Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Иван Ильич, позвольте мне поставить.
Извольте.
Сто рублей.
Идет.
Ну, добрый путь.
Вам надо счастие поправить,
А семпелями плохо…
Надо гнуть.
Пусти.
На все?.. Нет, жжется!
Послушай, милый друг, кто нынече не гнется,
Ни до чего тот не добьется.
Смотри во все глаза.
Ва-банк.
Эй, князь,
Гнев только портит кровь, – играйте не сердясь.
На этот раз оставьте хоть советы.
Убита.
Черт возьми.
Позвольте получить.
Я вижу, вы в пылу, готовы всё спустить.
Что стоят ваши эполеты?
Я с честью их достал, – и вам их не купить.
Скромней бы надо быть
С таким несчастием и в ваши леты.
Не нужно ль денег, князь… я тотчас помогу,
Проценты вздорные… а ждать сто лет могу.
Ну что, уж ты не мечешь?.. А, Казарин?
Смотрю, брат, на других.
А ты, любезнейший, женат, богат, – стал барин,
И позабыл товарищей своих!
Да, я давно уж не был с вами.
Делами занят всё?
Любовью… не делами.
С женой, по балам.
Нет.
Играешь?
Нет… утих!
Но здесь есть новые, кто этот франтик?
Шприх!
Адам Петрович!.. Я вас познакомлю разом.
Вот здесь приятель мой, рекомендую вам,
Арбенин.
Я вас знаю.
Помнится, что нам
Встречаться не случалось.
По рассказам.
И столько я о вас слыхал того, сего,
Что познакомиться давным-давно желаю.
Про вас я не слыхал, к несчастью, ничего,
Но многое от вас, конечно, я узнаю.
Он мне не нравится… видал я много рож,
А этакой не выдумать нарочно:
Улыбка злобная, глаза… стеклярус точно,
Взглянуть – не человек, – а с чертом не похож.
Эх, братец мой, что вид наружный?
Пусть будет хоть сам черт!.. Да человек он нужный,
Лишь адресуйся – одолжит.
Какой он нации, сказать не знаю смело:
На всех языках говорит,
Верней всего, что жид.
Со всеми он знаком, везде ему есть дело,
Всё помнит, знает всё, в заботе целый век,
Был бит не раз, с безбожником – безбожник,
С святошей – езуит, меж нами – злой картежник,
А с честными людьми – пречестный человек.
Короче, ты его полюбишь, я уверен.
Портрет хорош, – оригинал-то скверен!
Ну, а вон тот высокий и в усах,
И нарумяненный вдобавок?
Конечно, житель модных лавок.
Любезник отставной и был в чужих краях?
Конечно, он герой не в деле
И мастерски стреляет в цель?
Почти… он из полка был выгнан за дуэль
Или за то, что не был на дуэли.
Боялся быть убийцей – да и мать
К тому ж строга – потом, лет через пять,
Был вызван он опять
И тут дрался уж в самом деле.
А этот маленький каков?
Растрепанный, с улыбкой откровенной,
С крестом и табакеркою?..
Трущов…
О, малый он неоцененный:
Семь лет он в Грузии служил,
Иль послан был с каким-то генералом,
Из-за угла кого-то там хватил,
Пять лет сидел он под началом
И крест на шею получил.
Да вы разборчивы на новые знакомства!
Казарин, Афанасий Павлович, сюда.
Иду.
Пример ужасный вероломства!
Ха, ха, ха, ха!
Скорей.
Какая там беда?
Князь, как вы здесь? Ужель не в первый раз?
Я то же самое хотел спросить у вас.
Я ваш ответ предупрежду, пожалуй:
Я здесь давно знаком; и часто здесь, бывало,
Смотрел с волнением немым,
Как колесо вертелось счастья.
Один был вознесен, другой раздавлен им,
Я не завидовал, но и не знал участья:
Видал я много юношей, надежд
И чувства полных, счастливых невежд
В науке жизни… пламенных душою,
Которых прежде цель была одна любовь…
Они погибли быстро предо мною,
И вот мне суждено увидеть это вновь.
Я проигрался.
Вижу. Что ж? Топиться!..
О! Я в отчаянье.
Два средства только есть:
Дать клятву за игру вовеки не садиться
Или опять сейчас же сесть.
Но чтобы здесь выигрывать решиться,
Вам надо кинуть всё: родных, друзей и честь,
Вам надо испытать, ощупать беспристрастно
Свои способности и душу: по частям
Их разобрать; привыкнуть ясно
Читать на лицах, чуть знакомых вам,
Все побужденья, мысли; годы
Употребить на упражненье рук,
Всё презирать: закон людей, закон природы,
День думать, ночь играть, от мук не знать свободы,
И чтоб никто не понял ваших мук.
Не трепетать, когда близ вас искусством равный,
Удачи каждый миг постыдный ждать конец
И не краснеть, когда вам скажут явно:
«Подлец!»
Не знаю, как мне быть, что делать?
Что хотите.
Быть может, счастие…
О, счастия здесь нет!
Я всё ведь проиграл!.. Ах, дайте мне совет.
Советов не даю.
Ну, сяду…
Погодите.
Я сяду вместо вас. Вы молоды, – я был
Неопытен когда-то и моложе,
Как вы заносчив, опрометчив тоже,
И если б…
кто-нибудь меня остановил…
То…
Дайте мне на счастье руку смело,
А остальное уж не ваше дело!
Не откажите инвалиду,
Хочу я испытать, что скажет мне судьба
И даст ли нынешним поклонникам в обиду
Она старинного раба!
Не вытерпел… зажглося ретивое.
Ну, не ударься в грязь лицом
И докажи им, что такое
Возиться с прежним игроком.
Извольте, вам и книги в руки, – вы хозяин,
Мы гости.
Берегись – имей теперь глаза!..
Не по нутру мне этот Ванька-Каин,
И притузит он моего туза.
Столпились в кучку все, кажись, нашла гроза.
Задаст он им на месяц страху!
Видно,
Что мастер.
Был.
Был, а теперь…
Теперь?
Женился и богат, стал человек солидный;
Глядит ягненочком, – а, право, тот же зверь…
Мне скажут: можно отучиться,
Натуру победить. Дурак, кто говорит;
Пусть ангелом и притворится,
Да черт-то всё в душе сидит.
И ты, мой друг, (ударив по плечу) хоть перед ним ребенок,
А и в тебе сидит чертенок.
Я говорил тебе.
Что делать, брат,
Нашла коса на камень, видно,
Я ль не хитрил, – нет, всех как на подряд.
Подумать стыдно…
Что, господа, иль не под силу? А?
Арбенин ваш мастак.
И, что вы, господа!
Да этак он загнет, пожалуй, тысяч на сто.
Обрежется…
Посмотрим.
Баста!
Ах, никогда мне это не забыть…
Вы жизнь мою спасли…
И деньги ваши тоже.
А право, трудно разрешить,
Которое из этих двух дороже.
Большую жертву вы мне сделали.
Ничуть.
Я рад был случаю, чтоб кровь привесть в волненье,
Тревогою опять наполнить ум и грудь;
Я сел играть – как вы пошли бы на сраженье.
Но проиграться вы могли.
Я… нет!.. Те дни блаженные прошли.
Я вижу всё насквозь… все тонкости их знаю,
И вот зачем я нынче не играю.
Вы избегаете признательность мою.
По чести вам сказать, ее я не терплю.
Ни в чем и никому я не был в жизнь обязан,
И если я кому платил добром,
То всё не потому, чтоб был к нему привязан;
А – просто – видел пользу в том.
Я вам не верю.
Кто велит вам верить.
Я к этому привык с давнишних пор.
И если бы не лень, то стал бы лицемерить…
Но кончим этот разговор…
Рассеяться б и вам и мне не худо.
Ведь нынче праздники и, верно, маскерад
У Энгельгардта…
Да.
Поедемте?
Я рад.
В толпе я отдохну.
Там женщины есть… чудо…
И даже там бывают, говорят…
Пусть говорят, а нам какое дело?
Под маской все чины равны,
У маски ни души, ни званья нет, – есть тело.
И если маскою черты утаены,
То маску с чувств снимают смело.
Забастовал он кстати… с ним беда…
Хотя б опомниться он дал по крайней мере.
Готово ужинать…
Пойдемте, господа,
Шампанское утешит вас в потере.
С Арбениным сойтиться я хочу…
И даром ужинать желаю.
Отужинаю здесь… кой-что еще узнаю
И в маскерад за ними полечу.
Напрасно я ищу повсюду развлеченья,
Пестреет и жужжит толпа передо мной…
Но сердце холодно и спит воображенье:
Они все чужды мне, и я им всем чужой!
Вот нынешнее поколенье.
И то ль я был в его лета, как погляжу?
Что, князь?.. Не набрели еще на приключенье?
Как быть, а целый час хожу!
А! Вы желаете, чтоб счастье вас ловило.
Затея новая… пустить бы надо в свет.
Все маски глупые…
Да маски глупой нет:
Молчит… таинственна, заговорит… так мило.
Вы можете придать ее словам
Улыбку, взор, какие вам угодно…
Вот, например, взгляните там,
Как выступает благородно
Высокая турчанка… как полна,
Как дышит грудь ее и страстно и свободно.
Вы знаете ли, кто она?
Быть может, гордая графиня иль княжна,
Диана в обществе… Венера в маскераде,
И также может быть, что эта же краса
К вам завтра вечером придет на полчаса.
В обоих случаях вы, право, не в накладе.
Всё так, – рассказывать легко…
Однако же я всё еще зеваю…
Но вот идет одна… дай господи!
Я знаю…
Тебя!
И, видно, очень коротко.
О чем ты размышлял, – и это мне известно.
А в этом случае ты счастливей меня.
Но если не ошибся я,
То ротик у нее прелестный.
Я нравлюся тебе, тем хуже.
Для кого?
Для одного из нас.
Не вижу отчего?
Ты предсказанием меня не испугаешь,
И я хоть очень не хитер,
Но узнаю, кто ты…
Так, стало быть, ты знаешь,
Чем кончится наш разговор?..
Поговорим и разойдемся.
Право?
Налево ты, а я направо…
Но ежели я здесь нарочно с целью той,
Чтоб видеться и говорить с тобой;
Но если я скажу, что через час ты будешь
Мне клясться, что вовек меня не позабудешь,
Что будешь рад отдать мне жизнь свою в тот миг,
Когда я улечу, как призрак, без названья,
Чтоб услыхать из уст моих
Одно лишь слово: до свиданья!..
Ты маска умная, а тратишь много слов!
Коль знаешь ты меня, скажи, кто я таков?
Ты! Бесхарактерный, безнравственный, безбожный,
Самолюбивый, злой, но слабый человек;
В тебе одном весь отразился век,
Век нынешний, блестящий, но ничтожный.
Наполнить хочешь жизнь, а бегаешь страстей.
Всё хочешь ты иметь, а жертвовать не знаешь;
Людей без гордости и сердца презираешь,
А сам игрушка тех людей.
О! Знаю я тебя…
Мне это очень лестно.
Ты сделал много зла.
Невольно, может быть.
Кто знает! Только мне известно,
Что женщине тебя не надобно любить.
Я не ищу любви.
Искать ты не умеешь.
Скорей устал искать.
Но если пред тобой
Она появится и скажет вдруг: ты мой!
Ужель бесчувственным остаться ты посмеешь?
Но кто ж она?.. Конечно, идеал.
Нет, женщина… а дальше что за дело.
Но покажи ее, пусть явится мне смело.
Ты хочешь многого – обдумай, что сказал!
Она не требует ни вздохов, ни признанья,
Ни слез, ни просьб, ни пламенных речей…
………………
Но клятву дай оставить все старанья
Разведать – кто она… и обо всем
Молчать…
Клянусь землей и небесами
И честию моей.
Смотри ж, теперь пойдем!
И помни, шуток нет меж нами.
Вы мне вещей наговорили
Таких, сударь, которых честь
Не позволяет перенесть…
Вы знаете ль, кто я?..
Я знаю, кто вы были.
Снимите маску – и сейчас!
Вы поступаете бесчестно.
К чему! Мое лицо вам так же неизвестно,
Как маска, – и я сам вас вижу в первый раз.
Не верю! Что-то слишком вы меня боитесь,
Сердиться стыдно мне. Вы трус; подите прочь.
Прощайте же, но берегитесь.
Несчастье с вами будет в эту ночь.
Постой… пропал… кто ж он? Вот дал мне бог заботу.
Трусливый враг какой-нибудь,
А им ведь у меня нет счету,
Ха, ха, xa, ха! Прощай, приятель, добрый путь…
Кого вы так безжалостно тащили,
Евгений Александрыч?..
Так, шутил
С приятелем.
Конечно, подшутили
Вы не на шутку с ним. Он шел и вас бранил.
Кому?
Какой-то маске.
Слух завидный
У вас.
Я слышу всё и обо всем молчу
И не в свои дела не суюсь…
Это видно.
Так, стало быть, не знаете… ну как не стыдно!
Об этом…
Об чем это-с?..
Да нет, я так, шучу…
Скажите…
Говорят, у вас жена красотка…
Ну-с, что ж?
А ездит к вам тот смуглый и в усах!
Чтоб у тебя засохла глотка…
Смеешься надо мной… так будешь сам в рогах.
Ах!.. Я едва дышу… он всё бежал за мною,
Что если бы он со́рвал маску… нет,
Он не узнал меня… да и какой судьбою
Подозревать, что женщина, которой свет
Дивится с завистью, в пылу самозабвенья
К нему на шею кинется, моля
Дать ей два сладкие мгновенья,
Не требуя любви, – но только сожаленья,
И дерзко скажет – я твоя!..
Он этой тайны вечно не узнает…
Пускай… я не хочу… но он желает
На память у меня какой-нибудь предмет,
Кольцо… что делать… риск ужасный!
Вот счастье. Боже мой, потерянный браслет
С эмалью, золотой… отдам ему, прекрасно…
Пусть ищет с ним меня.
Так точно… вот она.
Меж тысячи других теперь ее узнаю.
О! Ты не убежишь.
Я вас не убегаю,
Чего хотите вы?
Вас видеть.
Мысль смешна!
Я перед вами…
Это шутка злая!..
Но цель твоя шутить, а цель моя другая…
И если мне небесные черты
Сейчас же не откроешь ты –
То я сорву коварную личину;
Я силою…
Поймите же мужчину!..
Вы недовольны… мало вам того,
Что я люблю вас… нет! Вам хочется всего;
Вам надо честь мою на поруганье,
Чтоб, встретившись со мной на бале, на гулянье,
Могли бы вы со смехом рассказать
Друзьям смешное приключенье
И, разрешая их сомненье,
Примолвить: вот она… и пальцем указать.
Я вспомню голос твой.
Пожалуй – вот уж чудо!
Сто женщин говорят все голосом таким;
Вас пристыдят – лишь адресуйтесь к ним,
И это было бы не худо!
Но счастие мое неполно.
А как знать…
Вы, может быть, должны судьбу благословлять
За то, что маску не хочу я снять.
Быть может, я стара, дурна… какую мину
Вы сделали бы мне.
Ты хочешь испугать,
Но, зная прелестей твоих лишь половину,
Как остальных не отгадать.
Прощай навеки!..
О, еще мгновенье!
Ты ничего на память не оставишь? Нет
В тебе к безумцу сожаленья?
Вы правы, жаль мне вас – возьмите мой браслет.
Я в дураках… есть от чего рассудка
Лишиться…
А!
Кто этот злой пророк…
Он должен знать меня… и вряд ли это шутка.
Мне в пользу послужил ваш давишний урок.
Душевно радуюсь.
Но счастье налетело
Само собой.
Да счастье – вечно так.
Лишь только я схватил и думал: кончил дело,
Как вдруг
Теперь себя могу уверить смело,
Что если всё не сон, так я большой дурак.
Не знаю ничего и потому не спорю.
Да вы всё шутите, помочь нельзя ли горю?
Я всё вам расскажу
Как я был удивлен!
Плутовка вырвалась – и вот
как будто сон.
Конец прежалобный.
А начали не худо!..
Но покажите-ка… браслет довольно мил,
И где-то я видал такой же… погодите.
Да нет, не может быть… забыл.
Где отыскать ее…
Любую подцепите;
Здесь много их – искать недалеко!
Но если не она?
А может быть, легко,
Но что же за беда?.. Вообразите…
Нет, я ее сыщу на дне морском, браслет
Поможет мне.
Ну, сделаем два тура –
Но ежели она не вовсе дура,
То здесь ее давно простыл и след.
Ну, вот и вечер кончен – как я рад.
Пора хотя на миг забыться,
Весь этот пестрый сброд – весь этот маскерад
Еще в уме моем кружится.
И что же я там делал, не смешно ль!..
Давал любовнику советы,
Догадки поверял, сличал браслеты…
И за других мечтал, как делают поэты…
Ей-богу, мне такая роль
Уж не под леты!
Что, барыня приехала домой?
Нет-с.
А когда же будет?
Обещалась
В двенадцатом часу.
Теперь уж час второй, –
Не ночевать же там она осталась!
Не знаю-с.
Будто бы? Иди – свечу
Поставь на стол, как будет нужно, я вскричу.
Бог справедлив! И я теперь едва ли
Не осужден нести печали
За все грехи минувших дней.
Бывало, так меня чужие жены ждали,
Теперь я жду жены своей…
В кругу обманщиц милых я напрасно
И глупо юность погубил;
Любим был часто пламенно и страстно,
И ни одну из них я не любил.
Романа не начав, я знал уже развязку
И для других сердец твердил
Слова любви, как няня сказку.
И тяжко стало мне, и скучно жить!
И кто-то подал мне тогда совет лукавый
Жениться… чтоб иметь святое право
Уж ровно никого на свете не любить;
И я нашел жену, покорное созданье,
Она была прекрасна и нежна,
Как агнец божий на закланье,
Мной к алтарю она приведена…
И вдруг во мне забытый звук проснулся,
Я в душу мертвую свою
Взглянул… и увидал, что я ее люблю;
И, стыдно молвить… ужаснулся!..
Опять мечты, опять любовь
В пустой груди бушуют на просторе;
Изломанный челнок, я снова брошен в море:
Вернусь ли к пристани я вновь?
Ах, здравствуй, Нина… наконец!
Давно пора.
Неужели так поздно?
Я жду тебя уж целый час.
Серьезно?
Ах, как ты мил!
А думаешь… глупец?
Он ждет себе… а я…
Ах, мой творец!..
Да ты всегда не в духе, смотришь грозно,
И на тебя ничем не угодишь.
Скучаешь ты со мною розно,
А встретимся, ворчишь!..
Скажи мне просто: Нина,
Кинь свет, я буду жить с тобой
И для тебя; зачем другой мужчина,
Какой-нибудь бездушный и пустой,
Бульварный франт, затянутый в корсете,
С утра до вечера тебя встречает в свете,
А я лишь час какой-нибудь на дню
Могу сказать тебе два слова?
Скажи мне это… я готова,
В деревне молодость свою я схороню,
Оставлю балы, пышность, моду
И эту скучную свободу.
Скажи лишь просто мне, как другу… Но к чему
Меня воображение умчало…
Положим, ты меня и любишь, но так мало,
Что даже не ревнуешь ни к кому!
Как быть? Я жить привык беспечно,
И ревновать смешно…
Конечно.
Ты сердишься?
Нет, я благодарю.
Ты опечалилась.
Я только говорю,
Что ты меня не любишь.
Нина!
Что вы?
Послушай… нас одной судьбы оковы
Связали навсегда… ошибкой, может быть;
Не мне и не тебе судить.
Ты молода летами и душою,
В огромной книге жизни ты прочла
Один заглавный лист, и пред тобою
Открыто море счастия и зла.
Иди любой дорогой,
Надейся и мечтай – вдали надежды много,
А в прошлом жизнь твоя бела!
Ни сердца своего, ни моего не зная,
Ты отдалася мне – и любишь, верю я,
Но безотчетно, чувствами играя
И резвясь, как дитя.
Но я люблю иначе, я всё видел,
Всё перечувствовал, всё понял, всё узнал,
Любил я часто, чаще ненавидел
И более всего страдал!
Сначала всё хотел, потом всё презирал я,
То сам себя не понимал я,
То мир меня не понимал.
На жизни я своей узнал печать проклятья
И холодно закрыл объятья
Для чувств и счастия земли…
Так годы многие прошли.
О днях, отравленных волненьем
Порочной юности моей,
С каким глубоким отвращеньем
Я мыслю на груди твоей.
Так, прежде я тебе цены не знал, несчастный!
Но скоро черствая кора
С моей души слетела, мир прекрасный
Моим глазам открылся не напрасно,
И я воскрес для жизни и добра.
Но иногда опять какой-то дух враждебный
Меня уносит в бурю прежних дней,
Стирает с памяти моей
Твой светлый взор и голос твой волшебный.
В борьбе с собой, под грузом тяжких дум,
Я молчалив, суров, угрюм.
Боюся осквернить тебя прикосновеньем,
Боюсь, чтобы тебя не испугал ни стон,
Ни звук, исторгнутый мученьем.
Тогда ты говоришь: меня не любит он!
Ты странный человек!.. Когда красноречиво
Ты про любовь свою рассказываешь мне,
И голова твоя в огне,
И мысль твоя в глазах сияет живо,
Тогда всему я верю без труда,
Но часто…
Часто?..
Нет, но иногда!..
Я сердцем слишком стар, ты слишком молода,
Но чувствовать могли б мы ровно.
И, помнится, в твои года
Всему я верил безусловно.
Опять ты недоволен… Боже мой!
О нет… я счастлив, счастлив… я жестокой,
Безумный клеветник; далеко,
Далеко от толпы завистливой и злой
Я счастлив… я с тобой!
Оставим прежнее! Забвенье
Тяжелой, черной старине!
Я вижу, что творец тебя в вознагражденье
С своих небес послал ко мне.
Ты побледнел, дрожишь… О боже!
Я? Ничего! Где твой другой браслет?
Потерян.
А! Потерян.
Что же!
Беды великой в этом нет.
Он двадцати пяти рублей, конечно, не дороже.
Потерян… Отчего я этим так смущен,
Какое странное мне шепчет подозренье!
Ужель то было только сон,
А это пробужденье!..
Тебя понять я, право, не могу.
Браслет потерян?..
Нет, я лгу!
Но сходство, сходство!
Верно, уронила
В карете я его, – велите обыскать;
Конечно б я его не смела взять,
Когда б вообразила…
Карету обыщи ты вдоль и поперек,
Потерян там браслет… Избави бог
Тебя вернуться без него.
О чести,
О счастии моем тут речь идет.
Но если он и там браслета не найдет?
Так, стало быть, в другом он месте.
В другом? И где – ты знаешь?
В первый раз
Так скупы вы и так суровы;
И чтоб скорей утешить вас,
Я завтра ж закажу такой же точно, новый.
Ну что?.. Скорее отвечай…
Я перешарил всю карету-с.
И не нашел там!
Нету-с.
Я это знал… ступай.
Конечно, в маскераде он потерян.
А!.. В маскераде!.. Так вы были там?
Иди.
Что стоило бы вам
Сказать об этом прежде. Я уверен,
Что мне тогда иметь позволили бы честь
Вас проводить туда и вас домой отвезть.
Я б вам не помешал ни строгим наблюденьем,
Ни пошлой нежностью своей…
С кем были вы?
Спросите у людей;
Они вам скажут всё, и даже с прибавленьем.
Они по пунктам объяснят:
Кто был там, с кем я говорила,
Кому браслет на память подарила.
И вы узнаете всё лучше во сто крат,
Чем если б съездили вы сами в маскерад.
Смешно, смешно, ей-богу!
Не стыдно ли, не грех
Из пустяков поднять тревогу.
Дай бог, чтоб это был не твой последний смех!
О, если ваши продолжатся бредни,
То это, верно, не последний.
Кто знает, может быть…
Послушай, Нина!.. Я смешон, конечно,
Тем, что люблю тебя так сильно, бесконечно,
Как только может человек любить.
И что за диво? У других на свете
Надежд и целей миллион,
У одного богатство есть в предмете,
Другой в науки погружен,
Тот добивается чинов, крестов – иль славы,
Тот любит общество, забавы,
Тот странствует, тому игра волнует кровь…
Я странствовал, играл, был ветрен и трудился,
Постиг друзей, коварную любовь,
Чинов я не хотел, а славы не добился,
Богат и без гроша был скукою томим,
Везде я видел зло и, гордый, перед ним
Нигде не преклонился.
Всё, что осталось мне от жизни, это ты:
Созданье слабое, но ангел красоты:
Твоя любовь, улыбка, взор, дыханье…
Я человек: пока они мои,
Без них нет у меня ни счастья, ни души,
Ни чувства, ни существованья!
Но если я обманут… если я
Обманут… если на груди моей змея
Так много дней была согрета – если точно
Я правду отгадал… и, лаской усыплен,
С другим осмеян был заочно!
Послушай, Нина… я рожден
С душой кипучею, как лава:
Покуда не растопится, тверда
Она, как камень… но плоха забава
С ее потоком встретиться! Тогда,
Тогда не ожидай прощенья –
Закона я на месть свою не призову,
Но сам без слез и сожаленья
Две наши жизни разорву!
Не подходи… о, как ты страшен!
Неужели?..
Я страшен? Нет, ты шутишь, я смешон!
Да смейтесь, смейтесь же… Зачем, достигнув цели,
Бледнеть и трепетать? Скорее, где же он,
Любовник пламенный, игрушка маскерада?
Пускай потешится, придет.
Вы дали мне вкусить почти все муки ада,
И этой лишь недостает.
Так вот какое подозренье!
И этому всему виной один браслет;
Поверьте, ваше поведенье
Не я одна, но осмеет весь свет!
Да! Смейтесь надо мной, вы, все глупцы земные,
Беспечные, но жалкие мужья,
Которых некогда обманывал и я,
Которые меж тем живете, как святые
В раю… увы!.. Но ты, мой рай,
Небесный и земной… прощай!..
Прощай, я знаю всё.
Прочь от меня, гиена!
И думал я, глупец, что, тронута, с тоской,
С раскаяньем во всем передо мной
Она откроется… упавши на колена?
Да, я б смягчился, если б увидал
Одну слезу… одну… нет! Смех был мне ответом.
Не знаю, кто меня оклеветал,
Но я прощаю вам: я не виновна в этом;
Жалею, хоть помочь вам не могу,
И чтоб утешить вас, конечно, не солгу.
О, замолчи… прошу тебя… довольно…
Но слушай… я невинна… пусть
Меня накажет бог, послушай…
Наизусть
Я знаю всё, что скажешь ты.
Мне больно
Твои упреки слушать… Я люблю
Тебя, Евгений.
Ну, по чести,
Признанье в пору…
Выслушай, молю;
О боже, но чего ж ты хочешь?
Мести!
Кому ж ты хочешь мстить?
О, час придет,
И, право, мне вы надивитесь.
Не мне ль… что ж медлишь ты?
Геройство к вам нейдет.
Кому ж?
Вы за кого боитесь?
Ужели много ждет меня таких минут?
О, перестань… ты ревностью своею
Меня убьешь… Я не умею
Просить, и ты неумолим… но я и тут
Тебе прощаю.
Лишний труд.
Однако есть и бог… он не простит.
Жалею!
Вот женщина!.. О, знаю я давно
Вас всех, все ваши ласки и упреки,
Но жалкое познанье мне дано,
И дорого плачу я за уроки!..
И то сказать, за что меня любить?
За то ль, что у меня и вид и голос грозной!
Что делает она: смеется, может быть!..
Нет, плачет. (Уходя) Жаль, что поздно!..
Подумаешь: зачем живем мы? Для того ли,
Чтоб вечно угождать на чуждый нрав
И рабствовать всегда! Жорж Занд почти что прав!
Что ныне женщина? Создание без воли,
Игрушка для страстей иль прихотей других!
Имея свет судьей и без защиты в свете,
Она должна таить весь пламень чувств своих
Иль удушить их в полном цвете:
Что женщина? Ее от юности самой
В продажу выгодам, как жертву, убирают,
Винят в любви к себе одной,
Любить других не позволяют.
В груди ее порой бушует страсть,
Боязнь, рассудок, мысли гонит;
И если как-нибудь, забывши света власть,
Она покров с нее уронит,
Предастся чувствам всей душой –
Тогда прости и счастье, и покой!
Свет тут… он тайны знать не хочет! Он по виду,
По платью встретит честность и порок, –
Но не снесет приличиям обиду
И в наказаниях жесток!..
Нет, не могу читать… меня смутило
Всё это размышленье, я боюсь
Его как недруга… и, вспомнив то, что было,
Сама себе еще дивлюсь.
Катаюсь я в санях, и мне пришла идея
К тебе заехать, mon amour.
C'est une idée charmante, vous en avez toujours.
Ты что-то прежнего бледнее
Сегодня, несмотря на ветер и мороз,
И красные глаза, – конечно, не от слез?
Я дурно ночь спала и нынче нездорова.
Твой доктор не хорош – возьми другого.
Ах, князь!
Я был вчера у вас
С известием, что наш пикник расстроен.
Прошу садиться, князь.
Я спорил лишь сейчас,
Что огорчитесь вы, – но вид ваш так спокоен.
Мне, право, жаль.
А я так очень рад,
Пикников двадцать я отдам за маскерад.
Вчера вы были в маскераде?
Был.
А в каком наряде?
Там было много…
Да; и там
Под маской я узнал иных из наших дам.
Конечно, вы охотницы рядиться.
Я объявить вам, князь, должна,
Что эта клевета нимало не смешна.
Как женщине порядочной решиться
Отправиться туда, где всякий сброд,
Где всякий ветреник обидит, осмеет;
Рискнуть быть узнанной, – вам надобно стыдиться;
Отречься от подобных слов.
Отречься не могу; стыдиться же – готов.
Откуда вы?
Сейчас лишь из правленья,
О деле вашем я пришел поговорить.
Его решили?
Нет, но скоро!.. Может быть,
Я помешал…
Ничуть.
Вот время объясненья!
Я в магазине нынче видел вас.
В каком же?
В англинском.
Давно ль?
Сейчас.
Мне удивительно, что вас я не узнала.
Вы были заняты…
Браслет я прибирала
Вот к этому.
Премиленький браслет.
Но где ж другой?
Потерян!
В самом деле?..
Что ж странного?
И не секрет,
Когда?
Третьего дни, вчера, на той неделе.
Зачем вам знать, когда.
Я мысль свою имел,
Довольно странную, быть может.
Смущается она – вопрос ее тревожит!
Ох эти скромницы!
Я предложить хотел
Свои услуги вам… он может отыскаться.
Пожалуйста… но где?
А где ж потерян он?
Не помню.
Как-нибудь на бале?
Может статься.
Или кому-нибудь на память подарен?
Откуда вывели такое заключенье?
И подарю его кому ж?
Не мужу ль?
Будто в свете только муж –
Приятельниц у вас толпа, в том нет сомненья.
Но пусть потерян он, – а тот,
Который вам его найдет, –
Получит ли от вас какое награжденье?
Смотря.
Но если он
Вас любит, если в вас потерянный свой сон
Он отыскал, – и за улыбку вашу, слово
Не пожалеет ничего земного!
Но если сами вы когда-нибудь
Ему решились намекнуть
О будущем блаженстве – если сами,
Не узнаны, под маскою, его
Ласкали вы любви словами…
О! Но поймите же.
Из этого всего
Я то лишь поняла, что слишком вы забылись…
И нынче в первый и последний раз
Не говорить со мной прошу покорно вас.
О боже! Я мечтал… ужель вы рассердились?
Ты отвертелася! Добро… но будет час,
И я своей достигну цели.
Adieu, ma chère, – до завтра, мне пора.
Да подожди, mon ange, с тобой мы не успели
Сказать двух слов.
Я завтра жду тебя с утра.
Мне день покажется длинней недели.
Я отомщу тебе! Вот скромница нашлась,
Пожалуй, я дурак – пожалуй, отречется,
Но я узнал браслет.
Задумалися, князь?
Да, многое раздумать мне придется.
Как кажется, ваш разговор
Был оживлен – о чем был спор?
Я утверждал, что встретил в маскераде.
Кого?
Ее.
Как, Нину?
Да!..
Я доказал ей.
Без стыда,
Я вижу, вы в глаза людей злословить ради.
Из странности решаюсь иногда.
Так пощадите хоть заочно!
К тому же доказательств нет.
Нет… только мне вчера был дан браслет,
И у нее такой же точно.
Вот доказательство… логический ответ!
Такие же есть в каждом магазине!
Я ныне все изъездил их
И тут уверился, что только два таких.
Я завтра ж дам совет полезный Нине:
Не доверяться болтунам.
А мне совет какой?
А вам?
Смелее продолжать с успехом начатое
И дорожить побольше честью дам.
За два совета вам я благодарен вдвое.
Как честью женщины так ветрено шутить?
Откройся я ему, со мной бы было то же!
Итак, прощайте, князь, не мне вас выводить
Из заблуждения: о нет, избави боже.
Одно лишь странно мне, как я найти могла
Ее браслет, – так! Нина там была –
И вот разгадка всей шарады…
Не знаю отчего, но я его люблю,
Быть может, так, от скуки, от досады,
От ревности… томлюся и горю,
И нету мне ни в чем отрады!
Мне будто слышится и смех толпы пустой,
И шепот злобных сожалений!
Нет, я себя спасу… хотя б на счет другой,
От этого стыда, – хотя б ценой мучений
Пришлося выкупить проступок новый мой!..
Какая цепь ужасных предприятий.
Ах, Шприх, ты вечно кстати.
Помилуйте – я был бы очень рад,
Когда бы мог вам быть полезен.
Покойный ваш супруг…
Всегда ль ты так любезен!
Блаженной памяти барон…
Тому назад
Лет пять, я помню.
Занял тысяч…
Знаю,
Но я тебе проценты за пять лет
Отдам сегодня же.
Мне-с нужды в деньгах нет,
Помилуйте-с, я так, случайно вспоминаю.
Скажи, что нового?
У графа одного
Наслушался – сейчас лишь вышел,
Историй в свете тьма.
А ничего
Про князя Звездича с Арбениной не слышал?
Нет… слышал… как же… нет –
Об этом говорил и замолчал уж свет…
А что, бишь, я не помню, вот ужасно!..
О, если это так уж гласно,
То нечего и говорить.
Но я б желал узнать, как вы об этом
Изволите судить.
Они осуждены уж светом;
А впрочем, я б могла их подарить советом –
Сказала бы ему: что женщины ценят
Настойчивость в мужчине,
Хотят, чтоб он сквозь тысячу преград
К своей стремился героине.
А ей бы пожелала я
Поменьше строгости и скромности поболе!
Прощайте, мосье Шприх, обедать ждет меня
Сестра – а то б осталась с вами доле.
Теперь я спасена – полезный мне урок.
Не беспокойтеся: я понял ваш намек
И не дождуся повторенья!
Какая быстрота ума, соображенья!
Тут есть интрига… да, вмешаюсь в эту связь –
Мне благодарен будет князь.
Я попаду к нему в агенты…
Потом сюда с рапортом прилечу,
И уж авось тогда хоть получу
Я пятилетние проценты.
Всё ясно ревности – а доказательств нет!
Боюсь ошибки – а терпеть нет силы.
Оставить так, забыть минутный бред?
Такая жизнь страшней могилы!
Есть люди, я видал, – с душой остылой,
Они блаженствуют и мирно спят в грозу –
То жизнь завидная!
Ждет человек внизу.
Принес он барыне записку от княгини.
Да от какой?
Не разобрал-с.
Записка? К Нине!..
Войти с помощью соц. сетей: