12

– Ну, это… в таком месте, даже если ?*v¶•§??. – Носэ озирается.- Хотя, раз во сне, я не против, но что мы будем делать, если Инуи и Осанай •?¶?*v?§ и опять начнут совать свой нос? Похоже, эти двое время от времени даже днем *%•%v¶ за тобой через психотерапевтическую установку.

– Я пока посторожу,- решительно говорит Тосими Конакава. «Только замечу кого-нибудь из них – сразу дам знать. Постараюсь спугнуть, а тем временем выключу тумблер».

"Прости, друг«,- с искренним раскаяньем подумал Носэ – он же знал, как сильно тянет Конакаву к Паприке.

«Простите, что прямо у вас на глазах,- думает Паприка.- Один раз с вами… *???€??».

«Будет вам извиняться. И мысли, и эмоции, и чувства вплоть до v??€§? – раз это общий сон на общем ложе, то одна душа – одна плоть. Наверняка я сам смогу почувствовать ваш v??%*¶•».

Исчезло фойе гостиницы. Пустая комната с татами, никакой мебели.

"Комната для кройки и шитья по домоводству у меня в старшей школе. Один негодник из параллельного пытался •€° меня здесь после уроков. Мне часто снится это место«,- вспоминает Паприка.

Отворив дверь, Конакава выходит в коридор школьного корпуса – там он будет караулить комнату для кройки и шитья, где совершается действо, непристойное для учебного заведения. Паприка лежит на татами в объятиях Носэ. И татами впитывает тот юношеский пыл, который она сдерживала в себе все школьные годы. За окнами – роща. «Вот я и старалась одеться неряшливо,- вертится в голове у Паприки.- Чтобы стыдиться себя, да как можно сильнее». Они нагие. Паприка кокетничает, говорит нарочито пискляво. С другой стороны, ей стыдно перед Конакавой и Носэ. "Это не настоящая я".- "Знаю, но именно это меня и возбуждает".- "Поверьте, я… не так уж и хочу… все это делать. Только… чтобы возбудить… вас«.- «Я знаю. И уже еле сдерживаюсь». Стремительно накаляются чувства. Вспышка страсти. «Паприка. Я больше не могу сдерживаться». Носэ, мучительно простонав, кончает. И они втроем почти одновременно просыпаются.

Ацуко что-то выкрикнула. Кикумура и Убэ удивленно наблюдали, как она вскочила с постели. Они уже давно сняли МКД с Носэ и Конакавы. Ацуко покраснела, представив, какие глупости видели полицейские на экране мониторов.

– Как хорошо,- воскликнул Убэ,- что вы проснулись все вместе.

Кикумура тоже всем своим видом изображал, что крайне рад их благополучному пробуждению.

– Как вам это удалось?

Монитор показывал кадры вперемешку глазами всей троицы, и что там за сон, было непонятно. Ацуко мигом успокоилась. Носэ усердно старался делать вид, что ровным счетом ничего не произошло. Он ничем не выдавал, что проснулся, достигнув верха блаженства. В отличие от него Конакава, проснувшись в состоянии крайнего возбуждения, покраснел. Он прятал взгляд от подчиненных.

– Пришлось прибегнуть к крайней мере,- сказал Носэ, а сам подумал: «Отчасти несуразной, хотя… можно сказать, вполне сновидческой». Затем он улыбнулся и продолжил: – Что это был за способ, я вам сказать не могу. Даже не спрашивайте.

– Несколько раз звонили из института,- сообщил Кикумура таким тоном, словно собирался выложить им все свои проблемы.- Сказали, что в институт приехали родители господина Химуро – переживают за сына. И еще семья Нобуэ Какимото собирается приехать в Токио, чтобы лично убедиться, в каком она состоянии. Ее лечащий врач господин Осанай не мог им отказать и согласился принять в институте. А семья господина Химуро будет встречаться с господином Токидой. Кстати, его мать тоже звонила дважды. Как быть?

– Хорошо, обсудим,- сказал Конакава.- А пока накормим госпожу Тибу.

Ее голод даже Конакаве и Носэ в их снах передавался болью в желудке.