Африка достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул его, перечитал записи, глубоко вздохнул и серьезно заговорил, как будто давал показания в суде:

— Утром в четверг, 23 сентября прошлого года, мне позвонил знакомый из Межведомственного комитета. Он…

— Из Комитета по делам полиции?

— Да. Тот человек попросил меня посодействовать некоему мистеру Котко…

— Кто вам звонил, генерал?

— Извините, Мусад, я не могу вам этого сказать.

Мани застыл на месте — по-прежнему без всякого выражения.

— Так вот, мой знакомый из Межведомственного комитета попросил меня оказать помощь Котко, которого я в то время совершенно не знал. Вскоре после разговора со знакомым мне позвонил сам Котко. В тот же день пригласил меня на обед. Я поехал. Котко хвастал своими знакомствами с членами правительства, которых он узнал еще в годы борьбы с апартеидом. Кроме того, он сообщил, что он бизнесмен, сейчас живет в Йоханнесбурге и инвестирует в нашу экономику. Потом он перешел к делу. Попросил меня помочь двоим его друзьям. Их звали… — Африка сверился с листком, лежащим перед ним, — Федор Вазов и Лев Григорьев. Накануне, 22 сентября, их арестовали сотрудники участка «Тейбл-Вью» после драки в ночном клубе. Во время нашей встречи с Котко его друзья еще находились под стражей. По словам Котко, в ночном клубе произошло недоразумение из-за того, что все стороны слишком много выпили. Он сказал, что и он сам, и знакомый из комитета будут мне очень признательны, если я решу их проблему. После обеда я позвонил в участок. Начальник подтвердил, что речь идет о пьяной драке и что задержанных, скорее всего, придется отпустить. Я попросил его освободить их немедленно и закрыть дело, что и было исполнено.

— И все, генерал? — спросил Ньяти с явным облегчением в голосе.

Африка медленно покачал головой:

— Нет, Зола, не все. — Он снова посмотрел в свои записи. — 29 сентября прошлого года я снимал деньги в банкомате на Лонг-стрит и увидел, что баланс на моем счете значительно больше, чем я ожидал. Я попросил у сотрудников банка распечатку, и оказалось, что 27-го на мой счет поступило двадцать пять тысяч рандов. Я поинтересовался, откуда пришли деньги. Консультант из банка ответил, что деньги поступили со счета некоего фонда под названием «Исандо-Дружба». Я сказал, что, должно быть, произошла ошибка, и попросил сотрудников банка дать мне информацию по тресту. Но мне так и не удалось ничего выяснить.

Африка медленно сложил бумагу.

— Я позвонил Котко, потому что подозревал, что за переводом стоит именно он. Он подтвердил мои догадки, сказав, что лишь выразил мне свою благодарность за помощь. Я объяснил, что не могу взять у него деньги, и попросил его либо отозвать перевод, либо дать мне контактные данные доверительного треста, чтобы я сам вернул ему деньги. Котко в ответ только рассмеялся и сказал, что не знает, возможно ли это, но он постарается все выяснить. Больше он мне не звонил.

В кабинете наступила тишина. Снаружи, на окне, ворковали голуби, рассевшиеся на карнизе.

Ньяти тяжело вздохнул и спросил:

— Генерал, знаете, что такое «исандо»?

— Нет, Зола.

— На языке коса «исандо» означает «молот». И на зулусском тоже.

— Понятно.

— Значит, вы не предполагали, что именно Котко — тот самый «коммунист», которого имеет в виду стрелок?

— Нет. Понятия не имел.

— Вынужден задать вам еще один вопрос. Когда вы поручили нам повторно расследовать убийство Слут и показали письма от снайпера, почему вы попросили, чтобы дело вели конкретно Бенни и Мбали?

— Потому что я знаю, что они блестящие профессионалы.

— А не потому, что вы рекомендовали нам Бенни в декабре? И думали, что он — ваш должник?

— Слушай, Зола, я понимаю, ты обязан во всем сомневаться, но уверяю тебя, это не так.

— Кроме того, только вам известно, что случилось с Мбали в Амстердаме. Вы записали ее на тренировочные курсы в Голландии, когда она еще служила в Бельвиле. О происшествии голландцы написали только вам.

Африка вскинул руки вверх:

— Да, я прекрасно понимаю, в каком положении очутился! И тем не менее, уверяю вас, все не так! — Впервые за все время он взглянул на Гриссела: — Бенни, ты меня знаешь… Мусад, мы с тобой давно уже работаем вместе. Вам известно, что я не способен на такую низость!

Мани скрестил на груди свои большие руки:

— Генерал, откуда у белого консерватора-африканера сведения о вашем знакомстве с Котко?

— Я с ним практически незнаком.

— И все-таки откуда ему стало известно?

— Во всяком случае, я этого не знаю. То есть… мы с Котко обедали в ресторане «Балдуччи». В зале за соседним столиком мог сидеть кто угодно. Кроме того, информация могла просочиться и от начальника участка «Тейбл-Вью».

Мани задумчиво кивнул:

— Котко обращался к вам после того, как стрелок начал присылать свои сообщения?

— После того телефонного разговора в сентябре мы с ним больше не общались, — мрачно ответил Африка.

— А вашему знакомому из Межведомственного комитета известно о посланиях стрелка?

— Нет.

— Что будет, если мы арестуем Котко?

Африка посмотрел на голубя, сидящего на карнизе, и покачал головой:

— Мусад, начнется настоящее светопреставление. У него огромные связи…

— Генерал, у нас сейчас тоже творится настоящее светопреставление. Если мы арестуем Котко, вмешаются политики. И репортеры слетятся, как стервятники; в СМИ появится снимок, на котором Котко пожимает руку Балойи… А если мы не возьмем его под стражу до четырех часов, сумасшедший дьявол подстрелит еще кого-то из наших!

После того как генерал ушел, Мани послал за Мбали и посвятил ее в курс дела.

— Не может быть! — недоверчиво воскликнула она, явно расстроившись.

— Может, — ответил Ньяти, кладя ей руку на плечо.

— Хотим мы того или нет, время работает против нас, — сказал Мани. — Бенни, тебе придется слетать в Гаутенг. Я попрошу Мэвис забронировать тебе место на ближайший рейс. Пожалуй, езжай пока домой и уложи вещи в дорогу. Я позвоню в наше йоханнесбургское отделение и попрошу не спускать глаз с Котко. Вон пусть поддерживает тебя в Кейптауне. Тебе понадобится больше фактов в разговоре с Котко. Нескольких звонков Слут в декабре недостаточно.

— Хорошо, бригадир.

— Мбали, все указывает на то, что стрелок знал о знакомстве Африки и Котко. Лучшей возможности схватить его у нас не будет. Вы с Воном должны находиться в постоянном взаимодействии. Похоже, два дела связаны между собой. Начни с участка «Тейбл-Вью». Найди всех, кто служил там в сентябре прошлого года. Особое внимание обрати на сотрудников, уволенных с позором, а также на тех, кто подвергался дисциплинарным взысканиям.

Мбали послушно кивнула.

Бригадир посмотрел на часы:

— К двум часам мы должны выпустить пресс-релиз о Котко. Крайний срок — половина третьего. Тогда релиз успеет попасть и на радио, и в Интернет. Сегодня этот гад не убьет полицейского!

Введя Купидона в курс дела, Гриссел сказал:

— Вон, на моем мобильнике нет громкой связи. Пожалуйста, набери со своего номер Ханнеса Прёйса, чтобы мы оба слышали, что он отвечает!

— Никаких проблем. Давай номер!

Гриссел продиктовал номер.

Купидон позвонил, нажал кнопку громкой связи. Послышались громкие, отчетливые гудки.

— А он тебя услышит?

— Конечно.

— Алло? — раздраженно ответил юрист, возможно, потому, что его подняли в начале восьмого утра.

— Мистер Прёйс, говорит Бенни Гриссел из «Ястребов»…

— Да, капитан, — без особой радости ответил Прёйс.

— Нам очень интересно узнать об отношениях фирмы «Силберстейн Ламарк» с неким мистером Макаром Котко из ЗИК…

Молчание на том конце линии подтвердило подозрения Гриссела.

— Мистер Прёйс, вам известно, о ком я говорю?

— Я… Да, фамилия кажется мне знакомой.

— Мистер Прёйс, вам придется приехать сюда и объяснить, почему вы утаили от нас сведения о Котко и его отношениях с Ханнеке Слут.

— Капитан, я ничего не утаивал. Откуда мне было знать, что он имеет для вас какое-то значение? — запальчиво ответил Прёйс, но Гриссел почувствовал, что его собеседник сдается.

— Вы так скрупулезно изучаете досье всех ваших клиентов! Вы не могли не знать, что Котко связан с организованной преступностью.

Прёйс не ответил.

— Даю вам сорок минут на то, чтобы приехать к нам, — сказал Гриссел. — Иначе я выпишу ордер на ваш арест, и за вами приедут сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью.

Гриссел и Купидон стояли и смотрели на лежащий на столе телефон. Наконец Прёйс ответил:

— Куда ехать?

— Наш адрес имеется в телефонном справочнике. Когда приедете, спросите капитана Вона Купидона. — Он жестом показал Купидону, что можно заканчивать разговор.

Купидон ухмыльнулся и нажал отбой.

— Задай ему жару, Вон. Паршивец все знал с самого начала и ни слова нам не сказал!

— Бенни, я не смогу задать ему жару как следует, если рядом будет Мбали.

Гриссел понимающе кивнул:

— Тогда пригласи ее только после того, как этот засранец расколется.