Аскольд и Дир, в свою очередь, только чудом спаслись во время постигшего их дружину несчастия.

Они оба находились на суше в то время, когда началась буря.

Это их и спасло. Вожди сами не пытались скрываться в защищенном месте на берегу, но Аскольд внезапным порывом вихря был так брошен о землю, что лишился чувств. Заметив несчастие с названным братом, Дир поспешно кинулся ему на помощь, но новый шквал сбил и его. Боясь, чтобы ветер, легко поднимавший и бросавший ладьи, не унес бесчувственного друга, он кинулся на его тело и своею тяжестью удержал его. В это время несколько дружинников, забыв об опасности, кинулись на помощь к своим князьям и оттащили их обоих в более защищенное место.

Когда этот неслыханный погром стал несколько утихать, едва пришедшие в себя от неожиданно ужаса варяги с удивлением заметили странного, одетого в лохмотья человека, суетившегося и бегавшего среди них и в то же время что-то громко говорившего.

Те из них, которые знали византийское наречие, разобрали его слова.

— Великий Бог во Св. Троице!… Разумейте, вожди!… Нет конца Его силам, могуществу, крепости! В морских пучинах потопил Он сонмище нечестивых и теперь на варварах, явившихся к св. Городу, он доказал свою силу! Слава ему, Единому, Великому, Предвечному!…

Этот человек был Андрей-юродивый. Какими-то одному ему ведомыми путями успел он пробраться из Константинополя в становище варягов… Несчастным было не до того, чтобы прислушиваться к этим странным речам, они не обратили на Андрея внимания, да и он сам, казалось, совсем не видал их.

Он весь ушел в свой порыв.

— Слава Тебе, показавшему нам свет! Слава отныне и вовеки веков! Только слепой не увидит совершенного Тобой чуда, только немой не возвестит о нем, только глухой не услышит про него! Слава, слава Тебе! Смотрите, язычники, трепещите и изумляйтесь: Божье видение, божественно чудо свершилось перед вами. Бог явился вам в реве бури, в вихре, в громе, в молниях… Изумляйтесь, и да озарит вас и сердца ваши свет христианской истины!…

Прославляя так Бога, Андрей приблизился к тому месту, где, охраняя своего друга, прижался к одиноко стоявшему дереву растерявшийся Дир. Юродивый сейчас же узнал того, с кем он накануне был удостоен лицезреть великое видение.

Он остановился и заговорил снова.

— Вот — тот вождь, чье сердце немного уже озарено вечным светом!… Божественная Дева явилась ему! Она удостоила его счастья лицезреть себя, и милость Ее над ним!

Дир, заподозривший, что старик задумал недоброе, замахнулся на него мечем.

— Пошел прочь, безумный! — закричал он.

Андрей только дико засмеялся в ответ на это.

— Мечом грозишь? Мечом? — заговорил он. — А что твой меч? Вот меч, -поднял он перед Диром крест, который держал в руке, — он поражает без боли, но наверняка… Это — меч христиан! Им мы победили тьмы тем!

И, не обращая внимания на славянских вождей, он побрел далее.

Но Аскольд в это время пришел в себя.

Первый его взгляд упал на юродивого.

— Этот старик, этот старик! — закричал он.

— Успокойся, друг, — помог ему сесть Дир. — О каком старике ты говоришь?

— Вчера…

Видение…

— Ах, да! Ты говорил… Какая буря!…

— Это Бог христиан послал на нас…

— Увы! Все так благоприятствовало нашему походу, и вот теперь, когда мы были уже у самой Византии, все рухнуло.

— Это Бог христиан послал на нас! — повторил Аскольд.

— Ты можешь встать?

— Да…

Силы возвращаются ко мне.

— Тогда пойдем…

Посмотрим, что наделала буря…

Названные братья, поддерживая друг друга, побрели вдоль берега.

Везде видны были следы бури.

Там лежал разбитый вдребезги струг, здесь в беспорядке навалены были обезображенные, разбитые ударами о скалы тела. Слышен был кое-где слабый стон. Отовсюду, завидя князей, сходились шатавшиеся от усталости, измученные люди, еще недавно полные сил и мужества.

— Все пропало, князь! — встречали они Аскольда. — Все погибло! Будь проклята эта буря…

— Немедленно собрать всех наших! — приказал Аскольд. — Где Руар, где Ингвар?

— Увы, князь, на наших глазах они были унесены в пучину вместе с своим стругом.

Витязь в глубокой печали поник головой.

— Это — Бог христиан!… — в третий раз прошептал он. — Руар, Ингвар, Инголет более других настаивали на этом походе…

Звуки княжьего рога созывали оставшихся к князю. Заслышав его, они стали сходиться. С великой грустью увидели Аскольд и Дир, что от их более чем десятитысячной дружины остались одни жалкие остатки… Из двухсот стругов, ушедших из Киева, осталось немногим более полусотни.

Чуть не плача, глядели князья на эти жалкие остатки.

— Велик Бог христиан! — раздался за ними чей-то голос. Они быстро обернулись.

Позади них стоял Андрей и указывал им на ничтожное число дружинников. — Велик Бог христиан! — повторил он.

— Да, ты прав! — в один голос ответили ему князья.