Я не отрывал глаз от горизонта. Небо заволакивало черными тучами, которые постоянно меняли форму. Они были похожи на волны, на гребни, на пену морскую с многих тысяч пляжей. Время от времени я поглядывал в зеркало заднего вида, нет ли за мной хвоста. Мне плевать было, как отреагирует Сара на исчезновение игрушки, ей придется смириться с этим, и все. Писатель заметил, что мы едем не в колледж, и снова поднял вопрос об «Отрицательных числах». Я терпеливо объяснил ему, что мы в колледж не поедем. Сказал ему, что мы возвращаемся на Эльсинор-лейн. Напомнил писателю, что нам нужно вернуться в комнату Робби. На его компьютере важная информация. В ней нужно разобраться. Это может многое объяснить.

Вот почему мы едем домой, а не в колледж.

Документы в компьютере – это всего лишь предупреждение, спорил писатель.

Ответ в рукописи, а не в компьютере, убеждал он.

Меня немного снесло, я отвлекся и вспомнил о собственной рукописи.

Теперь-то я наверняка знаю, думал я, что не закончу ее никогда. Этот факт я воспринял стоически.

Писатель стал смеяться надо мной, и я почувствовал себя прозрачным, уязвимым.

Писатель смеялся: Притормози.

Писатель смеялся: Я выйду.

Зазвонил мобильный. Я схватил его с панели. Это был Пит.

– Где ты взял эту игрушку? – спросил я, как только нажал кнопку.

– Хэлло, Брет Эллис, – протянул Пит, с чем-то возясь. – Рановато звонишь – так закинулись, что на всю ночь хватило?

– Нет-нет, – сказал я, поморщившись, – не о том речь. Я просто хотел спросить тебя об игрушке…

– Какой игрушке, чувак?

– Той птичке, которую я просил тебя достать для моей девчушки, – сказал я, стараясь произвести впечатление озабоченного родителя, а не верного клиента-торчка.

– Помнишь, мне понадобился на ее день рожденья этот хренов Терби? А их уже везде распродали. Помнишь?

– А, да, та жуткая хрень, которая вдруг так тебе присралась.

– Вот именно, – вздохнул я облегченно. Пит все-таки вспомнил; мы на верном пути. – Так где ты ее взял?

Я прямо расслышал, как он пожал плечами:

– Да так, по знакомству.

– Кто это был?

– А что?

– Мне нужно знать, Пит. Кто это был?

– Старина, а ты уверен, что ты не вставленный?

Я понял, что натруженно хриплю, и постарался придать голосу нейтральный тон.

– Это важно, о'кей? Можешь не называть имена. Итак, ты нашел ее через магазин игрушек, или еще через кого, или как?

– Я его не спрашивал, где он ее достал. – По тому, как он это сказал, я живо представил его ничего не выражающее лицо. – Он просто принес мне эту штуку.

Так-с. Я вдохнул. Мы напали на след. Знакомый – мужчина.

– А как он выглядел? – Предвкушая его ответ, я крепко стиснул руль.

– Как он выглядел? – спросил Пит. – Че за на фиг?

– Молодой парень или мужчина постарше?

– Зачем тебе это надо?

– Пит, просто дай мне описание, – понизил я голос. – Пожалуйста, мне это очень важно.

– Ну, молодой парень, – озадаченно произнес Пит.

– Как он выглядел?

– Выглядел? Он выглядел как студент. Он на самом деле и был студент. Он учится там, где ты работаешь, чувак.

Писатель ухмыльнулся.

Писатель забился в экстазе на своем сиденье.

Писатель готов был захлопать в ладоши.

Я молчал, и Пит продолжил:

– На первой неделе занятий я встречался с ребятками и должен признать, я искал ее повсюду, дернул даже своего знакомого из Кабо, этой штуковины просто нигде не было, и, зная, сколько ты готов за нее выложить, я уже было отчаялся и спрашивал уже каждого встречного-поперечного, и вот однажды вечером я был в колледже… по делам… пробегал там по делишкам и спросил в одной компании, не сможет ли кто-нибудь достать мне эту штуковину, и этот парень сказал, что готов притаранить ее хоть завтра.

Нет проблем.

Я вел машину по шоссе.

И не обращал внимания на спокойно стоящие пальмы, превратившие шоссе в коридор.

Я выправил машину и вернулся в наш ряд.

Писатель больше не мог сдерживать ликование.

Кентукки-Пит все говорил, хотя это уже не было важно.

– И вот мы встретились на парковке возле «Фортинбраса», штука была у него с собой, вот и все, чики-пуки. – Пит чем-то затянулся, и голос его стал глубже. – Я дал ему половину, остальное взял себе как комиссионные и закрыл сделку.

– Как он выглядел, Пит?

– Боже мой, что ж ты все спрашиваешь, как будто это имеет какое-то значение.

– Так и есть. Расскажи мне, как он выглядел.

Пит помолчал и снова затянулся.

– Ты, наверное, подумаешь, что я решил отмазаться, но он чем-то был похож на тебя.

– Что ты имеешь в виду? – нашел в себе силы спросить я.

– Ну, он был похож на тебя в молодости.

– Его звали Клейтон? – нашел в себе силы спросить я.

– Чувак, я бухгалтерию не веду.

За окнами машины все затуманилось.

– Его звали Клейтон?

– Я только знаю, что познакомился с ним в колледже и что ездил он на маленьком белом «мерсе». – Пит кашлянул. – Я запомнил его машину. Помню, еще подумал: черт побери, чувачок-то упакованный. Подумал еще, что это будет весьма прибыльный семестр… – пошли помехи, – но этого парня я больше не видел.

«Порше» слегка вильнул. Накатила новая волна страха.

– Его звали Клейтон?

Меня замкнуло. Я попытался выпрямиться. С таким же успехом я мог бы говорить сам с собой.

Долгая пауза потрескивала помехами. И снова тишина.

Я уже собирался повесить трубку.

– А знаешь? – Пит все-таки вернулся. – Мне кажется, именно так его и звали. Да, Клейтон. Похоже на правду.

И снова пауза – Пит что-то соображал.

– Подожди-ка – так ты его знаешь? Какого же черта ты мне звонишь…

Я дал отбой.

И сосредоточился на ослепляющей пустоте шоссе.

То, что ты сейчас услышал, Брет, ни на что не ответит. Это сказал писатель.

Посмотри, как почернело небо. Это я его сделал таким.