Глава 8
Мамаша Малкин

Когда я вернулся в дом Ведьмака, меня охватило сильное беспокойство, и чем больше я думал о том, что произошло, тем больше удивлялся самому себе. Я знаю, что сказал бы на это учитель: во-первых, он бы сразу выбросил лепешки, а затем долго читал бы нотации о ведьмах и девочках в остроносых туфлях.

Но его здесь не было. Я решил пойти в восточный сад, где в ямах томились ведьмы, по двум причинам. Первой было обещание, данное Алисе. Отец всегда говорил: «Никогда не давай обещание, если не уверен, что сможешь его выполнить». Поэтому у меня просто не было выбора. Отец научил меня отличать плохое от хорошего, и то, что я стал учеником Ведьмака, не делало меня другим человеком.

Вторая причина заключалась в том, что я не мог жить спокойно, зная, что старая женщина столько времени сидит в сырой земле. Одно дело поступить так с мертвой ведьмой, но ведь эта ведьма живая. Я не переставал гадать, какое ужасное преступление она могла совершить, чтобы заслужить такое жестокое наказание.

Что такого может случиться, если я принесу Мамаше Малкин три лепешки? Это подбодрит ее и поможет согреться, только и всего. Ведьмак советовал мне довериться интуиции. Взвесив все «за» и «против», я решил, что поступаю правильно.

Самым страшным было то, что мне самому придется нести ей лепешки, да еще в полночь. К тому времени наступит непроглядная темнота, особенно если на небе не будет луны.

Взяв корзину, я пришел в восточный сад. Было довольно темно, но кое-что можно было разглядеть. К тому же у меня было хорошее зрение, которое я унаследовал от матери. Небо было безоблачным, и лунный свет помогал лучше ориентироваться.

Подойдя ближе к деревьям, я почувствовал холод и задрожал. Когда я оказался у первой могилы, с каменной оградой и тринадцатью железными прутьями, холод стал еще нестерпимее. Тут была похоронена первая ведьма – как говорил Ведьмак, слабая и не представляющая опасности. Я убеждал себя, что ее бояться не стоит, и всеми силами старался в это поверить.

Я был полон решимости отнести лепешки Мамаше Малкин, но одно дело делать это днем, а другое – в полночь, под покровом ночи. Признаюсь, я уже не был так уверен в правильности своей затеи. Учитель велел ни при каких обстоятельствах не приходить сюда ночью. Он предупреждал меня об этом не раз – значит, это было действительно важно, а я его ослушался.

Повсюду были слышны едва различимые звуки: шорохи, шуршания. Скорее всего, их издавали маленькие зверьки, потревоженные моим появлением, но они напоминали о том, что мне нельзя здесь находиться.

Ведьмак говорил, что две другие ведьмы были шагах в двадцати от первой могилы. Внимательно посчитав шаги, я оказался у второй могилы, как две капли воды похожей на первую. Я подошел ближе и присмотрелся: над ней тоже были железные прутья и хорошо утоптанная земля была без единой травинки. Ведьма, покоящаяся здесь, была мертвой, но все еще опасной. Ее похоронили вниз головой, а значит, где-то совсем рядом были ее пятки.

Вдруг мне почудилось какое-то движение: что-то шевельнулось. Возможно, это была игра моего воображения, а может, пробежал мелкий зверек – мышь или землеройка. Я быстро отпрянул. А вдруг это палец?

Сделав еще три шага, я оказался на месте – в этом сомнений не было. У этой могилы тоже была каменная ограда и тринадцать железных прутьев, однако она все же отличалась от остальных. Во-первых, могила была не продолговатой, а квадратной. Во-вторых, она была больше по размеру – где-то четыре на четыре шага. В-третьих, яма под прутьями была не засыпана.

Я замер и прислушался: тишину нарушало лишь шуршание ночных зверей и едва ощутимый легкий ветерок. Вдруг я заметил, что и он стих – в лесу воцарилась неестественная тишина. Я прислушивался к ведьме, а теперь она слушала меня.

Казалось, тишина длилась целую вечность, пока я не услышал дыхание из ямы. Я сделал еще несколько шагов вперед и оказался у самого края могилы – мои сапоги касались каменной ограды.

Вдруг я вспомнил, что учитель говорил мне о Мамаше Малкин: «Почти вся ее сила ушла в землю, но она бы с радостью поживилась таким мальчишкой, как ты».

Слова Ведьмака заставили меня сделать шаг назад. Что, если из ямы появится рука и схватит меня за лодыжку? Пора было действовать, и я тихо позвал в темноту:

– Мамаша Малкин! Я кое-что принес для вас – это подарок от вашей семьи. Вы меня слышите?

Ответа не последовало, но дыхание явно участилось. Я был полон решимости покончить с этим и вернуться в теплый дом Ведьмака, поэтому отодвинул ткань на корзине и засунул в нее руку. Пальцы нащупали лепешку: она была липкой и какой-то мягкой. Я достал ее и вытянул руку.

– Это лепешка, – мягко сказал я. – Надеюсь, от нее вам полегчает, а завтра я принесу еще одну.

С этими словами я выпустил лепешку из рук, и она полетела в темную яму. Нужно было сразу уходить из этого опасного места, но я прислушивался еще несколько секунд. Не знаю, что я хотел услышать, но это стало моей ошибкой.

В яме послышалось движение, будто что-то поползло по земле, а потом я услышал, как ведьма ест лепешку.

Мои братья едят, издавая не слишком приятные звуки, но этот был куда хуже. Ведьма чавкала громче, чем свиньи, когда роются в помоях. Тяжело дыша, она сопела, фыркала и жевала. Не знаю, понравилась ли ей лепешка, но шумела она сильно.

Той ночью я не сомкнул глаз. Я постоянно вспоминал о темной яме и думал о том, что мне снова предстоит вернуться туда следующей ночью.

К завтраку я спустился вовремя, но бекон оказался подгорелым, а хлеб зачерствел. Я ничего не понимал – я же только вчера купил свежий хлеб у булочника. Кроме того, прокисло молоко. Может быть, домовой на меня зол? Неужели он узнал, куда я ходил ночью? А вдруг испорченный завтрак – это предупреждение?

Я привык к тяжелому труду на ферме. Ведьмак не оставил мне никаких заданий, поэтому мне весь день нечем было заняться. Я подумал, что учитель вряд ли обидится, если я схожу в библиотеку и что-нибудь почитаю, но, к несчастью, дверь была заперта.

Мне оставалось только отправиться на прогулку. Я решил осмотреть поля и сначала забрался на Клин Парлик, с вершины которого открывался потрясающий вид. День был ясный и солнечный, и я видел Графство как на ладони. Вдалеке, на северо-западе, виднелось манящее синее море, а по бокам бесконечной вереницей тянулись холмы. Их было так много, что, казалось, и жизни не хватит, чтобы их обойти.

Рядом располагалась Волчья пустошь, и я задумался – а есть ли поблизости волки? Эти звери очень опасны, и говорят, что в зимнюю стужу они охотятся целыми стаями. Сейчас была весна, и следов их пребывания я не заметил, но это совсем не означало, что я был в безопасности. Я вдруг осознал, как, должно быть, страшно на холмах во мраке ночи. Хотя и не так страшно, как кормить Мамашу Малкин лепешками в полночь. Солнце уже начало садиться на западе, и мне пришлось спуститься и идти обратно в Чипенден.

В полночь я снова нес корзину в непроглядную тьму сада. На этот раз я решил сделать все намного быстрее. Подойдя к могиле, я сразу же бросил в яму лепешку. И вдруг заметил то, что заставило сердце уйти в пятки: железные прутья над могилой были погнуты. Прошлой ночью они лежали параллельно друг другу, но сейчас в середине прутья были широко раздвинуты и туда с легкостью можно было просунуть голову.

Может быть, их погнул тот, кто случайно забрел в сад, но это вряд ли – Ведьмак упоминал, что дом и сад хорошо охранялись от чужаков. Не знаю, кто и как их охранял, но я догадывался, что без домовых тут не обошлось.

Значит, это точно была ведьма. Должно быть, она вскарабкалась по стенкам ямы и попыталась выбраться. И тут меня осенило! Как же я был глуп – ведь лепешки возвращали ей силу!

Я услышал, как она принялась за вторую лепешку, издавая те же противные звуки: чавканье, фырканье и сопение. Я побежал домой, продираясь сквозь лесную чащу. Я понял: третья лепешка ей уже не потребуется.

После еще одной бессонной ночи я решил пойти к Алисе и отдать ей последнюю лепешку, а заодно объяснить, почему не смог сдержать обещание.

Но сначала девочку нужно было найти. Сразу после завтрака я отправился в лес, где мы впервые встретились, и обошел его весь до самого конца. При встрече она сказала, что живет «в той стороне», но я не нашел ни одного дома – вокруг были лишь холмы, долины, и в отдалении виднелся соседний лес.

Я решил действовать по-другому и пошел разузнать об Алисе в деревню. На удивление, на улочках было мало людей, но, как я и ожидал, у булочной по обыкновению стояли несколько мальчишек. Наверное, это было их любимое место, ведь вокруг витали аппетитные запахи свежеиспеченного хлеба.

Я ожидал, что они встретят меня более приветливо, ведь в прошлый раз я угостил их яблоками и лепешками. Может быть, все дело было в толстом парне-главаре, который на этот раз был с ними. Тем не менее они меня выслушали. В подробности я не вдавался, просто сказал, что ищу девочку, которую встретил в лесу.

– Я знаю, где она живет, – сердито сказал главарь, – но только глупец осмелится туда идти.

– Почему же?

– Ты разве не слышал, что она сказала? – спросил он, удивленно поднимая брови. – Костлявая Лиззи – ее тетка.

– Кто такая Костлявая Лиззи?

Они переглянулись так, будто я сошел с ума. Почему все о ней слышали, кроме меня?

– Лиззи и ее бабушка провели здесь целое лето, пока их не прогнал Грегори. Мой отец даже запрещает произносить их имена вслух. Они в этих краях самые страшные ведьмы. А еще с ними жило какое-то ужасное существо. Оно было похоже на мужчину, но у него было столько зубов, что в человеческий рот они бы не поместились, – вот что мне рассказывал о них отец. Той зимой с наступлением сумерек люди даже не выходили из дома. Какой же из тебя ведьмак, если ты ничего не слышал о Костлявой Лиззи!

Я и понятия ни о чем не имел. Какой же я глупец! Если бы я только рассказал Ведьмаку о том разговоре с Алисой, он бы понял, что Лиззи вернулась, и предпринял бы что-нибудь.

По словам отца здоровяка с поросячьими глазками, Костлявая Лиззи жила на ферме в трех милях на юго-восток от дома Ведьмака. Много лет в ту сторону никто не забредал. Скорее всего, там и жила ведьма, а Алиса как раз указывала в ту сторону.

В этот момент из церкви вышли несколько человек с каменными лицами во главе со священником. Они свернули за угол и пошли вверх по улице в сторону холмов. Все были в теплой одежде, а в руках несли палки.

– Что все это значит? – спросил я.

– Прошлой ночью пропал ребенок, – сказал один из мальчишек, сплюнув на землю. – Трехлетний ребенок. Все думают, что он заблудился и пошел в ту сторону. Это не последнее исчезновение – помяни мое слово. На ферме у Долгого Хребта два дня назад тоже пропал ребенок. Он даже еще ходить не умел, так что его кто-то утащил. Говорят, что это волки. Зима была долгой и суровой, вот голод и заставил их вернуться.

Дом Костлявой Лиззи был относительно недалеко: даже зайдя домой за корзинкой Алисы, я потратил на дорогу меньше часа.

Днем я приподнял черную ткань, покрывающую корзину, и решил рассмотреть последнюю из трех лепешек: она отвратительно пахла, а на вид была еще хуже. Кажется, она была приготовлена из кусочков мяса, хлеба и еще чего-то непонятного – все ингредиенты были сырые. Лепешка была черного цвета и очень липкой. Потом я заметил, что по ней ползают мерзкие белые личинки, и меня передернуло от отвращения.

Я спустился вниз по холму к ферме. Она выглядела неухоженной и заброшенной: забор был сломан, сарай стоял почти без крыши, и к тому же нигде не было видно животных.

Кое-что меня особенно обеспокоило: из трубы шел дымок – значит, кто-то точно был дома. Я невольно вспомнил о странном существе с множеством зубов.

А чего я, собственно, ожидал? Я знал, что все будет не так просто. Как я мог поговорить с Алисой, не попавшись на глаза остальным членам ее семьи?

Пока я в нерешительности стоял на склоне холма, раздумывая, что же делать дальше, все разрешилось само собой. Из задней двери дома вышла худенькая темная фигурка и начала взбираться вверх по холму. Это была Алиса – но как она могла догадаться о моем присутствии? От дома меня отделяли высокие деревья, а окна выходили в другую сторону. Все же она оказалась здесь не случайно – она шла прямо ко мне и остановилась в пяти шагах.

– Что тебе нужно? – прошипела она. – Какой же ты глупый! Тебе повезло, что все уже спят.

– Я не могу сделать то, что обещал, – сказал я, отдавая ей корзину.

Алиса скрестила на груди руки и нахмурилась.

– Почему это? – спросила она угрожающе. – Ты обещал, разве не так?

– Ты не сказала мне о последствиях. Она уже съела две лепешки и стала намного сильнее. Ведьма умудрилась погнуть прутья над ямой. Еще одна лепешка – и она вылезет из могилы. Сдается мне, ты об этом знала заранее. Разве не этого ты добивалась? – грозно сказал я, начиная терять терпение. – Ты обманула меня, поэтому я тебе больше ничего не должен.

Она сделала шаг вперед, и я заметил тень страха в ее глазах.

– Это не я придумала. Они заставили меня это сделать! – девочка махнула рукой в сторону дома. – Если ты не сдержишь обещание, нам обоим не поздоровится. Беги в сад и отдай ей третью лепешку. Что такого случится? Мамаша Малкин сполна расплатилась за свои грехи. Пора ее отпустить. Она уйдет и никогда больше тебя не потревожит.

– Думаю, мистер Грегори неспроста посадил ее в яму – наверняка на то была веская причина, – медленно сказал я. – Я новичок и мало что понимаю. Откуда я могу знать, как лучше поступить? Когда он вернется, я все ему расскажу.

Алиса загадочно улыбнулась – обычно так улыбаются, когда знают что-то, о чем ты и не догадываешься.

– Он не вернется, – сказала она. – Лиззи все продумала. У Пендла живут ее друзья, которые сделают все, о чем она их попросит. Они провели старину Грегори. Наверное, он это понял уже по пути туда, но поздно – думаю, он уже мертв и лежит в глубокой яме. Подожди немного и поймешь, что я права. Скоро даже в его доме будет небезопасно. Однажды ночью они придут и за тобой, если, конечно, ты нам сейчас не поможешь. Тогда они, возможно, оставят тебя в покое.

Не успела она договорить, как я уже бежал вверх по холму. Кажется, Алиса окликнула меня несколько раз, но я уже ничего не слышал – в голове вертелись только ее слова о Ведьмаке.

Только потом я понял, что до сих пор держу корзину с лепешкой, и сразу же выбросил ее в реку. Вернувшись в дом Ведьмака, я попытался осознать, что произошло. Все было заранее спланировано. Они специально выманили учителя из дома, зная, что я новенький и меня будет легко обвести вокруг пальца.

Мне не верилось, что Ведьмака можно было так легко убить, ведь у него очень богатый опыт в своем деле. В любом случае, на него надеяться было бессмысленно – в ближайшее время он не вернется, поэтому я должен был сам остановить Мамашу Малкин.

Мне срочно нужна была помощь, и я даже подумывал о том, чтобы пойти в деревню. Но тут мне в голову пришла идея получше, и я пошел на кухню и сел за стол.

Говорил я быстро, так как не знал, что могло произойти в следующее мгновение. Я рассказал обо всем, что произошло, ничего не утаивая. Затем я признался, что сам во всем виноват, и попросил о помощи. Даже не знаю, чего я ожидал. Я был очень расстроен и напуган, поэтому не чувствовал себя глупо, говоря сам с собой. Ответа не последовало, и я понял, что напрасно трачу время. С чего это домовой вдруг станет мне помогать? Он был пленником, искусственно привязанным Ведьмаком к дому и саду, обыкновенным рабом, мечтающим о свободе. Возможно, он даже порадовался моим неприятностям.

Я уже собирался выйти из кухни, как вдруг вспомнил слова отца, которые он обычно говорил перед поездками на местный рынок: «У каждой вещи есть своя цена. Главное, чтобы она оказалась выгодной для обеих сторон».

Я решил заключить с домовым сделку…

– Если ты мне сейчас поможешь, я этого не забуду, – сказал я. – Когда я сам стану ведьмаком, то каждое воскресенье у тебя будет выходной. В эти дни я сам буду готовить себе еду, а ты сможешь отдохнуть и заняться чем пожелаешь.

Вдруг что-то потерлось о мои ноги, и я услышал тихое мурчанье. Из-под стола выполз большой рыжий кот и направился к двери.

Здравый смысл подсказывал мне, что, должно быть, он все это время сидел под столом. Я вышел за котом в коридор, поднялся по лестнице и оказался перед закрытой дверью в библиотеку. Кот потерся о дверь, будто это была ножка стола. Дверь со скрипом отворилась, и за ней я увидел огромное количество книг, аккуратно стоящих на полках, – столько невозможно прочитать и за всю жизнь. Я вошел в комнату, не зная, с чего начать, а когда повернулся, кота уже нигде не было.

На обложке каждой книги было название – на нескольких на греческом, но в основном на латинском. В библиотеке было так же чисто, как на кухне, – ни пыли, ни паутины.

Я прошел вдоль первого ряда, и у окна заметил три полки с книжками в кожаных переплетах – одну из таких книжек учитель дал мне для записей. На верхней полке стояли книги побольше, с датами на обложках, – в каждой из них были записи за пять лет. Я взял с полки одну из них и осторожно открыл.

Полистав страницы, я узнал почерк Ведьмака. Это был своего рода дневник, в котором учитель записывал всю свою работу, время, затраченное на походы, и плата. Но самое главное – там было подробно описано, как бороться с каждым домовым, призраком или ведьмой.

Я поставил книгу обратно и взглянул на корешки остальных книг. Самые новые охватывали события последних лет, а самые старые – то, что происходило сотни лет назад. Либо Ведьмак был старше, чем мне казалось, либо старые записи были сделаны другими ведьмаками, жившими тут давным-давно. Я вдруг понял: даже если Алиса окажется права и Ведьмак не вернется, я смогу обучиться его ремеслу по этим многочисленным дневникам. Где-то среди тысяч страниц есть именно то, что мне сейчас так необходимо.

Но как же мне это отыскать? Ведь потребуется много времени. Ведьма провела в яме последние тринадцать лет, значит, где-то должно быть написано, как Ведьмаку удалось ее туда посадить. Вдруг на нижней полке я обнаружил кое-что получше. Там стояли большие книги, каждая из которых посвящалась отдельной теме. Например, на одной было написано «Драконы и черви». Книги были расставлены в алфавитном порядке, поэтому мне не составило труда найти именно то, что я искал.

Ведьмы.

Дрожащими руками я открыл книгу и увидел, что она разделена на четыре части…

«Злонравные», «Благодушные», «Ложные», «Не ведающие».

Я начал с первой части. Все было исписано рукой Ведьмака и расположено в алфавитном порядке. Я сразу нашел нужную страницу с заголовком «Мамаша Малкин».

Дело оказалось хуже некуда: Мамаша Малкин была самой злой ведьмой всех времен. Она много где жила и везде творила ужасные злодеяния. Самое страшное происходило на болоте к западу от Графства. Она жила на ферме и предлагала кров беременным незамужним женщинам. Некоторых из них больше никогда не видели. С тех самых пор ее и прозвали «Мамаша».

У ведьмы был сын – молодой человек по имени Клык, наделенный невероятной физической силой. У него были очень большие зубы, которые пугали всех вокруг, поэтому никто не решался подходить близко к их дому. В конце концов местные жители набрались храбрости и заставили Мамашу Малкин убраться в Пендл. После ее ухода вокруг дома было найдено много могил с костями и гниющей плотью. В основном это были останки младенцев, которых она убивала ради крови, а также тела молодых женщин со сломанными ребрами и конечностями.

Деревенские мальчишки упоминали о странном существе с большими зубами. Так может, это и есть Клык – сын Мамаши Малкин, который и убил тех женщин?

Мои руки так дрожали от ужаса, что я едва мог держать книгу. Некоторые ведьмы использовали «костяную магию» – они были некромантами и питались душами умерших. Мамаша Малкин была еще хуже: она использовала «кровную магию», то есть питалась человеческой кровью, и особенно кровью младенцев.

Я вспомнил о черных липких лепешках и содрогнулся. На Долгом Хребте пропал ребенок, который даже не умел ходить. Что, если его украла Костлявая Лиззи? Вдруг лепешка была пропитана его кровью? А что случилось с тем ребенком, которого искали жители деревни? Что, если Костлявая Лиззи утащила и его, чтобы Мамаша Малкин смогла им подкрепиться, когда вылезет из ямы? Значит, ребенок сейчас может находиться в доме Костлявой Лиззи!

Я заставил себя продолжить чтение.

Тринадцать лет назад, ранней зимой, Мамаша Малкин и ее внучка Костлявая Лиззи поселились в Чипендене. Вернувшись из зимнего дома в Англзарке, Ведьмак решил не терять времени зря и начал борьбу с ведьмами: он изгнал Костлявую Лиззи и, связав Мамашу Малкин серебряной цепью, посадил ее в яму в своем саду.

Казалось, Ведьмака мучили сомнения: ему совсем не хотелось хоронить ее заживо, но выбора не было, и он объяснил почему. Убивать ведьму было слишком рискованно – она обладала огромной силой и могла воскреснуть, став еще более опасной.

Хватит ли у нее сил сбежать? Еще одна лепешка – и она запросто согнет железные прутья и вылезет из могилы. Третью порцию она уже не получит, но вдруг и двух достаточно? В полночь она может выбраться из ямы. Что же мне тогда делать?

Если бы Мамашу Малкин удалось связать серебряной цепью, ее следовало бы закрепить поперек ямы, чтобы ведьма не выбралась. К сожалению, серебряная цепь всегда хранилась в сумке Ведьмака, а ее он унес с собой.

При выходе из библиотеки я увидел длинный список на пожелтевшей бумаге, висевший на двери. На нем рукой Ведьмака было написано тридцать имен. Мое имя – Томас Дж. Уорд – было в самом низу, а над ним – имя Билли Бредли. Оно было зачеркнуто, а рядом стояли три буквы – ПСМ.

Я похолодел: совершенно очевидно, что Билли Бредли погиб, а эти буквы означают «Покойся с миром». Примерно две трети имен из списка были зачеркнуты, из них девять учеников были мертвы.

Возможно, кто-то из них просто не прошел испытания Ведьмака и отправился домой после месяца обучения. Меня беспокоило другое – что случилось с Билли Бредли и остальными? Тут я вспомнил слова Алисы: «…если не хочешь закончить так же, как последний ученик старины Грегори».

Откуда Алиса узнала, что случилось с Билли? Кажется, об этом знали все вокруг, кроме меня. А может, ее семья имела к этому отношение? Надеюсь, что нет, но мое беспокойство только усилилось.

Я решил не терять времени и отправился в деревню. Наверняка мясник общался с Ведьмаком, раз у него хранился мешок учителя. Я собирался рассказать ему о своих подозрениях и уговорить пойти на поиски ребенка в дом Костлявой Лиззи.

В полдень я добрался до лавки мясника, но она оказалась закрыта. Я постучал в двери еще пяти домов, прежде чем мне открыли. Оказалось, что мясник вместе с остальными мужчинами ушел на поиски ребенка в сторону холмов, и они вернутся только к полудню следующего дня, потому что оттуда они собирались пойти через долину к подножию Долгого Хребта, где пропал первый ребенок – там они тщательно все обыщут и переночуют.

Я остался совсем один, и мне придется рассчитывать только на себя. Грустный и напуганный, я возвращался к дому Ведьмака. Я прекрасно понимал: если Мамаше Малкин удастся выбраться из могилы, то к утру ребенок будет уже мертв. А еще я знал, что спасти его могу только я.