124

— Доброе утро, — приветствовал Рой Грейс команду, собравшуюся в конференц-зале на утренний инструктаж. — Добро пожаловать на заключительное совещание по операции «Камбала». Сегодня 13 сентября. Неудачный день для некоторых, особенно для преступников.

По залу прокатился смех.

— Но удачный для операции «Камбала». У нас сегодня много хороших новостей. — Он заглянул в записки. — Прежде всего благодаря сравнительному анализу отпечатков обуви, проведенному нашим ортопедом Хейдном Келли, мы можем точно сказать, что Лукас Дейли и его подручный Августин Красники находились на яхте Имона Поллока примерно во время смерти Макарио и Барнса.

Суперинтендент повернулся к Норману Поттингу, выглядевшему намного лучше, чем при их последней встрече, — испанское солнце определенно пошло ему на пользу.

— Есть для нас информация, Норман?

— Да. Полиция Марбельи нашла свидетеля, находившегося вблизи яхты Поллока вечером в пятницу, 31 августа. К нему за зажигалкой обращался мужчина, разглядеть которого ясно он не смог. Но с этим мужчиной был другой. Телосложение и рост дают основание предположить, что это были Дейли и Красники. Испанская полиция собирается выдать ордер на арест обоих. Так что у Дейли причин для печали еще добавится.

Грейс улыбнулся.

— Действуя на основании информации, предоставленной администрацией Шорэмского порта, — продолжал Поттинг, — испанцы обследовали один склад и обнаружили контейнер с антиквариатом, большая часть содержимого которого совпадает с вещами, взятыми из дома Эйлин Макуиртер.

— Отличная новость, Норман. Спасибо. — Грейс снова заглянул в записки. — И еще кое-что, на мой взгляд, весьма значительное. Вскоре после ограбления, когда мы попросили фотографии часов «Патек Филип», Гэвин Дейли сообщил, что фотографии, которые были у него и его сестры, пропали. Вчера вечером они были обнаружены в офисе Лукаса Дейли при его магазине. — Он повернулся к Белле Мой: — Как прошел допрос?

— Мы с детективом-констеблем Экстоном допрашивали Лукаса Дейли вчера, в присутствии адвоката. Это была наша первая встреча из трех запланированных. Он категорически отказывается от обвинения в убийстве Макарио и Барнса. Утверждает, что они с Красники действительно летали в Марбелью и поднимались на яхту Имона Поллока, чтобы узнать, где он находится, и попытаться выяснить местонахождение украденного, прежде всего часов «Патек Филип». Дейли признает, что они потрясли немного Макарио и Барнса, но клянется, что те были живы, когда они уходили.

Белла Мой сверилась со своими записками.

— Есть еще кое-что, во что нам с констеблем Экстоном верится с трудом. Дейли утверждает, что они наняли какого-то марокканца, который должен был постараться развязать языки Макарио и Барнсу.

— Марокканец? — спросил Грейс.

Белла Мой кивнула:

— Дейли так говорит, сэр. Утверждает, что заплатил марокканцу пятьсот евро за то, чтобы тот поговорил с ними.

— Поговорил в смысле применил пытки? — спросил Поттинг.

— Подразумевалось, наверное, это. Дейли полагает, что этот таинственный марокканец мог и перестараться.

— Имя или описание марокканца он дает? — спросила Эмма Джейн Бутвуд.

— Нет. Говорит, что видел его только в темноте, на набережной возле яхты Поллока.

— А свидетель, у которого Дейли брал зажигалку, его не видел? — Грейс посмотрел на Поттинга.

— Нет, шеф. Свидетель стоит на том, что их было двое, Дейли и Красники.

— Что-то в этом не сходится, — сказал суперинтендент. — Дейли и Красники — парни крупные. И что такое мог вытянуть из Макарио и Барнса марокканец, чего не смогли вытянуть Дейли и Красники?

— Вот и мы так думаем, — сказала Белла Мой.

— На ваш взгляд, марокканец — выдумка?

— Да, сэр.

Грейс кивнул.

— Если только нам его не предъявят, я тоже так считаю.

— Что насчет Красники, босс? — спросил Гай Батчелор. — Его еще не арестовали?

— Нет. Похоже, он подался в бега. Красники — албанец и, возможно, скрывается где-то у своих. Или вернулся на родину.

— Он оставил записку в конверте для своего босса, Лукаса Дейли, — сказал Алек Дэвис, показывая клочок бумаги.

— И что там? — поинтересовался Грейс.

— Вообще-то, сэр, почти ничего. Только одно слово — «извините».