Открыв дверь, Элли принюхалась. Запах она узнала сразу. Макс приготовил спагетти болоньезе. Это блюдо муж гордо именовал своим фирменным, но на самом деле ничего другого готовить просто не умел. А ведь сегодня Элли рассчитывала всего лишь перекусить бутербродом с сыром и пораньше лечь спать, но Максу этого говорить, естественно, не собиралась. Элли вообще была не уверена, сможет ли с ним разговаривать, но, по крайней мере, за столом будет Лео. Оставалось надеяться, что присутствие сестры поможет сгладить неловкость.

Бросив сумку в коридоре, Элли вошла на кухню и застыла на пороге. Приглушенный свет – лампа горела на полную мощность только над плитой, – а на террасе красиво накрыт стол, и под стеклянными абажурами горят свечи. Центр стола украшал яркий кувшин с букетом садовых цветов. Макс стоял возле стеклянных дверей, ведущих на террасу, и нервно переминался с ноги на ногу. Учитывая, в каком настроении жена была утром, он явно боялся, что Элли не оценит его трудов.

– А где Лео? – только и сумела выговорить она.

– В гости пошла. К Тому. А близнецы уже спят. Поужинаем вдвоем. Вот, выпей бокал вина и присядь.

Макс поспешно схватил бутылку красного вина и разлил напиток по бокалам. Потом нажал на кнопку пульта, и, к удивлению Элли, из динамиков донеслась знакомая мелодичная музыка… Snow Patrol.

– Это что, «Гоняя на автомобилях»? Серьезно? Макс, ты же такое терпеть не можешь, – проговорила Элли, взяв из протянутой руки мужа бокал.

– Сегодня все только для тебя. Так что другой музыки, к сожалению, не будет, одна дурацкая. Пойдем, давай посидим в саду, пока вода вскипит. Я пасту готовлю. Прости, но придется обойтись без изысков, ты же знаешь, какой из меня повар.

Всего месяца два назад романтический сюрприз привел бы Элли в полный восторг, но теперь ее одолевали сомнения. Что заставило Макса так расстараться – любовь и желание порадовать или все-таки нечистая совесть?

Выйдя из дома, Элли смогла вблизи оценить, сколько усилий затратил муж, и на глаза навернулись слезы. Но Элли нужно было некоторое время, чтобы взять себя в руки и изобразить реакцию, которой от нее ожидают.

– Макс, какая красота! Потрясающе! Но… Дай мне, пожалуйста, десять минут. Хочу сначала принять душ и зайти на секундочку к детям. Ты не против?

В глазах Макса промелькнуло разочарование. А он-то думал, что все предусмотрел. Но Элли решила, что поднимет мужу настроение, как только спустится. Забудет об остальных заботах и уделит все внимание Максу. Кто знает – возможно, их брак еще удастся спасти.

Наклонившись, Элли легонько коснулась губами его щеки и направилась к лестнице, по пути подобрав брошенную в коридоре сумку. Поднимаясь наверх, она почувствовала, как вибрирует телефон, и, порывшись внутри, наконец выудила его наружу. Пришли две эсэмэски – одна с незнакомого номера, другая – с засекреченного. С каких пор Элли начала бояться сообщений вместо того, чтобы радоваться им?

Бросив сумку на кровать, Элли села и уставилась на дисплей. Она трепетала от страха. Но, открыв эсэмэску с номера, которого не было в списке контактов, вздохнула с облегчением. Писала Лео, предупреждая, что будет ужинать у Тома. Расслабившись, Элли искренне надеялась, что вторая эсэмэска окажется такой же безобидной.

Но она ошиблась.

Элли застыла, гипнотизируя взглядом телефон. Буквы так и плясали перед глазами. Нет, это точно от него, больше не от кого. Что он задумал, почему скрывает номер и отправляет эсэмэски с угрозами? Явно хочет ее запугать, но зачем? Злится, что Элли не собирается с ним встречаться и уходить от мужа? Или надеется, что угроза шантажа заставит Элли передумать? В любом случае это злобная, отвратительная выходка. Раньше Элли не поверила бы, что он может опуститься так низко. И при чем тут папа? Впрочем, все взрослое население помнит, при каких обстоятельствах сюда приехала Лео и какой прием ее ждал. Должно быть, наслушался сплетен. Никто другой просто не мог отправить Элли эсэмэску такого рода.

Элли решительно удалила ее и отключила телефон. Больше всего хотелось разрыдаться, но она сдержала слезы. Нельзя, чтобы Макс заметил, что жена плакала. Нужно делать вид, что все нормально.

Торопливо раздевшись, Элли бросила вещи на стул и направилась в ванную. Пусть хотя бы ее тело будет чистым. К сожалению, от плохих воспоминаний и глупых ошибок избавиться оказалось не так просто.

Элли понимала, что заставляет Макса ждать слишком долго, но с болоньезе ничего не случится. К тому же, если она приведет себя в порядок ради такого случая, Максу будет приятно. Сначала он не заметил Элли – уныло сидел за кухонным столом, глядя прямо перед собой и барабаня пальцами по столу. В тот момент Элли больше всего хотелось подойти к нему и обнять. В кухне было тихо. Макс явно решил выключить ненавистную музыку, как только Элли ушла.

Заметив жену, бодро вскочил со стула и поспешил к ней. Нежно взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы.

– Ну как, теперь лучше, любимая? – спросил он с понимающей улыбкой. – Пойдем. Так на чем мы остановились?

Макс вывел Элли на террасу, взял ее бокал и снова вручил ей.

– Да, молодец, что настояла на душе. Надо же расслабиться после рабочего дня. И стемнеть успело. Так романтичнее. Садись, отдыхай, а я на стол накрою.

Погладив ее влажные волосы, Макс вернулся на кухню и по пути снова включил музыкальное сопровождение. На этот раз запела группа Keane – «Покинутый в надежде на воссоединение». Да, Макс явно решил выступить по полной программе.

Элли попыталась сосредоточиться на успокаивающей музыке и не думать ни о чем другом, даже об Эбби. Элли заглянула в кухню и увидела, как Макс скачет, размахивая рукой. Должно быть, кипятком обжегся. Для спортсмена с отличной координацией на кухне Макс до смешного неловок, с нежностью подумала Элли.

Постепенно «дурацкая» музыка оказала свое воздействие, и Элли начала расслабляться. Нужно бы поговорить с Максом начистоту. Но Элли боялась.

Однако неловкость вернулась, когда Макс принес две миски со спагетти и соусом и они принялись за еду. Конечно, по сравнению с утром обстановка разрядилась, но оба чувствовали, сколько между ними недосказанностей. Оба старались не нарушать хрупкое перемирие и сдержанным тоном обсуждали все что угодно, кроме настоящих, серьезных проблем.

Когда спагетти были съедены, заиграла новая песня. Aerosmith. Макс встал.

– Иди ко мне, красавица моя, – произнес он. – Помнишь?..

Элли знала, что сейчас будет. Раньше они делали это часто, но теперь даже трудно было припомнить, когда Макс и Элли танцевали в последний раз.

Макс протянул руку, и они отошли от стола. Он обнял Элли за талию, взял ее руку и притянул к себе. Прислонился щекой к ее затылку, а Элли коснулась губами его ключицы. И они стали медленно танцевать. Наконец Элли ощутила, что напряжение уходит.

Макс тихонько мурлыкал припев ей на ухо, и Элли готова была поверить каждому слову. Она больше не могла молчать. Они должны сказать друг другу правду, прямо сейчас…

– Макс, – прошептала Элли.

– Вот черт, – выругался Макс, когда из кухни зазвонил телефон. – Ничего не скажешь, очень кстати! Извини, любимая.

Макс разжал объятия, провел пальцами правой руки над левой грудью Элли, наклонился и поцеловал ее в уголок рта.

– Никуда не уходи. Мы еще не закончили.

Элли разочарованно плюхнулась обратно на стул, а Макс зашел на кухню и выключил музыку. В саду снова стало тихо, но тишина была какая-то неприятная, и у Элли возникло странное ощущение, будто кто-то не сводит с нее глаз. Элли невольно вздрогнула и принялась внимательно разглядывать кусты. Что это? Элли вдруг заметила маленький, яркий огонек около пруда с рыбками. Как только Макс взял трубку и сказал «алло», огонек тут же погас.

Элли сразу все поняла. Огонек – это подсветка мобильного телефона. Кто-то прячется в саду. По всему телу пробежала дрожь. Макс несколько раз повторил «алло, алло», но Элли знала, что никто не ответит.

И тут она услышала голос. Он шепотом пел первый куплет той же самой песни:

Потом Элли заметила в темноте силуэт певца. Тот сделал шаг вперед, и Элли уже собиралась закричать, когда услышала, как Макс положил трубку, пробормотав:

– Не отвечают. Мало того что отвлекли…

Силуэт скрылся из вида.

Макс вышел на террасу и снова протянул Элли руку:

– Ну что, продолжим, любимая?

Но она поспешно принялась собирать со стола тарелки.

– Макс, давай лучше внутрь пойдем, а то холодно стало.

На лице Макса явственно читалась обида. Элли хотелось поцеловать его, утешить, но не рискнула сделать это здесь. Нельзя, чтобы темная тень подошла ближе, чем она уже есть.