Напрасно Зоя была так спокойна относительно Склирены. Ближе, чем кому-либо другому, ей должен был быть известен мстительный характер подруги…

Склирена занимала в Константинополе такое же положение, как и Зоя. Она была вдова сенатора, но предпочитала свободу брачным узам, хотя в Византии того времени они были вовсе не тяжелы.

К Изоку она питала чисто животную страсть, а так как ее чувства были не разделены, и страсть осталась не удовлетворенною, то она разгорелась еще более и охватила все существо Склирены.

Когда Никифор рассказал ей о том, что Зоя отняла у него Изока (об Ирине он нашел нужным умолчать), Склирена сразу почувствовала, как в ее сердце вспыхнула ненависть к подруге. Марциан был прав, когда сказал Никифору, что ревность женщины можно всегда направить по какой угодно дороге. Так и случилось со Склиреной. Она не желала знать, какие побуждения заставили Зою поступить так, и была уверена, что подруга завладела для самой себя предметом ее страсти.

Злоба ее прежде всего выразилась тем, что она изорвала в клочья драгоценную шаль, привезенную из далекой Индии, но это нисколько не облегчило ее.

— Что же делать! — воскликнула она. — Я пойду и вырву ей глаза.

— И ничем не поможешь своему горю…

— Тогда как же поступить?

— Дай ей день или два успокоиться, а потом выпроси у порфирогенета приказ задержать и твою коварную подругу, и так интересующего тебя варвара…

— Никогда мне Михаил не даст указа о задержании Зои! Ведь за нее эта проклятая Ингерина…

— Так ты и не говори императору о Зое…

— О ком же тогда?

— Пусть он прикажет схватить тех, кто будет найден в ее доме… Исполнение приказа я приму на себя, и ты понимаешь, что уж я сумею и твою вероломную подругу познакомить с тюрьмою Демонодоры…

План этот понравился Склирене. Они тотчас же начали вести интригу, но ей все не удавалось увидеться с Михаилом. Мешал этому Василий, действительно занявший в течение этого недолгого времени место наперсника императора. Никифор указал Склирене на македонянина, как на врага, но влияние Склирены было слишком незначительно, чтобы повредить новому фавориту, успевшему в глазах Михаила затмить собою всех остальных приближенных.

Но женщина всегда добивается того, что ставит своей целью. Так было и в этом случае. Склирене удалось, в конце концов, добиться свидания с порфирогенетом и как раз в один из наиболее удобных для того моментов. Нерон Нового Рима находился в том состоянии, которое теперь называется похмельем. Он мог слышать слова, но смысл их не давался ему ясно. Это было самым удобным временем, чтобы выманить от него какое угодно повеление… Склирена, войдя в императорский покой, прежде всего пала на колени пред императором и с мольбою протянула к нему руки. Тот сперва испугался, но разглядев пред собою женщину и притом умоляющую его, сейчас же принял напыщенный, важный вид.

— Ты — Склирена? Видишь, я знаю даже, как тебя зовут, я все знаю, -громко сказал он. — Что хочешь ты от меня?…

— Справедливости, великолепный, и кары для твоих врагов.

— Что, разве опять заговор? — не на шутку перепугался Михаил. — Кто и где?

— Твои враги везде и всюду… Я не могу назвать тебе их имен, но могу указать место, где они собираются…

— Где же?

— Я не знаю, как зовут владельца дома, где собираются твои враги, но, если ты пошлешь со мной твоих телохранителей, я просто проведу их, и пусть они задержат тех, кого найдут в доме…

Михаил задумался…

— Мне кажется, что ты говоришь неправду, Склирена.

— Моя жизнь тебе порукой в том, что я говорю не ложь! Но, великолепный, если бы и задержали невиновных, то ты ведь сумеешь прочесть всю правду в их сердцах и отпустишь их, щедро одарив, а меня тогда прикажешь казнить… Что в том, если и невиновные, ради блага Византии, проведут несколько часов среди твоих телохранителей, а если же это -виновные, то через это будет спасено государство.

— Ты права, Склирена. Я так и поступлю. Эй, позвать ко мне сюда Никифора!

Начальник телохранителей не замедлил явиться на зов.

— Вот, мы получили известие о новом заговоре, — сказал ему Михаил. — Ты сейчас же отправишься со Склиреной в тот дом, который она укажет, и схватишь…

Михаил остановился в затруднении, не зная, кого назвать.

— Кто там будет, — подсказала ему Склирена.

— Кто там будет, — как эхо, повторил порфирогенет.

Он хотел прибавить еще что-то, но Никифор, быстро выкликнув прощальное приветствие, скрылся за дверьми.

Вслед за ним из покоев Михаила скрылась и Склирена.

Оба они были очень довольны. Замысел их удался как нельзя лучше.

Едва они ушли, Михаил окончательно забыл об отданном им приказании. Склирена, Никифор и отряд телохранителей поспешили к палатам Зои.

Никифор видел, что какая-то мужская фигура вошла в дом. Сердце его радостно забилось. Ему почему-то показалось, что вошедший был македонянин Василий.

Но он ошибся. Это был эпарх Анастас.

Склирена не вошла в дом. Спрятавшись за одним из его выступов, она с замиранием сердца ждала, чем кончится ее интрига.

Между тем Никифор и телохранители распоряжались в доме Зои.

— Прости, несравненная, — говорил Никифор, обращаясь к матроне, — я прихожу сюда не по своей воле…

— Что тебе надобно?

— Прежде всего, вот этого варвара и эту девушку… Возьмите их!

— Прости, Никифор… — попробовал остановить его Анастас.

— Я исполняю волю императора, — пожал плечами тот, — и ты на моем месте поступил бы так же… Правда?

— Воля императора священна! — смущенно пробормотал Анастас.

— Очень рад, если ты соглашаешься с этим! Крепко ли вы их связали? А! Хорошо… Ну, теперь возьмите вот и эту пару!

И Никифор с злобным смехом указал на Зою и Анастаса.

— Как! Ты ошибаешься! — воскликнули те, отступая назад в удивлении. -Нас не может касаться этот приказ.

— Не знаю… Я исполняю, что мне приказано! Что же вы стали? -крикнул он солдатам. — Берите же их!…

Анастас схватился за меч; Никифор заметил это движение.

— Напрасно, — покачал он головой, — будь благоразумен, Анастас! Ведь ты сам же сказал, что воля императора всегда священна.

— Но какая же наша вина?

— Не знаю…

— Не может быть, чтобы ты этого не знал…

— Вероятно, вам это скажут потом… Теперь же следуйте лучше за мной по доброй воле, иначе я и вас прикажу связать…

Тон, которым были сказаны эти слова, не допускал возражений. Зоя и Анастас поняли, что о сопротивлении не может быть и речи…

Дело было сделано быстро. Не прошло и часу, как Зоя, Анастас, Ирина и Изок — все вместе были заключены в мрачном подземелье…

Михаил же, увлекшись в этот вечер обычной оргией, так и не вспомнил о своем приказе.

Не в интересах Никифора или Склирены было напоминать ему об этом.