Глава 15. Танцующий палец

Никакого завтрака не было. Как только рассвело, Джад Аткинс раскрыл карту и разложил ее на земле перед углями костра.

– Хорошо! – проговорил он, не отрывая взгляда от карты. – Я выспался и чувствую себя гораздо лучше. Теперь она от меня не уйдет!

Сказав это, он достал из кармана штанов тонкий шнурок и откушенный палец Морвены, а затем привязал один конец шнурка к пальцу. Увидев, как внимательно я за ним наблюдаю, он улыбнулся:

– До того как стать отшельником и уйти от этого грешного мира, Томас, я был лозоходцем – искал воду под землей с помощью березовой веточки. Здесь много колодцев было выкопано по моему указанию. Иногда я искал и пропавших людей. Брал кусочек одежды или медальон с волосами и держал на нитке над картой, рука начинала дергаться и показывала местонахождение пропавшего человека. К сожалению, многие из тех, кого я находил, были уже мертвы, но родители все равно благодарили меня за найденные тела. Они хотя бы могли их похоронить. А сейчас посмотрим, смогу ли я найти вашу Морвену.

Аркрайт подвинулся поближе, и мы оба завороженно смотрели, как отшельник начал свой поиск. Держа руку над картой, он медленно водил подвешенным на нитке пальцем с запада на восток и с востока на запад, постепенно перемещаясь к северу. Примерно через минуту рука его дернулась. Он замер, сделал глубокий вдох, сдвинул руку направо и снова повел ее влево, на этот раз очень медленно и плавно. Рука снова дернулась, но теперь вверх, будто палец на конце нитки исполнял какой-то странный танец.

– Отметь это место, Уильям! – крикнул отшельник, и Аркрайт быстро подошел, склонился над картой и поставил на ней маленький крестик прямо под висящим пальцем. Затем отшельник продолжил свои поиски, и еще дважды Аркрайт помечал место, где палец Морвены начинал танцевать. Таким образом, на карте оказалось три крестика. Все три места находились к западу от Конистонского озера: первое – на его северо-западном побережье, второе – на крошечном озере под названием Козье, а третье – дальше к северу на озере Левен.

– Так что, сразу три места? Или ты не уверен, старик? – спросил Аркрайт нетерпеливо.

– Чтобы быть уверенным, надо знать наверняка, не так ли? Никогда нельзя быть уверенным на все сто процентов, Уильям. Возможно, все три места. Я уверен, что она бывает во всех. Может быть, у нее еще есть места дальше к северу, там, где ты не просил меня искать. Я чувствовал вибрации в районе Конистонского озера, но у меня сильное подозрение, что она обитает по всему его западному побережью. Ты хорошо знаешь эти места?

– Я бывал там несколько раз по делам, но не очень знаком с самой северной частью озера, у границы Графства. Там жители очень недружелюбны, живут сами по себе, чужаков не очень привечают. Они лучше будут мучиться молча, но ни за что не позовут на помощь ведьмака с юга.

Я, разумеется, держал свои мысли при себе, но мне показалось странным слышать слова об «очень недружелюбных» жителях из уст Аркрайта, который с трудом терпел в своем доме ученика.

Когда мы уже собрались уходить, погода вдруг резко испортилась, дождь усилился и поднялся ветер, так что вода с небес хлестала по склону холма, залетала в пещеру, а при сильных порывах ветра отдельные капли даже падали на край костра и тут же с шипением испарялись.

– Ты же мудрый старик, – начал подначивать отшельника Аркрайт. – Что же ты выбрал пещеру, у которой вход смотрит навстречу постоянным ветрам?

– Холод и сырость полезны для души. А почему ты живешь на самом краю болота, когда мог бы спокойно жить в сухом месте? – съязвил в ответ Джад Аткинс.

Аркрайт было рассердился на эти слова, но промолчал. Он жил там, потому что это был дом его родителей, а теперь, когда душа его погибшей матери не могла найти упокоения и покинуть мельницу, он тем более не мог уехать в другое место. Наверное, отшельник об этом ничего не знал, иначе не стал бы так жестоко подначивать Аркрайта.

Из-за плохой погоды Аркрайт решил остаться у отшельника еще на одну ночь, а на рассвете отправиться на север в сторону Конистона.

Пока Джад разводил огонь, Аркрайт взял меня с собой на рыбалку, несмотря на проливной дождь. Я думал, он будет ловить удочкой или сетью, но у него был собственный способ рыбачить. Он называл его «щекотание».

– Никогда не останешься голодным, если будешь ловить рыбу щекотанием, – заметил он по дороге.

Способ был простым: Аркрайт ложился животом на мокрый берег и погружал обе руки в холодную воду. Идея заключалась в том, что надо было щекотать брюшко форели одной рукой, заставляя ее извиваться и двигаться назад – прямо в сторону другой руки. В то мгновение, когда рыба оказывалась над другой рукой, надо было резко выбрасывать ее на берег.

Аркрайт показал мне, что надо делать и как, но для этого требовалось много терпения, к тому же ни одна рыба не только не давала себя пощекотать, но даже боялась близко подплывать к моим рукам. Тем не менее Аркрайт поймал двух рыб и шикарно их приготовил. Отшельник опять пил свой бульон, так что нам досталось каждому по целой рыбине. После такого вкусного ужина мое настроение значительно улучшилось.

Потом мы вновь сражались на посохах. Я легко отделался – получил лишь одну ссадину на руке, но Аркрайт измотал меня так, что я не мог шевельнуться. Спал я очень хорошо, гораздо лучше, чем на мельнице.

К рассвету дождь прекратился, и мы без промедления направились к северу, в сторону озер.

Мой прежний учитель, конечно же, был прав в отношении природы здешнего края. Когда мы добрались до Конистонского озера и двинулись по его лесистому западному побережью, я не мог не восхищаться окружающей природой. Склоны восточной стороны были покрыты лиственными и хвойными лесами, так что зелень хвои оживляла суровый пейзаж осеннего дня. Облака были высоко, и нам открывался захватывающий вид гор на севере – на фоне серого неба их вершины сверкали снежной белизной.

Как я понял, Аркрайт находился в благоприятном расположении духа, и я, устав от долгого молчания – он не проронил ни слова с тех пор, как мы покинули пещеру отшельника, – рискнул задать ему вопрос:

– А гора впереди – Конистонский Старик?

– Совершенно верно, мастер Уорд, и ты должен это знать, ведь вчера мы изучали карту этой местности. Замечательный вид, да? Эти горы гораздо выше тех, где живет мистер Грегори. Просто глаз радуется! Но иногда особенные места бывают совсем незаметными. Вон там видишь берег?

Я кивнул.

– Там я расправился с Конистонским Потрошителем. Как раз под тем берегом. Да… Пожалуй, это было самое значительное событие в моей жизни, с тех пор как я отучился у мистера Грегори. Но если я смогу поймать или прикончить Морвену, то это точно станет самым главным моим свершением.

На лице Аркрайта появилось нечто вроде улыбки, он даже начал насвистывать что-то себе под нос, а собаки возбужденно носились вокруг нас и от нетерпения кусали воздух.

Мы вошли в Конистон с южной стороны. Людей на улицах было немного, а те, кто проходил поблизости от нас, смотрели на нас хмуро, некоторые даже переходили на другую сторону улицы. Этого следовало ожидать – даже в Чипендене люди чувствовали себя неуютно рядом с ведьмаком, хотя мистер Грегори прожил там много лет. Мой прежний учитель предпочитал держаться в стороне от людей и центральных улиц. Даже я ощущал неприязнь деревенских жителей, когда ходил за провизией. Только торговцы всегда радовались нам как постоянным клиентам.

Добравшись до речушки, отмеченной на карте как Церковный Ручей, мы начали крутой подъем в западном направлении, оставляя позади дома и дымящие печные трубы. Впереди возвышался Конистонский Старик. Когда мои ноги уже ныли от усталости, Аркрайт свернул с тропы в небольшой сад перед входом в таверну. Вывеска сообщала, что она называлась

У входа, держа в руках кружки с элем, стояли два старика. Они торопливо отступили в сторону, пропуская нас внутрь, тревожное выражение на их лицах появилось не столько от вида двух волкодавов, сколько от нашей одежды и посохов, которые выдавали профессию ведьмака.

Таверна была почти пустой, но столы были чисто протерты, а в камине горел огонь. Аркрайт прошел к стойке и нетерпеливо постучал по ней костяшками пальцев. Мы услышали шаги, и вскоре из двери справа вышел крепкий улыбчивый мужчина в чистом фартуке. Он бросил осторожный взгляд на собак, оглядел Аркрайта, и на его лице вместо дежурной улыбки появилось деловое выражение гостеприимного хозяина заведения:

– Добрый день, господа. Чем могу служить? Остановитесь у нас на ночь? Пообедаете? Или просто хотите выпить по кружечке моего замечательного эля?

– Мы хотим снять две комнаты, и нам нужен горячий мясной ужин, если такой есть, а пока мы сядем у огня и выпьем по кружечке коделя.

Хозяин кивнул и торопливо удалился. Я сел напротив Аркрайта, не очень понимая, что происходит. Мы с мистером Грегори крайне редко останавливались в тавернах, да и то всегда снимали одну комнату на двоих – он спал на кровати, а я на полу. Аркрайт почему-то снял для каждого отдельную комнату.

– А что такое «кодель»? – поинтересовался я.

– То, что поднимает настроение в холодный, сырой осенний вечер: горячая пряная смесь вина с жидкой овсянкой. От нее улучшается аппетит.

Меня слегка обеспокоило слово «вино». Недавняя драка с солдатами еще раз показала, каким агрессивным и бешеным становится Аркрайт, когда хмелеет. В такие моменты я его боялся. Мне казалось, он решил бороться со своей страстью, но, видимо, столкновение с пресс-бандой вернуло ему вкус к выпивке.

Я пытался отогнать мрачные мысли – все-таки ночевать в таверне было намного приятней, чем в лесу под деревом или на сквозняке в каком-нибудь сарае. Однако я знал, что у моего прежнего учителя, мистера Грегори, всегда были веские основания для таких поступков. Во-первых, он бы заставил нас обоих поститься перед схваткой с силами тьмы и не стал бы появляться в людном заведении. Он бы никогда не стал подбираться к логову Морвены через деревню. В таких маленьких поселках слухи разлетаются как огонь по сухой траве. Мы сняли две комнаты, и скоро все в Конистоне будут знать, что здесь был ведьмак со своим учеником. А иногда ведьмы имеют своих собственных осведомителей среди жителей деревень – я узнал об этом в Пендле. Даже такая злобная ведьма, как Морвена, вполне могла использовать кого-то из местных жителей для получения информации.

Некоторое время я колебался, не зная, что выбрать: ничего не говорить Аркрайту – и тогда последствия могли быть совершенно непредсказуемыми, или рассказать ему о моих опасениях – и получить от него как минимум нагоняй, а то и серьезную взбучку. Вверх одержало чувство долга.

– Мистер Аркрайт, – начал я тихим голосом, чтобы хозяин не мог меня услышать, если вдруг вернется. – Вам не кажется, что мы зря сидим в этом месте? У Морвены здесь могут быть осведомители.

Аркрайт мрачно усмехнулся:

– Не надо меня учить, мастер Уорд. Где ты видишь шпионов? Не забывай: когда ты со мной, ты должен делать то, что я велю. Мне необходим отдых перед встречей с Морвеной. А тебе, между прочим, повезло, что ты наешься досыта и выспишься в теплой постели сегодня ночью. Мистер Грегори никогда не относится к своим ученикам так, как я отношусь к тебе.

Возможно, Аркрайт был прав. Вокруг нас никого не было, и мы действительно заслужили хороший ужин и уютную постель после двух ночей в пещере отшельника. Я был уверен, что мистер Грегори обязательно заставил бы нас поститься перед встречей с Морвеной, но я решил больше не спорить с Аркрайтом, тем более что он собирался пить вино. Я откинулся на спинку стула, перестал сомневаться и просто пил горячий кодель.

Однако вскоре таверна начала заполняться посетителями, и к тому времени, как нам подали горячее блюдо в горшочках, за большинством столиков вокруг нас уже сидели люди – они пили пиво, шутили, смеялись и сытно ели. Время от времени на нас бросали подозрительные взгляды, и я чувствовал, что некоторые посетители говорили о нас. Возможно, их раздражало наше присутствие, а может быть, мы вызывали у них другие, более мрачные мысли.

А потом все пошло не так. Аркрайт заказал кружку самого крепкого эля, осушил ее в несколько глотков, заказал еще одну, а потом еще. С каждой кружкой голос его становился громче, а речь бессвязней. Когда Аркрайт пошел за седьмой кружкой, он задел чей-то стол. Люди пролили свой эль и сердито на него посмотрели. Я сидел не шевелясь и старался не привлекать к себе лишнего внимания, ну а Аркрайту было море по колено. Он уже рассказывал кому-то у стойки о том, как ловко разделался с Конистонским Потрошителем.

Через некоторое время он вернулся к нашему столику, держа в руках уже восьмую порцию эля. Быстро выпив и ее, он смачно и громко рыгнул – теперь на него смотрело еще больше посетителей таверны.

– Мистер Аркрайт, – проговорил я, – может быть, нам уже пора ложиться спать? Завтра трудный день, и уже поздно.

– Опять он за свое, – громко произнес Аркрайт, так что теперь его услышали многие. – И когда мой ученик усвоит, что командую здесь я, а не он? Вот что, мастер Уорд, – прорычал он, – я пойду спать, когда буду готов, не раньше, не позже.

Униженный его словами, я опустил голову. Что я мог возразить? Я понимал, что мой нынешний учитель совершал ошибку, напиваясь перед предстоящей встречей с Морвеной, но, как он сказал, я всего лишь ученик и обязан подчиняться его приказам.

– Думаю, парень прав, – сказал хозяин таверны, подходя к нашему столику, чтобы убрать с него грязную посуду. – Мне не хочется отпугивать хороших клиентов, но на сегодня с тебя уже хватит, Билл. Тебе нужна свежая голова, если ты действительно хочешь сразиться с Морвеной.

Я онемел от удивления. Неужели мой новый учитель уже успел рассказать хозяину о наших планах? А может, и не ему одному?

Аркрайт громко стукнул кулаком по столу.

– Ты думаешь, я опьянею от пары кружек эля?! – он почти сорвался на крик.

Взоры всех посетителей разом обратились на нас.

– Вовсе нет, Билл, – ответил хозяин вполне миролюбиво. Наверняка у него был богатый опыт общения с пьяными посетителями. – Завтра, как разделаешься с Морвеной, можешь приходить и пить сколько твоей душе угодно, за счет заведения.

При упоминании имени злобной ведьмы по столикам пробежал возбужденный шепот.

– Договорились! – ответил Аркрайт к моему величайшему облегчению. – Мастер Уорд, сегодня мы ложимся пораньше.

Я с собаками пошел вперед, а учитель, спотыкаясь, поднимался сзади. Однако когда я вошел в свою комнату, Аркрайт последовал за мной и закрыл за собой дверь, оставив собак на площадке перед дверью.

– Как тебе комната? – произнес он невнятно.

Я огляделся: вполне достойная кровать с чистыми простынями и одеялом, чистые шторы на окнах, на прикроватном столике свеча из настоящего воска, а не из вонючего жира.

– Уютно, – ответил я. Но тут я заметил слева большое зеркало на столике и добавил: – Я завешу зеркало простыней.

– Не надо, – сказал Аркрайт. – Мы же не с пендлскими ведьмами встречаемся. – Он икнул. – Нет, здесь это лишнее. Здесь все по-другому, запомни. Водяные ведьмы не пользуются зеркалами, чтобы следить за людьми. Даже Морвена не может этого делать… Ты должен благодарить меня за такую комнату, мастер Уорд. Мистер Грегори ни разу не снимал для меня такую. Ни разу за все пять лет, что я у него учился. Но не разнеживайся здесь. Мы поспим часа два, а когда церковные часы пробьют полночь, отправимся на охоту. На охоту, на охоту, на охоту мы пойдем, – пропел он. – Из комнаты пойдешь налево, там ступеньки. Выйдешь через заднюю дверь. Я буду ждать тебя внизу. Только тихо, только тихо, только тихо ты иди, – снова пропел он.

Он с трудом развернулся и вышел, спотыкаясь, в коридор, но я по-прежнему слышал, как он напевал себе под нос «На охоту мы пойдем», когда возился с ключом, пытаясь попасть в свою комнату.

Не раздеваясь, я улегся на кровать. Да, я всегда сплю крепко, но я знаю, когда надо проснуться. Если я сказал себе проснуться в двенадцать ночи, значит, я проснусь как раз перед тем, как церковные часы начнут бить полночь.