Он его не продал. Не продал потому, что обменялся с поваром на его жалкий «Гольф». На этой неделе у него была страшная запарка, но он никому ничего не сказал, и в воскресенье они собрались втроем у постели Полетты.

На их счастье, погода стояла прекрасная.

- Ты не идешь на работу? - спросила она.

- Пфф… Что-то не хочется сегодня… Скажи-ка, э-э-э… Вчера вроде у нас была весна?

Они растерялись; человеку, с головой ушедшему в свои магические кулинарные книги, трудно дождаться отклика от тех, кто давно утратил представление о времени…

Но его это не смутило.

- Так вот, парижулечки мои, сообщаю: на дворе весна!

- Что ты несешь?

Да-а, публика реагирует вяловато…

- Вам что, и весна по фигу?

- Да нет, конечно, нет…

- А вот и да. Вам плевать, я вижу… Он подошел к окну.

- Ладно, не берите в голову. Я что хотел сказать - обидно сидеть тут и смотреть, как на Марсовом поле прорастают заезжие китайцы, когда у нас, как у всех соседей-богатеев, есть загородный дом, и, если вы чуть-чуть поторопитесь, мы еще успеем заехать на рынок в Азе и купить продуктов, чтобы приготовить хороший обед… Ну, в общем… Ладно, мое дело - предложить… Если вам это не улыбается, я пойду спать…

Похожая на черепаху Полетта вытянула дряблую шею из-под панциря: - А?

- Ну… Что-нибудь простое… Может, отбивные с овощным рагу… И земляника на десерт… Если будет хорошая. А нет, так я испеку яблочный пай… Поглядим… Бутылочка бургундского от моего друга Кристофа к еде и послеобеденный отдых на солнышке - как вам такая идея?

- А как же твоя работа? - спросил Филибер.

- Плевать! Разве я мало работаю?

- И на чем мы туда поедем? - съязвила Камилла. - На твоем супермотоцикле?

Он сделал глоток кофе и бросил небрежным тоном:

- Перед дверью стоит прекрасная тачка - мерзавец Пикуш окропил ее уже дважды за сегодняшнее утро, кресло сложено и лежит в багажнике, и я только что залил полный бак бензина…

Он поставил чашку и взял поднос.

- Давайте… Шевелитесь, ребята, у меня еще много дел…

Полетта упала с кровати. Не из-за мозжечка - от спешки.

Сказано - сделано. Они это исполнили. И теперь исполняли каждую неделю.

Как все зажиточные буржуа (но днем позже), они уезжали рано утром в воскресенье и возвращались в понедельник вечером с дарами природы, новыми набросками и здоровой усталостью.

Полетта воскресла.

Иногда у Камиллы случались приступы прозрения, и тогда она смотрела правде в глаза. То, что переживали они с Франком, было очень приятно. Будем веселы, будем безумны, запрем двери, сбросим старую кожу, пустим друг другу кровь, раскроемся, обнажимся, пострадаем немного и «розы бытия спеши срывать весной» , и ля-ля-ля, и бум-бум-бум. Да никогда из этого ничего не выйдет. Она не хотела зацикливаться, но их отношения обречены. Слишком они разные, слишком… Ладно, проехали. Она никак не могла собрать в единое целое Камиллу Раскованную и Камиллу Недоверчивую. Одна все время смотрела на другую, морща нос.

Печально, но факт.

Но иногда, иногда… Иногда ей удавалось разобраться в себе, и тогда две зануды сливались в одну - глупую и беспомощную. Иногда ему удавалось ее обмануть.

Как сегодня, например… Машина, послеполуденный отдых фавна, сельский рынок - это само по себе было неплохо, но потом он сделал ход посильнее.

У въезда в деревню он остановился и обернулся к ним:

- Бабуля, вам с Камиллой придется немного пройтись ножками… А мы пока откроем дом…

Гениальный ход.

Видели бы вы, как эта маленькая старушка в мольтоновых носочках, которая много месяцев подряд отплывала в страну воспоминаний, медленно погружаясь в ватное беспамятство, сделала несколько осторожных шажков вперед, а потом подняла голову, слегка распрямила плечи и почти отпустила руку своей молодой спутницы-поводыря…

Это следовало видеть, чтобы понять значение слов «счастье» или «блаженство». Видеть это просиявшее лицо и королевскую поступь, смотреть, как она слегка кивает вырвавшимся на волю газовым занавескам, слышать ее безжалостный диагноз состоянию сада и дверных порогов.

Внезапно она прибавила шагу, как будто воспоминания и запах теплого гудрона заставили ее кровь быстрее бежать по жилам…

- Смотри, Камилла, это мой дом. Это он.