5
Такси, шлюхи и Элис
Темнеет, и я еду в город. Далеко впереди небоскребы заслоняют закат.
Вечер спокоен и тих — в самый раз, чтобы подумать о том о сем.
Самый интересный пассажир сегодня — женщина, похожая на проститутку. Она усаживается на переднее сиденье. У нее мускулистое, крепкое тело. Волосы призывно завиваются, губы прекрасны, хотя зубы не то чтобы очень. И говорит она, как и подобает белокурой красавице, — очень мило. Женщина то и дело вставляет нежные словечки:
— Тебе что-то не нравится, зайка?
Или:
— Ой, я по этой дороге, лапа моя, никогда и не ездила.
Против всех ожиданий, макияж у нее неброский и очень стильный. И жвачку она не жует. На ней черные ботфорты, белая облегающая водолазка, которая, кстати, ей очень идет, и темный жилет.
«Эд, смотрел бы ты лучше на дорогу», — думаю я.
— Зая?
Я поворачиваюсь к ней.
— Милый, ты помнишь, куда мы едем?
Я прочищаю горло и отвечаю:
— Куэй-Гранд?
— Да, правильно. Я там должна быть к десяти, ты же меня не подведешь, да, лапуль?
— Нет, что вы.
Я приветливо ей улыбаюсь. Мне нравятся такие клиенты.
Мы доезжаем до места, счетчик показывает одиннадцать шестьдесят пять, но она дает мне пятнадцать долларов и говорит, что сдачи не надо. Потом наклоняется к окну:
— Ты очень милый мальчик.
— Спасибо, — улыбаюсь я.
— За чаевые или за комплимент?
— И то и другое.
— Меня зовут Элис, — говорит она и протягивает мне руку.
Я пожимаю ее кисть.
— Люди… понимаешь… обычно называют меня Шиба, но ты, лапуль, можешь звать меня Элис.
— Хорошо.
— А тебя как зовут?
— Меня… — Я неохотно отпускаю ее руку. Наверное, она не заметила карточку моего водительского удостоверения на приборной панели. — Меня зовут Эд. Эд Кеннеди.
Женщина одаривает последней ласковой фразой:
— Что ж, спасибо, что подвез, Эд. Все у тебя будет хорошо, лапуль, поверь мне. Не грусти, хорошо?
— Ага, спасибо.
Она уходит, но мне хочется, чтобы женщина обернулась и сказала:
— Эд, а ты не мог бы меня завтра отсюда забрать?
Но она не оборачивается.
И скрывается из виду.
Элис здесь больше не живет.
Провожая ее взглядом до самых дверей гостиницы, я сижу и не трогаюсь с места.
Сзади слышится гудок — длинный и злой, из машины высовывается человек и орет:
— Чего стал, таксист! Двигай отсюда!
Он прав. Хватит таращиться.
Я еду через ночь и представляю, как Элис превращается в Шибу. Как звучит ее голос, пахнет тело. Свет в гостиничном номере приглушен, окна смотрят на сиднейскую бухту.
— Ты не против, если я?..
— О-о-о, милый, конечно…
— О да, да, вот так, быстрее, быстрее, да, да…
Я представляю ее сверху. На мне.
Как мы занимаемся любовью.
Я чувствую ее движения.
И свои в ней.
Ласкаю ее и пьянею, как от шампанского.
Целую в губы — и не замечаю некрасивых зубов.
Закрываю глаза и наслаждаюсь ее телом.
Дотрагиваюсь до обнаженной кожи.
Водолазка лежит на полу.
Сброшенный жилет — рядом, на кровати.
Сапоги распластались, скрестив длинные голенища.
Я двигаюсь в ней.
— О-о-о, — постанывает Элис, — Эд, о Эд…
Я растворяюсь в ее дыхании.
— О-о-о, Эд…
— Красный! — орет мне пассажир с заднего сиденья.
Я резко даю по тормозам.
— Да что с тобой такое, черт побери?!
— Извините…
Я делаю глубокий вдох.
Ффу-у-ух… А хорошо позабыть — хотя бы на время — о бубновом тузе. И об Одри. Однако вот она, реальность, добро пожаловать обратно. Голос пассажира возвращает меня к болезненным воспоминаниям.
— Дружище, а теперь зеленый.
— Спасибо.
Ну что ж, поехали дальше…