70

Комиссару полиции лена Крунуберг не понадобилось звонить шефу Государственной криминальной полиции. В среду утром Ларс Мартин Юханссон сам связался с ним.

— Я буду краток, — сказал он. — Речь пойдет о Бекстрёме. Если дело не обстоит так, что тебе нужен именно он и никто другой, я решил отозвать его домой. Кроме того, могу отправить к тебе новых людей.

— Да, — сказал полицмейстер. — Я рад любым ресурсам, которые мы сможем получить, и, конечно, если Бекстрём необходим тебе для более важного задания, я, естественно, готов смириться с этим.

— Более важное задание, — ухмыльнулся Юханссон. — Я собирался забрать его домой, чтобы устроить ему головомойку, а закончив с этим, подумаю, найдутся ли у меня какие-либо задания для него в будущем.

— Если все дело в заявлении, то, я думаю, с этим еще много неясностей, и пока рано наказывать старину Бекстрёма, — возразил комиссар, прилагая максимум усилий, чтобы его голос звучал как можно спокойнее и увереннее.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказал Юханссон. — Какое заявление?

У комиссара полиции лена не осталось выбора, и ему пришлось рассказать о жалобе на Эверта Бекстрёма, двумя днями ранее поступившей полицейским властям Векшё.

— Выглядит, на мой взгляд, очень странно, — заметил Юханссон пять минут спустя, как только его младший коллега, наконец, закончил рассказ. — Поправь меня, если я ошибаюсь, — продолжил Юханссон. — У вас, значит, есть телега от председателя кризисного центра помощи женщинам Векшё о том, что Бекстрём якобы подверг ее знакомую журналистку тому, что согласно моему экземпляру Уголовного кодекса трактуется как сексуальное домогательство. Но сама журналистка по неизвестной причине отказывается разговаривать на данную тему и абсолютно не настроена жаловаться.

— Да, пожалуй, так вкратце можно описать суть дела, — согласился комиссар. — И потом, у нас есть справка, которую заявительница предоставила вчера.

— Переходи к этому, — распорядился Юханссон. — Итак, после того как вы снова связались с пострадавшей и она по-прежнему отказывалась проявлять инициативу, заявительница представила некий документ, заверенный ею и кем-то другим, представляющий собой некий пересказ по памяти разговора, якобы имевшего место между заявительницей и пострадавшей. Кто другой свидетель?

— Председатель кризисного центра помощи мужчинам у нас в городе. Его зовут Бенгт Карлссон, кстати, председателя кризисного центра помощи женщинам, которая написала заявление, зовут Моа Хьертен…

— Сейчас я ни черта не понимаю, — перебил его Юханссон. — По-моему, ты сказал, что пострадавшая разговаривала только с Хьертен. О чем же тогда свидетельствует Карлссон?

— Да, тут, конечно, немного неясно, — согласился комиссар.

— Я так не считаю, — возразил Юханссон. — По моему мнению, подобное скорее напоминает лжесвидетельствование.

— Да, хорошего и вправду мало, — вздохнул комиссар.

— Не мое дело давать тебе советы, — сказал Юханссон, — но на твоем месте я бы постарался либо наконец хорошенько разобраться с этой телегой, либо закрыть дело, пока наш милый Бекстрём не успел поболтать со своими друзьями из профсоюза.

— Значит, так ты считаешь? — осторожно спросил комиссар.

— Он в состоянии создать кучу проблем. Бекстрём стоит сотни обычных сутяг. Это просто чтобы ты понял, о ком мы говорим, — сказал Юханссон.

— Я благодарен тебе за помощь, — промямлил комиссар.

— Я попрошу шефа Бекстрёма связаться с твоим руководителем расследования и утрясти все практические детали, — пообещал Юханссон напоследок.

У непосредственного начальника Бекстрёма почему-то не нашлось никаких возражений. Отчет, который экономический отдел отправил ему для ознакомления, выглядел, к сожалению, слишком убедительным, и от него нельзя было просто отмахнуться. Все другое оставили до лучших времен, а сам он находился в отпуске, когда все произошло.

— До меня, кроме того, дошли сведения, что на него пришло какое-то заявление, он якобы обнажился перед некой журналисткой, — сказал интендант и покраснел.

— Да, чего только не болтают люди, — проворчал Юханссон с довольным вздохом.

— Когда шеф хочет забрать его домой? — спросил интендант.

— Как можно быстрее, — сказал Юханссон. — Самое позднее в понедельник утром, просто там у меня крошечное окошко в календаре, и я собирался засунуть его туда.

«Чтобы устроить ему хорошую головомойку».

— У шефа есть какие-то пожелания относительно замены? Кого я должен отправить вместо него? — спросил интендант.

— Анну Хольт и маленькую блондинку, как там ее сейчас зовут, Лизу Маттей, — сказал Юханссон. — Пожалуй, самое время показать товар лицом и выпустить на лед первую пятерку, — добавил он и красноречиво оттянул обе свои синие подтяжки.

— Тогда, боюсь, могут возникнуть проблемы, — возразил полицмейстер.

— Нет, никаких проблем, — отрезал Юханссон. — В твоем и моем мире есть лишь небольшие препятствия, которые надо преодолевать.

— Никто из них не работает у меня, — объяснил интендант. — Интендант Анна Хольт отвечает за национальное бюро по связям, а комиссар Маттей подменяет сотрудников аналитического отдела во время летних отпусков.

— Тем лучше, — сказал Юханссон. — Тогда им действительно надо прокатиться и подвигаться. Позаботься только, чтобы все было организовано надлежащим образом. Еще одно дело, кстати, о нем тебе, пожалуй, стоит подумать, если ты собираешься и дальше работать под моим началом.

— Что имеет в виду шеф?

— У меня никогда не бывает никаких пожеланий, когда я на службе, — сказал Юханссон. — Я отдал тебе приказ, надеюсь, это нетрудно понять.

Час спустя интендант вернулся к своему наиглавнейшему боссу и сообщил, что его задание выполнено, и при этом он не сел, а произнес все это стоя перед письменным столом Юханссона.

— Согласно вашему приказу, — закончил интендант, одновременно пожалев, что у него нет привычки щелкать каблуками после последней фразы.

— Спасибо, — сказал Юханссон и кивнул ему дружелюбно. — Это просто замечательно.

— Шеф хочет переговорить с ними? Я могу попросить их сразу же прийти, если шеф желает, — сказал интендант с невинной миной.

— Хорошо, — сказал Юханссон. — Отправь их сюда немедленно.

Как ни странно, Хольт и Маттей выглядели не вполне уверенно, когда Юханссон пригласил их к себе и распорядился, чтобы его секретарша организовала для них кофе, венские булочки и печенье. Хольт главным образом качала головой. У нее хватало дел на новой работе, и вдобавок ее нисколько не прельщала перспектива прибираться после коллеги Бекстрёма. Маттей была, как обычно, радостной и довольной, задание ее явно заинтересовало, но, поскольку она собиралась в учебный отпуск с первого сентября, чтобы завершить свое университетское образование, видела здесь определенные практические проблемы.

— До той поры еще почти четырнадцать дней. Это обычное убийство. С ним, девочки, вы разберетесь за неделю, — привел свои доводы Юханссон и взял себе еще одну булочку, поскольку его гости только покачали головой, когда он предложил им до краев наполненное блюдо. — Кроме того, наверное, вас позабавит возможность прокатиться и подвигаться, — добавил он. — Осмотреться на месте, сложить все пазлы, увидеть, что картинка получилась. А затем, однажды поздно вечером, отправиться домой к подозреваемому. Уже накрапывает дождь, вы поднимаете воротники, вылезая из автомобиля, и видите его сидящим перед телевизором, он ни о чем не догадывается, постепенно привыкая к мысли, что ему все сойдет с рук. Потом вы звоните в дверь, слышите, как он идет открывать… «Мы из полиции. Нам надо поговорить с тобой по делу», — отчеканил другим тоном Юханссон и вздохнул с тоской.

— Это все замечательно, Ларс, но не о нас речь, — сказала Хольт и дружелюбно улыбнулась ему.

— А о ком тогда? — спросил Юханссон настороженно.

— Ты же сам хочешь поехать туда. — Голос Хольт звучал так, словно она разговаривала с упрямым ребенком. — Но поскольку это невозможно, тебе приходится взамен посылать нас.

— А ты психолог, Анна, — заметил Юханссон и криво улыбнулся. — Я не ждал, конечно, что вы будете аплодировать мне стоя, но посчитал уместным хотя бы в общих чертах оценить ситуацию.

— Естественно, — кивнула Хольт. — Оценить ситуацию, не придумывать ничего лишнего, не верить в случайные совпадения. Три золотых правила Ларса Мартина Юханссона при расследовании убийств, и мы с Лизой уже, можно считать, находимся на месте в Векшё.

— Точно, — подтвердил Юханссон. — Хотя как раз в данном случае и при условии, что вам придется прибираться после Бекстрёма, есть еще четвертое правило.

— Я слушаю, шеф, — сказала Лиза Маттей с видом первой ученицы в классе, которой даже больше не требовалось поднимать руку.

— Будьте осторожны со спиртным, девочки. Добрый совет от немолодого человека, не раз принимавшего участие в подобных мероприятиях. — И Юханссон взял еще одну маленькую печенинку со своего большого блюда.