Шон

Ни за что не повезу чувака на автовокзал. Поверить не могу, что он вообще меня об этом попросил. У меня ужасное похмелье, чувствую, будто блевану сейчас кровью, я проснулся на полу в чьей-то комнате, мне холодно, настроение ни к черту, и я должен Руперту пятьсот баксов. Он, судя по всему, в ахуе и пригрозил меня прикончить. Не могу поверить, что я на ногах в такую рань. Купил луковый багель в буфете, на улице холодина, но я все равно пытаюсь его слопать. Пол уже на месте – с сумкой, в солнечных очках и в длинном пальто, читает какую-то книжку. Я бормочу ему доброе утро.

– Только встал? – спрашивает он с ехидной улыбочкой.

– Да. Пропустил занятие по гитаре. Черт.

Сажусь на мотоцикл и завожу его. Протягиваю Полу багель, чтобы подержал. Поворачиваю зажигание. Решаю просто сыграть в дурака – притвориться, что мотоцикл не заводится. Он не сможет просечь.

– Ты побрился,- говорю я, пытаясь завести разговор, отвлечь его внимание от мотоцикла.

– Да, начал немного зарастать,- говорит он.

– Для мамы стараешься? Очень хорошо,- говорю я.

– Ага,- говорит он.

– Хорошо,- говорю я.

– Можно откусить? – спрашивает он.

Еще чего? Не хочу я давать ему кусать свой багель. Но отвечаю:

– Конечно.

Завожу мотик, звеню ключами, снова даю ему заглохнуть. Ставлю ногу на педаль газа, выключаю поворотом запястья. Потом снова завожу. Мотоцикл выдает кашляющие звуки, мотор глохнет.

– Черт подери,- говорю я. Прикидываюсь, что снова пытаюсь завести. Мотоцикл, конечно же, не заводится ни в какую.

– Блядь.- Слезаю с мотоцикла и нагибаюсь. Он пристально меня разглядывает.

– Что не так? – спрашивает.

Не знаю, что сказать, так что выдаю:

– С толкача заведется. Улыбаюсь про себя.

– Толкать? Господи Исусе,- бормочет он, глядя на часы.

Снова залезаю на мотоцикл и опять выдаю свой номер. Мотоцикл, естественно, не заводится.

– Не завести,- говорю я ему.

– Что мне делать? – вопрошает он.

Сидя на мотоцикле, оглядываю общий корпус, приканчиваю холодный багель, зеваю.

– Который час?

– Одиннадцать,- отвечает он.

Врет. Еще без четверти. Продолжаю в такт:

– У тебя автобус в полдвенадцатого, верно?

– Верно,- отвечает он.

– Уйма времени, чтобы кого-нибудь найти, пусть меня подтолкнут.- Снова зеваю.

Он смотрит на часы.

– Не знаю.

– Я найду кого-нибудь. Гетч это сделает.

– Гетч сейчас на музыке для детей-инвалидов,- говорит он мне.

Я знал об этом.

– В самом деле? – спрашиваю его.

– Да.

– Я этого не знал,- говорю я.- Не знал, что Гетч принялся за это.

– Я возьму такси,- говорит он. Слава богу.

– О’кей,- говорю я.

– Не беспокойся,- говорит он.

– Извини, чувак.

– Все в порядке.

Он раздражен. Слезает с мотоцикла, засовывает книжку в сумку и поправляет очки.

– Увидимся в воскресенье, о’кей? – спрашивает.

– Да. Пока,- говорю я.

Возвращаюсь обратно в комнату и пью найквил, чтобы заснуть. Я слыхал, что торчки вставляются им, когда не найти героин или метадон. Дело делает. Единственная проблема в том, что мне снится Лорен и она вся голубая.