О прибытии послов в Киев и в палатах князя, и среди народа шел великий толк.

— Чего это князьки-то очень с ними торгуются? — говорили простые людины Киева. — Сами на их государство набегом идут и сами же их за милую душу принимают.

— Негоже как будто это…

— Чего негоже? Разузнают они про их государство все, что надо, вот и ударят на них…

— Так от них и разузнаешь!

Прибывшие купцы, между тем, искренно дрожали за свою жизнь. Не будь на их судне византийских солдат, они давно бы уже свернули в сторону, но, увы, им сделать этого было нельзя. Среди них был серьезный человек — врач Фока. Всю дорогу, от Константинополя до устья Днепра, он пробыл в своей каюте. Что он там делал — купцам не было известно, но когда они пересели на струги и пошли уже по Днепру, этот самый Фока вдруг обратился к ним с речью.

— Вы знаете, зачем вы посланы, — сказал он. — В самом деле, смерть для каждого человека так или иначе, а неизбежна. Это каждому предопределено судьбой при его рождении. Где умереть, в Византии или на берегах Днепра, — это все равно. И там, и тут — смерть… Я говорю и о себе также, только я думаю как философ и всегда готов к своему концу. Покоритесь и вы! Неизбежного не избежать. Отечеству, когда оно в опасности, послужить необходимо. Это — долг каждого. Итак, вы поднесете этим киевским князьям обильные дары, а между ними вот эти браслеты; постарайтесь, чтобы они примерили их. Браслеты разной величины, а эти варвары очень любят украшать свое тело… Пусть бы они надели их…

— Тогда что же? — воскликнул наиболее любопытный Ульпиан.

— Тогда мы спасены!

— А они?

— Они погибли…

— Но разве это возможно?

— Все возможно для науки! — наставительно воскликнул врач.

— Это будет очень трудно сделать, — пробормотал один из купцов.

— Вы должны суметь сделать это! — тоном, не допускающим возражений, сказал Фока в ответ на это замечание.

После этого разговора купцы собрались на отдельное совещание. Фока между ними не присутствовал.

«Кака быть?» — беспокоил всех один только вопрос о предстоящем страшном деле.

— Нужно исполнить, — отвечал за всех Лаврентий Валлос, — слишком велика торговля Киева с Византией, чтобы допустить набег…

— Но ведь очень трудно заставить этих варваров немедленно надеть на себя браслеты.

— Мы должны попытаться.

Так было решено.

Прибывшие купцы и понять не могли, чему они обязаны таким широким гостеприимством в Киеве. Их приняли там как самых почетных гостей. Хотя все кругом, по их наблюдениям, готовились к набегу, но князья не подали и виду. Они готовы были встретить пришельцев с прежней своей простотой и обходительностью.

Когда их легкие струги причалили к купеческим пристаням, то из княжеских палат сейчас же были посланы купцам обильные подарки.

Сами князья обещали навестить их.

Но незадолго до времени, назначенного для прибытия князей, на струги византийских купцов пришла женщина, закутанная с ног до головы. Даже лицо ее было сплошь закрыто. Она очень интересовалась тем, что происходит в Византии, и подробно расспрашивала прибывших о всех происшествиях последнего времени.

Купцы были очень удивлены, когда оказалось, что эта женщина знает все тайны не только обычной византийской жизни, но и двора.

Она спрашивала и о подруге порфирогенета Ингерине, и о Василии Македонянине, и о Склирене, и о Никифоре.

К сожалению, никто не мог удовлетворить ее любопытства. Валлос и его товарищи пробыли слишком мало времени в Константинополе и сама знали очень немногое.

Зато, когда их посетительница ушла, они были поражены словами своего невольного спутника — врача Фоки.

— Клянусь Эскулапом, — сказал тот, — мне знаком этот голос… К сожалению, я не видел ее лица, но голос, голос…

— Ты узнал его? — с испугом воскликнул Валлос.

— Не могу ручаться, но это — голос Зои — знаете, той, что из рабынь стала госпожою.

— Почему ты это думаешь?

— Я несколько раз лечил Зою… Голос тот же, рост тот же, держит себя эта женщина, как та! Если учесть, что Зоя вместе с Анастасом исчезла из Костантинополя, то можно предположить с большой вероятностью ее появление здесь.

— Как она могла попасть сюда?

— Мало ли как!

Но в это время показалось шествие князей, направлявшихся из своих палат к ладьям купцов.

Разом все стихло.

Наступила решительная минута…

Участь Византии была в руках Фоки…