24

Примерно за полгода до описанных событий шеф Государственной криминальной полиции Ларс Мартин Юханссон позвонил своей сотруднице интенданту Анне Хольт и спросил, не может ли он пригласить ее на ужин.

– Звучит приятно, – сказала Хольт и попыталась скрыть свое удивление.

«Впервые, хотя мы знакомы уже более десяти лет, – подумала она. – Интересно, что он хочет на этот раз».

Насколько она знала из своего опыта, Юханссон все делал с умыслом, и подобные встречи всегда имели скрытый подтекст.

– И когда же? – спросила Хольт.

– Лучше сегодня вечером, – сказал Юханссон. – Самое позднее завтра.

– Сегодня было бы замечательно, – констатировала Хольт. «Интересно, какое дело у него ко мне сейчас. Скорее всего, нечто экстраординарное».

– Замечательно, – сказал Юханссон. – Увидимся в девятнадцать часов, я по электронной почте пришлю адрес ресторана, где мы встретимся. Возьми такси и попроси квитанцию, а я потом заплачу.

– Без проблем, – сказала Хольт. – Один вопрос, исключительно из любопытства. Какие виды у тебя на меня в этот раз?

– Анна, Анна, – проворчал Юханссон и вздохнул. – Я хочу, чтобы ты просто поужинала со своим шефом.

И надеюсь, тебе будет приятно. Нет, я не собирался просить тебя ни о какой услуге. Зато решил раскрыть тебе один секрет. Речь пойдет исключительно обо мне, поэтому тебе совершенно не о чем беспокоиться.

– Я спокойна, – уверила его Хольт. – Будет приятно встретиться с тобой.

«Умеет он запудрить мозги», – подумала она, как только положила трубку.

«Интересно, что он, собственно, хочет», – подумала Анна Хольт, садясь в такси, чтобы поехать на встречу с шефом.

Несмотря на его уверения противоположного свойства, она не могла избавиться от мысли, что дело в чем-то ином, нежели в его желании поделиться с ней собственной тайной. Юханссон не из тех, кто раскрывает секреты направо и налево. Он прекрасно умел хранить их, и прежде всего касавшиеся его самого.

Не прошло еще и полгода с тех пор, как он заставил ее и быстро увеличившееся количество коллег скрытно пройтись по материалам расследования смерти Улофа Пальме и посмотреть, не удастся ли им найти что-то, ускользнувшее от внимания других охотников за убийцей премьер-министра.

При мысли о гигантском объеме информации, с которым им предстояло столкнуться, и о том, что сам проект вроде бы выглядел обреченным на провал уже с самого начала, случившееся далее представлялось просто чудом. Они нашли двух ранее неизвестных и, с высокой долей вероятности, настоящих преступников. Того, кто спланировал убийство, и того, кто держал в руках оружие. Первый, правда, умер много лет назад. Но второй преспокойно доживал свой век. Хотя и оставалось неизвестным, где он находится, поскольку парень, похоже, скрывался. Им также внезапно открылась вся картинка произошедшего.

Они нашли массу странных обстоятельств, свидетельствовавших против обоих подозреваемых. Плюс свидетеля и вещественное доказательство в пользу своей версии. И в конце концов, даже еще живого на тот момент преступника. Однако за несколько часов до того, как они должны были взять его, он стал жертвой необъяснимого несчастного случая. Вместе с ним его суденышко взрывом разнесло на мелкие кусочки на севере Майорки, и все, до чего Хольт и ее коллеги докопались, осталось на уровне гипотез, поскольку он унес свою тайну с собой на дно Средиземного моря. И в той действительности, где помимо других жили Анна Хольт, ее коллеги и ее шеф, расследование убийства премьер-министра сегодня уже стало законченной главой.

Если сейчас Юханссон собирался об этом поговорить с ней, то ту тайну он в таком случае делил с другими. Убежденность, превратившуюся для них в истину, которую они никогда не сумели бы доказать. И если они ошиблись, то не смогли бы узнать об этом тоже.

Рассказать тайну о самом себе?

«My Butt», – подумала Анна Хольт, когда вышла из такси перед кабаком.

Они встретились в любимом заведении Юханссона, маленьком итальянском ресторане, расположенном в нескольких кварталах от его дома в Седере, где все было на высшем уровне. Отличная еда, самые лучшие вина, любезный, как никогда, Юханссон. А также персонал, обращавшийся с ним как с королем (кем он наверняка и считался в этом месте), а с ней как с его коронованной супругой.

«Скорее всего, он сказал им заранее, – подумала Хольт, – что собирается посетить их с товарищем по работе, а не с какой-то „чертовой любовницей“».

И попала в точку.

– Я предупредил их, что мы работаем вместе, – сообщил Юханссон и улыбнулся. – Поэтому у них не возникнет никаких фантазий на наш счет.

– Так я и знала, – улыбнулась Хольт в ответ.

«Человек, который видит сквозь стены», – подумала она.

– Да, конечно, это странно, Хольт, – кивнул Юханссон. – Что я могу видеть сквозь стены, я имею в виду.

– Немного страшно порой на самом деле, – признала Хольт. – Хотя как раз сейчас я чувствую себя замечательно.

«Кроме того, это не всегда сходится», – подумала она.

– Как странник и прорицатель, – кивнул Юханссон. – Хотя это не всегда сходится, да будет тебе известно. Порой даже я ошибался.

– Именно эту тайну ты собирался мне раскрыть?

– Конечно нет, – изрек Юханссон с важной миной. – Разве я решился бы рассказать о чем-то подобном? Кто мне, норландцу, поверил бы после этого.

Юханссон снова улыбнулся и поднял бокал.

– Тебя ужасно интересно слушать, Ларс. Когда ты в таком настроении. Но поскольку я умираю от любопытства…

– Я ухожу, – перебил ее Юханссон. – Ухожу через неделю. Уже написал заявление.

– Надеюсь, ничего не случилось? – спросила Хольт.

Ничего, если верить Юханссону, не случилось, и он действительно ничего не удумал. Просто внезапно осознал необходимость такого шага.

– Я сделал все, что в моих силах, – сказал Юханссон. – Собственно, должен был уйти через полтора года, но, поскольку сделал все, что в моих силах, я закончил мою сорокалетнюю жизнь полицейского, и нет никакого смысла просто тянуть время. Я поговорил с моей супругой, – продолжил он. – Она считает эту идею замечательной. И обсудил все с правительством и с шефом Государственного полицейского управления. Они попытались уговорить меня задержаться еще немного. Я поблагодарил их за доверие, но отказался. Так же как и от других работ и задач.

– Когда ты собираешься рассказать об этом в управлении?

– Официально будет объявлено в четверг после заседания правительства.

– И чем ты будешь заниматься? – спросила Хольт.

– Выращивать капусту и жить в свое удовольствие, – сказал Юханссон и кивнул задумчиво.

– Но почему ты рассказываешь мне сейчас? Раньше всех других на работе, я имею в виду?

– Поскольку у меня есть один вопрос.

«Я знала это, – подумала Хольт. – Знала».

– Но поскольку, судя по твоему виду, ты явно ошарашена, я хочу для начала успокоить тебя. Я пригласил тебя сюда не для того, чтобы сделать тебе предложение. Вовсе нет. Как чувствует себя твой коллега Ян Левин, кстати?

– Хорошо, – сказала Хольт. – А как чувствует себя твоя дорогая супруга Пиа?

– Моя жизнь, ты имеешь в виду, – ответил Юханссон и внезапно посерьезнел. – Она чувствует себя как жемчужина в золоте.

– Вопрос тогда, – напомнила Хольт. – У тебя был вопрос.

– Ах да, – сказал Юханссон. – У меня, наверное, сейчас какое-то замыкание в голове, поскольку стоит мне поменять тему…

– Давай без шуток, Ларс. Попытайся быть серьезным.

– Ты не хочешь стать комиссаром Вестерортского округа? – спросил Юханссон.

Комиссаром Вестерортского округа? Она уже имела хорошую работу, где чувствовала себя как рыба в воде. Привязалась к сослуживцам, с одним из которых у нее даже начался роман месяц назад.

«Последнее в таком случае выглядит единственной причиной поменять работу», – подумала она. Служебные отношения портят любовь. И не только ее, кстати.

На двадцать тысяч больше в месяц по зарплате. Рабочее место рукой подать от дома. Очень приличный полицейский округ. Один из лучших во всем лене. Возможность открыть для себя новые горизонты, руководя сотнями сотрудников, из которых кое-кто входил в число самых умных полицейских страны. Однако совершенно независимо от всего этого существовала единственная причина, почему Юханссон обратился с данным предложением именно к ней.

– Есть только одна причина, почему я спрашиваю тебя, – сказал он. – Одна, – повторил он и поднял вверх свой длинный указательный палец.

– И какая же?

– Ты лучшая, – сказал Юханссон. – Ничего более сложного.

– Один практический вопрос, – поинтересовалась Хольт. – Ты действительно вправе сделать мне такое предложение? Разве не полицейское руководство Стокгольма решает подобные дела?

– Сегодня решает правительство, – сказал Юханссон. – После согласования с Государственным полицейским управлением и, в данном случае, полицейским руководством Стокгольма. Глава полиции Стокгольмского лена свяжется с тобой. Совершенно независимо от того, что ты скажешь мне здесь и сейчас. Подумай над этим делом.

– Я обещаю, – сказала Хольт. Она прекрасно представляла свои достоинства, и, в отличие от большинства сестер по оружию, у нее не возникало проблем заявить о них при необходимости. Но относительно того, чтобы быть лучшей? Причем когда это заявлял сам Юханссон.

«Немного через край при мысли о том, как я ссорилась с ним все годы», – подумала она.

– Хорошо, – сказал Юханссон и улыбнулся. – Сейчас мы забудем об этом и будем просто получать удовольствие. No more business. Back to pleasure. Ты можешь сама выбрать тему, Анна.

– Расскажи, – попросила Хольт. – Расскажи, почему ты внезапно решил закончить с полицией?

– Как уже сказано, – проворчал Юханссон с довольной миной, – сейчас мы будем просто получать удовольствие. No more business. Но если хочешь, я открою тебе, почему стал полицейским. Как все началось, скажем так.

– И почему же?

«Он верен себе», – подумала Хольт.

– Просто мне нравится выяснять истину, – признался Юханссон. – Это всегда было моей большой страстью.

– Это и потом Пиа, конечно? Невообразимое счастье, успев пройти половину жизненного пути, встретить такую женщину, как она.

«И сейчас, когда ты знаешь, кто убил премьер-министра, больше уже не так интересно выяснять истину, – подумала Анна Хольт. – Остается твоя жена, поскольку ты все еще ее любишь».