Я влезла через заднее окно и тут же обнаружила, что кто-то наводил в кухне уют. На мойке стояла большая бутылка минеральной воды с надписью «Это кран». Футболист и его друзья меня утомили, и я немного отпила из «крана», потому что почувствовала такую сильную жажду, как после тяжелой работы. Пролив немного воды на футболку, я увидела на крючке полотенце и промокнула воду. В углу стояла картонная коробка с другой надписью — «Это холодильник». Я с интересом изучила содержимое «холодильника» и нашла две упаковки сандвичей с тунцом, пакет чипсов с луком и сыром, батончик «Кит-Кат» и яблоко. Плюс огромную пачку «блошек»!!! Я проглотила пару горстей — ведь потеряла за утро столько энергии! Только собралась поделиться и своими припасами, как вдруг обнаружила, что все их съела. Однако я была уверена, что Александр был бы просто счастлив меня угостить.

— Александр! — позвала я с набитым ртом, получилось как-то тихо, и я позвала громче: — Александр!

В гостиной кто-то пискнул, как мышка. Александр сидел по-турецки перед другой картонной коробкой. На ней была надпись «Это телевизор» и рисунок с улыбающимися ведущими из программы «Блу Питер».

— Кажется, эта заставка навсегда примерзла к экрану, — пошутила я.

Александр как-то необычно притих и сидел сгорбившись, низко опустив подбородок.

— Ну, у тебя все нормально? — спросила я и села рядом.

— Да, — ответил он, а потом добавил: — В общем, не совсем.

— А что произошло?

Александр тяжело вздохнул:

— Все плохо. — И снова стал «смотреть по телевизору» свою «замерзшую» программу.

— Как дела в школе?

Александр ничего не ответил, хотя казалось, что он следит глазами за ведущими, как будто они и вправду что-то там делали на экране.

— Помнишь, мы говорили про больших парней в душе? — Александр глубоко вздохнул и еще сильнее втянул голову в плечи. — Так вот, теперь вся школа называет меня Маринованным Огурчиком.

Я не смогла удержаться и так и прыснула от смеха. Александр печально взглянул на меня, как будто я его стукнула.

— Прости, ну, пожалуйста! Просто это так смешно звучит!

— Все так и думают. Кроме меня.

— Ладно, не обращай внимания!

— Не могу. Не могу не обращать.

— Все равно. — Я изо всех сил постаралась сказать что-нибудь обнадеживающее. — Во всяком случае, ты выиграл в слабо. Я тебе велела это сделать, и ты выполнил мой приказ. Поэтому ты выиграл.

— Не все ли равно? — сказал Александр.

Я задумалась.

— Ладно, а теперь ты приказывай.

— Спасибо, мне как-то не хочется.

А вот этого я вовсе не могла понять. До него что, не доходит, сколько возможностей заключено в моем предложении?

— Ну же, Александр, подумай, — нетерпеливо сказала я, стоя над ним.

Александр отодвинулся.

— Я не умею придумывать испытания, — тихо сказал он. — Ты сама придумай за меня, Трейси.

— Не раскисай, давай попроси меня сделать действительно что-нибудь дикое.

Александр задумался, и я увидела, как блеснули его светло-голубые глаза.

— Хорошо. А слабо тебе… слабо тебе… встать на голову?

До него так и не дошло, но я решила подчиниться. Поплевала на руки и скакнула вперед.

— Проще простого, — сказала я, стоя на голове.

— Ух ты! Здорово это у тебя получилось!

— Любой умеет стоять на голове.

— А я не умею.

Надо было это предвидеть. Я, как могла, пыталась его научить, но у него ничего не получалось. Стоило ему задрать ноги, как он тут же валился набок — мешок мешком.

— Смотри! — сказала я и встала на голову, потом на руки, а затем прошлась по комнате колесом.

— Я вижу твои трусы, — сказал Александр и захихикал.

— А ты не смотри, — ответила я, переводя дыхание.

— У меня не получается, — сказал Александр.

Затем запел какую-то странную песню про то, как он прыгал и размахивал трусами в воздухе.

— Что ты делал? — спросила я и встала на ноги.

— Это песня такая, ее мой папа поет, когда у него хорошее настроение. Только это редко бывает, когда я рядом. — И он снова запел.

— Понятно, — сказала я и в одно мгновение стащила с себя трусы и запрыгала, размахивая ими, как флагом.

— Трейси, ну ты даешь! — захохотал Александр и чуть не упал от смеха.

Я поскакала вокруг «телевизора» и направилась, размахивая трусами, к окну.

— Трейси, отойди от окна, увидят! — завизжал Александр.

— А мне все равно, — сказала я, подскакивая на дощатом полу, как на трамплине. — Все смотрите на меня! На меня-ааа!

Неожиданно в окно влетел мяч и стукнулся об пол. Наверное, Александр его увидел, но не успел вовремя отскочить, и мяч ударил его прямо по башке.

— Ой, футбольный мяч, — сказал он, потирая голову.

— Это мой мяч, — гордо сказала я и поймала его.

— Кто это его сюда забросил? — спросил Александр.

Угадайте с трех раз! Сам Футболист попытался забраться к нам через окно! С этим окном труднее справиться, чем с тем, что на кухне. Он спрыгнул вниз, потерял равновесие, затем споткнулся и… упал прямо на Александра.

Александр испугался и задрожал.

— ax ты, неуклюжая дубина, — сказала я Футболисту. — Ты жив, Александр?

— Нет, — сказал Александр и захныкал.

Футболист поднял его на ноги и отряхнул.

— Ты в порядке, — твердо сказал он.

— Верзила, — сказала я, подбрасывая мяч одной рукой. — Сначала ты девочку бьешь, которая младше тебя, а потом нападаешь на такого хлюпика, как Александр.

Я пыталась защитить Александра, а он снова сгорбился, услышав слово «хлюпик». Я вздохнула. Есть в нем что-то такое, что его так и хочется обидеть, даже когда понимаешь, что это плохо.

— Драчун, драчун, драчун, — запела я, в такт подбрасывая мяч.

— Отдай мяч, малявка, — велел Футболист.

— Это мой мяч.

— Ты сама мне его отдала.

— А потом забрала. Теперь это мой мяч. И это мой дом, а тебя сюда никто не приглашал. Поэтому можешь выметаться! И что это ты за мной ходишь?

— Никто и не собирался за тобой ходить! Просто решил кое-что проверить. А дом это не твой.

— А вот и мой, мой, мой, — сказала я, подпрыгивая.

— И мой тоже, — сказал Александр.

Я улыбнулась и кинула ему мяч. Поймать его было проще простого, но у него опять ничего не получилось. Он сомкнул руки, а мяч пролетел мимо. Футболист выставил свою лапу и сразу его поймал.

— Александр! — сказала я.

Александр опустил голову.

— Теперь это мой мяч. — Футболист ухмыльнулся и начал так сильно колотить по мячу, что картонная мебель заходила ходуном.

— Телевизор разобьешь! — сказал Александр.

— Что разобью? — спросил Футболист.

— Из-за тебя он плохо показывает, — сказал Александр.

Я поняла, что Александр специально отвлекает Футболиста. Я ухмыльнулась и, когда Футболист, не понимая, в чем дело, уставился на картинку в «телевизоре», выбила у него из рук мяч. Мне пришлось действовать двумя руками, и тут вдруг что-то упало на пол. Футболист уставился на это что-то.

— Мяч у меня, у меня, — быстро залопотала я, чтобы снова его отвлечь.

На этот раз ничего не вышло. Футболист наклонился, гнусно хмыкнул и поднял это что-то большим и указательным пальцем.

— Так что это такое?

— Ничего, — сказала я, хотя совершенно очевидно — это было что-то. Что-то такое, от чего можно было смутиться.

— Это твои трусы! — захохотал Футболист.

— Она только прыгала и размахивала трусами в воздухе.

— Заткнись, Александр, — зло сказала я.

Я выхватила трусы и засунула их в карман.

Футболист продолжал громко смеяться и сказал что-что очень грубое. Я велела ему не распускать язык, а он ответил, что мне надо лучше следить за мячом, и он снова выбил его у меня из рук. Издав победный вопль, он начал колотить им куда попало. Он перевернул «телевизор» и оставил несколько вмятин на «столе».

— У тебя в голове хоть что-нибудь есть? Это же гостиная, а не футбольное поле!

— Это и моя гостиная тоже, — быстро сказал Александр и попытался ускользнуть из-под ног Футболиста.

— У меня есть такое же право здесь играть, как и у вас. Только это не какая-то там дурацкая гостиная, а первоклассное футбольное поле, — сказал Футболист.

На этот раз он аккуратно повел мяч мимо «мебели», на бегу комментируя происходящее:

— Итак, наш игрок снова завладел мячом. Кажется, он спасет сегодняшнюю игру… да, он блестяще перехватывает мяч и ведет его п-р-я-м-о (продолжая тараторить, он прицелился и вдруг изо всех сил стукнул мячом о стену) в ворота! Да! (Он потряс кулаком в воздухе.) Никогда еще не видел такого потрясающего гола!

— Чокнутый, — сказала я Александру и покачала головой.

— Подождите, я еще стану знаменитым! — сказал Футболист и послал мяч в мою сторону, но не для того, чтобы мне его передать. Он хотел попасть в меня. Но я не худосочный Александр. Устояв на ногах, я отбила удар.

— Ура! Да здравствует напористая Трейси! — прокомментировала я. — Держу пари, что прославлюсь гораздо больше тебя!

— Женщины-футболисты никуда не годятся!

— А я и не собираюсь быть футболисткой, ты, придурок! Я стану знаменитой актрисой, как моя мама.

— Ну и кто из нас чокнутый? — спросил Футболист Александра. Он подбрасывал и ловил мяч прямо перед его носом. Александр нервно моргал. — Ты тоже хочешь стать знаменитой актрисой? — зло спросил Футболист.

— Александр легко может стать знаменитым. Он ужасно умный. Первый по всем предметам. Если бы он участвовал в телевизионных викторинах, он знал бы ответы на все вопросы. Только тебе нужно подобрать телевизионный псевдоним. «Александр» не очень легко запоминается. Что, если назвать тебя… Умником?

Я пыталась быть с ним любезной, но вместо этого получалось что-то не то. При слове «умник» Александр сморщился.

— Так меня называют в школе, — трагически сказал он. — И еще по-всякому обзывают! А мой папа называет меня мистером Ничтожество.

— Твой папа — очаровашка, — сказала я.

— А мой папа лучший на свете, — сказал Футболист, перебрасывая мяч с одной ноги на другую.

— У меня нет папы, поэтому я не знаю, какой он — лучший или худший, — сказала я. — Никогда не переживала по этому поводу. Папа мне не был нужен, во всяком случае, когда я была с мамой. Мне была нужна она. Мама хочет, чтобы я жила с ней. У нее шикарная квартира! Вся в позолоте, зеркалах, люстрах! Дорогая малиновая обивка на мебели! И она купит мне новую одежду от дизайнера, и новые кроссовки, и совсем новый компьютер, и телевизор, который будет только моим, и видео, и велосипед, и домашних животных, и мы будем часто ездить в Диснейленд! Я уверена, что нам не надо будет даже стоять в очереди, потому что моя мама — знаменитая актриса!

— А как ее зовут? — строго спросил Футболист.

— Карли. Карли Бикер, — гордо ответила я.

— Никогда о ней не слышал, — сказал Футболист.

Я начала быстро соображать. Мне нужно было как-то его заткнуть:

— На самом деле это ее настоящее имя. А для кино у нее псевдоним.

— Какой же?

— Шэрон Стоун.

— Ну, если твоя мама — Шэрон Стоун, то тогда мой папа — Алан Ширер, — сказал Футболист.

Александр дернул головой.

— Твой папа Алан Ширер? — пропищал он. — Неудивительно, что он так здорово играет в футбол.

Футболист сочувственно покачал головой:

— А я еще подумал, что он действительно умный. Знаете, мой папа даже лучше Алана Ширера. Мы друзья! Нам так хорошо вместе! Ну, во всяком случае, было хорошо.

Похоже, ему все-таки пришлось употребить прошедшее время.

— У него теперь эта подруга… Мама о ней узнала, и он ушел. Я его не виню. Мама все время ноет, стонет и только доводит его. Неудивительно, что он смылся. Но он сказал, что это не значит, что мы больше не друзья.

— Значит, папа с вами больше не живет? — вздохнул Александр с завистью.

— Но мы все равно проводим много времени вместе, — сказал Футболист и начал снова подбрасывать мяч. — Вместе ходим на футбол по субботам. Ну, в прошлую субботу у папы не получилось. И в позапрошлую тоже. Но все это потому, что он пытается в себе разобраться. Мы обязательно пойдем в следующую субботу. Он обещал. — Футболист встал ногой на мяч, порылся в карманах и вытащил зажигалку. — Смотрите!

Интересно, а что он еще вытащит? Где же сигареты?

— Давайте покурим, — сказала я. Мне нравится, как мама держит сигарету и как она поджимает губы, когда затягивается.

— Я не курю. Мне нельзя из-за футбола, понимаешь? — объяснил Футболист. — Нет, это папина зажигалка. Видите, какой она фирмы? — И он повертел ею, чтобы мы могли как следует полюбоваться. — Это не какая-нибудь дешевая одноразовая зажигалка. Она золотая.

— Из чистого золота? — прошептал Александр.

— Нет, позолоченная, но все равно стоит целое состояние. Это самая дорогая вещь моего папы. Зажигалку подарили друзья, когда ему исполнился двадцать один год. Он никогда с ней не расстается, мой папа.

— Но сейчас-то ее у него нет! — вставила я.

— В том-то и дело, — сказал Футболист. — Он отдал ее мне. — Футболист начал ею щелкать. Он то зажигал, то гасил ее, то зажигал, то гасил, и казалось, что мы смотрим на мигающие рождественские лампочки.

— В следующий раз ты можешь взять эту зажигалку с собой на рок-фестиваль, — сказала я.

— Побереги лучше свою физиономию! — раздраженно сказал Футболист. Ему не понравилось, что его рассказ не произвел на меня должного впечатления. — У тебя даже нет папы! — И он сильно ударил по мячу. На этот раз мяч угодил в «телевизор» и там застрял.

— А я бы хотел, чтобы у меня не было папы, — сказал Александр. Он встал и попытался починить «телевизор». — Или чтобы он убежал со своей подружкой. Если бы только желания могли сбываться! А чего бы ты хотел? — И он робко взглянул на Футболиста. — Чтобы вы с папой были вместе?

— Угу, — сказал Футболист, удивившись, что Александр догадался. — И еще играть за «Юнайтед», — добавил он.

— А ты, Трейси? — спросил Александр.

— Папа мне не нужен, — быстро сказала я.

— А мама? — настаивал Александр. — Ты бы хотела, чтобы вы с мамой были вместе?

— Только зря желание загадала бы: мы и так с ней будем вместе!

Как я этого жду! Только бы мне жить с мамой! Только бы быть с ней! Всем сердцем этого хочу! Всеми легкими, печенкой, костями и мозгами! Все мои кишки завязались в узелки — так сильно мне этого хочется!