104
Свои «melanai», согласно оракулу, приведенному у Полиэна (Strategemata i.l9). Лакедемонянам, которые задали вопрос относительно местонахождения могилы Ореста, дельфийская пифия пропела следующее: «В Тегее Аркадской / В месте ровном и гладком, где дуют два ветра / И удар падает на удар». Описание это было интерпретировано как описание кузницы (Hdt i.67.4—68.3; Diod Sic ix.36.3; Paus iii. 11.10, iii.3.6). Еще одно дельфийское пророчество заставило лакедемонян отправиться в поход на Тегею, неся с собой цепи для тамошних жителей, которых предполагалось обратить в рабство. Кончилось дело тем, что нападавшим самим пришлось носить эти кандалы, трудясь на Тегейской равнине (Hdt i.66.1–4), под которой, видимо, следует понимать «Мантурийскую» равнину, протянувшуюся на пятьдесят стадий от города (Paus viii.44.7, viii.54.7). Дубовые леса росли вдоль дорог на Мантинею (Paus viii. 11.1), Тирею и Аргос (Paus viii.54.4–5), таким образом окружая долину со всех сторон; впрочем, были они вполне проходимы, даже если у вас недоставало половины ноги, если, конечно, можно доверять истории о бегстве Гегесистрата Элидского (Hdt ix.37.1–3 et vid. n. 103). Дорога на Аргос проходила между Креополем (Strab viii.6.17, по другим источникам неизвестен) и горой Парфенией (Hdt vi. 105.1), на которой Авга, по дороге на казнь, родила Телефа (Alcidamas, Od 14–16) и которая кишмя кишела черепахами, коих местные крестьяне защищали из суеверного страха перед Паном (Paus viii.54.7). Расположенные далее к югу горы образовывали район под названием Скиритида и представляли собой естественную преграду для спартанских вторжений (Diod Sic xv.64.3). Агесилаю пришлось совершать более чем замысловатые маневры, чтобы избежать засады в узкой долине, ведущей на Тегейскую равнину (Xen, Hell vi.5.16–18), которая предоставляла возможность занять позицию пусть и не слишком хорошо защищенную, но зато весьма выигрышную (Xen, Hell vii.5.7–9). Со своей стороны, противостоящие Агесилаю аркадяне имели возможность перебрасывать силы от Алей к Тегее даже по ночам (Xen, Hell vi.5.15).
В переводе Г. А. Стратановского текст дельфийского пророчества, данного спартанцам относительно могилы Ореста, звучит следующим образом:
Есть в Аркадии град Тегея на низкой равнине,
Веют там ветры (их два), гонимые силой могучей.
[Слышен] удар, отраженный ударом,
и беда возлежит над бедою…
Сын там Атрида сокрыт земли животворной на лоне.
Прах его перенесешь и станешь владыкой Тегеи.
Правильную интерпретацию пророчества, согласно Геродоту, дал некий Лих, спартанский агатоэрг, т. е. магистрат из всадников, выбираемый на один год и наделенный полномочиями посла по особым поручениям. Некий тегейский кузнец, за работой которого наблюдал Лих, проговорился о диковинном захоронении с гигантским человеческим костяком, которое он обнаружил на своем подворье. Лих организовал самую настоящую операцию прикрытия, в ходе которой его якобы осудили в родном городе за преступление, которого он не совершал, и приговорили к изгнанию. Уломав кузнеца и убедив его сдать ему двор с кузней в аренду, Лих выкопал кости и переправил их на родину, после чего спартанцы стали с завидной регулярностью побеждать тегейцев, от которых до той поры терпели поражение за поражением (Hdti.67.4—68.3). Кости Ореста показательнейшим образом были перезахоронены в Спарте возле храма Мойр (Paus iii.11.10).
