные каникулы. Что вы на это скажете?

— Не возражаю, — отозвался Мэлон. — Любой срок, который подходит для всех. Как по-вашему, Говард?

Йост согласился на две недели:

— Я думаю, это реально. Мои клиенты прекрасно обходятся без меня, когда мы с Элинор и детьми на две недели уезжаем в отпуск. Полагаю, что моя клиентура проживет без меня такой срок.

Мэлон взглянул на сидевшего напротив Бруннера.

— А вы, Лео?

Бруннер нервно поправил очки:

— Не знаю. Могу сказать, что все не так-то просто. Редко проходит целая неделя, чтобы я не услышал о каком-нибудь кризисе у своих подопечных. Скажу честно, никогда не отходил от дел больше чем на неделю.

— Значит, будем исходить из такого срока, — сказал Шивли.

— Хорошо, если решает большинство, мне не хотелось бы оказаться одиноким инакомыслящим, — возразил Бруннер. — Попытаюсь придумать что-нибудь.

— Согласовано, — сказал Мэлон. Он повернулся к Йосту. — Нам нужны продукты для пяти человек на две недели.

— Не вижу проблем, если все будет припасено заранее, — сказал Йост. — Возможно, нам придется дважды добраться до хижины до наступления «большого дня». Каждый раз мы можем прихватывать продукты и складывать их на месте. Если я правильно себе представляю, все необходимое из вещей в хижине имеется. Множество столового серебра и посуды. Там две спальни. Воэн оборудовал спальню для себя и жены, с кроватью, шкафом с бельем, подушками, одеялами, полотенцами. Затем есть меньшая спальня, с двухэтажной кроватью для детей. Нам нужно устроить там третью спальню.

— Почему? — заинтересовался Шивли.

— Ну, мне кажется, что следует предоставить хозяйскую спальню в распоряжение Шэрон, — ответил Йост. — Двое из нас будут спать на детской двухэтажной кровати. Но нам нужны еще два спальных места. Там есть, насколько мне помнится, одна свободная комната. Между детской спальней и навесом для машин. Воэн использовал ее как мастерскую. Мы вытащим из нее вещи и превратим в дополнительную спальню. Там можно будет по очереди спать в спальных мешках. Один есть у меня. Можно скинуться и купить второй.

— А как насчет еды? — спросил Шивли.

— Основное мы купим заранее, — предложил Йост. — Главным образом те продукты, которые можно хранить две недели. Там есть работающий холодильник для еды, которая может испортиться за такой срок. Если нам чего-нибудь не хватит за эти две недели, могу съездить в Арлингтон или в Риверсайд и привезти еду оттуда. Припоминаю, что в Арлингтоне есть маленькая торговая галерея и супермаркет наискосок от нее. Кроме того, на главной улице есть магазины, торгующие спиртным, одеждой, а также две аптеки. Так что если чего-то не хватит, проблем у нас не будет.

— Мне это не нравится, — резко сказал Шивли.

Остальные удивились.

— Не нравится что, Шив? — спросил Йост.

— Ты или кто-нибудь другой из нас покинет укрытие и объявится в городе. Это опасно.

— Что за чушь, Шив, — запротестовал Йост. — Ты уж слишком осторожничаешь. Никто не станет разыскивать нас, в Арлингтоне никому нет дела до незнакомца, заехавшего в город за покупками. Отдыхающие появляются там ежедневно, когда съезжают с шоссе.

— И все-таки мне это не нравится, — настаивал на своем Шивли.

Йост поднял руки вверх.

— Ладно, если ты чувствуешь какую-то возможную опасность, мы не станем ездить туда. Организуем так, что все закупим заранее.

— Так-то будет лучше, — успокоился Шивли.

— Нам просто нужно составить список всего, что нам понадобится, вплоть до мельчайших предметов. Даже… — Йост внезапно замолчал, щелкнув пальцами. — Ох, это напомнило мне… ведь чуть не забыл рассказать. У меня здесь есть кое-что интересное. — Он открыл дипломат и извлек нечто, похожее на документ в пластиковом конверте. Затем вынул пачку бумаг и разложил их на столе. — Может быть, это не столь интересно, как налоговая декларация, с которой пришел Лео. Но, думаю, это тоже полезно знать. — Он помолчал, усиливая любопытство слушавших, помахивая документом перед их глазами. — Вот, джентльмены, вы смотрите на нечто весьма конфиденциальное, что позволено видеть ограниченному кругу лиц. Это — страховой полис Шэрон Филдс за номером 17131-90.

Глаза Мэлона выказали благоговейный ужас.

— Собственный полис Шэрон?

— Именно так. Составлен два года назад, а это — результаты медицинского исследования.

— Как же вам удалось добыть все это? — полюбопытствовал Мэлон, все еще потрясенный. — Я думал, что полисы хранятся в большом секрете.

Йост рассмеялся:

— Нет больше ничего конфиденциального. Все обо всех кому-то известно. В данном случае у меня трудностей не было. Не забудьте, я работаю в страховом бизнесе. Так вот, моя компания «Эверест» (я один из ее агентов) является одной из множества вспомогательных компаний, принадлежащих конгломерату. Этот конгломерат владеет страховой компанией «Заповедник». У всех нас существует общий банк данных на всех людей, которые когда-либо обращались для оформления страховки. Шэрон застрахована в «Заповеднике». Я пошел и извлек из банка данных последний полис Шэрон и скопировал его.

— Что в нем написано? — потребовал Шивли, стремясь немедленно перейти к делу.

— Во-первых, там сообщается, что у Шэрон никогда не было приступов эпилепсии, нервных срывов, высокого кровяного давления, туберкулеза. Никогда она не страдала от каких-либо неприятностей, связанных с молочными железами и менструацией. Никогда не употребляла ЛСД или другие наркотики. Здесь указаны ее рост, вес, размеры. Фигурка у нее — закачаешься.

— Прочти о размерах, — попросил Шивли.

— Конечно, дружище, — Йост пролистал несколько страниц полиса. — Вот здесь врач записал эти данные. Шэрон Филдс. Рост — пять футов и шесть с половиной дюймов. Вес — сто шестнадцать фунтов. — Он взглянул на присутствовавших. — А вот здесь некоторые данные Шэрон, которые я почерпнул из журнала, попавшегося мне под руку в аптеке вчера вечером. — Он помолчал, чтобы усилить впечатление. — Шэрон Филдс — физические измерения. Тридцать восемь, двадцать четыре, тридцать семь.

— Боже святый! — воскликнул Шивли.

— Простите, — вмешался Бруннер, — но нельзя ли конкретизировать эти данные?

— С удовольствием, Лео, с удовольствием, — подхватил вопрос Йост. — Грудь очень, очень полная — тридцать восемь дюймов. Талия — двадцать четыре дюйма. Объем бедер — тридцать семь дюймов. — Йост засмеялся. — Хватит для всех.

— Иисус, — простонал Шивли, — я уже возбудился.

Йост кивнул и снова обратился к данным полисам:

— Вот здесь единственная вещь, важная для нас при составлении списка закупок. Доктор страховой компании задал ей вопрос: «Употребляли ли вы за последние два года барбитураты, успокоительные средства, транквилизаторы?» Записан ответ: «Нембутал, прописанный мне личным врачом». Не знаю, применяет ли она его для снятия напряжения или как снотворное, но лучше бы нам запастись этим средством.

Тонкие губы Шивли скривились в иронической улыбке:

— Братец, ей не понадобятся снотворные, когда я с ней как следует поработаю.

Услышав эти слова, Мэлон нахмурился, поблагодарил Йоста за информацию и снова взялся за свой перечень вопросов.

— Давайте пойдем дальше, — сказал он. — Теперь нам предстоит принять жизненно важное решение. Следует четко определить начало реализации нашего проекта. Вот точная информация, которой я располагаю. Самое последнее объявление появилось в «Дэйли Верайети»: Шэрон вылетает из Лос-Анджелеса в Лондон утром во вторник, двадцать четвертого июня. Думаю, что нам следует захватить ее днем раньше, рано утром в понедельник, двадцать третьего июня. Как вам нравится такое предложение?

Остальные подтвердили рациональность такого решения.

— Очень хорошо, — сказал Мэлон. — Если наша дата — двадцать третье июня — установлена, каждому из нас следует оформить двухнедельный отпуск, начинающийся с того понедельника, двадцать третьего июня, до субботы, пятого июля. В этот отпуск войдет уик-энд Четвертого июля — хорошее время для обратной поездки и возвращения домой. Теперь скажите, может ли каждый из вас освободиться от работы на этот период времени?

Мэлон ждал, Йост и Бруннер молчали, видимо оценивая свои возможности. Первым заговорил Шивли.

— Я смогу, — сказал он. — Мой босс предоставит мне отпуск. Правда, он давно зол на меня, но знает, как трудно найти мне замену, поэтому проблем не будет. Если не согласится, черт с ним, могу уйти и так.

— Очевидно, эта дата устраивает и меня, — добавил Мэлон. — Моя работа в магазине временная и на полставки. Могу заранее сказать менеджеру, что увольняюсь. Всегда смогу по возвращении подыскать место не хуже этого. — Он взглянул на молчавшую пару. — А как обстоят дела у наших семейных мужчин? Какие-то проблемы из-за двухнедельного отпуска без жен?

Йост потер подбородок.

— Думаю, что справлюсь с этим. Пару раз я проводил отпуск без жены. Но лучше было бы не говорить Элинор о каком-то съезде страховых агентов. Ведь она может случайно увидеть даты съездов в «Мьючуал Ревью». Мне доставляют этот журнал на дом, и тогда я окажусь в крутом кипятке. Как раз подумывал сейчас о другом. Могу послать ее с детьми в Бальбоа, чтобы дети отдохнули немного, они как раз будут на каникулах. А ей скажу, что на это время уеду на рыбалку с двумя богатыми знакомыми мужчинами, которые подумывают о страховке. В Колорадо Ривер. Могу сказать, что они приглашают меня. Элинор всегда чувствует неуверенность в нашем завтрашнем дне. Ей это понравится. Фактически я уже сам поверил в такую историю.

— Вижу лишь один недостаток в вашей истории, Говард, — сказал Мэлон. — Что будет, если ваша жена захочет, чтобы вы позвонили ей? Разве ей не может прийти в голову такая мысль?

— Да, конечно. Мм, подождите немного. Она знает по прошлым годам, что, когда я уезжал на охоту или рыбалку, то часто бывал в таких диких местах, что и телефонов-то там не было. Скажу, что буду в лесах, где нет никого. Но, конечно, хоть разок надо будет позвонить ей. Полагаю, что в тот день, когда похитим нашу крошку, мы сможем на минутку остановиться возле Арлингтона, прежде чем направиться к холмам. Я бы смог позвонить ей в Бальбоа, в мотель, из автомата. Скажу, что только что прибыли на озеро Хавасу, спрошу о детях, объявлю, что собираемся спускаться по реке, встать лагерем и порыбачить всласть. Думаю, что это мне поможет показаться невинным, как агнец.

Мэлон был удовлетворен. Оставалось разобраться с последним из четверки.

— Как ты, Лео?

Бруннер беспокойно покачал головой.

— У меня все не так просто, осмелюсь сказать. Время-то мне подходит. Работа по взиманию налогов как раз кончится. Обычно после этого, между маем и Четвертым июля, я беру недельный отпуск, чтобы сделать что-нибудь в доме или съездить с женой и ее сестрой в Диснейлэнд или Марилэнд на небольшую экскурсию. Но Тельма может заподозрить неладное, если я начну отпрашиваться на столь большой срок и, главное, без нее. Вот чего я опасаюсь.

— Понятно, — сказал Мэлон. Затем обратился к Йосту и Шивли: — Думаю, нам следует хорошенько обсудить трудности, с которыми может столкнуться Лео. Его версия должна быть очень убедительной, чтобы у его жены не зародились подозрения, а все мы не попали в хорошую передрягу. Именно о таких вещах всегда предупреждал Шерлок Холмс. Ищите момент, когда человек резко меняет обычное поведение и не может действовать и реагировать нормально. Ищите что-то неожиданное, отличающееся от обыденного. Помните, рассказ Конан Дойла «Серебряное сияние»? Инспектор говорит Холмсу: «Есть ли еще что-нибудь, на что вы хотите обратить мое внимание?» Шерлок Холмс отвечает: «На любопытное поведение собаки в ночное время». Инспектор замечает: «Вроде бы собака ничего не делает ночью». А Шерлок Холмс отвечает: «В этом и заключается ее загадочное поведение». Так вот, то же самое мы имеем в ситуации с Лео. Он никогда не отлучался от жены и на неделю, уж не говоря о двух. А теперь внезапно, первый раз в жизни собирается уехать на две недели, да еще один. Миссис Бруннер это покажется столь же подозрительным, как поведение собаки, не лаявшей ночью. Мы должны позаботиться о том, чтобы Лео действовал весьма осторожно.

— Так что, черт возьми, должны мы сделать? — удивился Шивли.

Йост придвинул массивное тело поближе к Бруннеру.

— Лео, ты, думаешь, что бухгалтеры не устраивают съезды в других городах или их не посылают на семинары, как это делается для страховых агентов?

— Конечно, у нас бывают съезды и семинары, — возразил Бруннер. — Общество калифорнийских бухгалтеров постоянно проводит региональные собрания, планируя работу по извлечению налогов. Обычно они бывают в ноябре — декабре, но никогда — в июле.

— Бывали вы хоть раз на таком собрании? — допытывался Йост.

— Хоть раз? Конечно, был, три-четыре года тому назад, посещал серию четырехдневных семинаров, которую устроил Институт федерального налогообложения. Они происходили… в Юте.

— Ваша жена ездила туда с вами? — допытывался Йост.

— Конечно, нет. Ее не интересуют такие вопросы.

— Ну, вот мы и определились с тобой, — сказал Йост. — Предположим, что Институт федерального налогообложения устраивает серию семинаров в Вашингтоне, округ Колумбия, чтобы ознакомить работников вашей системы с новыми законами о налогах. Предположим, тебя пригласили участвовать. Положим, ты решил принять приглашение, чтобы улучшить свои познания, а тем самым и свое будущее. Захочет ли жена сопровождать тебя? — спросил Йост.

— Не думаю, — медленно ответил Бруннер. — Нет, она не поедет. Она вообще не любит путешествовать.

— Возникнут ли у нее подозрения?

— Нет. Скорее, ее озаботит длительность моего отсутствия, но подозревать меня она не станет.

— Тогда все в порядке, — сказал Йост. — Вы только что получили приглашение на семинар в Вашингтон от Института федерального налогообложения. Вы приняли приглашение. Пробудете там с двадцать третьего июня по пятое июля. Так и скажите ей.

Бруннер призадумался.

— Конечно, я мог бы так поступить, — Только… только предвижу одно затруднение. Она будет ждать, что я позвоню из Вашингтона, и не раз. Не представляю, как справиться с этой ситуацией.

— Вашингтон? — Шивли щелкнул пальцами. — Все нормально. В этом я смогу помочь. У меня есть старинная подружка, Марша, мы дружим до сих пор. Она живет в Балтиморе. Все, что вам следует сделать, Лео, — это заранее написать несколько (две-три) открыток своей жене. Ну, сами знаете: «Дорогая, я так занят, нахожу в докладах много интересного. Хотелось бы, чтобы ты была здесь». Я вышлю открытки Марше вместе с несколькими долларами. Она съездит на автобусе два-три раза в Вашингтон, чтобы отправить по почте эти открытки с вашингтонскими марками. Как вам это нравится?

Бруннер заинтересовался, но у него все еще были сомнения.

— А что может подумать Марша? Не станет подозревать о чем-нибудь?

— Это она-то? — Шивли фыркнул от удовольствия. — Нет, она, черт подери, уличная девка, накачанная наркотиками так, что дальше некуда. Вся ее забота, как бы перехватить любым способом несколько баксов. Лео, вы просто дайте мне пятьдесят долларов, я отошлю ей деньги вместе с открытками, и ей до лампочки, зачем это все нужно.

— Я бы с удовольствием так и сделал, — сказал Бруннер.

Шивли немного замешкался.

— Еще один пустячок. Вы должны сказать жене название отеля, где будто бы остановитесь, ведь так? Так вот, меня беспокоит, а вдруг она захочет позвонить вам туда?

— Что? Вы думаете, что Тельма позвонит по междугородной связи в Вашингтон? — Бруннер был поистине в шоке от такого предположения. — О нет, никогда, она никогда не сделает ничего подобного. Никогда не решится на столь дорогостоящий поступок. Она чрезвычайно экономна от природы. Кроме того, ей и в голову не придет, что я совершу нечто подобное. Нет, Кайл, вот об этом точно можно не беспокоиться. Я думаю, что несколько открыток вполне удовлетворят ее.

Сидя за столом, Мэлон облегченно вздохнул.

— И так, с этим вопросом покончено. Все мы можем уехать в согласованный заранее день. — Он сделал очередную отметку в своем перечне. — Осталось всего три проблемы. Вот первая: каждому изменить внешность до двадцать третьего июня, чтобы мы выглядели иначе, когда добудем Шэрон. Эта мера предосторожности крайне важна. Девушка не сможет впоследствии опознать нас, если, паче чаяния, дело дойдет до этого. Какие будут предложения? Мне это будет совсем несложно. Могу обрасти волосами подлиннее и отпустить бородку. Времени для этого хватит. Впереди еще пять недель.

— Порядок, — сказал Шивли. — У вас будет борода. Я отпущу большие усы. Одно время я был усатым. Они полностью меняют лицо.

Мэлон протянул руку в направлении Йоста, а затем и Бруннера.

— Если вы оба попытаетесь сделать нечто подобное, ваши жены не засыпят вас вопросами?

— Моя может, — сказал Йост. — Лучше и не пытаться. Может, натягивать всем на головы шелковые чулки в присутствии Шэрон?

— Думаю, что так будет очень неудобно, да и она испугается, — возразил Мэлон.

— Хорошо, — согласился Йост, — а что вы скажете, если мы наденем повязку на глаза Шэрон на эти две недели?

Мэлон такое тоже не одобрил:

— Думаю, что это испугает ее еще больше. Более того, она может озлобиться, и это затруднит общение с ней.

— Кроме того, — сказал Шивли с циничной улыбкой, — я бы хотел, чтобы она могла видеть то, что получает, счастливица. В этом — половина удовольствия.

— Хорошо, — сказал Йост, — думаю, что мы с Лео сможем наклеить что-нибудь искусственное в последнюю минуту. То есть, сможем оставаться в нормальном виде до последней минуты, пока будем дома, а затем искусственно изменим свою внешность. Я буду носить темные светозащитные очки большую часть времени, может, покрашу волосы в другой цвет и изменю прическу.

— Это сработает, — одобрил Мэлон. — Что касается вас, Лео, я думаю вот о чем. Можно изменить вашу внешность, наклеив накладку из волос на голову или надев парик. Возможно, сгодятся также фальшивые маленькие усики. И, может быть, вы будете обходиться без очков в ее присутствии и сможете носить менее строгую одежду, скажем, водолазку. Не будете возражать?

Казалось, Бруннер пришел в восторг от такой перспективы:

— Замечательно! За исключением очков. Я ужасно близорук. Без них я просто теряюсь. Но в отношении других предложений я безусловно согласен.

— А почему бы ему не иметь вторую пару очков, с другой оправой? — предложил Йост. — Скажем, в широкой черной?

— Хорошая идея, — одобрил Бруннер.

— Это всего на две недели, — напомнил ему Мэлон. — Как только все закончится и мы отпустим Шэрон, вы избавитесь от накладки и фальшивых усиков. Станете снова носить очки в металлической оправе и более консервативную одежду. Говард сможет снова перекрасить волосы или смыть краску, вернуться к прежней прическе. А Кайл и я просто обреем свои бороды, усы и укоротим волосы. Думаю, это достаточно надежная защита.

— Верняк, — одобрил Шивли. Он кивнул в сторону перечня вопросов Мэлона. — Что еще мы не обсудили?

— Осталось два вопроса. Предпоследний: когда мы схватим Шэрон, как сразу же лишить ее сознания?

— Это просто, — ответил Шивли. — Прихватим с собой флакон с эфиром или с хлороформом.

— Только не эфир, — быстро отозвался Бруннер. — Хлороформ гораздо безопаснее. — Бруннер прочистил горло. — Ух, могу похвастаться, что немного разбираюсь в таких вопросах. Видите ли, моя жена часто лежит в больнице или находится под наблюдением врачей по поводу различных заболеваний. Я ухаживаю за ней, когда она начинает выздоравливать. Хорошо знаю Справочник Мерка по диагностике и терапии, а также Домашний медицинский справочник. Из двух упомянутых анестезирующих препаратов эфир более опасен. Это взрывчатое вещество. В закрытой емкости скапливаются его пары, и любая искра может вызвать взрыв. Хлороформ же не обладает этим свойством, но не менее эффективен как лекарство.

— Где можно его достать? — поинтересовался Йост.

— В любой аптеке, если у вас есть основательная причина для такой покупки, — ответил Бруннер. — Можно сказать, что лекарство вам нужно для усыпления бабочек, которых вы хотите держать в своей коллекции. Или…

— Забудьте об этом, — прервал его Шивли. — Не надо нам обращаться ни к каким аптекарям…

— В этом нет необходимости, — сказал Мэлон. — Я могу достать хлороформ без всяких проблем. Я как-то познакомился в одной компании с приятной молодой парой. Они настоящие токсикоманы. Употребляют все, от стимуляторов и транквилизаторов до мескалина и закиси азота, хлороформа и эфира. Они имеют все, что хотят, так как она работает в одной из частных клиник и ворует понемногу. Скажу ей, что хочу попробовать нюхать хлороформ у себя в квартире. Уверен, что достану.

— Возможно, мне следует упомянуть еще об одном факте, — сказал Бруннер. — Не хотелось бы добавлять новые проблемы к уже существующим, но следует предусмотреть любую мелочь. Вам следует помнить, что ни эфир, ни хлороформ не имеют длительного воздействия. Если применять его через маску, тряпку, носовой платок, пациент теряет сознание мгновенно. Но затем довольно быстро приходит в себя, если кто-нибудь не продолжит смачивать ткань лекарством. Но если превысить нечаянно дозу, возможен летальный исход. Все зависит от того, как долго потребуется держать мисс Филдс в бессознательном состоянии.

— Мы пока не измеряли время, которое понадобится для поездки из Бель-Эйра до Гавиланских холмов, Лео, — напомнил Йост. — Будем знать это время почти точно через неделю или две. Но должен сказать, что она должна быть без сознания от четырех до пяти часов, если мы не хотим иметь лишние неприятности.

— Этого, как я уже сказал, хлороформ нам не сможет обеспечить, — заметил Бруннер. — Поэтому в дополнение к нему надо воспользоваться подкожной инъекцией лекарства с более длительным сроком воздействия. Попытаюсь узнать, что могло бы оказаться более эффективным в данном случае. Что касается подкожного введения лекарства, то я смогу это сделать, так как делаю уколы инсулина жене.

— Будем рассчитывать на вас в этом вопросе, Лео, — сказал Мэлон. Он взглянул на свой список в последний раз и отодвинул его в сторону. — Осталась еще одна проблема, джентльмены. Выкрав Шэрон, мы привезем ее в Мас-а-Терру и будем там с ней две недели. На этот период времени мы как бы исчезнем, не будем общаться с посторонними, ни мы, ни она. Она окажется в числе пропавших. Предполагается, что Шэрон вылетит в Лондон на следующий день после ее похищения. Несомненно, она встречается с помощниками и друзьями. И вдруг испаряется. А ведь она — актриса, известная всему миру. Это событие может вызвать волнение в обществе, заставит кого-нибудь прибегнуть к помощи полиции…

— Конечно, так все и случится, — согласился Бруннер.

— Так как же мы сможем справиться с этой проблемой? — спросил Мэлон. — У меня есть одна мысль. Когда она окажется в наших руках, можно попытаться уговорить ее написать Феликсу Зигману, ее менеджеру, или секретарю Нелли Райт. В письме следует объяснить, что она изменила планы, решила сбежать от всего и всех на пару недель и полностью расслабиться, отдохнуть, просит не беспокоиться о ней, так как скоро вернется. Или мы…

— Думаю, что письмо от мисс Филдс оказалось бы ошибкой, — сказал Бруннер, — оно может раскрыть все наши дела…

— Письмо отменяется, — твердо сказал Шивли.

— Ладно, тогда у нас остается одна альтернатива, — согласился Мэлон. — Мы полностью зависим от Шэрон, а исходя из наблюдений можно сказать, что характер у нее импульсивный и непредсказуемый. Известно, что она срывает встречи, бывает капризна, исчезает куда-то на краткие периоды, подчиняясь внезапным перепадам в настроении. Несколько лет тому назад она просто пропала из виду почти на неделю. У меня есть вырезки из журналов, в которых это ее исчезновение связывают с именем евангелистки, Эйми Семпл МакФерсон — вспоминаете? Та исчезла из виду на несколько дней и в один прекрасный день внезапно возвратилась. При этом от нее никто не добился приемлемого объяснения.

— Мне это нравится гораздо больше, чем идея заставить ее написать письмо друзьям, — сказал Шивли. — Может, они решат, что она опять сделала тот же финт. Кроме того, она вернется прежде, чем они вконец издергаются от беспокойства.

Йост вынул изо рта окурок, чтобы высказаться:

— Я сейчас раздумывал над тем, что может случиться после того, как Шэрон исчезнет. Как долго ее секретарь, экономка или менеджер будут выжидать, пока не обеспокоятся настолько, что обратятся в полицию.

— Мне кажется, что они потратят день или два, пытаясь отыскать ее среди друзей и проверяя прежних любовников, — сказал Мэлон.

— Но если они не найдут ее, то, конечно, обратятся в полицию, — настаивал на своем Йост.

— Возможно, так оно и будет, — согласился Бруннер, — но они вряд ли многого достигнут с помощью полиции. Я знаю из первых рук о нескольких случаях, когда дети или родственники моих клиентов исчезали на какой-то срок. Через некоторое время мои клиенты звонили в полицию. Сперва с ними говорили работники отдела жалоб. Так как не было свидетельств о похищении или другой грязной игре, их направляли в Бюро по розыску. Там им предлагали дать полное описание пропавшего, его особые приметы. Затем их просто просили подождать. Работники этого Бюро действовали всегда обычным способом: проверяли морги, больницы, тюрьмы. Такая же процедура последует за объявлением о пропаже Шэрон. Потерпев неудачу в розысках своими силами, близкие к ней люди будут просить об этом полицию. Пока не выплывет и намека на место ее пребывания, не обнаружится ни следов, ни свидетельств преступления, полиция бессильна сделать что-то реальное. Конечно, в данном случае они могут реагировать по-другому, ведь мисс Филдс — всемирная знаменитость.

— Но в том-то и дело, Лео, — прервал его Мэлон. — Именно потому, что Шэрон является кинозвездой, полиция не будет действовать слишком активно. Она просто не примет это сообщение всерьез. В этом заведении работают не только дураки. Они знают прошлое актрисы. Кроме того, им известно, что она сыграла главную роль в эпическом фильме «Королевская шлюха», который вот-вот выйдет в прокат. Они рассматривали бы любое сообщение о ее исчезновении как еще один фокус звезды экрана, один из древнейших в истории, которым пользуются время от времени для возбуждения интереса публики, неизменно увеличивающего приток денег в кассы кинотеатров. В этом можете быть уверены. Нам не следует беспокоиться, что полиция займется серьезным розыском.

— Вы правы, — сказал Йост, — думаю, все мы согласимся, что это меньшая из наших проблем.

Мэлон поднялся со стула и потянулся:

— Могу сказать, что все улажено. Мы ответили на все вопросы, которые могут возникнуть в этой ситуации. Знаем, как решить каждый из них. Должны ответить на все вопросы, решить любую проблему в следующие три-четыре недели. Мне думается, что каждый должен выполнить свои обязанности, а затем мы будем встречаться не менее двух раз в неделю, чтобы уточнить мельчайшие детали проекта. Все согласны?

Каждый встал, демонстрируя полное единодушие.

Шивли потянулся и взял за руку Бруннера:

— Лео, старина, прежде чем разойдемся, один, последний вопрос. Ты помнишь эту бумагу о налогах Шэрон Филдс, которую показал нам сегодня?

— Ну как же, конечно…

— Только одну вещь ты не сообщил нам из нее. Мне интересно было бы узнать еще кое-что о нашей цыпочке. Сколько она заработала за прошлый год?

— Заработала? — Бруннер раскрыл свой дипломат и вынул декларацию о доходах. — Ты имеешь в виду полную сумму доходов мисс Филдс или доход после вычета всех налогов?

— Просто ответь на понятном языке, сколько ей платят за то, что она выглядит так, как выглядит?

— Ладно, — согласился Бруннер, листая страницы декларации. — Доходы мисс Филдс. Ее полный доход за прошедший налоговый год составил один миллион двести двадцать девять тысяч четыреста пятьдесят один доллар и девяносто центов.

Шивли, моргая от удивления, выдавил:

— Ты шутишь.

— Мистер Шивли, мисс Филдс заработала за прошлый год более миллиона с четвертью долларов.

Шивли тихо, протяжно свистнул.

— Ах, — вымолвил он наконец и поглядел на других улыбаясь, как Чеширский кот. — Ничего себе, а мальчики? Мы не только выбрали себе самый лакомый за всю историю человечества кусочек плоти — мы получим самую драгоценную задницу на земле даром! Сколько времени осталось ждать этого, ты сказал, Адам? Всего пять недель? Ну, я вам скажу, не могу ждать так долго. Всегда мечтал трахнуть такую золотую девочку. Все время раздумываю — на что это окажется похожим?

Назад: Глава 2

Дальше: Глава 4