– Можно пригласить вас на ужин? Хочу отблагодарить за восхитительную трапезу во вторник.

Именно так прозвучали первые слова Лео, когда Том открыл дверь.

– Что, опять выгнали? – спросил он, едва сдержав улыбку.

Все-таки ему будет не хватать этой женщины, когда она вернется в Манчестер. Разговоры с Лео скрашивали его дни, а заодно заставили понять, что за последнее время Том окончательно превратился в отшельника. Он уже несколько лет избегал близких отношений с женщинами, и, хотя это было его сознательное решение, в жизни образовалась заметная пустота. Тому нравились легкие, шутливые разговоры и ненавязчивый флирт, вдобавок ужасно надоело спать одному. Нет, с добровольным целибатом определенно пора завязывать.

– И да и нет. Собиралась уехать в Манчестер, но Макс упросил меня задержаться. Так что погощу еще немножко. И все же сегодня меня настоятельно просили прогуляться. Максу и Элли надо обсудить семейные дела. Поэтому я здесь, – ответила Лео с застенчивой, почти детской улыбкой, с помощью которой явно пыталась скрыть смущение.

– Жаль – я-то надеялся, что вы хотели видеть мою скромную персону. А вам, оказывается, просто податься некуда. Что ж, визиты мне наносят редко, так что привередничать не приходится. Проходите. Сейчас принесу водку.

Лео последовала за Томом по коридору. Обернувшись через плечо, он спросил:

– Как поживаете? Чем сегодня занимались?

– До трех часов была дома, а потом позорно сбежала – не хотела встречаться с Элли. Потом объясню почему. Вот и отправилась в Алтринчем. Сходила в салон красоты, сделала педикюр и еще пару процедур.

Том достаточно хорошо знал женщин, чтобы не выспрашивать подробности о «процедурах», однако предположил, что, скорее всего, они были весьма болезненны.

– Ну а теперь, когда ваша красота достигла полного совершенства, давайте выпьем. Вы уверены, что хотите в ресторан? Может, поужинаем дома? Только придется обойтись без экзотики. У меня есть пара стейков, можно приготовить их и съесть с салатом. Что скажете? Еще могу пожарить картошку фри, но что-то мне подсказывает, вы такое не едите, – сказал Том, окинув взглядом ее стройную фигуру.

– Внешность обманчива. Если я что-то и освоила в совершенстве, так это умение чистить картошку.

Том вручил Лео стакан и достал из холодильника бутылку пива «Корона».

– Ладно, до ужина еще полно времени. Если не возражаете, есть будем в восемь. А пока давайте просто спокойно посидим. Целый день сортировал мусор и теперь хочу отдохнуть часок. Пришлось шесть заходов сделать – вернее, заездов.

– Так вот почему перед домом стоит старый джип. Я-то думала, у вас какая-нибудь роскошная машина.

– Роскошную держу в гараже. Но я на ней редко езжу. В основном когда приезжает Люси. А вообще предпочитаю джип. Теперь живу скромно, пафосный автомобиль ни к чему. Зато Люси просто обожает «лексус». У меня кабриолет, как и у вас. Дочка обожает ездить с опущенной крышей. – Подумав о Люси, Том улыбнулся с ласковой снисходительностью.

Том провел Лео в гостиную и знаком пригласил сесть. А теперь шутки в сторону. Пора обсудить серьезный вопрос.

– Собирался зайти к вам завтра. Должен сообщить одну новость…

Усаживаясь, Лео настороженно посмотрела на Тома.

– Это касается вашего отца. Боюсь, информация не слишком обнадеживающая. Собирался рассказать сразу, но, когда подъехал к ферме «Ивы», возле дома стояла только машина Элли. Решил, что для начала лучше поговорить с вами наедине. А что и как будете передавать сестре – дело ваше.

Лео откинулась на спинку кресла:

– Не волнуйтесь, Том. Я и так о нем невысокого мнения, сами знаете. Говорите, не бойтесь.

Лео опустошила стакан – видно, почувствовала, что выпить для храбрости не помешает.

– Хотите еще? Или принести бокал вина? – спросил Том.

– Нет, спасибо. Ничего не надо. Продолжайте, пожалуйста.

Том успел заметить, что Лео трепетно относится к своему личному пространству, и хотя уважал это ее право, но иногда ему казалось, что небольшой дружеский жест не помешает. Он пересел на пуфик напротив кресла Лео и попытался взять ее за руку, ожидая, что Лео тут же ее отдернет.

– Неужели все так плохо? Думаете, сама не справлюсь? – произнесла она тоном, который, несомненно, отпугнул бы подавляющее большинство мужчин.

– Перестаньте, Лео. Вы человек, а не робот. Понимаю, что вы не питаете иллюзий по поводу отца, но бывают случаи, когда прикосновения очень успокаивают. Может, хотя бы попробуете?

Интересно, скольких мужчин отпугнула неспособность Лео к близости – во всех смыслах этого слова? Глядя ей в глаза, Том заговорил:

– Мне очень жаль, Лео, но ваш отец действительно мертв. Произошло это примерно через три года после того, как он покинул ферму «Ивы». Ваша мачеха не добивалась, чтобы его признали умершим. Она и так с самого начала знала о его судьбе.

Лео не дрогнула, однако Том ласково провел по тыльной стороне кисти ее руки большим пальцем. Похоже, Лео ожидала услышать что-то подобное, но Тома волновала ее реакция совсем на другую новость.

– Что с ним случилось? – наконец спросила Лео.

– Потом расскажу. Ну как вы?

– Конечно же нормально. А вот за Элли не поручусь. Выходит, мать ей солгала. Спрашивается, зачем? Почему не сказать дочери правду? Лучше бы сразу выложила все как есть. Элли все эти годы надеялась, что папа жив, потому что никаких свидетельств обратного не было. Переживала, что он даже не пытается поддерживать с ней отношения. А теперь выходит, что всех этих огорчений можно было избежать. Единственная, за кого я переживаю, – это Элли. А со мной все в порядке. Я же сказала – мне все равно.

«Ну конечно, – подумал Том. – Посмотрела бы на себя со стороны. Просто само спокойствие».

– Понимаю, вам трудно в это поверить, но у вашей мачехи могла быть веская причина молчать о случившемся.

– Нет такой причины, по которой можно скрывать от ребенка смерть отца.

Том был не уверен, кого она имеет в виду, сестру или себя, но уточнять не стал.

– Как только я узнал, что он мертв, и выяснил, когда это произошло, появилась возможность расширить круг поисков и на законных основаниях задать пару вопросов. Источники у меня надежные. Уверен, что информация достоверная. Потом сообщу подробности, и вы сможете лично в этом убедиться.

– Верю на слово. Источники можете не называть.

Лео снова стала колючей и настороженной.

– Дело в том, что ваш отец умер в тюрьме. – Том сделал паузу. – Понимаю, как тяжело вам об этом слышать, но… он повесился.

На застывшем лице Лео не дрогнул ни один мускул, однако она крепче стиснула руку Тома и побледнела как мел.

– А за что его посадили в тюрьму? – спросила Лео ровным тоном.

– Ваш отец находился под стражей и покончил с собой, не дожидаясь суда.

– Вы не ответили. В чем его обвиняли?

– Больно слышать такие вещи об отце. – Том умолк. В глазах Лео мелькнула тревога. – К сожалению, в изнасиловании.

Ее лицо на секунду исказилось от потрясения, но Лео быстро взяла себя в руки. Ну почему она не способна открыто выражать чувства? Том ласково взял ее за вторую руку.

– Это что, еще не все? – спросила Лео. Теперь ее голос звучал резче. Она старательно изображала, будто ей действительно все равно.

– Если не отвечу, вы наверняка постараетесь выяснить детали самостоятельно, поэтому лучше скажу сразу: ваш отец оставил записку, в которой признался, что совершил много других изнасилований на протяжении достаточно длительного периода.

Глаза Лео на узком лице казались огромными. Алая помада ярко контрастировала с бледной кожей.

– Это правда? Он что, серийный насильник? И… сколько раз?..

– Имен ваш отец не указал – впрочем, скорее всего, он просто не знал их. Зато перечислил даты и места. Все эти случаи произошли после смерти вашей матери.

Лео издала резкий смешок.

– Ну, хоть какая-то хорошая новость. Учитесь радоваться мелочам! Если бы мама узнала, что он за человек на самом деле, лично бы его кастрировала. Остается только надеяться, что она не видела всего этого из иного мира. Хорошо, что я не верю ни в призраков, бродящих среди живых, ни в реинкарнацию. И где же произошли эти изнасилования?

– Не важно. Вам вовсе не обязательно это знать, – тихо произнес Том.

– Как это – не важно? Отвечайте на вопрос, Том. Чувствую, вы что-то от меня скрываете.

– Хотелось бы, но теперь, когда вы знаете почти всю историю, можете легко выяснить остальное сами. В течение трех лет после отъезда из Литтл-Мелем он совершал свои преступные деяния в нескольких местах в Восточной Англии. Именно там ваш отец и поселился.

– А до этого?

– Насколько понял, несколько случаев имели место неподалеку отсюда. Если верить записке, один из них произошел прямо в деревне.

Том понимал, что Лео захочет услышать подробности, но именно этого он и боялся.

– Что?! Отец изнасиловал кого-то из местных? Кого?!

– Как я уже сказал, он не назвал ни одного имени. Только приблизительные даты и места. Кое-кто из жертв обратился в полицию, так что удалось частично восстановить хронологию событий. Но в Литтл-Мелем никаких заявлений не поступало. Я проверял.

– Если не было заявления, это еще не значит, что не было преступления. Жертвы изнасилования очень редко обращаются в полицию. Сами знаете, вы же там служили.

Том не ответил. Все было и так ясно. Если Эдвард Харрис написал, что изнасиловал кого-то в Литтл-Мелем, значит, это, вне всякого сомнения, правда. Наверное, какой-нибудь бедной девушке было стыдно рассказывать о случившемся. А может, боялась, что ей не поверят.

Том посмотрел на Лео. Лицо ее словно окаменело. Похоже, сейчас ей больше всего хотелось расплакаться, однако Лео изо всех сил боролась с этим желанием. Том едва удержался, чтобы не прижать ее к себе, но понимал, что в случае с Лео это означает зайти слишком далеко.

Элли не знала, на что решиться. Ясно одно: что-то делать определенно нужно. В двух шагах от нее полицейский участок. Можно зайти внутрь и рассказать всю историю с шантажом. Но Элли сама многого не понимала и отдавала себе отчет, как странно будет звучать ее рассказ. Придется признаться, что в ночь с пятницы на субботу Элли ехала по проселочной дороге и видела чью-то машину, но теперь надо будет сообщить еще и об украденном пропуске и проникновении неизвестного в палату Эбби. Нет, так она в участке просидит до ночи. А сейчас дорого время.

Главное – безопасность детей. Элли схватила телефон и, воспользовавшись быстрым набором, позвонила Максу. Только бы муж оказался дома, мысленно взмолилась она. Наверняка близнецы уже спят. Необходимо, чтобы в доме было как можно больше народу. Но если этот человек способен беспрепятственно проникать на ферму «Ивы», вполне может оказаться, что он уже там. Совсем рядом с детьми…

Макс подошел быстро, но Элли не дала ему возможности произнести ни слова.

– Слушай, Макс, сейчас всего объяснить не могу. Как ты, как близнецы? В порядке?

– Ну конечно. Только мне надо сказать тебе кое-что очень важное.

У Элли упало сердце. Значит, Шон все рассказал.

– Потом поговорим, а сейчас просто слушай. Пока я не вернусь, запри все двери. Не только на замок, но и на задвижку, понял? А главное, не спускай с Джейка и Руби глаз, понял? В буквальном смысле слова. Макс, когда я говорила, что кто-то пробрался в дом, мне не показалось. Я была права. Теперь точно знаю. Пожалуйста, сделай все, как я велела. А пока я выведу этого негодяя на чистую воду. Прямо сейчас.

– Элли, что ты несешь? Ты, наверное, ошиблась…

– Раньше ошибалась, но теперь разобралась, в чем дело. Мне пора. И вот еще что, Макси… Я люблю тебя.

И Элли дала отбой, прежде чем муж успел ответить. Она уже собиралась отключить телефон, как вдруг пришла эсэмэска. От Шона. Читать ее Элли не хотелось, но надо же выяснить, что именно он сказал Максу.

Элли охватили смешанные чувства. С одной стороны, на нее нахлынуло облегчение – значит, Макс до сих пор ничего не знает. С другой, непонятно, чего теперь ждать от Шона. А еще Элли злилась, что из-за этого человека не восприняла угрозу своим детям всерьез.

Вскрикнув, Элли швырнула телефон на пассажирское сиденье. В машине ее никто не услышит, а сдерживаемые гнев и смятение отчаянно жаждали выхода. Элли откинулась на спинку и принялась биться о подголовник головой. Один раз, два, три… Наконец Элли снова взяла телефон и дрожащими пальцами набрала ответ.

Элли отправила сообщение, завела машину, развернулась и поехала к назначенному месту встречи.