Глава 8
Чейз отчаянно, из последних сил колотил огнетушителем о крышку люка. Доска трещала, но держалась.
– Крышку прибили гвоздями! – крикнул он. – Зови на помощь!
Миранда звала, кричала и кричала, пока хватало связок, пока голос не сошел на хрип.
Где-то залаяла собака. Издалека долетели крики мистера Ланцо. Она попыталась позвать его, но издала только жалкий вопль, на который никто не отозвался. Может, показалось? Или сосед просто не услышал?
А если и услышал, догадается ли, что крики идут из подвального оконца? Спасение было так близко и так недостижимо. Будь она чуть повыше, могла бы подтянуться, просунуть руку через разбитое стекло, дотронуться до земли. Там, совсем близко, свежие клумбы с ее любимым шпорником и только что посаженными фиалками.
Картина сада со вскопанными клумбами вспыхнула вдруг в голове. Она ведь перекапывала землю. Работала мотыгой. И где ее оставила? Где-то у стены…
Да, под подвальным окном.
Миранда встала на цыпочки, голой рукой выбила торчащие куски стекла. По пальцам, по запястью поползло что-то теплое. Кровь, с безразличием стороннего наблюдателя подумала она. Боли не было – паника заглушила все, кроме отчаянного стремления спастись от наступающего огня. Миранда высунула руку и провела пальцами по стене. Справа – ничего, только грубоватая дранка над гранитным фундаментом. Она подалась влево, пошарила по раме и наткнулась на теплый металл. Так и есть – мотыга!
Миранда сжала ее с такой силой, что пальцы даже занемели. Потянула. Мотыга проползла к середине окна. Теперь бы втащить ее в окно. В последний момент сил не хватило, и мотыга упала, глухо звякнув о бетонный пол.
Кашляя и задыхаясь, Миранда подняла ее и шагнула сквозь дым к люку.
– Чейз? Где ты?
– Здесь!
Она шагнула на голос, но где-то на полпути потеряла направление. Все кружилось, словно подвал стал частью карусели. Нельзя, – приказала она себе. – Терять сознание нельзя. Если упаду, уже не встану. Колени подгибались. Сейчас бы свежего воздуха. Хотя бы один глоточек. Она опустилась на бетонный пол. Сырой и прохладный. Какое удовольствие лежать на нем…
– Миранда!
Крик всколыхнул остатки сил. Она встала на колени.
– Я… я тебя… не вижу…
– Я тебя найду! Только не молчи!
– Нет, оставайся на месте, а то мы разминемся. – Она поползла на его голос, волоча за собой мотыгу. Сверху уже падали и мерцали на полу угольки. Ничего не видя из-за дыма, Миранда опустила ладонь на один такой уголек, и острая боль прошила кожу. Она всхлипнула.
– Я иду за тобой!
Голос донесся издалека, как будто из какого-то другого помещения. Она еще сообразила, что теряет сознание, что все вокруг уходит в темь и что эта темь и есть геенна огненная, где ей суждено умереть. Тем не менее она проползла еще несколько дюймов вместе с драгоценной мотыгой.
– Миранда! – Голос звучал уже совсем далеко, из другого мира, иной вселенной. И это было ужаснее всего – умереть в одиночестве, не получив даже последнего утешения…
Только бы коснуться его руки…
Она в последний раз подалась вперед…
И натолкнулась на его руку. Его пальцы мгновенно сжали ее запястье и потянули. Прикосновение чудесным образом придало сил. Она даже поднялась на колени.
– Вот… – Миранда закашлялась, но все же протянула ему мотыгу. – Подойдет?
– Должно. – Чейз, пошатываясь, поднялся. – Не вставай. Убери голову.
Она слышала, как он захрипел и как металл глухо врезался в дерево. За первым ударом последовал второй… третий… Полетели щепки. Что-то осыпалось ей на голову. Чейз закашлялся. Миранда видела, что он едва стоит на ногах.
Замах. Удар.
И крышка поддалась. В пробоину хлынул прохладный воздух. Но и пламя, получив порцию кислорода, ожило и жадно загудело. Тут и там что-то вспыхивало, трещало, шипело. Миранда припала к полу. Горящая щепка воткнулась в волосы. Она смахнула ее. В нос ударил запах горелого.
Чейз, глотнув свежего воздуха, поднял мотыгу…
Удар!
И крышка рассыпалась.
Миранда почувствовала, как ее отрывают от пола и тащат вверх, через какой-то длинный, темный туннель. Света в его конце она не видела, да и конца тоже. Была только тьма, шум в голове и ощущение боли от вцепившихся ей в руку когтей.
А потом вдруг она оказалась на траве.
И Чейз был рядом, обнимал, гладил волосы, лицо…
Она втянула в себя весь воздух, какой только был. Даже легким стало больно. Закашлялась. Вдохнула еще. И еще. И еще…
Какой же он сладкий! И как пьянит!
Ночь вдруг наполнилась звуками – воем сирен, криками, треском огня. Она оглянулась и похолодела от ужаса – пламя поднималось до неба!
– Боже… Мой дом…
– Мы выбрались, – прохрипел Чейз. – Это главное. Мы живы.
Миранда моргнула – его перепачканное сажей лицо в отсветах пожара напоминало жуткую маску.
Секунду или две они таращились друг на друга, словно еще не веря до конца в чудо.
– Миранда. – Он наклонился и прижался губами к ее лбу, глазам, щеке. От него пахло дымом, потом и отчаянием. А потом обоих разом накрыла волна облегчения, и они, дрожа от шока, вцепились друг в друга.
– Мо? Милая? Ты цела?
Мистер Ланцо в пижаме и тапочках ковылял к ним через лужайку.
– Я боялся, что ты внутри. Говорил этим идиотам-пожарникам, что слышу крики, а они не верили!
– Мы в порядке. – Чейз сжал ее лицо ладонями и крепко поцеловал в губы. – У нас все хорошо.
Где-то лопнуло, как будто взорвалось, оконное стекло.
– Эй! – заорал пожарник. – Всем отойти! Назад! Назад!
Чейз помог ей подняться, и они вместе отступили на лужайку мистера Ланцо. Пожарные разворачивали шланги. Струи воды уже пригибали языки пламени.
– Ох, милая, – вздохнул мистер Ланцо. – Слишком поздно. Его уже не спасти.
И словно в подтверждение его слов, с жутким стоном рухнула крыша. Фонтан огня ударил вверх, разбрызгивая красные и оранжевые искры. Ночное небо вспыхнуло и задрожало.
Все сгорело. Все, что у меня было. Я потеряла дом.
От горя хотелось плакать, от злости – кричать, но Миранда как будто впала в транс. В странном оцепенении она смотрела на огонь.
– Мисс Вуд?
Миранда медленно обернулась.
Рядом стоял Лорн Тиббетс.
– Что здесь случилось?
– Что случилось? А вы, черт возьми, как думаете? – рявкнул Чейз. – Кто-то поджег дом. Когда мы были внутри.
Полицейский посмотрел на Миранду. Она ответила невидящим взглядом. Он повернулся к дому, уже превратившемуся в груду горящего мусора.
– Давайте проедем со мной. Мне понадобятся ваши показания.
– Ну, теперь верите? – спросил Чейз. – Ее пытаются убить.
Лицо Лорна Тиббетса не выразило ровным счетом ничего, оставшись абсолютно бесстрастным, как у картежника из известной поговорки. Некоторое время он рисовал что-то на полях блокнота. Получилась цепочка треугольников, соединенных в некое подобие кристалла. Геометрическое творение геометрически устроенного ума. Закончив, Тиббетс несколько раз щелкнул ручкой, повернулся к двери и крикнул:
– Эллис!
В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Эллиса:
– Да, Лорн?
– Ты закончил с мисс Вуд?
– Да. Все записал.
– О’кей. – Тиббетс поднялся и шагнул к выходу.
– Подождите, – окликнул его Чейз. – И что теперь?
– Я поговорю с ней. Эллис поговорит с вами.
– То есть мне нужно рассказать все еще раз?
– Такой у нас здесь порядок. Независимый опрос. Обычная полицейская процедура. – Он заправил в брюки выбившуюся полу рубашки, пригладил волосы и вышел.
Заняв освободившееся место, Эллис Снайп дружелюбно улыбнулся:
– Здравствуйте, мистер Тримейн. Как дела?
Глядя на глуповатое лицо с неизменной щербатой ухмылкой, Чейз невольно подумал, что такого полицейского можно показывать в комедиях.
– Давайте начнем с самого начала, – бодро предложил Эллис.
– С какого начала?
Эллис растерянно заморгал:
– Ну… э… А вы решайте сами.
Чейз вздохнул и машинально взглянул на дверь. Как там Миранда? Что бы ни говорил доктор Стейнер, а следовало бы ее отправить в больницу. Старый хрыч всего лишь перевязал порезанные о стекло руки, обследовал легкие и объявил, что в госпитализации необходимости нет. Чего доктор не принял во внимание, так это ее эмоционального состояния. А ведь человек лишился дома, потерял все имущество и не знает, как жить дальше. Больше всего на свете ей нужны покой, тихое, безопасное место, где можно привести в порядок мысли, обдумать создавшееся положение…
– Ну же, мистер Тримейн. Может, все-таки проявите сознательность и постараетесь помочь?
Чейз снова посмотрел на Эллиса. Спорить с таким совершенно бессмысленно, да и сил уже не осталось. Эллис Снайп напоминал робота, способного лишь исполнять полученную инструкцию. Если понадобится, будет сидеть вот так всю ночь и ждать, пока Чейз соизволит заговорить.
Второй раз за вечер Чейз излагал одну и ту же историю. Начал он с посещения коттеджа, обнаружения признаков незаконного проникновения и секретных досье. Информацией о связи Лорна Тиббетса с библиотекаршей он делиться с Эллисом не стал. Прямого отношения к делу это не имело, да и не все ведь подлежит обязательному разглашению.
Эллис записывал показания мелким, напоминающим кружевные узоры почерком, воспроизвести который человек с нормальной психикой, скорее всего, не смог бы.
Когда Чейз закончил, полицейский задал всего один вопрос.
– В этих секретных файлах было что-нибудь обо мне?
– Ни слова.
Эллис даже не стал скрывать разочарование.
И что дальше, думал Чейз, оставшись один. Пришлют третьего? Происходящее все более и более превращалось в некую сюрреалистическую пьесу, бесконечно повторяющийся кошмар. Минут десять он ждал продолжения, потом, устав от ожидания и исчерпав терпение, отодвинул стул и отправился на поиски Миранды.
Поиски привели в ту самую комнату для допросов, где он увидел ее в первый раз неделю назад. Миранда сидела одна. На щеке у нее темнело пятно от копоти, волосы казались серыми от пепла.
Увидев его, она устало пожала плечами:
– Им бы с грешниками в аду работать.
Он улыбнулся и, бросив взгляд на перевязанную руку, спросил:
– Все так серьезно, как выглядит?
– Нет. Просто для нашего доктора каждая царапина – угроза жизни. – Она посмотрела на торчащие из-под бинтов пальцы. – Я уж испугалась, думала, будет настаивать на ампутации.
– Ампутировать такую милую ручку? Я бы не позволил.
Миранда попыталась улыбнуться, но смогла выжать только невеселую гримасу.
– Вам нужно уехать с острова.
– Не могу. По условиям освобождения…
– К черту условия! Вам нельзя здесь оставаться. Не ждать же следующего наезда или поджога.
– Мне не разрешено покидать территорию округа.
– В этот раз вам повезло. В следующий…
– И что вы предлагаете? – вспыхнула Миранда. – Бежать? Скрываться?
– Да.
– Бежать – от чего? Прятаться – от кого? Я даже не знаю, кто хочет моей смерти! – Крик отскочил эхом от голых стен, и Миранда покраснела, словно устыдившись своей несдержанности. – Уеду и уже никогда не узнаю, от кого бегу, – негромко добавила она. – Жить в неопределенности, страхе. Чувствовать себя загнанным зверем. Разве это жизнь? Просыпаться по ночам от малейшего звука. Прислушиваться, не скребется ли кто в дверь. Дрожать при каждом скрипе половиц. – Она поежилась, опустила голову.
Господи, – подумал он. – И угораздило же меня связаться с этой женщиной. Она – не моя проблема. Я не ее рыцарь на белом коне. Все, что нужно, это выйти отсюда и никогда больше ее не видеть. Никто меня не упрекнет.
И голос, в котором Чейз узнал свой собственный, ответил: Я упрекну.
Он выдвинул стул. Сел напротив. Миранда даже не подняла головы. Не оторвала глаз от потертого стола.
– Ладно, вы не хотите уезжать. Что будете делать?
Она пожала плечами. И столько беспомощности и отчаяния было в этом жесте, что у него защемило сердце.
– Разве это важно?
– Важно. Для меня.
– Почему? – Теперь Миранда посмотрела на него. Посмотрела так, что его вдруг потянуло говорить вещи, которые лучше не говорить, чтобы не жалеть потом. Что ему небезразлично, жива она или нет. Что ему важно, что будет с ней дальше.
Он сказал другое. Сказал то, что диктовалось логикой, а не сердцем.
– Случившееся сегодня каким-то образом связано с Ричардом. Вторжение в Роуз-Хилл. Поджог. Вы сами.
Она горько усмехнулась:
– Да, похоже, во всем этом мне отведена какая-то роль. Знать бы только какая.
Дверь открылась.
– Вот вы где, – удивился Эллис. – Мистер Тиббетс сказал, что вы можете быть свободны. Сказал, больше вопросов у него нет.
Глаза б мои вас не видели, – неприязненно подумал Чейз, направляясь вместе с Мирандой к выходу из полицейского участка. Лорн сидел за столом и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев Миранду с Чейзом, он жестом попросил их задержаться.
– А, черт, – пробормотал Чейз. – Наверное, придумал еще какой-то вопрос.
Лорн положил трубку и, повернувшись к Эллису, сказал:
– Приготовь машину. У нас еще один вызов.
– Этого только не хватало, – заныл Эллис, отправляясь к гаражу. – Вот же вечерок выдался.
Лорн взглянул на Миранду:
– Вам есть куда пойти, мисс Вуд?
– Я отвезу ее в отель, – сказал Чейз.
– Я бы посоветовал поискать место понадежнее. Может быть, у кого-то из друзей.
– Можно обратиться к мистеру Ланцо, – неуверенно предложила Миранда.
– Нет, я отвезу вас к Энни, – решил Чейз. – У той, по крайней мере, с головой все в порядке.
– Да, такой вариант лучше, – согласился Лорн, снимая с крючка шляпу. – Учитывая обстоятельства.
– Какие обстоятельства? – насторожился Чейз.
– Возле дома мисс Вуд обнаружены две пустые канистры из-под бензина. Да еще два гвоздя, которыми приколотили крышку люка.
Миранда замерла. Вот оно. Неопровержимое доказательство того, что кто-то пытается убить ее. У нее подкосились ноги. Если бы рядом не было Чейза…
– Теперь-то вы мне верите, – прошептала она.
Лорн нахлобучил шляпу.
– Позвольте мне сказать вам кое-что, мисс Вуд. Такого у нас на острове еще не было. И мне очень не нравится, какой оборот принимают дела.
– Что еще случилось?
– Нападение. Хотите верьте, хотите нет – на мисс Лилу Сент-Джон. Она только что позвонила.
– На нее напали? – изумился Чейз. – Но почему?
– По словам мисс Сент-Джон, она пыталась предотвратить незаконное вторжение, – ответил Тиббетс, всем видом показывая, что не воспринимает жалобу старушки всерьез. – Незаконное вторжение в Роуз-Хилл.
– Ну и что? – Энни Беренджер щедро разлила виски по трем стаканам. – Мне дадут написать обо всех этих маленьких тайнах? Или предложат поработать сиделкой за спасибо?
– Я думал, вы с Мирандой подруги.
– Мы и есть подруги. Но я еще и репортер. – Энни протянула Чейзу стакан. – Я обязана использовать ситуацию в профессиональных целях. – Она бросила взгляд на дверь ванной, где принимала душ Миранда. – Знаете, выглядит она не очень. Вы не думаете, что ей нужен больничный уход?
– Я думаю, Миранде будет лучше здесь. При условии, конечно, что вы за ней присмотрите.
– Прекрасно. Мечты сбываются. Всегда хотела побывать мамочкой. – Энни решительно опрокинула стаканчик. – Вы только не поймите меня неправильно. Миранда мне нравится. Я и сама была когда-то такой же. Лет сто назад. – Она потянулась за бутылкой. – Но женщины в наше время взрослеют быстро. Приходится. Нас старят мужчины. Взять хотя бы моего дружка, Ирвинга. Целый год жду, когда же предложение сделает. Оттого и седина. – Энни налила виски, отпила глоток и посмотрела на Чейза. – Так что, большие неприятности?
– Опасность есть. Вы к этому готовы?
– Готова ли я? – Она поднялась, подошла к письменному столу, выдвинула ящик и достала револьвер. – Сувенирчик из Бостона. Стрелок я паршивый, но бывает, что и попадаю. Ну как, годится?
– Впечатляет.
Энни рассмеялась:
– На вашего брата впечатление произвести нетрудно, надо только ствол показать поболе. – Она вернула револьвер на место, задвинула ящик и, услышав, что дверь ванной открылась, обернулась: – Привет. Ну как? Полегчало?
– Да, по крайней мере, грязь смыла. – Миранда босиком прошлепала в гостиную. Широченная футболка Энни висела на ней как платье.
Хозяйка протянула ей стакан:
– Присоединяйся, выпьем.
– За что?
– Просто выпьем. Тост потом придумаем.
Миранда подошла к столу и взяла стакан. С собой она принесла запах свежести, цветов, мыла и особенного, уютного женского тепла. Влажные волосы обрамляли лицо непослушными прядями. При виде ее у Чейза закружилась голова. Или это от виски?
– Так что теперь? – спросила Энни.
Чейз отвернулся, поставил стакан на стол.
– Полиция начала расследование.
– Полиция? Послушайте, я работаю с ними пять лет, и на вашем месте на многое бы не рассчитывала.
– Лорн – парень неглупый. Если постарается, виновного найдет.
– Вот только станет ли стараться? Вы же не знаете, на чьей он стороне. Я не хочу сказать, что Лорн продажен и все такое. Но компромат на него есть, так ведь?
– Интрижка с местной библиотекаршей? – Чейз пожал плечами. – Мелкий скандал и не больше.
– Вы спрашивали Лорна, правда ли это?
– Спрашивал. Он и не отпирался. Похоже, его такие вещи не беспокоят.
– Энни, а ты знала, что Ричард собирает эти досье? – спросила Миранда.
Энни пожала плечами:
– Какие-то досье на местных воротил у нас были. Джил брала интервью, писала статьи. Каждое лето мы составляли несколько профайлов. Но ничего скандального. – Она опустила стакан. – Да и не важно, что там было, в тех папках – теперь все дым. Жаль, что у вас нет копий. Вы потеряли единственный ключ.
– Я так не думаю, – возразил Чейз. – Мы взяли то, что оставил вор. А вот то, что он действительно искал, все еще в Роуз-Хилл.
– Почему вы так думаете?
– Потому что сегодня он туда вернулся.
– Не рассчитал только, – вставила Миранда, – что столкнется с мисс Сент-Джон. Снова.
Энни покачала головой и рассмеялась:
– Какой незадачливый вор!
Сама же мисс Лила Сент-Джон в этот самый момент прикладывала пакет со льдом к ужасной, размером с гусиное яйцо, шишке на затылке.
– Что за странный вопрос, хорошо ли я его рассмотрела! – ворчала старушка. – Принимая во внимание, куда он мне влепил, вы полагаете, что я должна была его рассмотреть?
– Это стандартный вопрос, мэм, – попытался оправдаться Эллис.
– В том-то и проблема с вами, полицейскими. Вы настолько связаны стандартной процедурой, что не удосуживаетесь подумать.
– Мисс Сент-Джон, – вежливо вмешался Лорн, – позвольте мне перефразировать вопрос Эллиса. Что вы все-таки видели?
– Очень мало.
– Фигуру? Лицо?
– Только свет. Как я уже говорила, я сидела и читала. «Смерть становится тобой».
– Извините.
– Это книга так называется. Главный герой – полицейский с айкью гения. – Она выдержала паузу. – Ясно, что в действительности так не бывает.
Лорн предпочел не заметить колкости. Право на снисхождение мисс Сент-Джон сегодня заслужила. Как-никак от удара по голове – даже такой твердокаменной – человек доброжелательнее не становится.
– Продолжайте.
– Так вот. Я отложила книжку, чтобы приготовить чаю. И случайно посмотрела в окно. Оно выходит на юг, в сторону Роуз-Хилл. Вот тогда я и увидела свет.
– Свет фар?
– Нет, не такой сильный. Думаю, свет фонарика. Он двигался через лес. И направлялся в сторону Роуз-Хилл. Больше в той стороне ничего нет. Поэтому я и решила пойти и проверить.
– Почему вы не позвонили нам?
– Потому что это мог быть кто-то из Тримейнов. Подумайте сами, как бы я выглядела, если бы притащила вас туда из-за того, что не узнала законного владельца.
– Насчет того, кто именно является сейчас законным владельцем, полной ясности нет.
– Давайте не будем вдаваться в детали вопроса. Так или иначе, я вышла из дому и…
– Одна?
– Если бы! Ничего бы не случилось, если бы за мной не увязался Оззи!
– Оззи? – подал голос Эллис.
Словно по команде, здоровенный черный пес пересек комнату и уставился на изрядно струхнувшего недотепу.
– Да, ты, конечно, показал себя во всей красе, – с укоризной обратилась к собаке старушка. – И тявкал, и через кусты ломился, как лось. Неудивительно, что так никого и поймал. – Она повернулась к Лорну: – Это все он виноват. Потащился за мной по дороге. А огонек исчез. Оззи так неприлично себя вел. Пришлось дать ему тумака. И в этот самый момент он мне и влепил.
– Оззи? – уточнил Эллис.
– Нет! Тот, мужчина. Или женщина. Было темно, и я не разобрала.
– Вы потеряли сознание?
– Даже не знаю. В этом месте у меня небольшая путаница. Помню, что стояла на коленях в кустах. Слышала, как кто-то убегал. И еще помню, что была чертовски зла. – Мисс Сент-Джон бросила сердитый взгляд на пса. – Да, на тебя.
Вместо того чтобы проявить раскаяние, Оззи как ни в чем не бывало облизал новенький ботинок Лорна. Последний деликатно пнул его в бок. Оззи обиженно отвернулся и перенес внимание на другой объект – ботинок Эллиса.
– Значит, нападавшего вы так и не увидели? – уточнил Лорн.
– К сожалению, нет.
– Что было потом?
– Я вернулась домой. Немного, правда, поплутала в темноте, но в конце концов нашла дорогу и сразу же позвонила вам.
– Когда случилось это… нападение?
– Около двух часов назад.
Примерно в то самое время, прикинул Лорн, когда в огне рушился дом Миранды Вуд. Мог ли один и тот же злоумышленник и поджечь дом, и напасть на мисс Сент-Джон у коттеджа Роуз-Хилл? Нет, такое представлялось невероятным. А если так, то… Два преступления и два преступника. Плохо. Очень плохо.
Лорн предпочитал простые дела и простые решения.
– Вы уверены, что нападавший направлялся к Роуз-Хилл? – спросил он.
– Я это знаю. И он еще вернется.
– Почему?
– Потому что он не получил то, что хотел.
– Вы имеете в виду те компрометирующие досье?
Мисс Сент-Джон посмотрела на него глазами невинного ребенка.
– О… Так вы уже знаете?
– Да, знаю. К вашему сведению, мэм, не я проявил инициативу. Валери Эверхард первой пришла ко мне.
Эллис, пытавшийся защитить от ласк любвеобильного пса свои колени, вскинул голову.
– А что такое с Валери Эверхард?
– Не важно, – хором отрезали Лорн и мисс Сент-Джон.
– Там и на меня кое-что было, – с ноткой гордости заметила старушка. – Как и почти на всех наших. Вот уж не думала, что Ричард Тримейн такой любитель копаться в чужом грязном белье.
– Как думаете, зачем ему это было нужно?
– Не хочу спешить с обвинениями. Может быть, из чистого любопытства. Конечно, мотивы могли быть и другими, куда менее безобидными.
Скорее всего, мисс Сент-Джон намекала на шантаж, но у Лорна такой вариант вызывал большое сомнение. Начать с того, что собранные кем-то «секреты» не были такими уж постыдными и мерзкими. Да, публикация некоторых материалов могла доставить неприятности отдельным известным горожанам, но в них не было ничего такого, что нельзя пережить. Это касалось и его собственной слабости к замужним библиотекаршам. Ко всему прочему, список потенциальных жертв включал как людей обеспеченных, вроде Форреста Мейхью, так и отъявленных бедняков Гордимеров. Какой смысл шантажировать семью, у которой не хватает средств на оплату счетов в бакалейной?
Другое дело, что платой за молчание могли быть не только деньги.
Обо всем этом Лорн Тиббетс и размышлял по дороге в город. Зачем Ричарду Тримейну понадобилось коллекционировать чужие грешки? И если уж на то пошло, он ли их собирал? В конце концов, в коттедж могли приходить и другие члены семьи. Кэсси. Филипп.
Эвелина.
Нет, только не Эвелина. Она бы пачкаться не стала. Не опустилась бы до того, чтобы копаться в грязи.
– Так вы и Валери Эверхард… – пробормотал сидевший за рулем Эллис. – Ни за что бы не догадался.
– Послушай, я просто ее пожалел, – объяснил Лорн. – Женщине требовалось немного мужского внимания.
– А… – протянул Эллис, не спуская глаз с дороги и при этом глубокомысленно кивая.
– Ты что, черт возьми, хочешь этим сказать? – рассердился Лорн.
– Ничего. Просто думаю…
– О чем?
– Как вам, должно быть, жаль теперь эту бедняжку.
– Валери Эверхард?
– Нет. Вдову Тримейн.
– Речь идет о преданности, Чейз. О верности семье. Брату. Тем, кто для тебя важен.
Чейз промолчал, полностью сосредоточившись на ветчине, которую нарезал аккуратными полосками. Правда, теперь он делал это заметно энергичнее. Все сидевшие за столом смотрели на него. Ноа и Эвелина. Близнецы. Они ждали его ответа. Но он резал мясо, и кусочки получались все меньше и меньше.
– Не обращай внимания, папа, – сказала Эвелина. – Неужели не понятно? Он так увлечен этой ведьмой, что даже не замечает ловушки…
– Пожалуйста, Эвелина. – Чейз отложил нож.
– Она же водит тебя за нос! У нее к этому талант! Помимо всего прочего. Факты тебя больше не интересуют. Ты предпочитаешь не замечать их. Тебе хочется верить в ее ложь.
– Я хочу верить в правду, – спокойно сказал он.
– Правда в том, что она – шлюха.
– Эвелина, – вмешался Ноа. – Хватит.
Она повернулась к отцу:
– Ты на чьей стороне?
– Тебе прекрасно известно, что я на твоей стороне. Всегда был и буду.
– Тогда почему ты меня не поддерживаешь?
– То, что ты сейчас говоришь, тебя не красит. Ты забыла, чему я всегда тебя учил. Достоинству. Гордости.
– Ну, папа, извини. Мужа не каждый день убивают. – Эвелина огляделась. – А где вино? Выпить-то можно? Не слишком рано?
– Смерть мужа ты переживешь. А вот забывать, кто ты есть, непозволительно.
– А кто я есть? – Эвелина поднялась. – Я только смущаю тебя каждый день. – Она отставила стул и вышла из комнаты.
Некоторое время все молчали.
– В том, что она говорит, есть определенный смысл, – рассудительно заметил Ноа. – Семья должна держаться вместе. Что бы там ни предлагала тебе эта особа, Миранда Вуд, подумай хорошенько. Не лучше ли быть с нами заодно?
– А что такое она предлагает? – полюбопытствовала Кэсси.
– Не важно, – раздраженно отрезал Чейз. – Это к делу не относится.
– Не относится? – Ноа вскинул бровь. – Так ли?
Чейз с безразличным видом пожал плечами. Далось это нелегко, поскольку чувства к Миранде Вуд он питал самые разнообразные, да только все они были весьма далеки от безразличия. Ночью он проснулся вдруг весь в поту, словно вынырнув из кошмара, в котором заново прошел через панику и страх, охватившие его, когда он искал и не мог найти Миранду в дыму и пламени. Потом, уже под утро, тот же кошмар настиг его снова. В какой-то момент, ворочаясь на смятой простыне, Чейз пришел к выводу, что не способен к логичным рассуждениям там, где дело касается Миранды Вуд. Что с каждым днем его влечет к ней все сильнее. И что улики – вопреки голосу сердца – указывают на ее вину.
Утром Чейз встал измотанный бессонницей, но с абсолютно ясной головой. Он знал, что должен делать. Прежде всего, отступить, не приближаться к ней. Исправить допущенную в самом начале ошибку.
– Не беспокойтесь, Ноа. Видеться с ней в мои планы не входит.
– Я всегда считал тебя самым смышленым из Тримейнов, – удовлетворенно кивнул отец Эвелины. – И оказался прав.
Чейз пожал плечами:
– Не самый большой комплимент, учитывая, сколь низкого мнения вы были о Ричарде.
Ноа бросил взгляд на близнецов:
– А вам что, заняться больше нечем?
– Вообще-то нечем, – ответил Филипп.
– Ну, тогда уберите со стола. Вперед!
– Как будто мы и сами не знали, – проворчала Кэсси.
– Знали что? – нахмурился Ноа.
– Что вы с папой не очень-то ладили.
– Если уж на то пошло, юная леди, он и с вами не очень-то ладил.
– Мы просто не сходились во мнениях. Обычное дело в отношениях между отцом и дочерью. А вы всегда ругались, только что с кулаками друг на друга не бросались. Кричали, обзывались…
– Хватит! – оборвал внучку Ноа. Его побагровевшее от гнева лицо не обещало ничего хорошего. Привстав со стула, он, казалось, придавил ее свирепым взглядом. – В тот день, когда ты, Кассандра, только появилась на свет, я сказал: присматривайте за девчушкой. Вы еще хватите с ней горя.
– У нас ведь это семейное, не так ли?
Филипп, вскочив, схватил Ноа за рукав:
– Идемте, дедушка. Прогуляемся. Вдвоем. Я расскажу вам про Гарвард…
– Детский сад для богатеньких сопляков.
– Идемте, дедушка. Вам нужно развеяться. Ноа фыркнул и, отодвинув стул, выбрался из-за стола:
– Ладно, идем. Мне и вправду надо подышать свежим воздухом.
Они вышли. Хлопнула дверь.
Кэсси взглянула на Чейза, иронично улыбнулась:
– Большая счастливая семья.
– Что ты там говорила об отце и Ноа?
– Они презирали друг друга. Вы и сами знаете.
– Презирали не самое подходящее слово. Скорее, недолюбливали. Обычное соперничество между отцом и зятем.
– Никаким обычным соперничеством там и не пахло.
Теперь уже Кэсси принялась терзать ветчину. А Чейз поймал себя на том, что впервые за долгое время по-настоящему видит племянницу. Раньше она как-то выпадала из виду, невзрачная, вечно недовольная сестра, державшаяся в тени брата. Теперь, присмотревшись, он увидел молодую, не слишком привлекательную женщину с тяжелым подбородком и маленькими, живыми и острыми, как у хорька, глазами. Сходство с Ноа было поразительное. Неудивительно, что старику так трудно с ней сойтись. Возможно, он видел во внучке слишком много от себя самого.
Кэсси встретила изучающий взгляд Чейза спокойно, не испытывая, похоже, ни малейшего дискомфорта.
– Из-за чего они ругались? Ричард и Ноа?
– Из-за всего. Из-за любой мелочи. Нет, все происходило только дома. Папа был такой странный в этом отношении. Здесь мы могли орать друг на друга, но, как только переступали порог, становились идеальной семьей. Такая фальшь. Такое лицемерие. На публике изображали лучших друзей, а на самом деле постоянно спорили.
– Из-за вашей матери?
– Конечно. Любимица Ноа. А папа всегда был недостаточно хорошим супругом. – Кэсси хмыкнула. – Хотя он и не очень-то старался.
Чейз помолчал, формулируя следующий вопрос.
– Ты знала, что у твоего отца случались… романы?
– Об этом все знали, – махнула рукой Кэсси. – У него было много женщин.
– Вы были не слишком близки, да?
– Дочь его не интересовала, дядя Чейз. Пока я протирала стулья в библиотеке, зарабатывая оценки повыше, он думал только о том, как отправить Филиппа в Гарвард. Чтобы передать ему потом «Геральд».
– Похоже, Филиппа такая перспектива не слишком радует.
– Вы тоже заметили? А вот папа этого не видел. – Она подцепила вилкой кусочек ветчины, отправила в рот, прожевала. Задумчиво посмотрела на Чейза. – А вы с ним из-за чего разошлись?
– Мы? – Он с трудом выдержал ее взгляд, не отвел в сторону глаза. Она бы сразу поняла, что он что-то скрывает. А так разве что уловила какой-то дискомфорт.
– Мне было десять лет, когда я видела вас последний раз. На похоронах дедушки Тримейна. Гринвич ведь не так далеко, но вы ни разу больше не приезжали.
– Жизнь – штука сложная. Ты и сама это знаешь.
Кэсси помолчала, пристально на него глядя, потом вдруг спросила:
– Нелегко, да? Быть чужим в своей семье?
Вот же чертовка, все-то видит. Чейз собрал тарелки и поднялся из-за стола.
– Вы же не думаете, что она это сделала. Или думаете? – спросила Кэсси, не уточняя, о ком идет речь. Им это не требовалось, они прекрасно друг друга понимали.
– Я еще не решил. – Он понес посуду в кухню, но в дверях остановился. – Кстати, Кэсси, я звонил сюда вчера вечером, около семи. Хотел предупредить, чтобы не ждали к обеду. Так вот трубку никто не снял. Где была твоя мать?
– Откуда мне знать? – Кэсси взяла тост и начала намазывать его мармеладом. – Вы ее сами спросите.
Чейз поехал сразу в Роуз-Хилл. Прямиком. Никаких кружных маршрутов, чтобы подбирать по пути подозреваемых в убийстве дамочек. Хватит отвлекаться. Хватит думать о постороннем. Ему нет никакого дела до Миранды Вуд. Ему потребуются рассудительность, сосредоточенность и логика, а значит, от мисс Вуд следует держаться подальше. У него куча дел, и первое из них – выяснить, кто так настойчиво пытается проникнуть в коттедж и что ищет там неизвестный.
Ответ лежит где-то в Роуз-Хилл.
Туда Чейз и направился.
Он опустил стекло, и соленый ветер свистел, пролетая у щеки. Память вернула его в те давние летние деньки, когда они ездили туда с матерью по этой же самой дороге, и запах моря бил в лицо, и крики чаек отскакивали эхом от скал. Как же она любила эти поездки! Водителем мать была отчаянным, повороты проносилась на полной скорости, так что только покрышки визжали. Ветер путал ее темные волосы, а она только хохотала. В те дни они оба много смеялись, и ему казалось, что ни у кого на свете нет такой матери – такой отчаянной, такой красивой, такой свободной.
Ее смерть стала для него катастрофой.
И только перед самой смертью она открыла ему правду.
Чейз свернул на подъездную дорогу и сбросил скорость. По обе стороны пробегали старые указатели и коттеджи, принадлежавшие известным на острове семьям, с детьми которых он играл в детстве. Воспоминаний хватало, и хороших, и плохих. Как до одури кружился на качелях и его потом вырвало. Как целовался за водонапорной башней с «зубастой» Люси Бейлор. Как разбил чье-то окно и как дрожал потом от страха, зная, что на «месте преступления» найдут его бейсбольную биту. Воспоминания были такие живые, такие яркие и настолько его захватили, что он и не заметил, как свернул на посыпанную гравием дорожку.
Перед коттеджем уже стоял автомобиль.
Чейз припарковался рядом, заглушил мотор и вышел. За рулем – никого. Уж не вор ли, отчаявшись, решился нанести визит средь бела дня?
Взбежав по ступенькам на веранду, Чейз услышал, как свистит в кухне чайник. Это еще что за чертовщина? Каков, однако, наглец! Не только вломился в чужой дом, но еще и устроился как дома! Он толкнул дверь и едва не налетел на преступника.
– А я как раз заварила чай, – сообщила Миранда и улыбнулась – не то чтобы неискренне, но как-то неуверенно. Или, может быть, испуганно. Она кивнула на поднос. – Хотите?
Чейз оглядел комнату. Книги лежали аккуратными стопками на полу. На столе все убрано. Содержимое ящиков переложено в картонные коробки. Он посмотрел на стеллаж. Одна из трех полок уже была наполовину пуста.
– Мы все утро просматривали бумаги Ричарда, – объяснила Миранда. – Пока, боюсь, ничего особенного не нашли, но…
Он покачал головой.
– Мы?
– Мисс Сент-Джон и я.
– Она здесь?
– Пошла домой покормить Оззи.
Их глаза встретились. Я пытаюсь держаться от тебя подальше, и надо же – ты здесь. И мы одни во всем доме.
Воображение уже прокручивало возможные варианты. Соблазнительные варианты. Желание, этот враг благоразумия, уже отбивало ритм дьявольского танца, как случалось каждый раз, когда он оставался с ней в одной комнате. Он думал о ней. О Ричарде. О них двоих. Думать об этом было мучительно больно, но боль помогала заглушать звучащий все громче голос страсти.
– Мисс Сент-Джон предложила начать без вас, – торопливо, словно спеша заполнить неловкое для обоих молчание, продолжила Миранда. – Мы не знали, когда вы приедете, а звонить вам домой не хотели. Может быть, мы каким-то образом и нарушили что-то, но… – Она не договорила и смущенно замолчала.
– Строго говоря, – сказал он после паузы, – так оно и есть. Нарушили.
Миранда опустила поднос и выпрямилась. Нервозность исчезла, уступив место спокойной решимости.
– Может быть. Но мне нужно это сделать. Мы можем искать вместе. Или по отдельности. Но я не остановлюсь. – Она смотрела на него твердо, не мигая. – Итак, Чейз? Как мы поступим?
