34

В скудно обставленном врачебном кабинете, расположенном в одном из подвальных помещений в мюнхенском районе Швабинг, неподалеку от реки Изар, лежала на кушетке психоаналитика женщина — чуть за тридцать, короткие, подстриженные «под мальчика» каштановые волосы, вполне подходящая для знойного летнего дня одежда — джинсовые шорты, белый топ с бретельками и яркие гавайские шлепки.

— Итак? — сказал доктор Эберштарк, прервав обычное для Сэнди затяжное молчание.

Сэнди вздрогнула.

— Продолжим невербальное общение? Может, лучше поговорить?

— Не понимаю, — сказала она.

— Что именно вы не понимаете?

— Почему я так сильно его ненавижу.

— Вы ведь ушли от него, не так ли? — Этот вопрос они уже давно прояснили, но психоаналитик повторил его снова, как делал время от времени.

— Да.

— Когда уже были беременны от него?

Она ничего не ответила.

— И вы ведь так ему и не сказали, что беременны?

— У меня не получалось зачать несколько лет.

— Так почему же вы ничего ему не сказали?

— Потому что… — Сэнди надолго замолчала, затем произнесла: — Потому что если бы я сказала… — И она вновь погрузилась в молчание.

— Потому что если бы вы сказали?.. — подтолкнул он ее, чувствуя, что они подходят к чему-то важному.

— Мне бы пришлось остаться.

— А это было бы так плохо?

Она кивнула.

— Почему?

— Будь вы замужем за копом, вы бы поняли.

— И чем же плохо быть замужем за копом?

Помолчав немного, она сказала:

— Я всегда была для него на втором месте. Работа — на первом, я — на втором… когда у него вообще находилось на меня время.

— А вам не кажется, что с рождением ребенка все бы изменилось?

— Нет, не кажется. — После секундного колебания она призналась: — И потом, с ребенком связано кое-что еще. — Она умолкла. Покраснела.

Психоаналитик посмотрел на часы.

— О’кей, на этом мы и остановимся. Сможете прийти в понедельник? Тогда и расскажете, что это за «кое-что». Хорошо?

— Montag, — согласилась она. — Понедельник.