Глава 13. Моя кровь
Мое тело внезапно дернулось, но я не почувствовал боли. Я открыл глаза – их ослепило яркое солнце. Было уже позднее утро. Я сел и оглянулся по сторонам. Мой посох валялся рядом.
И тут воспоминания нахлынули на меня. Алиса! Пещера!
Я вскочил. Под ногами оказалась горная тропка, зажатая между двумя крутыми утесами. Не знаю, по ней ли мы шли прошлой ночью, но расщелины в скале, ведущей в пещеру ламий, перьев и растерзанных птичьих тел нигде не было видно.
– Том!
Я обернулся и увидел Алису. Она шла по тропинке ко мне, слезы струились по ее щекам. Не задумываясь, я бросился к ней и заключил в объятия. Все мои сомнения исчезли. Какая разница, что об этом подумает Ведьмак? Сейчас, после всего пережитого, меня это не волновало. Алиса тоже меня обняла, и мы долгое время молча стояли так. Затем, отступив на шаг, она положила руки мне на плечи:
– Ох, Том, это все действительно было? Темнота и зубы ламии, вонзившиеся в меня? Я ослабела от потери крови и думала, что это конец и я умираю. И вдруг солнце! И ни единого укуса на теле! Это был просто ночной кошмар?
– Это было на самом деле, – сказал я. – Понимаешь, я получил от Грималкин два подарка – кинжал и темное желание. Поэтому, когда ламия утащила тебя в свое логово, я воспользовался желанием, чтобы тебя спасти. А потом появился твой отец.
Я пересказал ей слова дьявола – все, что вспомнил. И что меня принесут в жертву. Хотя я так и не признался Алисе, что мама была первой Ламией. Я не мог рассказать об этом. Это ранило слишком больно.
– Он просто играет с нами, – горько заметила Алиса. – Как обычно, использует все средства для того, чтобы победить. О жертвоприношении даже не думай. Твоя мама готова на все, лишь бы спасти тебя. Прошлой ночью она отправила тебя подальше от опасности. Он врет, Том. Врет, как всегда…
– Возможно. Но он же не солгал мне прошлой весной, когда сказал, что ты его дочь, ведь так? Вдруг то, что он сказал ночью, тоже окажется правдой? Даже несмотря на то, что мама любит меня, она может пожертвовать мной – если это принесет победу. Вдруг она для того и защищает меня, чтобы принести в жертву, когда понадобится?
– Твоя мама никогда этого не сделает, Том.
– А если лишь такая жертва сможет победить тьму? Не забывай, она родила меня для этой цели. Однажды она сказала Ведьмаку, что я ее дар Графству. Я был рожден ради этого.
– Даже если и так, сначала она спросила бы тебя. Как тогда, когда попросила отдать деньги из ее сундуков и отправиться в Грецию.
Я затих, вспомнив, как сильно мама любит свою семью.
– Ты права, Алиса. Если это потребуется, она меня спросит.
– И каков будет твой ответ, Том?
Я промолчал. Я даже не хотел думать об этом.
– Мы оба знаем, что ты согласишься.
– Но в любом случае все это будет напрасно, – с горечью заметил я. – Дьявол увеличит силу Ордин и в то же время уменьшит мамину. Он уже навредил ей – она больше не может предвидеть будущее. Поэтому ей понадобилась Маб. И даже если удастся одолеть Ордин, Враг останется, и мы ничего не можем с этим поделать. Положение выглядит безнадежным.
Не говоря больше ни слова, мы направились на восток по извилистой тропинке, петляющей между скалами. Прошло много времени, прежде чем мы прервали молчание.
На пути к Метеоре мы прошли через сосновый лес, затем пересекли бесплодную долину. Я знал, что монастыри были построены высоко в горах, так что даже если мы заберем слишком далеко на юг, то все равно увидим их издали.
На второй день мы заметили столб пыли, поднимающийся в небо на горизонте. Это могла быть мама со своими спутниками – или менады, напавшие на них. Поэтому мы предпочли не рисковать, а держаться на расстоянии.
Наконец на северо-востоке показались горы Метеоры. Чем ближе мы подходили, тем более впечатляющими они выглядели. Из зеленых зарослей деревьев и кустарника поднимались огромные каменные глыбы, созданные природой. Их вершины венчали знаменитые монастыри. Казалось невозможным построить все это на такой высоте, не говоря уж о том, чтобы сделать это надежно, защитив от разрушительного действия ветра и времени.
Окруженный каменной стеной, небольшой городок Каламбака лежал у подножия гор, окаймленный с юга оливковой рощей. Защищая глаза от солнца, я всматривался в горизонт. Мама боялась, что мы можем опоздать, но пока не было ни единого признака появления цитадели.
Мы обогнули город и устроили привал в густых зарослях у скалы, скрывшись от посторонних глаз. Только монахи могли видеть нас с высоты своих стен.
Город был освещен фонарями, которые, качаясь от ветра, висели на веревках между домами. Этой ночью мы часами смотрели на них, а над нами медленно кружили по небу звезды. Алиса поймала и приготовила пару кроликов, и они были ничем не хуже тех, что мы ели в Графстве.
Следующим вечером во время ужина Алиса почувствовала приближение опасности и быстро вскочила, приложив палец к губам. Но ее предостережение запоздало.
На лужайку из-за деревьев выступила огромная фигура. Я услышал фырканье и звон металла. И тут из-за облаков показался месяц, открыв нашим изумленным взглядам мерцающее серебристое видение.
Это оказался всадник в кольчуге, с двумя огромными мечами, прикрепленными к седлу. А какой под ним был конь! Это был не неуклюжий тяжеловес – вроде тех, что тягали баржи и повозки в нашем Графстве, а чистокровный резвый скакун с длинной изогнутой шеей и телом, созданным для бега. Всадник с головы до ног выглядел грозным воином – с орлиным носом, высокими скулами, длинными волосами и усами, скрывающими рот.
Незнакомец вытащил меч, и на какое-то мгновение я подумал, что он собирается напасть на нас, но он просто показал, что мы должны покинуть лужайку. Мы не возражали, а молча развернулись и скрылись за деревьями.
С рассветом стало понятно, что это был разведчик, расчищающий путь остальным. Вскоре через долину проскакала большая группа всадников – не меньше тысячи. Их кольчуги сияли на солнце как начищенное серебро, а за ними вздымалось облако пыли. Выглядели они устрашающе.
Воины расположились лагерем на границе леса – с северной стороны города. Интересно, кто они и откуда?
– Как ты думаешь, они имеют какое-то отношение к Ордин? Может, это ее приспешники? – спросил я Алису.
– Вряд ли, Том. Ведь твоя мама никогда не говорила ни о каких вражеских воинах. Но она собиралась нанять наемников, чтобы защитить нас от менад. Это вполне могут быть они. В таком случае эти всадники на нашей стороне. Хотя я не ожидала, что их будет столько.
– Хорошо, если так. Но не будем рисковать и приближаться к ним.
В общем, мы держались на расстоянии, скрывшись за деревьями и гадая, кто же эти всадники – друзья или враги. Пока мы ждали, Алиса повернулась ко мне и достала из кармана платья маленький глиняный пузырек. Это был пузырек с кровью – однажды в Графстве она уже показывала мне его.
– Я много думала о Враге в последнее время, – сказала она. – Мы можем заставить его держаться подальше от нас – по крайней мере от тебя, – используя это.
Существовало два способа, которыми пользовались ведьмы, чтобы не подпустить к себе дьявола. Первый – родить ему ребенка. Так сделала Грималкин, и в результате дьявол вынужден ее избегать. Второй способ – использовать пузырек с кровью. Алиса уверяла, что в ее пузырьке – пара капель крови погибшей водяной ведьмы Морвены, дочери Врага, и если туда добавить мою кровь и носить этот пузырек с собой, то дьявол не сможет ко мне приблизиться.
Я покачал головой. Я уже использовал силы тьмы – темное желание, и это закончилось довольно скверно. Все опасения Ведьмака постепенно сбывались. Я встал на опасный путь. И тут меня озарило – я вспомнил, что сказал учитель несколько месяцев назад, когда я сообщил ему, что Алиса, возможно, дочь дьявола. Он решил, что она никак не могла достать кровь Морвены и наверняка использовала собственную. Ведь подойдет кровь любого отпрыска Врага.
– В пузырьке ведь твоя кровь, Алиса?
Возможно, в первый момент она и хотела возразить, но затем с вызовом заявила:
– Да, Том, это моя кровь. Теперь, когда ты докопался до истины, стало лучше? Нравится выставлять меня лгуньей? Не имеет никакого значения, моя это кровь или кровь Морвены. Добавь сюда пару капель своей – и пока пузырек с тобой, тебе не будет грозить ничего, подобного тому, с чем ты столкнулся той ночью в горах. Сделаешь?
Я опустил глаза.
– Есть еще кое-что, – продолжила она. – Как только ты сделаешь это, мы должны будем все время быть вместе. Пузырек защитит тебя – и меня тоже, если я буду рядом с тобой. Но если я отойду слишком далеко, Враг тут же появится и отомстит, потому что будет знать, что я сделала. Я не боюсь находиться рядом с тобой, Том. На самом деле мне этого даже хочется. И мы обязаны использовать все средства, какие есть. Все, что даст нам хоть какое-то преимущество.
– Ты действуешь из добрых побуждений, Алиса, так что я не собираюсь с тобой ссориться. Но ничего не изменилось. Я по-прежнему стою на своем – я не могу рисковать и снова использовать силы тьмы. И неужели тебе нравится эта идея – связать нас таким образом? Я бы всегда боялся, что что-то может нас разлучить. Не отпускал бы тебя ни на шаг. Разве мы могли бы так жить?
Я не решился добавить, что по возвращении в Графство нас в любом случае ожидает разлука – если, конечно, удастся выжить в этой битве. Если я продолжу свое обучение у Ведьмака, он никогда не позволит Алисе снова жить с нами в Чипендене.
Алиса грустно кивнула и положила пузырек в карман.
Приблизительно через час после рассвета Алиса внезапно села и указала на горизонт.
– Посмотри туда! – сказала она, повернувшись ко мне. – Кажется, я вижу повозку твоей мамы!
Напрягая зрение, я вглядывался вдаль, за пределы лагеря воинов. Наконец я увидел то, что могло быть темной повозкой.
– Ты уверена? – спросил я.
– Отсюда плохо видно, но думаю, да, – ответила она.
Я измучился, решая, как можно спасти маму в случае нападения этого полчища воинов, но сейчас мои страхи развеялись. Все-таки Алиса оказалась права. Я продолжил наблюдение, и через некоторое время от лагеря отделился маленький отряд и пешком направился к скалам. Впереди шла женщина – с опущенной вуалью и в капюшоне, спасающем от солнечного света.
– Это твоя мама, Том! Я уверена в этом! – закричала Алиса.
Сразу за фигурой в капюшоне следовал мужчина с посохом. По походке я узнал Ведьмака. Остальные шли на расстоянии. Я разглядел Силена и еще двух всадников, которые встретили нас в Игуменице. Это действительно была мама. И она не выглядела пленницей.
Мы выбежали из-за деревьев и выскочили на дорогу. Фигура в капюшоне нас сразу заметила и помахала рукой, подзывая к себе. Когда мы подошли ближе, она, повернувшись спиной к солнцу, откинула вуаль. Алиса не ошиблась: это была мама.
Она улыбалась – хотя и казалась немного измученной и странно сдержанной. Что-то дикое сквозило в ее взгляде, в лучах яркого солнца ее лицо казалось моложе, чем когда-либо прежде. Легкие мимические морщинки вокруг глаз разом исчезли.
– Хорошая работа, Алиса, – сказала она. – Вы поступили правильно, скрывшись в безопасное место. Сначала нам пришлось туго, но мы сражались, а потом на помощь подоспели эти воины. Это наемники, сынок, я заплатила им теми деньгами, что ты вернул мне. Они скакали на запад, чтоб встретиться с нами, и подоспели вовремя, отогнав наших врагов. Как я и говорила, Том, менады многочисленны, и эти люди нужны, чтобы не подпускать их к нам до конца нашего путешествия.
– Все хорошо? – спросил я. – А где Билл Аркрайт?
– Да, парень, – ответил Ведьмак, – не считая пары царапин и незначительных ран, все хорошо. Билл обсуждает тактику действий с предводителем наемников. Они решают, как лучше развернуть наши силы на подходе к Орд.
– А сейчас пошли с нами, – приказала мама. – Нельзя терять ни минуты. Мы собираемся посетить один из монастырей – надо кое-что узнать.
– Вон тот? – показал я на ближайший к нам монастырь, возведенный на вершине справа от нас.
– Нет, – она покачала головой и снова накинула на лицо вуаль. – Это монастырь Святого Стефана. Он величествен и ближе всех находится к городу, но не самый высокий и главный. А у нас впереди долгий путь.
Мы шли еще не один, и впечатляющие скалы и вершины Метеоры всегда были в поле нашего зрения. Наконец мы подошли к огромному монастырю, построенному на вершине широкой скалы.
– Прямо перед нами Мегала, – сообщила мама. – Самый большой из здешних монастырей. Его высота приблизительно шестьсот пятьдесят футов, он почти вдвое выше шпиля Пристаунского собора.
– Как же его построили так высоко на горе? – спросил я, в изумлении взирая на монастырь.
– Есть много преданий, сынок, – ответила мама. – Монастырь был основан сотни лет назад человеком по имени Афанасий. Монахи издавна жили здесь в пещерах, но этот монастырь стал первой постройкой. Одна из легенд гласит, что Афанасий оседлал орла, чтобы добраться до вершины… – Она показала на двух орлов, парящих высоко в небе.
– Это напоминает историю с Геркулесом, который забросил в море огромную скалу! – сказал я с улыбкой.
– Ты прав, Том. Скорее всего, ему помогли местные жители. Они были отличными скалолазами.
– А как мы собираемся туда добраться?
– Туда ведут ступеньки, Том. Много ступенек. Подниматься будет тяжело, но только представь, как трудно было тем, кто построил этот монастырь в скалах. Наверх поднимемся только мистер Грегори, ты и я. Алиса пусть подождет внизу. Монахи меня хорошо знают – я много раз беседовала с ними, – но они не очень рады женщинам.
Наш отряд остался внизу вместе с расстроенной Алисой, а я осторожно стал подниматься за мамой и Ведьмаком вверх по ступенькам. Там не было поручней и можно было запросто свалиться. Наконец мы подошли к железной двери, установленной в скале. Монах широко распахнул ее и позволил нам подняться дальше по крутым ступенькам. Добравшись до верха, мы увидели впереди огромный купол.
– Это katholicon, – сказала мама с улыбкой.
Я знал это слово. Оно означало церковь или главную часовню.
– Мы пришли?
– Нет, мы идем к отцу игумену в его личную келью.
Мы направились в небольшую постройку, а затем вошли в спартанскую келью, где на каменном полу восседал монах с осунувшимся серым лицом и головой, выбритой еще тщательнее, чем у Билла Аркрайта. Его глаза были закрыты, и, казалось, он совсем не дышал. Я смотрел на голые каменные стены и солому в углу, которая наверняка служила ему постелью, – не такую обстановку я ожидал увидеть в покоях важного священника, настоятеля монастыря.
Дверь за нами закрылась, но отец игумен не бросил и взгляда в нашу сторону. Он вообще не пошевелился. Мама приложила палец к губам, призывая соблюдать тишину. Затем я заметил, что губы монаха беззвучно шевелятся, и понял, что он молится.
Когда священник наконец взглянул на нас, я заметил, что глаза у него синие, как колокольчики, цветущие весной в лесах нашего Графства. Он жестом пригласил нас сесть рядом с ним, и мы так и сделали.
– Это мой друг мистер Грегори, враг темных сил, – произнесла мама, кивком указав на Ведьмака.
Монах послал ему слабую улыбку. Затем его глаза остановились на мне.
– Это твой сын? – спросил он, обернувшись к маме. Он говорил на греческом, и я понимал его без труда.
– Да, отец, – ответила мама на том же языке, – это Томас, мой младший сын, седьмой.
– У вас есть план, как проникнуть в Орд? – спросил монах.
– Если бы вы использовали свое влияние и убедили жителей города оставаться в стороне, мои люди могли бы пойти вместо них как делегация от Каламбаки.
Монах нахмурился.
– Для чего? – требовательно спросил он. – Чего вы собираетесь добиться с таким риском?
– Некоторые служители Ордин к появлению Орд уже проснутся – к ним и направится делегация. Мы отвлечем их, и пока они будут разбираться, пойдем на штурм. Мы надеемся добраться до Ордин и уничтожить ее до того, как она окончательно пробудится…
– Вы готовы к кровавому жертвенному ритуалу? Готовы зайти так далеко?
– Разрушить оборону цитадели можно разными способами. Я собираюсь прибегнуть к уловке, которую использовали в древности. Я говорю о троянском коне, – добавила мама загадочно.
Я понятия не имел, что она имеет в виду, но глаза монаха внезапно вспыхнули, будто он понял, о чем идет речь. Затем его взгляд снова остановился на мне:
– Мальчик знает, что от него потребуется?
Мама покачала головой:
– Я скажу ему, когда придет время. Он послушный сын и поступит так, как следует.
Я вспомнил слова дьявола, и мое сердце сжалось. Вдруг он сказал правду?
Отец игумен произнес «кровавый жертвенный ритуал». Должен ли я пойти на заклание во имя победы?
Ведьмак наконец заговорил:
– Не сомневаюсь, все самое худшее мы вскоре выясним, – сказал он, испепелив маму взглядом. – Но сдается мне, мы не обсудили еще кое-что важное. Есть ли уже приметы, точно указывающие, когда через портал появится Орд? Что скажете, отец?
Отец игумен покачал головой:
– Нет, но это случится скоро – полагаю, через пару дней.
– У нас мало времени на подготовку, – сказала мама, вставая. – С вашего позволения, мы вас покинем. И я вынуждена снова спросить вас, отец: вы попросите посланников уступить нам свое место в делегации?
Отец игумен кивнул:
– Я сделаю то, о чем вы просите. Безусловно, они с радостью избавятся от обязанности, которая для большинства равносильна смертному приговору. Но прежде чем вы уйдете, я хотел бы, чтобы вы послушали нашу молитву. В особенности мальчик. Чувствую, у него смутное представление о нашей силе.
Мы вышли вслед за отцом игуменом из его скромной кельи и направились в сторону великолепного купола katholicon. Я был немного раздражен. Откуда он знает, что я думаю? Я действительно никогда не верил, что молитвами можно чего-то добиться, но всегда восклицал «Аминь!», когда отец за столом благодарил Бога. Я уважал верующих и молящихся – этому меня также научил отец. К свету ведет много путей.
Церковь была великолепна, богато украшена мрамором и мозаикой. Около сотни монахов стояли перед алтарем, сложив руки, как если бы они уже молились, хотя служба еще не началась. Вдруг они запели. Это был гимн. И какой!
Я слышал хор мальчиков в Пристаунском соборе – в сравнении с этим хоралом то пение было немногим лучше песенок в таверне. Голоса монахов устремлялись ввысь в совершенной гармонии и парили под куполом словно ангелы. Чувствовалась невероятная сила всех голосов, поющих в унисон – мощное звучание с единой целью.
Действительно ли эти молитвы могли сдерживать Ордин? Видимо, да. Но тьма становилась сильнее, на этот раз кровожадная богиня не ограничится только этой долиной. Если нам не удастся ее уничтожить, она нападет на Графство. А препятствий на пути к нашей победе очень много.
Мы попрощались с отцом игуменом и покинули katholicon, провожаемые гимнами монахов. Мой взгляд случайно упал на Ведьмака. Его лицо искажала гримаса ярости – точь-в-точь такая же, как тогда, когда он, бросив меня на ферме, вернулся в Чипенден. Я чувствовал, что учитель вот-вот взорвется и мама сполна ощутит на себе его гнев.
Назад: Глава 12. Ламии
Дальше: Глава 14. Знамения
