Показанья Джеймса Уордли,

Имя Джеймс Уордли. Портной. Рожден в год тысяча шестьсот восемьдесят пятый в Болтоне-ле-Муре. Женат.

В: Ладно, Уордли, час поздний, долго не задержу. Не стану дискутировать об твоей вере, хочу лишь кое-что уточнить касательно Ребекки Ли. Ты считаешь ее своей прихожанкой иль как там, членом собранья?

О: Я не епископ иль викарий, чтоб считать души, точно скаред гинеи. У нас братство. Она — сестра одной со мной веры.

В: Учишь догматам Французских Пророков?

О: Я учу, что близок конец мира, погрязшего в грехе, и тогда приидет Иисус Христос, дабы вновь его спасти. Всякий, верующий в Него и живущий Его светом, спасется. Прочие обретут вечное проклятье.

В: То бишь те, кто не следует вашим путем?

О: Те, кто следует путем Антихриста, правящего с тех пор, как сгинула апостольская церковь, кто не слышит слова Божьего, милостиво открытого в пророчествах.

В: Значит, с той поры всякая вера от Антихриста?

О: Так было до прихода Друзей сто лет назад. Все иные пребывают во власти дьявольского самомненья. «Изыди, лукавый, сгинь!» — говорим мы.

В: В предначертанье, подобно кальвинистам, не верите?

О: Ни мы, ни Господь.

В: Что в том ложного?

О: Утвержденье, что живущий во Христе не может измениться, одолев плоть и поставив крест на грехе, как то всякому надлежит.

В: Сие ты почерпнул из Библии?

О: Лишь возродившийся узрит Царствие Божье. Библия — великое свидетельство и мудрость, но сего мало. Так мы говорим.

В: Как же — мало? Ведь в ней святая непогрешимая истина.

О: Книга написана добрыми святыми людьми, кто солгал неумышленно. В их время так понимали, но кое-что не суть верная истина. То лишь слова, кои в свой срок становятся шелухой. Иисус ничего не писал, Библия не суть Его последний завет, ибо в ней сказано, будто Он умер, но сие антихристова ересь, дабы грешники спокойно грешили. Он не умер! Он жив, все ведает и скоро будет среди нас!

В: Говорят, вы не верите в Святую Троицу?

О: Ибо в ней одни мужчины и нет женщины.

В: И оттого богохульствуете, что Христос может явиться в женском облике?

О: В чем богохульство? Первым величайшим грехом было совокупленье Адама и Евы, равно в том повинных. Мужчина и женщина суть отпрыски их чресл, кои могут спастись и спасти. И оба могут принять обличье Иисуса Христа. Истинно так.

В: Верите ль вы, что ныне Он пребывает среди нас, тайно явившись с Небес?

О: Христу незачем тайничать. Ответом тебе нынешнее состоянье мира. Явись Он, не было б всеобщего ослепленья и порочности.

В: Как насчет Богоматери Премудрости?

О: Кто сие?

В: Не так ли вы называете Дух Святой?

О: Нет.

В: Но ты слышал подобное названье?

О: Отрицаю.

В: И рай не называете Вечным Июнем?

О: Тебя задурили, мистер. В раю нет времен года, там все едино — что июнь, что прочие месяцы.

В: Вы отвергаете плотское наслажденье?

О: Плоть — обитель Антихриста, куда мы не входим. От ее кандалов освобождает лишь целомудрие. Так мы говорим и так стараемся жить.

В: И последнее: веришь ли ты, что тело истинно верующего нетленно?

О: Всякая оболочка — прах. Бессмертна лишь душа.

В: Ты один так считаешь иль вся ваша братия?

О: Судить тебе. Прочти труды Миссона, Илайса Мэриона и Томаса Имса, почившего лет тридцать назад. Сэра Ричарда Балкли. Справься у моего знакомца Джона Лейси, кто поныне обитает в нашем графстве. Ему семьдесят два, он дольше пребывает в свете истины.

В: Ладно, пока достаточно. Ты уверен, что Ребекка Ли искренне исповедует вашу веру?

О: Да.

В: Что пришла к ней не по воле мужа иль в угоду отцу? Во всякой религии такое часто.

О: Нет, она верует по совести. Я расспрашивал, и жена моя, кто лучше ее знает, с ней говорила.

В: Ты знаешь, что она была лондонской шлюхой?

О: Сестра покаялась.

В: Повторяю вопрос: тебе известно об ее прошлом?

О: Об том я говорил с братьями, а жена моя — с сестрами. Питаем надежду, она спасется.

В: Лишь надежду?

О: Когда грянет гром, решать Иисусу.

В: Считаешь, она искренне раскаялась?

О: Вполне, чтоб спастись.

В: То бишь оголтелость ее впору вашей вере?

О: Отвечать не стану. Я пришел с миром.

В: Из-за коего расстался с квакерами?

О: Я родился другом истины, им и умру, но с той лишь разницей, что долг мой сражаться за слово Божье. Враг Христа — мой личный враг, а квакеры считают, их дело сторона. Ежели мне перечат в вопросах духа, отвечу тем же.

В: Тебя изгнали из их молельни?

О: Не тронули б, ежели б молчал. Дескать, приходи, только в оковах. Но ради господина моего Иисуса Христа я не смолчу.

В: Кажется, два года назад тебя вышвырнули с их собранья?

О: Я заговорил об Его пришествии, чего они на дух не выносят.

В: Да еще сказал, что истинный христианин не может подчиняться светской власти? Мол, она образчик грехов, что погубят наш мир?

О: Я говорил, нельзя подчиняться власти, лишь когда она понуждает идти против совести. Иначе не сидел бы перед тобой.

В: Кажется, ты призывал поровну поделить всю собственность?

О: Я предрек, что ее поделят меж спасенными, когда свершится Божье возмездье. Сейчас к дележу не звал.

В: Но утверждал, что мир на паях будет лучше.

О: Он станет лучше, когда сие свершится по воле Божьей.

В: Перевернутый вверх тормашками, мир станет лучше?

О: Христом перевернутый. То надежная порука.

В: Чему? Бунтам и мятежам?

О: Голословное утвержденье.

В: Сколько ж вас, Французских Пророков?

О: Здесь нас с полсотни, есть братья и сестры в моем родном Болтоне, а также в Лондоне.

В: Невелика сила!

О: По капле дождь, по росинке роса. Христос начинал с меньшим числом.

В: Стало быть, не бунтуете лишь оттого, что слабы? Иначе поднялись бы?

О: Не трудись расставлять силки, господин законник. В мирских делах мы покорны светской власти, никому не чиним вреда и взываем лишь к человеческой совести. Мы восстаем против греха и во спасенье души обрушимся на него с мечом в руке. Нет закона, сего запрещающего. Когда мы окрепнем, мятежа не будет, ибо все поймут нашу жизнь во Христе и к нам примкнут. Наступят всеобщий мир и согласье.

В: Разве закон не требует подчиненья официальной церкви и ее иерархам?

О: Угу. Некогда ею считалась Римско-католическая церковь.

В: Хочешь сказать, протестантство и англиканство тоже прогнили?

О: Всякая церковь — творенье людей, уже от рожденья греховных. Я не говорю, что все служители официальной церкви порочны. Ты читал «Призыв» Уильяма Ло? Он твоей веры, но вовсе не испорчен. Отнюдь, сей муж предает позору кротов, что слепы к Христову свету.

В: То бишь негодных пастырей? Сие подстрекательство к бунту. Приглашенье повторить ошибки наших предков из прошлого века, что впали в нетерпимость. Ты проклят историей и собственными речами!

О: А ты — своими, ежели грешника и слепца считаешь достойным пастырем! Этак скоро сам дьявол будет хорош! Ведь ты не купишь тухлое мясо, не пойдешь к косорукому портному! Однако и глазом не моргнешь, когда вместо слова Божьего тебе всучивают липу! Коль на проповеднике пасторский воротник, а к имени присобачен церковный титул, он гож, пусть хоть последний пьяница и блудник!

В: Хороши ж твои мир и согласье! Слышал бы тебя мистер Фотерингей.

О: Славно и ты не дискутируешь об моей вере! Пусть его послушает.

В: Довольно. Скажи-ка, Ребекка Ли пророчествовала на ваших собраньях?

О: Нет.

В: В общих иль приватных беседах говорила об том, что сподвигло ее к благочестью?

О: Лишь об том, что была окаянной грешницей, но в корне поменяла жизнь.

В: Не упоминала ль конкретное событье, заставившее ее одуматься?

О: Нет.

В: Место иль день?

О: Нет.

В: Случайных свидетелей своей перемены?

О: Нет.

В: Ты уверен?

О: Она покорна и живет во Христе. Иль пытается жить.

В: Что значит — пытается? Не вполне прониклась верой?

О: Еще не достигла пророчества, ниспосланного Божьей милостью, об коей мы молимся.

В: И тогда станет блажить наравне с достойнейшими?

О: Одаренная светоносным языком, она сможет пророчествовать, как делают жена моя и другие.

В: Но пока лишена сего дара?

О: Она не пророчествует.

В: Что, ежели тебя дурят?

О: Зачем?

В: Притворяется святошей, а в душе все та же шлюха.

О: Она живет для Христа и, значит, будет жить во Христе. Мужниных заработков не хватает, они бедствуют, в доме их шаром покати. Зачем ради сего притворяться, ежели в твоем Вавилоне она могла б роскошествовать в пороке?

В: Ты им помогаешь?

О: По возможности. Я, а также братья и сестры.

В: Только им иль всем нуждающимся?

О: Всем. Джордж Фокс и первая благословенная братия говорили: прежде чем свет истины проникнет в душу, надобно позаботиться об ее телесной оболочке. Они видели, что большинство людей влачит скотское существованье, а те, у кого всего в избытке, эгоистичны, алчны и не желают облегчить чужие страданья. Немилосердье слепцов сих смердит хуже падали, и будут прокляты они Господом нашим Иисусом Христом. Коль угодно, считай нас бунтарями, ибо восстаем мы против бездушья, и наши подношенья ближним — наивернейшее отраженье Христовой державы. Ежели мы бунтари, то и Он бунтарь.

В: Христос давал из состраданья. А тут иной коленкор — ваши подачки неразумных сбивают с панталыку.

О: С какого панталыку? Жить впроголодь и носить лохмотья? Ты пройди по улице, где обитает сестра. Разуй глаза-то!

В: Вижу, как ловко ты ее упрятал: паршивый городишко, юбки-сюртуки. И харч поставляешь.

О: Да уж, ловко — вмиг отыскали.

В: Все глаза проглядели.

О: Вот у меня гинея, давеча полученная за пошив двух сюртуков. Дай еще одну, и я отнесу их на Тоуд-лейн тем голодным оборванцам, кого сбиваю с панталыку. Что, не дашь? Не веришь в милосердье?

В: В такое, что будет пропито в ближайшем кабаке, — нет.

О: И в завтра не веришь. Осторожный ты человек! А ведь Иисус Христос отдал за тебя гораздо больше гинеи. Вообрази, ежели б Он был столь же осмотрителен — мол, да ну их, слабых людишек, все равно пропьют Мою жертву в кабаке.

В: Наглеешь. Терпеть не стану.

О: А я обойдусь без твоей гинеи. Квиты.

В: Велика вероятность, что Ребекка твоя совершила ужасное злодеянье.

О: Единственное ее злодеянье в том, что родилась женщиной. Сие ты сам прекрасно знаешь.

В: Знаю, что во вранье ее вряд ли кто превзойдет.

О: Полно, об тебе я наслышан. Говорят, ты справедлив, хоть рьяно услужаешь хозяину. В мою добропорядочность ты не веришь, ну да ладно, я привык. Стопою закона ты хочешь раздавить меня и моих единоверцев, традиционной железною стеною отгородить богатых от бедных. Как ни старайся, не выйдет, нас не сломить. Розги твои будут цепами, что обмолотят зерно. Послушай-ка, что сталось с моим отцом в год Монмутского бунта и моего рожденья. Благословенным Другом истины он был с тех пор, как в Суортмуре повстречал Джорджа Фокса, первым узревшего свет. Из-за какой-то мелочи отца посадили в болтонскую тюрьму. Судья, некто мистер Кромптон, увещевал его одуматься и покинуть Друзей, но затем, ошеломленный твердостью отцовой веры, тихонько шепнул: «В нашем мире две справедливости: Божья и человечья. Согласно первой, ты невиновен, но по другой — преступник». Через три года судья стал причиной шумного скандала, ибо сбросил оковы и пришел к нам, лишившись многих мирских благ. Встретившись с отцом, он сказал: «Друг, суди скверного ткача, но теперь я знаю: юстиция без света — что основа без утка, она никогда не соткет доброй ткани».

В: Взашей гнать такого судью! Увы народу, не умеющему отличить злодеянье от греха. Преступленье — факт, доказанный либо нет. Что есть грех — судить только Богу.

О: Ты слеп к истине.

В: А ты слеп к иным сужденьям и мыслям. Когда грех считают преступленьем, возникает невиданная тирания, что славно доказала папская инквизиция.

О: Надо ж, инквизицию приплел! Иные сужденья, иные мысли! Большинство людей думают лишь об нынешней греховной жизни, им недосуг вспомнить о Божьем суде, что всех рассудит. Вот там-то узнаешь, что перевесит: грех иль твой закон, положенный Антихристом.

В: Все, будет. Ты упрямец, каких свет не видывал.

О: Таким и останусь до последнего христианского вздоха, хвала Господу.

В: Завтра чтоб ни ты, ни твои сектанты меня не тревожили, ясно? Никаких стояний под окнами. Предупреждаю: охолони свой вздорный нрав. Иначе призову мистера Фотерингея, а уж он-то знает, что здесь я по праву. Поди прочь!