Наступает промозглая, холодная пятница. Утренний кофе не имеет вкуса. Так вот что значит руководить большой операцией: все остальное в жизни перестает существовать. Еда, секс и сон теряют значимость. Вы полностью поглощены работой. Для вас существует только она.

Именно это и происходит сегодня, несмотря на то что мы начали действовать слишком поспешно: у нас недостаточно людей на местах, многое еще не выверено. Но и я, и Крейги стараемся об этом не упоминать. Он сейчас на том конце провода, потому что я выбрала его за усердие, способность справиться с трудной задачей и упорство. Он уже начал работать по этому делу и будет заниматься им и дальше.

– Камеры наблюдения? – спрашиваю я.

– Контролирую, – отвечает он. – Ворота лагеря.

На моем экране то же самое. У ворот в свете тусклого фонаря курят, притоптывая от холода, охранники.

– Все готовы? – спрашиваю я.

– Ждут команды.

Часы на экране мигают и показывают 8:00.

На пропускных пунктах поднимаются железные решетки, отпираются главные ворота, и внутрь проезжают бронированные машины скорой помощи, наполовину скрытые облаками выхлопных газов.

Господи, прошу Тебя, пусть все пройдет успешно!

Камера видеонаблюдения Программы выхватывает их, когда они приближаются к воротам лагеря: Йоханссон, а рядом Кэтрин Галлахер в безразмерной куртке. Она шагает так, словно погружена в транс.

– Началось движение, – говорю я Крейги.

– Вижу их.

Часовые у ворот обмениваются взглядами, затем отпирают ворота. Йоханссон и Кейт выходят и сразу поворачивают налево. Когда они достигают угла, от группы мужчин у ворот отделяются две фигуры и направляются следом.

Йоханссон и Кэтрин заворачивают за угол. Переключаюсь на другую камеру. Мне требуется для этого всего несколько секунд, но, когда картинка появляется, улица уже пуста.