Книга: Супергрустная история настоящей любви
Назад: Антивозгорание Из дневников Ленни Абрамова
Дальше: Перелом Из дневников Ленни Абрамова

Стариковские выкрутасы
Почтовый ящик Юнис Пак на «Глобал Тинах»

20 июля
Голдманн-Навсегда: Привет, Юнис. Это Джоши Голдманн. Как делаааа?
Юни-сон: Джоши?
Голдманн-Навсегда: Ну, босс Ленни.
Юни-сон: Ой. Здравствуйте, мистер Голдманн. Откуда у вас мои контакты?
Голдманн-Навсегда: Тинкнул и нашел. Какой еще мистер Голдманн? Это папа мой — мистер Голдманн. Зови меня Джоши. Или Медведь Гризли. Так меня зовет Ленни.
Юни-сон: Ха-ха.
Голдманн-Навсегда: В общем, хочу напомнить, что у нас с тобой свидание.
Юни-сон: У нас свидание?
Голдманн-Навсегда: Мы же хотели учиться рисовать.
Ну?
Юни-сон: Да? Простите. Я была ужасно занята всю неделю. Надо работу в Рознице искать и все такое.
Голдманн-Навсегда: У нас полно клиентов из Розницы. Что за работа? Вот сейчас приходил дядька из какой-то «ПОПЫ». Вообще-то это секрет.
Юни-сон: Нет, ну я не могу вас так обеспокоить. Голдманн-Навсегда: Перестань! Кто обеспокоил? Ха! Мы тебя мигом устроим в какую-нибудь чокнутую ПОПУ.
Юни-сон: Ладно. Спасибо вам.
Голдманн-Навсегда: Короче, я записал нас обоих на летний курс в Парсонс-Ихва.
Юни-сон: Это чудесно, но летний семестр уже начался.
Голдманн-Навсегда: Они сделали исключение. Нас будет только двое. Хотя, может, не стоит говорить Ленни. Ха-ха.
Юни-сон: Спасибо вам огромное, но я не могу себе это позволить.
Голдманн-Навсегда: ЧЗХ? Я уже все устроил.
Юни-сон: Вы очень добры, мистер Голдманн. Но мне, наверное, сейчас лучше работу поискать.
Голдманн-Навсегда: Как ты меня назвала?
Юни-сон: Прости!!! То есть Джоши.
Голдманн-Навсегда: То-то же. Короче, ты так прекрасно нарисовала резуса, я не хочу, чтоб ты прохлопала свой талант, Юнис. Ты суперодаренная. Может, это странно прозвучит, но ты как бы напоминаешь мне меня, когда я был моложе. Только ты симпотнее. Я был ужасно злой вьюнош, пока не понял, что необязательно умирать. Некоторые из нас особенные, Юнис, им не нужно поддаваться Заблуждениям Чистого Бытия. Может, ты тоже особенная, а? Короче, я могу тебе помочь найти работу, так что не беспокойся. И вместе поучимся. Будет круто!!! Нарисуешь Ленни в виде разных животных и подаришь ему осенью на день рождения.
Юни-сон: Я как раз думала, что бы ему подарить.
Голдманн-Навсегда: Идиольно! Ладно, улетаю, напиши мне поскорее про курсы. Для нас двоих учителя из Парижа заказали.

 

Юни-сон — Зубоскалке:
Милая Прекрасная Пони,
ЕБАНЫЙ НАХУЙ В РОТ!!! Ладно, спокойно, спасай меня, спермартышка. Ладно, ты там сидишь? Короче, мы с Ленни пошли в гости к его боссу, чудесная олдскульная квартира, прямо парижская. Так изысканно обставленная, и не слишком типично Медиасамцовая, как будто он по правде вникал, когда обставлял. Для него даже целую улицу закрыли. И его босс — он ТАКОЙ чудесный. Глава огромной компании, которая помогает людям выглядеть гораздо моложе. Ему за семьдесят, но он выглядит как младший брат Ленни, только красивее. Помнишь, мы в детском саду порно смотрели? Где старик пристает к подросткам на пляже. Как оно называлось? «Стариковские выкрутасы», да? Вот примерно такой, голова бритая, только симпатичнее и моложе.
Короче, босс Ленни говорит, в нем такие микророботы, они восстанавливают мертвые клетки, но это чушь какая-то. Наверняка он просто делал много пластических операций, и собой занимается, и качается трижды в день (В ОТЛИЧИЕ ОТ ЛЕННИ!). И, в общем, мы у него тусовались, я столько вина не пила с самого Рима, и меня слегка повело, а этот парень, мистер Голдманн, он на меня все время смотрел, и у него лицо было симпотное и похотливое, типа, он хочет меня отшлюшить, но нежно, как будто я одновременно его дочь и секс-игрушка. Он такой безбашенный охламон (у него раньше был живой моноспектакль на сцене, и он рисует чудаческие картинки со старухой, у которой на лобке волос целый лес — БР-Р!), и мне прямо хотелось на колени ему, что ли, прыгнуть. Я от этого как бы слегка повлажнела, до того он был обезоруживающий и умный и легкий и попросту веселый, Ленни таким больше не бывает. Я стала немножко потеть и УЖАСНО стесняться. У меня бедра жирные, они когда соприкасаются, как будто, блин, целуются. ЧМОК! ЧМОК! ЯДМОСОВ!!! Надо худеть НЕМЕДЛЕННО, в пожарном порядке. Больше никаких белков с углеводами, хотя вот мистер Голдманн много всего говорил про концентрированные белки. Короче, на этой неделе буду есть только это низкокалорийное корейское мороженое с фасолью, а вместо ужина выпивать пять стаканов воды.
А потом мы с Ленни поехали домой и всю дорогу обнимались, потом еще был Волшебный Час Пизды и все такое, но я постоянно думала про Джоши Голдманна. БЛИН! Что со мной такое? Можно подумать, Ленни недостаточно стар. У меня прямо комплекс харабоджи! Ха-ха! Надо спросить Сэлли, нельзя ли стажироваться в гериатрическом отделении этой больницы, где она волонтерствует. И мне, видимо, было так стыдно, что я все твердила Ленни, как хочу за него замуж! Короче, на следующий день написал Джоши (он хочет, чтоб я его так звала), и он говорит, МЫ БУДЕМ ВМЕСТЕ ЗАНИМАТЬСЯ ЖИВОПИСЬЮ в Парсонсе, только я, он и какой-то французский преподаватель. И, типа, не надо рассказывать Ленни, что нас там только двое. Это вот он заигрывает, как думаешь? Что мне делать? Он босс моего парня, Пони!
А, и он сказал, что может найти мне работу в Рознице, типа, в «ПОПЫшности» или что-нибудь такое. Он очень могущественный. Суть в том, что он, типа, лет на 40 старше Ленни, но в нем все равно живет ребенок, только очень развитый. Любит веселиться и всеми командовать и наверняка может оплатить все мои счета в «ОбъединенныхОтходах» — ХА-ХА-ХА! Шучу, шучу. Но с другой стороны, мне проще с ним коннектиться, чем с Ленни, хотя он почему-то не таскает с собой эппэрэт и я не могу найти его профиль. Господи боже, пизда-пиньята. Пожалуйста, скажи мне, что я плохо себя веду, и вправь мне мозги, пока я опять со старикашкой не спуталась.
В общем, еще одно важное: я виделась с отцом, и это было странно, но как-то слегка подлечило мне сердце. У него и правда больше нет пациентов, и он спросил Сэлли, не надо ли помочь в каком-нибудь лагере НИИ, и она послала его на Томпкинс-сквер, а потом как бы «подстроила», чтоб мы там встретились. Вечно играет хорошую дочь, которая мирит семью.
Такой вдруг случился дождь, что смыло всю еду со столов, а кто-то пожертвовал три окорока, поэтому люди плакали. На той неделе одна старушка умерла от инфаркта, а «скорые» туда больше не ездят плюс ни у кого нет ваучеров на Медобслуживание. И папа такой прилетел всех спасать. Полдня бесплатно проводил осмотр. И сначала Дэвид на него рявкал, пытался командовать, это важнее или то важнее, а папа на него смотрел, как вот на меня смотрит, только не говорил ничего. И Дэвид такой: ну лаааадно. Папа привез эти свои медицинские прибамбасы, и так странно было: он идет по лагерю, старый харабоджи с огромным коричневым портфелем, который мама ему на 60-летие подарила, весь из себя невинный и безобидный, а я думаю: и вот ЭТОТ человек разрушил мою жизнь?
Он сказал, что у всех серьезное недоедание, и мы поехали в новый «Х-март» на Второй авеню, купили гору продуктов, которые не портятся, типа, 1000 ттоков, морскую капусту (не очень вкусную) и эти крекеры нори, типа, вагон, мы все это привезли в парк на такси. Очень странно, я в детском саду ужасно стеснялась, что у меня в коробке для завтрака лежит вот такое, а теперь мы этим кормим бедных американцев. С папой вышел отличный шопинг, он на меня ни разу не накричал. И сама знаешь, какой он добрый с бедными пациентами. Он даже играл с детьми в палатке «Занятия», как он играет с Мён-хэ в Калифорнии, будто он самолет, который летит в Сеул, и она забирается на борт, а потом пристегивается, а потом подают еду (опять ттоки!), а потом при посадке он говорит: «Спасибо за то, что выбрали „Дядины авиалинии“. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не оставляйте свои вещи в салоне, договорились?» Они с Дэвидом болтали о Писании, типа, часов десять, и я видела, что Дэвид под впечатлением, потому что папа хлещет всякими цитатами из Римлян, типа, помогать НИИ — это как «иду в Иерусалим, чтобы послужить святым», и мне понравилось, потому что Дэвид и другие бедные получаются как святые, гораздо лучше, чем эти надутые медийные уроды, с которыми тусуется Ленни. Им пришлось от дождя накрывать брезентом остатки бобов с Четвертого июля, и Дэвид хотел позвать других, чтоб помогли, но папа — он же как упертый бульдог, от помощи отказался, и они с Дэвидом все сделали вдвоем, такие двое надежных сильных мужчин, хоть я и переживала, что папа простудится.
И это странно, но я почти подумала, что, может, вот здесь и есть моя семья, без мамы и без Сэлли. Может, надо было мне родиться мальчиком, а? Я знаю, тебе не нравится Дэвид и вообще Армия Азиза, но потом, когда они закончили, папа мне сказал, что Дэвид очень умный, и какой стыд, ЧТО эта страна делает с такими людьми, посылает их в Венесуэлу, а потом ни бонусов, ни Медобслуживания.
Должна сказать, по-моему, у папы больше общего с Дэвидом, чем с Ленни. Это вот как наши отцы — выросли в Корее после войны и знают, каково это, когда ничего нет и надо выживать своим умом. Короче, я боялась, что папа заговорит про Ленни, и в какой-то момент он чуть было не заговорил, потому что мы остались одни, а он очень меняется, когда мы одни, маска спадает, и он давай твердить, как я подвела его и маму, но он только и спросил: «Ну, как у тебя дела, Юнис?»
И я, блин, чуть не разрыдалась, потому что он в жизни у меня об этом не спрашивал. Я такая типа: «Угу, нормально, угу», — и не могу дышать, и не понимаю, отчего — оттого что счастлива или мне страшно, потому что он так окончательно спросил, как будто больше никогда меня не увидит. И я такая про себя: интересно, что он сделает, если я ему сейчас на шею брошусь? Я каждый раз боюсь, когда уезжаю от родителей, потому что отец напоследок вечно меня ругает, всегда говорит какую-нибудь гадость в машине по дороге в аэропорт, но я вот думаю: может, втайне он просто хочет законнектиться со мной, пока я не улетела и не бросила его ради какого-нибудь Ленни. Такое вот было ощущение, когда мы шли из парка, и я ляпнула: «Пока, папа, я тебя люблю», — и убежала домой, и слава богу, что Ленни не было, потому что я рыдала три часа, пока он не вернулся к ужину, и я совсем не хотела быть с ним в ту ночь.
Короче, не хочу особо про это думать, в депру вгоняет. Что у тебя нового, моя лепешечка? Твой отец вернул себе свои вантузы? Как прошло ваг. омолож.? А козлина Суслик? С каждым днем я скучаю по тебе все больше. А, и моя мама ПО-ПРЕЖНЕМУ не отвечает на письма. Типа, наказывает за то, что я встречаюсь с Ленни. Может, стоит привести в церковь моего нового семидесятилетнего друга Джоши ГОЛДМАННА! Ха-ха.

 

22 июля
Зубоскалка — Юни-сон:
Милая Прекрасная Панда,
Я сейчас не могу говорить. Пропал отец. Уехал на фабрику, и это последний его ГлобалСлед на моем эппэрэте. Мы думаем, он пробрался туда тайком, хотя фабрику окружили Национальные гвардейцы, а внутри НИИ творят что хотят. Мы с мамой пытались прорваться через кордон, но нас не пустили, а когда мама накричала на одного солдата, он ее ударил. Мы дома, я меняю ей компрессы, потому что у нее распух глаз, а в больницу она не хочет. Мы уже не понимаем, что происходит. Один Медийщик, какой-то Первес Силверблатт, сливает на «Репортаже Леви», что на фабрике был пожар, но я об этом Силверблатте впервые слышу. Прости, что я плохая подруга и сейчас не могу тебе помочь с твоими проблемами. Будь сильной и делай все, что нужно для семьи.
Юни-сон: Сэлли, слыхала, что творится в Калифорнии? С Канами?
СэллиБарнарда: Своего парня спроси.
Юни-сон: Что?
СэллиБарнарда: Спроси его про «Вапачун-ЧС».
Юни-сон: Не поняла.
СэллиБарнарда: Ну и не морочься.
Юни-сон: Иди ты нахуй. Зачем ты так? Что Ленни вам с мамой сделал? И, КТС, он не работает на этот «Вапачун», он работает на «Постжизненные услуги». Я встречалась с его боссом, он ужасно милый. Это просто компания, которая помогает людям моложе выглядеть и жить дольше.
СэллиБарнарда: Не без самомнения ребятки.
Юни-сон: Ну конечно, только вы с папой можете послужить святым в Иерусалиме.
СэллиБарнарда: А?
Юни-сон: Сверь цитату, это из твоей Библии. У тебя наверняка она изрисована двадцатью цветами. И знаешь что? Я тоже помогаю. Я уже несколько недель хожу в парк. Я подружилась с Дэвидом, и он думает, что ты просто избалованная барнардская студентка.
СэллиБарнарда: Долго ты еще будешь кипеть? Однажды твоя внешность поблекнет, все эти дурацкие белые старики перестанут за тобой бегать, и тогда что?
Юни-сон: Как это мило. Ну, по крайней мере, впервые в жизни ты честна.
СэллиБарнарда: Прости, Юнис.
СэллиБарнарда: Юнис? Прости.
Юни-сон: Мне пора к Дэвиду в парк. Я им несу Мужские Поливитамины, им понадобятся силы, если на них нападут.
СэллиБарнарда: Ладно. Я тебя люблю.
Юни-сон: Ну еще бы.
СэллиБарнарда: Юнис!
Юни-сон: Я знаю, знаю.

 

АрмияАзиза-Инфо — Юни-сон:
Привет, Юнис. Приятно было познакомиться и поговорить с твоим отцом. Вы с ним похожи — в том смысле, что оба круты. Я был рад, когда ты сказала, что здесь, на Томпкинс-сквер, к чему-то приблизилась. Я увидел твоего отца и вспомнил своего. Когда мы росли, они обходились с нами жестче, чем надо, и поэтому их дети выросли сильнее, чем надо. НАБЛЮДЕНИЕ: Ты много злишься и ноешь, Юнис, это твой МО, но ты все равно очень сильная женщина, иногда пугающе сильная. Используй эту силу во благо. Двигайся дальше.
Тут ХОЛОДРЫГА, да еще дождь. Все спят, только Анна, дочка Марисоль, поет какой-то старый Р-энд-Б у фонтана. Меня беспокоит оборона. Патрульные говорят, ДВА не отсвечивает по периметру парка — странно, сегодня же пятница. Пошлю взвод по малому радиусу, до прачечной на Сент-Марке. Может, двухпартийны увидят написанное на извести стены. Может, на сей раз мы и впрямь получим наши венесуэльские бонусы.
НАБЛЮДЕНИЕ: Тебе в целом повезло, Юнис, ты это понимаешь? Жаль, что ты сейчас не здесь — мы бы поговорили в тишине палатки (я пытался тебе вербализовать, но ты, наверное, уже спишь), и это как будто я опять в колледже, только в Остине таких красавиц не было. КТС, Чонси в «Недоедании» говорит, нам нужно 20 банок средства от комаров, а если у нас будет еще по 100 авокадо и единиц крабового мяса из «Х-марта», это сильно улучшит нам фон питания.
Надеюсь, тебе тепло и сухо, а тело и душа у тебя на месте. На этой неделе постарайся не думать, как ПИИ. Занимайся полезными делами, которыми гордился бы твой отец. Но еще: расслабься хоть чуть-чуть. Что бы ни случилось, я за тебя.
Дэвид
Назад: Антивозгорание Из дневников Ленни Абрамова
Дальше: Перелом Из дневников Ленни Абрамова