Глава 19. Дочь

Дорога на юг проходила без всяких происшествий. Самым странным было то, что за все время путешествия никто не произнес почти ни слова. Мне хотелось обо многом поговорить с Алисой, но я не мог этого делать в присутствии мистера Гилберта. Мне не хотелось при нем говорить о делах, и я знал, что Ведьмак одобрил бы мое поведение. Такие вещи лучше держать при себе.

Я уже понял, что мистер Гилберт был молчуном, и не ожидал от него никаких разговоров, но когда показались шпили церквей и замок, ему вдруг захотелось поболтать.

– У тебя есть братья, Том? – спросил он.

– Да, у меня их шестеро, – ответил я. – Старший, Джек, все еще живет на нашей семейной ферме. Он и Джеймс, следующий по возрасту брат, управляют фермой, хотя по профессии Джеймс кузнец.

– А остальные?

– Они живут по всему Графству, у них своя жизнь.

– И они все старше тебя?

– Да, – улыбнулся я, – они все старше меня.

– Конечно, я совсем забыл! Ты же седьмой сын седьмого сына. Единственный, кто пригоден по рождению продолжить профессию Аркрайта. А ты скучаешь по своим братьям?

На мгновение меня переполнили эмоции. Я почувствовал, как Алиса положила свою руку на мою, чтобы успокоить. Разумеется, я скучал по братьям, но печаль моя объяснялась еще и тем, что год назад умер мой отец, а мама уехала на родину, чтобы сражаться с темными силами. Неожиданно я почувствовал себя очень одиноким.

– Мне понятна твоя печаль, Том, – сказал мистер Гилберт. – Семья очень важна для нас, и если мы теряем кого-то, то эта потеря невозместима. Очень хорошо, когда семья рядом и все занимаются одним делом. У меня есть любящая дочь, которая всегда придет, если мне необходима ее помощь.

Внезапно по спине у меня пробежал холод. Всего несколько минут назад в небе светило солнце, и вот уже стало резко темнеть и опустился густой туман. И тут же мы вступили в город – острые силуэты зданий угрожающе высились с обеих сторон канала словно великаны, – и стояла полная тишина, лишь слышался приглушенный туманом топот копыт. В этой части канал был гораздо шире, с большим количеством стоянок для барж. Но меня не покидало ощущение полной безлюдности и безжизненности.

Баржа остановилась, мистер Гилберт встал и смотрел на меня и Алису. Голова его была в тени, и я не мог разглядеть выражение его лица, но оно показалось мне угрожающим. Я взглянул вперед и разглядел фигуру дочери мистера Гилберта, она стояла вплотную к первой лошади. Она не расчесывала и не чистила лошадь, а как будто просто шептала ей что-то на ухо.

– Дочка, дочка, – со вздохом произнес мистер Гилберт. – Она так любит упитанных лошадей. Просто обожает их. Доченька! – крикнул он громко. – Сейчас не время для этого. Потом.

Почти сразу же лошади напряглись, и баржа двинулась дальше. Мистер Гилберт прошел на нос и снова сел.

– Не нравится мне все это, Том, – прошептала Алиса мне на ухо. – Я чувствую, здесь что-то не так.

Не успела она это сказать, как откуда-то сверху из темноты послышалось хлопанье крыльев, а затем прозвучал пугающий печальный крик.

– Что это за птица? – спросил я у Алисы. – Я слышал этот крик несколько дней назад.

– Это трупоед, Том. Разве старый Грегори не рассказывал тебе о трупоедах?

– Нет, – признался я.

– Ты же будущий ведьмак, тебе положено о них знать. Трупоеды – ночные птицы. Некоторые люди говорят, что ведьмы могут превращаться в трупоедов, но я считаю, что это просто болтовня, хотя иногда эти птицы живут с ведьмами, как черные кошки, и становятся их ушами и глазами.

– Я слышал эту птицу, когда искал Морвену. Думаешь, птица служит ей? Если это так, то ведьма должна быть где-то рядом. Видимо, она шла быстрее, чем я предполагал. А может, она сейчас где-то под водой, рядом с баржей?

Канал начал резко сужаться, верхушки зданий приблизились, будто пытались полностью скрыть от нас тонкую бледную полоску неба над головой. Это были огромные склады и пакгаузы, в которых днем вечно стоит рабочий шум и суета, но теперь здесь было безлюдно и тихо. Иногда одинокий фонарь на стене выхватывал из темноты кусок здания и отражался на подрагивающей поверхности воды, но в основном кругом было мрачно и очень темно, и от этого у меня возникли нехорошие предчувствия.

Алиса была права. Что-то было не так, хотя я не мог определить что именно.

Впереди я разглядел темную каменную арку. Сначала я решил, что это мост, но потом понял, что это вход в большой склад – канал протекал прямо через него.

Когда мы оказались внутри и лошади замедлили шаг, я увидел, что помещение склада было очень большим и в нем тут и там лежали кучи сланца, видимо привезенные сюда другими баржами с северных карьеров. На деревянном причале стояли столбы для крепления барж и ряд из пяти огромных бревенчатых опор с поперечными балками, на которых держалась крыша. С каждой балки свисал фонарь, так что канал и часть берега освещались желтым светом, но дальше простиралась зловещая темнота громадного склада.

Мистер Гилберт склонился к люку ближайшего трюма и медленно открыл его. До этого я даже не замечал, что трюм был не заперт, хотя он говорил мне раньше, что очень важно запирать трюмы во время путешествия. К моему удивлению, в трюме тоже горел желтый свет. Я посмотрел вниз и увидел двух мужчин, которые сидели на куче сланца, – каждый держал в руках фонарь. И тут внизу, где-то слева от мужчин, я увидел нечто, отчего тело мое содрогнулась, а сердце наполнилось ужасом и отчаянием.

Это был покойник, его мертвые глаза смотрели вверх прямо на меня, горло было вырвано таким же способом, как Морвена вырвала горло у Клыка. Но еще больший ужас охватил меня, когда я увидел, кто был так жестоко убит.

На меня смотрели мертвые глаза мистера Гилберта.

Я перевел взгляд на существо, принявшее облик владельца баржи.

– Значит, вы не мистер Гилберт, – с трудом произнес я. – Значит, вы…

– Называй меня как хочешь, Том, – перебил он. – Все равно все эти имена не отражают моей истинной природы. Их выдумали мои враги, которые никогда меня не понимали. Разница между словами «враг» и «друг» составляет всего две буквы, и я легко мог бы стать тебе не врагом, а другом, если бы ты узнал меня получше.

После этих слов я почувствовал, как силы покидают мое тело. Я попытался взять посох, но руки перестали меня слушаться. Прежде чем свет померк в моих глазах, я успел увидеть объятое ужасом лицо Алисы и услышать ее протяжный нечеловеческий стон. От этого звука все внутри у меня похолодело. Алиса была сильной и храброй, и если уж она так застонала, то, значит, нам пришел конец.

…Пробуждение походило на всплытие из глубин темного океана. Сначала я услышал звуки – отдаленное испуганное ржание лошади и громкий грубый мужской смех рядом. Когда воспоминания начали возвращаться, я почувствовал, как меня охватила паника, и отчаянно задергался, пытаясь встать на ноги. Однако вскоре я прекратил эти бесполезные попытки, так как увидел, что я уже не на барже. Я сидел на деревянном помосте причала и был крепко привязан спиной к одной из бревенчатых опор, мои ноги были параллельны течению канала.

Простым усилием воли дьявол лишил меня сознания. Что было еще хуже – перестали работать наши способности, на которые мы всегда надеялись. Алиса не смогла почувствовать Морвену, и мои способности седьмого сына седьмого сына тоже оказались бесполезными. Даже время вело себя странным образом. То светило солнце и на горизонте сверкали шпили городских церквей, то внезапно наступила темнота, в которую погрузилось все вокруг. Как можно победить такую невероятную силу?!

Баржа по-прежнему стояла на приколе, на ее краю сидели двое мужчин, болтая над водой ногами в тяжелых рабочих ботинках с металлическими набойками, у каждого за поясом был заткнут нож. Лошади уже не были привязаны к барже. Одна из них вдалеке лежала на боку, ее передние ноги свисали над водой, другая находилась ближе, но тоже лежала, ее обнимала за шею девочка. Мне показалось, что девочка пытается помочь лошади встать. Неужели лошади были так больны и слабы?

Но с девочкой тоже произошли изменения – ее золотистые волосы стали темными. Как это она сумела так быстро поменять цвет волос? Мой мозг был все еще затуманен, иначе я бы гораздо быстрее догадался, что происходит. И только когда она отошла от лошади, повернулась и пошла ко мне, я наконец все понял. Она как-то странно держала руки перед собой, сложив ладони в виде чашки. Зачем она так делала? И шла она при этом очень медленно и осторожно, словно боялась что-то пролить. Когда она приблизилась, я заметил на ее губах кровь. Значит, она питалась кровью! Она не помогала лошади, она высасывала из нее кровь! Она делала то же самое, когда я первый раз увидел ее. Вот почему она останавливала баржу во время нашего движения на юг!

Это была Морвена! Видимо, она просто надевала парик или использовала свою черную магию, чтобы ее волосы виделись мне в другом цвете. Теперь мне было ясно, почему она всегда стояла к нам спиной. Сейчас-то я отчетливо видел голые хрящи ее носа и мерзкое лицо. Ее левый глаз был закрыт и веки скреплены костью.

На меня упала тень, и я невольно прижался спиной к опоре. Я чувствовал, что дьявол стоит где-то рядом, у меня за спиной. Он находился вне поля моего зрения, но его голос словно ледяная игла вонзался в мое сердце, заставляя его лихорадочно биться, я едва дышал.

– Сейчас я вынужден тебя покинуть, Том. Ты не единственная моя забота. У меня есть и другие важные дела. Но моя дочь Морвена позаботится о тебе. Теперь ты в ее руках.

Сказав это, он удалился. Почему он не остался? Какое важное дело заставило его уйти от меня именно сейчас, когда я находился в совершенно беспомощном состоянии? Должно быть, он верил в силу своей дочери Морвены.

Едва стихли шаги дьявола, как его дочь приблизилась ко мне с жестоким выражением на лице. Захлопали огромные крылья, и на левое плечо ведьмы уселась уродливая птица. Морвена приподняла сведенные в виде чаши ладони, и птица несколько раз подряд опустила туда свой клюв, чтобы выпить содержимое – кровь умирающей лошади. Утолив жажду, птица издала пронзительный крик, взмахнула крыльями и исчезла в темноте.

Морвена опустилась на колени совсем рядом, ее обагренные кровью руки могли бы легко коснуться меня. Я пытался сдержать учащенное дыхание, но сердце бешено колотилось и, казалось, вот-вот разорвется от волнения. Она смотрела на меня в упор правым глазом, потом быстрым движением облизнула испачканные кровью губы и только после этого заговорила:

– Я вижу, ты спокоен, но храбрость тебе не поможет. Здесь ей нет места. Знай, тебя ждет смерть. Второй раз тебе от меня не уйти.

Она оскалилась, обнажив желто-зеленые собачьи зубы, ее гнилое дыхание пахнуло такой вонью, что меня чуть не вырвало. Ее голос не звучал, а шипел – каждая фраза начиналась со звука, напоминающего шипение воды на раскаленных углях, а заканчивалась каким-то бульканьем, словно болотная жижа только что засосала очередную жертву. Она приблизилась еще немного и теперь уже смотрела не в глаза, а на мое горло. На мгновение мне показалось, что сейчас она вонзит зубы в мою шею, и я невольно прижался спиной к деревянной опоре. Она заметила это движение, улыбнулась и снова посмотрела на меня правым глазом:

– Я уже насытилась, так что поживи еще немного. Посиди, посмотри, что тут будет происходить.

Меня вновь охватила дрожь, и я попытался унять свой страх, который был худшим врагом ведьмака при встрече с силами тьмы. Морвене хотелось поговорить, и я мог использовать этот шанс, чтобы узнать что-то полезное. Конечно, положение мое было отчаянным, но мой отец всегда говорил: «Пока жив, не теряй надежды» – и верил в эти слова.

– Что ты задумала? – спросил я.

– Буду уничтожать врагов моего отца. Сегодня умрешь ты и Джон Грегори.

– Мой учитель? Разве он здесь? – спросил я удивленно. Мне подумалось, что, возможно, они поймали его и держат в другом трюме баржи.

– Нет, – ответила ведьма, – но он идет сюда прямо сейчас, пока мы разговариваем. Отец послал ему письмо от твоего имени. Ты умоляешь его о помощи и просишь как можно скорее прийти сюда. Тебе тоже передали такое письмо, разве ты забыл?

– А где Алиса?

– В трюме, где же еще? – прошипела Морвена, слегка дернув голым хрящом носа. – Но ты должен быть на виду. Ты приманка, на которую мы поймаем твоего учителя, – он сам придет за своей смертью!

Последнее слово прозвучало как кваканье уродливой жабы на вонючем болоте. Она быстро вытащила из рукава носовой платок и заткнула мне рот. Потом подняла голову и несколько раз шумно понюхала воздух.

– Он уже совсем близко! – сказала она и кивнула двум своим помощникам с ножами, которые тут же поднялись и удалились в темноту. Я подумал, что она сейчас пойдет за ними, но, к моему величайшему разочарованию, она подошла к краю канала и бесшумно ушла под воду.

Ведьмак был опытным бойцом и умело управлялся с посохом. Он без труда справится с двумя головорезами ведьмы – конечно, если не случится что-то совершенно неожиданное. А если Морвена нападет на него из-под воды, когда он будет биться с этими двумя? В этом случае учителю угрожала смертельная опасность.