12
Было почти девять. Неторопливые сумерки понемногу превращались в ночь, и в квартале маленьких деревянных хибарок погасли окна. Лишь кое-где у входных дверей горели фонари, и кто-нибудь сидел на ступенях крыльца или на качелях.
— Остановите здесь, — велел Бруно таксисту.
Он вышел на пересечении Магнолия-стрит и Колледж-авеню. Номера домов здесь начинались с тысячи. Бруно зашагал вперед.
На пути стояла маленькая девочка, уставясь на него во все глаза.
— А ну! — нервно выпалил Бруно, командуя ей уйти с дороги.
— Здрасьте, — пролепетала девочка.
Бруно глазел по сторонам. Вот толстый мужчина сидит у вентилятора на освещенном крыльце, вот две женщины на качелях перед домом. То ли он был умнее, чем предполагал, то ли ему просто везло, но интуиция явно его не обманывала: Мириам наверняка жила в этом квартале, более подходящего для нее места и представить нельзя. Если же нет, он поедет дальше — список адресов лежал в кармане. Вентилятор на крыльце напомнил ему о том, что стоит жара, так что дело не только в лихорадке, которая донимала его всю вторую половину дня. Он остановился и закурил, удовлетворенно отметив, что руки совсем не дрожат. Выпитые с обеда полбутылки развеяли остатки похмелья и привели Бруно в приятное расположение духа. Верещали сверчки, слышно было, как переключаются передачи автомобиля на соседней улице. Из-за угла вышла компания парней, и Бруно встрепенулся, почти ожидая увидеть среди них своего друга.
— Ну ты дупло!
— Иди ты, я ей грю: не водись с тем, кто брата обует недорого возьмет…
Бруно высокомерно поглядел парням вслед. Они будто говорили на другом языке и не имели ничего общего с Гаем.
Он заметил, что не на всех домах есть номера. А если и нужный ему дом не обозначен?.. Да нет, вот он, номер тысяча двести тридцать пять, четкие металлические цифры над крыльцом. Бруно почувствовал легкий трепет. Когда-то Гай взбегал по этим ступенькам, и уже потому дом был особенным. Хотя на самом деле он ничем не отличался от прочих в этом квартале, разве что грязножелтая краска на его стенах облупилась сильнее, чем у соседей. Перед домом был лысоватый газон, подъездная дорожка и старенький седан «шевроле». Свет горел в двух окнах — на первом этаже и в угловой комнате на втором. Наверное, там комната Мириам.
Нервной походкой Бруно подошел чуть ближе и стал наблюдать за домом, кусая губу. Вокруг не было ни души, во дворах не горели фонари, светилось лишь одно крыльцо в дальнем конце улицы. Где-то играло радио — то ли в доме Мириам, то ли в соседнем, где был свет в двух окнах на первом этаже. Может, потихоньку зайти сзади по подъездной дорожке и…
Взгляд Бруно метнулся к соседнему дому — там на крыльце вспыхнул свет. Вышли мужчина и женщина: она устроилась на качелях, а он пошел к дороге. Бруно скрылся за выступающим углом гаража.
— Если не будет персикового, возьми фисташковое, — крикнула женщина.
— А мне ванильного прихвати, — пробормотал Бруно и отхлебнул из фляжки.
Пристально рассматривая грязно-желтый дом, Бруно оперся стопой о стену гаража и почувствовал в кармане твердый предмет — шестидюймовый охотничий нож в чехле. Он купил этот нож на вокзале в Биг-Спрингз, но применить собирался лишь в крайнем случае. От ножей ему становилось как-то не по себе. А от пистолета слишком много шума. Как же выполнить задуманное? Ладно, разберемся по ходу дела. А если нет? Он надеялся, что дальнейший план сложится, как только отыщется дом, но вот он, дом, а план все не складывается. Может, дом не тот? А если его сейчас застукают под чужими окнами? Гай рассказал ему слишком мало, почти ничего! Бруно торопливо отхлебнул из фляжки. Нельзя волноваться, так можно все испортить! Колени подкашивались. Он вытер потные ладони о штаны, облизнул дрожащие губы. Вытащил из нагрудного кармана листок с адресами и попытался что-нибудь разобрать в свете уличного фонаря. Слишком темно. Уйти? Проверить другой адрес и вернуться?
Нет, он подождет. Еще минут пятнадцать, может, полчаса.
Еще в поезде Бруно решил, что нападать лучше вне дома, поэтому все его идеи начинались с того, что он к ней просто подходит. Как бы ее выманить, хоть даже на эту улицу — тут достаточно темно, особенно под деревьями. А потом убить ее голыми руками или ударить чем-нибудь по голове. Он поймал себя на том, что подскакивает на месте, имитируя удары, — а прежде и не догадывался, до чего его разбирает предвкушение. Вот обрадуется Гай!
Со второго этажа дома номер тысяча двести тридцать пять донеслись мужской голос и смех, а потом девушка заверещала, хохоча: «Хватит! Хватит! Ай, перестань!» Голос у нее был высокий, несколько детский, но при этом сильный, как звук натянутой струны.
Свет на втором этаже погас. Потом вспыхнул фонарь на крыльце, и из дома вышли двое мужчин и молодая женщина — Мириам. Бруно затаил дыхание и приготовился. Он видел рыжину в ее волосах. Один из ее сопровождавших, здоровенный детина, тоже был рыжим. Бруно предположил, что это ее брат. В глаза бросились десятки важных деталей — приземистая полнота ее фигуры, обувь без каблука, развязность, с которой она обратилась к спутнику.
— Может, заехать за ней, Дик? — спросила она пронзительным голосом. — Поздновато уж.
Кто-то внутри дома приподнял край занавески. Из окна послышалось:
— Смотри не гуляй допоздна, милая.
— Ладно, мам.
Похоже, они сейчас сядут в автомобиль.
Бруно метнулся на угол улицы. Как же, найдешь тут такси, в такой-то дыре! Он побежал. Ему давненько не случалось бегать, но он ощущал себя в превосходной форме.
— Такси! — крикнул он, хотя не видел ничего похожего.
Вот он, желтый автомобиль!
Бруно приказал водителю развернуться и въехать на Магнолия-стрит в том направлении, в котором был развернут «шевроле». Однако «шевроле» и след простыл. Далеко в темноте просияли красные огни.
— Езжайте прямо!
Красные огни задержались на светофоре, расстояние до них сократилось, и Бруно с облегчением увидел, что это «шевроле».
— Куда едем-то? — спрашивал водитель.
— Прямо!
«Шевроле» свернул на большой проспект.
— Теперь направо!
На одном из зданий мелькнул указатель «Бульвар Крокетт», и Бруно заулыбался. Он слышал о бульваре Крокетт, самой широкой и длинной улице в Меткалфе.
— А вы к кому едете? — не унимался таксист. — Может, я их знаю.
— Сейчас, сейчас…
Бруно вытащил из кармана свои записи и начал в них лихорадочно рыться. Недотепа-приезжий засунул куда-то листок с нужным адресом и никак не может найти. Бруно даже не сдержался от смешка, до того ему вдруг стало весело и спокойно. Он наклонился пониже, чтобы скрыть от водителя улыбку, и машинально потянулся за фляжкой.
— Свет включить?
— Не-не, спасибо.
Бруно глотнул обжигающей жидкости. «Шевроле» мчался по бульвару.
— Куда?
— Езжайте прямо и заткнитесь! — визгливо крикнул Бруно.
Водитель покачал головой и цокнул языком. Бруно сидел как на иголках, но «шевроле» пока оставался в поле зрения. Похоже, они будут ехать вечно; такое впечатление, что бульвар Крокетт пересекает весь штат Техас. Дважды «шевроле» терялся из виду — и снова возникал. Придорожные киоски и кинотеатры под открытым небом закончились, по обе стороны дороги стало темно. И тут впереди засияла иллюминация: «Добро пожаловать в парк развлечений Меткалф-Лейк», и «шевроле» нырнул под неоновую дугу на парковку. В кронах деревьев сияли разноцветные огни, играла музыка. Вот это удача!
— Четыре бакса, — мрачно бросил таксист, и Бруно сунул ему пятерку в окно.
Мириам вышла из «шевроле» с парнями и еще одной девушкой, за которой они заехали по пути. Бруно подождал, пока они пройдут через турникеты, и двинулся следом. Он изо всех сил напрягал глаза, рассматривая Мириам в свете иллюминации. Симпатичная пышечка, можно принять за студентку, но явно не из хорошей семьи. Красные носки с красными сандалиями его просто взбесили. Как мог Гай жениться на таком существе?.. Бруно замер как вкопанный: она не беременна! Почему он этого сразу не заметил? Или просто живота еще не видно? Если учесть, какая она толстая, талия у нее даже поуже, чем следовало бы ожидать. Может, сестра? Или аборт сделала? Или случился выкидыш? Маленькие толстенькие ляжки перекатывались под узкой серой юбкой. Бруно шел следом как завороженный.
Неужели Гай соврал ему о беременности? Нет, Гай никогда не лжет. Пойди тут пойми… Затем до Бруно дошло: раз никакого ребенка не будет, эту женщину тем более необходимо устранить, ведь развода Гай теперь ни за что не добьется.
Мириам остановилась перед помостом, на котором цыганка бросала какие-то предметы в большой стеклянный шар. Ее подружка хохотала, повиснув на руке у рыжего детины.
— Мириам! — воскликнула она, показывая на киоск с мороженым.
Услышав имя, Бруно так и подпрыгнул.
Вся компания направилась к киоску. Бруно ждал со скучающей улыбкой. Задрав голову, он смотрел на сияющее чертово колесо — там наверху, в темном небе, раскачивались на скамейках маленькие фигурки. Вдалеке, за деревьями, в глади озера, мерцали огоньки. Хороший парк. Бруно прокатился бы на чертовом колесе. Он вообще пришел в прекрасное расположение духа. Никакой суеты, никакого волнения. С карусели неслись звуки вальса: «Кейси станцует с рыжей девицей…» Ухмыляясь, Бруно посмотрел на волосы Мириам и неожиданно встретился с ней глазами. Но взгляд Мириам тут же скользнул дальше, она не обратила на Бруно внимания. И все же больше так рисковать не следовало. У него вырвался нервный смешок. На вид Мириам была весьма недалекой, и это его тоже повеселило. Теперь ясно, отчего Гай ее презирает. Он сам презирал ее всей душой! Небось вообще наврала про беременность, а Гай, честный малый, конечно, поверил. Сука!
Бруно отошел к стойке с воздушными шарами и стал рассеянно их перебирать. Заметив, что компания с мороженым двинулась дальше, он поспешил было следом, но тут же вернулся и купил себе ярко-желтого надувного стрижа. Он шагал, дергая за веревочку, слушал, как свистит в воздухе стрижиный хвост, и чувствовал себя ребенком. Какой-то малыш протянул к стрижу руки, и Бруно чуть не отдал ему веревочку — но все-таки не отдал.
Компания Мириам подошла к площадке с аттракционами у основания чертова колеса. Ярко сияли огни, «американские горки» стрекотали над головами, как пулемет: та-та-та-та-та. Раздался звон и гром аплодисментов — кто-то шарахнул кувалдой по наковальне, и красная стрелка, отмечающая силу удара, взлетела на самый верх. Вот бы убить Мириам кувалдой! Бруно внимательно следил, чтобы ни Мириам, ни ее спутники его не заметили. Лучше не попадаться им на глаза — вдруг сегодня ничего не выйдет. Хотя Бруно уже не сомневался: выйдет, именно сегодня. Возможность обязательно представится, в этот вечер все в его пользу. В воздухе уже ощущалась ночная свежесть, и Бруно купался в нем, словно в прохладных струях. Надувной стриж выписывал в небе широкие круги. Хорошее место — Техас, родина Гая! У всех тут радостный вид, у всех кипучая энергия. Бруно отхлебнул из фляжки, увидел, что компания Мириам смешалась с толпой, и припустил следом.
Они стояли под чертовым колесом и глядели вверх. Хорошо бы решили прокатиться! В Техасе умеют делать вещи с размахом. Бруно с восторгом смотрел на колесо — таких высоченных он еще в жизни не видел. В центре колеса светилась голубая пятиконечная звезда.
— Ну че, Ральф, крутнемся? — пропищала Мириам, всей пятерней засовывая в рот остатки рожка с мороженым.
— А, да ну. Давайте на карусель.
И они пошли на карусель, похожую на сияющий город в темном лесу, город, где на никелированных шестах скакали зебры, кони, жирафы и верблюды; застыв в галопе, животные вытягивали шеи, с нетерпением ожидая седоков. Бруно смотрел на них как заколдованный, не в силах оторвать взгляд даже для того, чтобы проследить за Мириам, хотя музыка обещала, что они вот-вот помчатся вскачь. В надтреснутом дребезжании шарманки, громе барабанов и звоне литавр Бруно слышал приближение одного из сладостных моментов детства.
Люди выбирали себе скакунов. А Мириам и ее дружки опять что-то жевали, Мириам запускала руку в пакет с попкорном, который держал перед ней Дик. Вот свиньи! Бруно отошел купить хот-дог, а когда обернулся, компания залезала на карусель. Он нашарил в кармане мелочь и побежал. Ему досталась та самая лошадка, которую он себе приметил, василькового цвета. Мириам с Диком сели на жирафа и лошадку прямо перед Бруно. Ему сегодня определенно везет! Надо в карты сыграть!
Зазвучала музыка — любимая мелодия матери. Бруно втянул живот и выпрямился в седле, как бравый кавалерист, весело пришпорив лошадку. Карусель медленно закружилась. Пластмассовые звери плавно раскачивались то вверх, то вниз, и огни парка вокруг слились в сплошное мелькание. Бруно держал поводья одной рукой, как его учили на уроках поло. Другая рука была занята хотдогом.
— Йии-хууу! — орал рыжий детина.
— Йии-хууу! — вторил ему Бруно. — Я настоящий техасец!
— Кэти! — Мириам наклонилась к шее жирафа, и серая юбка обтянула круглый зад. — Глянь на того парня в клетчатой рубашке!
Тот парень был похож на Гая. Задумавшись об этом, Бруно прослушал, что сказала о нем Мириам. В ярком освещении он заметил, что Мириам вся в веснушках. Она вызывала у него все большее омерзение. Он уже не хотел прикасаться к ее мягкому, липкому, теплому телу. Хорошо, что есть нож. Чистый инструмент.
— Чистый инструмент! — радостно прокричал он, все равно никто не услышит.
Его лошадка была на самом краю, рядом находилось пустое сиденье для двоих, сделанное в виде лебедей. Бруно плюнул в лебедей, выбросил остатки хот-дога и вытер горчицу с пальцев о гриву лошади.
Меж тем ухажер Мириам начал распевать во все горло. Остальные подтянули, и Бруно тоже запел. Вскоре пела вся карусель. Эх, им бы еще выпить! У каждого должна быть выпивка!
Дик пытался закинуть попкорн Мириам в рот.
— Фу! Фу! — крикнул Бруно.
Она выглядела так уродливо и глупо — красная, надутая, с разинутым ртом, как будто ее душат. Бруно не мог на нее смотреть и отвел взгляд, все еще ухмыляясь. Карусель замедляла ход. Бруно надеялся, что компания захочет прокатиться еще разок, но они слезли и, взявшись за руки, зашагали к озеру, где отраженным светом мерцали огоньки.
Бруно задержался под деревьями, чтобы отхлебнуть из почти опустевшей фляжки.
Они взяли напрокат лодку. Неспешные взмахи веслами, ночная свежесть… Мысль о прогулке по озеру привела Бруно в восторг. Он тоже взял себе лодку. Гладь воды была бескрайней и черной, в ней поблескивали тусклые огоньки и дрейфовали лодки с целующимися парочками. Бруно держался недалеко от лодки Мириам. Рыжий детина греб, а Мириам с Диком хихикали и обжимались на корме. Бруно сделал три хороших гребка, чтобы обогнать их, и опустил весла.
— Ну что, на остров или вокруг? — спросил рыжий.
Сгорбившись на скамье, Бруно нетерпеливо ждал, когда они определятся. Из маленьких бухточек вдоль берега, словно из темных комнат, доносились приглушенные голоса, смех, негромкая музыка из радиоприемников. Он перевернул фляжку вверх дном, вылив себе в рот последние капли. Интересно, что будет, если он сейчас возьмет и крикнет: «Гай!»? А что подумал бы Гай, если бы его сейчас увидел? Может, они с Мириам когда-то также встречались на этом озере, может, даже катались на этой самой лодке. Ноги и кисти рук приятно покалывало от выпитого алкоголя. Будь Мириам сейчас с ним в одной лодке, Бруно с удовольствием сунул бы ее головой в воду и держал. Тут темно. Темно хоть глаз выколи, даже луна не светит. Мелкие волны лизали бока лодки. Потом до ушей Бруно донесся смачный звук поцелуя, и он тут же передразнил его, добавив сладострастный стон в довесок. На лодке Мириам его явно услышали — оттуда последовал взрыв хохота.
Он пропустил их лодку мимо себя и не спеша погреб следом. Впереди замаячила черная масса, лишь кое-где озаряемая крохотным огоньком вспыхнувшей спички. Остров. Рай для парочек. Бруно захихикал. Возможно, Мириам суждено на нем сегодня остаться.
Он причалил в нескольких метрах от лодки Мириам, вылез на берег, втащил свою лодку носом на небольшое бревнышко, чтобы потом не перепутать. Цель близка. Он в Меткалфе от силы два часа, а уже сумел оказаться с Мириам на острове! Осталось улучить момент, когда она отойдет в сторонку, зажать рот… А вдруг она укусит? Бруно передернуло от мысли о прикосновении ее мокрого рта.
Компания брела в горку, где росли деревья. Бруно шагал по пятам.
— Тут даже не присесть, земля сырая! — ныла девица по имени Кэти.
— Хочешь, садись на мою куртку, — ответил ей парень.
Господи, этот дурацкий южный говор!
Вокруг шептались парочки, жужжали мошки, заливались сверчки, над самым ухом звенел комар. Бруно накрыл его ладонью, и звон стал оглушительным, голоса в нем потонули.
— …отчаливать.
— Че ж мы, места не найдем? — тявкала Мириам.
— Нет тут места, как бы не наступить на кого!
— Да, девочки, глядите под ноги, — засмеялся рыжий.
Ну, и что они станут делать? Бруно уже помирал со скуки. Вдали устало тренькала карусель. Компания вдруг развернулась и пошла прямо ему навстречу. Бруно свернул в сторону, застрял в каких-то колючках и принялся сосредоточенно из них выпутываться. Компания прошла мимо, и Бруно поспешил за ними вниз по склону. Он чуял духи Мириам — если, конечно, они не принадлежали второй девице. Духи были сладковатые и напоминали душный запах полной пара ванной комнаты. Отвратительно.
«…Леон осторожно заходит справа… — звучало из радиоприемника. — …и наносит сокрушительный удар в челюсть! Трибуны беснуются!»
Хоровой рев в соседних кустах.
Парочка в других кустах тоже была во власти страстей, правда, иного рода.
Мириам чуть отстала от приятелей и остановилась на склоне в двух шагах от Бруно. Он видел ее темный силуэт на фоне мерцающей воды. Ему еще не удавалось подкрасться к ней так близко!
— Эй, — шепотом позвал Бруно.
Она обернулась.
— Вас случайно не Мириам зовут?
Она смотрела прямо ему в лицо, но едва ли что-то могла различить в темноте.
— Да. А вы кто?
— Мы с вами не знакомы? — насмешливо спросил Бруно и снова почуял ее духи.
Он кинулся на теплое, уродливое, черное пятно, выставив перед собой руки.
— Чего вам…
Его пальцы сомкнулись на ее горле, и удивленный вопрос оборвался. Бруно тряс ее, чувствуя, что все его мышцы превратились в камень, слыша клацанье своих зубов. Она издала слабый хрип, но закричать не могла, он держал ее железной хваткой. Бруно завалил ее на спину, и они оба рухнули на землю без единого звука, лишь негромко зашуршав листвой. Он стискивал пальцы еще сильнее, с отвращением чувствуя под собой мягкое тело. Ее горло стало горячим и будто раздулось. Сдохни, сдохни, сдохни! Приказываю!.. Ее голова перестала дергаться. Он знал, что уже достаточно, но все равно не ослаблял хватку. Посмотрел через плечо, убедился, что сзади никого нет, и лишь тогда разжал руки. На горле у нее остались вмятины от пальцев, как на куске сырого теста. И вдруг из груди девушки вырвалось что-то вроде кашля, и Бруно похолодел, словно увидел восставшего мертвеца. Он снова бросился на нее, уперся в землю коленями и стал душить с такой силой, что едва не хрустели пальцы. Всю силу, какая была в теле, он направлял сейчас в руки. Она совсем обмякла и не шевелилась.
— Мириам? — позвала Кэти.
Бруно вскочил и, спотыкаясь, побежал назад к середине острова, потом свернул налево, к своей лодке. Машинально достал платок и стал вытирать что-то с рук. Слюни Мириам. Он брезгливо отбросил платок и тут же поднял его, вспомнив про монограмму. Он не потерял способность ясно мыслить! И дело сделано! Великолепно!
— Ми-ри-ам, — с ленивым нетерпением звали с берега.
А если он все-таки ее не прикончил? А если она уже сидит и разговаривает?
От воды дул сильный ровный ветер. Бруно никак не мог найти свою лодку. Он уже был близок к тому, чтобы схватить первую попавшуюся, когда наконец ее увидел.
— Эй! Мириам в обморок упала!
Бруно отчалил — быстро, но без явной спешки.
— Кто-нибудь, помогите!
Вскрик, женский визг.
— На помощь!
Паника в голосе была заразительна. Бруно сделал несколько суетливых гребков, потом резко поднял весла и пустил лодку скользить по темной воде. Чего он перепугался-то? Никто за ним не гонится.
— Эй!
— Господи боже, она не дышит! Позовите кого-нибудь!
Длительный женский вопль повис в тишине, и этот вопль поставил точку в случившемся. В странном умиротворенном восхищении Бруно подумал, что вышло красиво. Он спокойно подошел к причалу следом за другой лодкой. Не спеша, с несвойственной ему медлительностью расплатился за прокат.
— Там, на острове! — захлебывался взволнованный голос с какой-то лодки. — Говорят, там мертвая девушка!
— Мертвая?!
— Кто-нибудь, вызовите полицию!
Топот бегущих ног по доскам причала.
Бруно лениво побрел к выходу из парка. Слава богу, он выпил столько, что может делать все медленно! Все же, проходя через турникет, он затрясся от необоримого страха. Впрочем, это быстро прошло. Никто не обращал на него внимания. Надо выпить и привести нервы в порядок. У дороги маячило заведение с красной неоновой вывеской. Туда Бруно и направился.
— Налейте мне «Катти Сарк», — бросил он бармену.
— Сынок, ты откуда?
Бармен смотрел удивленно. Двое мужчин за барной стойкой тоже на него уставились.
— Налейте любого виски.
— Мы не продаем здесь крепкий алкоголь.
— Здесь — в смысле в парке? — Голос у Бруно сорвался на визг.
— Нет, здесь — это в штате Техас.
— Тогда вот этого налейте! — Бруно указал на бутыль самогона, стоящую перед мужчинами за стойкой.
— Держи, раз уж так приспичило выпить. — Один из мужчин плеснул самогона в рюмку и подтолкнул ее к Бруно.
Самогон нещадно продрал горло, затем разлился в груди приятным теплом. Бруно предложил заплатить, но хозяин бутыли денег не взял.
Снаружи, нарастая, завыли полицейские сирены.
В дверь вошел человек.
— Что там случилось? Авария? — спросил кто-то.
— Не знаю, — небрежно отозвался вошедший. — Я ничего не видел.
Бруно тут же проникся к незнакомцу братской любовью. Жаль, что нельзя с ним поболтать.
Он чувствовал себя прекрасно. Хозяин бутыли настойчиво предлагал налить ему еще. Бруно опрокинул три рюмки подряд, заметил у себя на руке пятно и спокойно вытер его платком. Это было пятно розовато-оранжевой помады Мириам, едва различимое в тусклом освещении бара.
Поблагодарив за выпивку, он вышел в темноту и пошел по правой стороне дороги в поисках такси. На парк не оглядывался, велел себе о нем даже не думать. Мимо прогрохотал трамвай, и Бруно побежал к остановке. Вскочив в вагон, он плюхнулся на сиденье и стал рассматривать плакаты на стенах, радуясь яркому свету. С другой стороны от прохода сидел вертлявый мальчишка, и Бруно завел с ним разговор. Хорошо бы сейчас позвонить Гаю, встретиться с ним — то и дело приходилось напоминать себе, что Гай в отъезде. Может, хоть матери его опять позвонить? Нет, лучше не рисковать. Только это и омрачало настроение — сознание того, что он еще не скоро сможет увидеть Гая или хотя бы позвонить или написать ему. Гаю теперь, конечно, предстоит помотаться по допросам. Зато он свободен! Дело сделано, сделано, сделано!.. В порыве благодушия Бруно погладил мальчишку по голове. Тот сперва замер от неожиданности, а потом заулыбался в ответ.
На вокзале он взял билет на верхнюю полку. Ночной поезд отправлялся в половине второго, надо было как-то убить еще полтора часа. Все складывалось превосходно, Бруно был на седьмом небе. В привокзальной аптеке он купил пинту виски и залил его в фляжку. Задумался, не пойти ли взглянуть на дом Гая. Понимая, что на такси туда ехать нельзя, он уже собирался спросить у кого-нибудь дорогу, как вдруг осознал, что хочет женщину. Он хотел женщину так остро, как никогда прежде, и это его несказанно обрадовало. Ему ничего такого не хотелось с самого приезда в Санта-Фе, хотя Уилсон дважды втягивал его в шуры-муры. Бруно развернулся и пошел к стоянке такси — таксисты обычно в курсе таких дел. Его аж трясло, так хотелось женщину! От желания выпить так не трясет.
— А я не знаю, — протянул веснушчатый малый, опиравшийся на дверь своего автомобиля.
— Как это не знаете?!
— А вот так. Не знаю, и все.
Бруно отошел в раздражении.
Другой таксист встретил его любезней. Он написал на обороте визитки пару имен и адрес — совсем рядом, можно дойти пешком.
