ГЛАВА 22
Речел вошла в свою спальню, легла на кровать и попыталась заснуть. Но мешали грохот и возня, доносившиеся из кухни. Неожиданно шум стих, и она удивилась: неужели Генри уже справился с работой по дому? Послышался стук задней двери, и Речел выглянула в окно. Генри бежал по дороге в сторону соседних домов. Через некоторое время он вернулся вместе с Рэйн.
Речел поняла, что у мужа возникли какие-то проблемы с уборкой и теперь индианка должна ему помочь. С этой мыслью она и уснула, а когда проснулась, уже наступил вечер. Спать больше не хотелось. Речел зажгла лампу, открыла книгу и начала читать, наслаждаясь отдыхом в постели и забыв о всех проблемах.
Увлекшись чтением, она не услышала, как Генри подошел к двери спальни. Когда он открыл ее, Речел едва успела спрятать книгу под одеяло. Было стыдно читать ее в присутствии мужа. Речел не знала, что хуже: если Генри увидит заглавие книги или если заметит, что жена прячет ее под одеялом.
Она взглянула на мужа и облегченно вздохнула. Генри думал сейчас лишь о том, чтобы удержать в руках поднос. На нем стояли чашка чая, стакан молока и тарелка с бобами.
Поставив поднос на ночной столик, он взял стул и сел у кровати жены. Речел не решалась сказать мужу, что ему очень идет фартук. Она пыталась вспомнить, был ли фартук на Генри, когда он бегал в город и обратно. Если был, то мужчины обязательно начнут подтрунивать над Генри за покером.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Лучше. Я очень хорошо отдохнула, Генри. Спасибо.
– Сомневаюсь, что к завтрашнему дню ты поправишься…
Речел поняла, что значат эти слова. Завтра утром Генри придется все готовить самому… Ей захотелось доказать, что она не настолько больна, чтобы полностью отказаться от работы по хозяйству.
– Я достаточно хорошо себя чувствую, Генри, чтобы приготовить нам обоим вкусный ужин, – сказала Речел и спустила ноги с кровати.
– Нет!
Генри снова уложил ее в постель, укрыл одеялом и добавил:
– Если бобы не подойдут, я… пожалуй… я придумаю что-нибудь другое…
Речел заметила, что Генри отвел глаза. Очевидно, он не хочет, чтобы она заходила в кухню. Наверное, там еще больший беспорядок, чем можно было предположить. Вздохнув, она наклонилась вперед, позволяя мужу поправить ее подушку.
– Бобы подойдут. Если хочешь есть – присоединяйся ко мне.
Генри ответил, что он сыт и лучше пропустит стаканчик виски. Когда он ушел, Речел начала ужинать. К ее удивлению, бобы были неплохо приготовлены. Тарелка, а за ней и стакан с молоком опустели очень быстро. Речел взяла чашку, сделала глоток и сморщилась: Генри положил слишком много сахара и, к тому же, чай уже остыл.
Поставив чашку на поднос, Речел встала с кровати, взяла таз и кувшин с водой и умылась. Затем снова залезла под одеяло. Спустя некоторое время Генри снова пришел проведать жену.
– Ты все съела? – удивился он.
– Я была голодна.
– Ты просто хотела сделать мне приятное?
– В самом деле, было очень вкусно!
Генри вздохнул и допил виски из стакана, который держал в руке. Затем поставил его на поднос.
– А почему не выпила чай?
– М-м… Я слишком долго ела, и он остыл.
– Принести горячий?
Она покачала головой и похлопала ладонью по матрасу.
– Ложись в постель, Генри.
– Рэйн сказала, что перед сном тебе нужно выпить немного теплого чая.
– Твое присутствие успокоит и согреет меня лучше любого чая, – мягко возразила она.
– Ты больна.
– Нет. Но мне одиноко…
– Может, тебе нужно…
– Мне нужно чувствовать под головой твою руку… слышать твое Сердце, бьющееся рядом с моим. Мне нужен ты, Генри.
Боясь посмотреть на мужа – ее мог выдать слишком умоляющий взгляд, – Речел опустила глаза. Она ожидала отказа и знала, что больше не станет спорить.
Тишину нарушил шорох снимаемой одежды, матрас прогнулся под тяжестью мужского тела. Речел глубоко вздохнула. Впервые она смела надеяться, что после всех событий этого дня их с мужем жизнь, возможно, изменится к лучшему.
Речел ждала, что Генри подвинется ближе, коснется ее, обнимет. Но ничего подобного не случилось. Лежа неподвижно, укрытая одеялом, она крепко сжала руки и краем глаза посмотрела на мужа.
– А что это такое? – Генри вынул из-за плеча книгу и прочел на обложке: «Хрестоматия для чтения».
Генри нахмурился и начал листать. Речел хотелось вырвать книгу из его рук и бросить в камин, а потом заползти под кровать и спрятаться от испытующего взгляда мужа. Но она только стиснула пальцами концы одеяла у шеи, как будто это могло спасти ее от насмешек Генри. Как она забыла про книгу?..
– Неужели ты от скуки читаешь школьные учебники? – последовал первый вопрос.
Речел снова тяжело вздохнула, боясь посмотреть на мужа, но чувствуя его пристальный взгляд. У нее было только две тайны, и по собственной неосторожности одну она уже выдала.
– Я видел в доме несколько книг, – продолжал Генри. – Почему ты выбрала именно эту?
Речел хотела солгать, но не знала, как лучше это сделать. Ни одна подходящая отговорка не приходила на ум.
– Так почему же?
– Я читаю эту книгу, чтобы потом суметь прочесть все остальные, – наконец, выдавила из себя Речел.
– Ты учишься читать?
Она повернулась на бок, подогнула колени и обняла их руками, словно пыталась защититься от возможных насмешек.
– Я научилась читать по слогам семь лет назад. Потом мой учитель умер. Феникс научил меня писать печатными буквами. Остальному я училась сама.
– А твои родители? – мягко спросил Генри.
– Моя… мать научила меня арифметическим действиям и показала, как писать мое имя. На большее у нее не было времени.
– А отец?
– Он уехал от нас… Пожалуйста, не будем о нем говорить.
Она по-прежнему лежала, свернувшись калачиком, боясь посмотреть на мужа.
– Я всегда ненавидел учебу, – признался Генри. – Мой учитель жаловался, что ему приходится вбивать в меня каждую букву и каждую цифру. Но я боялся его розг и поэтому, в конце концов, получил кое-какое образование.
Речел повернулась: Генри лежал на спине, заложив руки за голову, и глядел в потолок.
– Наверное, мне нужно всю жизнь благодарить его, – продолжал он. – Ведь чтение – одно из немногих удовольствий, которые я нашел в этом мире. Речел, ты слушаешь меня?
Он повернул голову и встретился глазами с Речел:
– Ты позволишь мне разделить эту радость с тобой, открыть ее для тебя?
– Ты хочешь научить меня читать? Почему?
Генри вынул руку из-за головы и погладил пальцами брови Речел, прогоняя прочь ее страхи.
– Потому что ты научила меня мечтать. Мне приятно думать, что я смогу дать тебе что-нибудь взамен.
С этими словами Генри положил руку ей под голову. Речел прижалась щекой к его груди, чувствуя спокойное и ровное биение его сердца. Она увидела, что Генри держит в свободной руке раскрытую книгу, и ей показалось, что это символ еще одной безмолвной клятвы, связавшей их, – клятвы доверия и обновленной жизни.
* * *
В ночи раздались громкие крики и стук копыт. Выглянув в окно, Речел увидела, что в некоторых домах зажегся свет. Она быстро встала, уронив на пол одеяло, в спешке кое-как надела платье и направилась к двери.
– Что такое? – окликнул ее Генри.
– Клетус вернулся.
– Разве нельзя встретить его утром?
– Он один, и раз он вернулся так скоро и среди ночи, значит, что-то случилось.
Генри догнал жену на крыльце. Он увидел, как Клетус слез с лошади и, тяжело дыша, заговорил с Речел:
– Лошадь упала… не знаю, почему… земля была ровная… копыта подвернулись…
– Где Хорас? – перебила его Речел. – Он ранен?
– Хорас в порядке, – ответил Клетус. – Он везет Феникса на своей лошади поперек седла. Я поехал вперед, чтобы предупредить тебя.
Речел поежилась и обняла себя руками за плечи. Для нее все исчезло – все, кроме неумолимо надвигавшегося страха и паники. Феникса везут поперек седла. Значит, он ранен. Тяжело ранен…
– Что произошло? – спросила она.
– Я же сказал: дурацкая штука… – Клетус успел отдышаться и теперь говорил более внятно. – Лошадь Феникса вдруг споткнулась на полном скаку. Он не успел вытащить ногу – наверное, застряла шпора в стремени. Лошадь упала прямо на него. У Феникса сломаны ребра и не знаю что еще. Он сказал, чтобы мы его оставили…
– Вам не надо было его трогать. Клетус, возвращайся к Хорасу и останови его! Я еду за тобой…
Речел метнулась было обратно в дом, повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, чувствуя лишь необходимость схватить сумку с лекарствами и броситься на помощь другу.
– Теперь поздно, – остановил ее Генри. – Хорас уже скачет сюда.
Она почти забыла о присутствии мужа, стоявшего позади, но внезапно вспомнила, что Феникс был и другом Генри. Наверное, первым и единственным другом. Эта мысль прогнала страх из ее души, придала новые силы. Речел не могла допустить, чтобы горький список жизненных потерь Генри увеличился еще на одну.
– Скажи мне, что тебе нужно? Я принесу, – прошептал Генри, положив руку на ее плечо.
Речел почувствовала, как дрожат его пальцы, и поняла, что Генри изо всех сил пытается справиться с охватившим его волнением. Она увидела, как к их дому приближается Хорас вместе с Фениксом, лежащим поперек седла, как несколько мужчин вышли из домов и побежали вслед за ними.
– Одеяла, виски и мою сумку, – решительно произнесла она.
Генри мигом исполнил приказание и вернулся раньше, чем Хорас остановил лошадь у дома Речел. Когда Феникса положили на одно из одеял, Речел опустилась на колени и едва сдержала крик ужаса, рвавшийся из ее груди.
Из левого уха сочилась кровь, ноги и туловище были неестественно вывернуты. Пальцы Речел быстро пробежали по телу, словно она надеялась, что Клетус ошибся, что у Феникса, кроме ребер, ничего не сломано. Надеялась, что он сейчас откроет глаза и заговорит с ней.
Клетус и в самом деле ошибся… Феникс не шевелился, тело его было холодным, сердце билось еле-еле.
– У него сломана скула, – сказал Генри, поставив сумку на крыльцо и опустившись на колени. – Что с ребрами?
– Тоже сломаны, – ответила Речел. – Наверное, внутреннее кровотечение…
Она посмотрела на мужа, чувствуя свою беспомощность при таких повреждениях. Речел даже не знала, с чего начать. Но в глазах Генри было то же отчаяние.
На крыльце появилась Рэйн с чайником в руке. Речел намочила теплой водой тряпку и начала вытирать засохшую кровь на ухе и шее Феникса.
– Нужно позвать Розу… – пробормотала она.
– Нет, – возразил Генри.
– Приведите Розу, – повторила Речел и оглянулась на мужа. – Она умеет выправлять кости. А я даже не знаю, что делать.
– Ничего не надо, – послышался снизу хриплый голос. – Я уже мертвец…
– Роза сможет тебе помочь, Феникс, – ответила Речел.
Он открыл глаза и посмотрел на нее. Серое лицо освещал лунный свет.
– Слишком поздно, Речел…
– Нет! Не может быть слишком поздно! Роза поможет тебе. Она знает, как лечить…
Феникс поднял руку и прижал пальцы к ее губам:
– Замолчи, Речел! Я ждал этого, молился, чтобы это случилось… – его лицо исказила гримаса боли. Он вытер слезу на ее щеке. – Не плачь… Ты заставила меня вспомнить, что такое жизнь. Генри напомнил мне о том, что значит иметь друга…
Он протянул руку Генри, и тот сжал ее. Затем рука Феникса безвольно упала.
– Черт тебя побери! – крикнула Речел. – Ты не можешь так легко сдаться. Почему ты хочешь умереть?
Феникс кашлянул, и из уголка его губ потекла струйка крови.
– Чтобы обрести покой, – прошептал он. Сквозь кольцо собравшихся протиснулась Роза.
Она опустилась на колени и внимательно осмотрела раненого, осторожно прикасаясь к поврежденным местам. Затем ощупала его голову и поднялась. Когда Речел вопросительно посмотрела на мать, та только покачала головой. Слезы застелили глаза Речел. Она ничего не чувствовала, кроме бессилия и негодования.
– Нет! Ты можешь помочь. Ты должна попытаться.
– Речел, у него проломлен череп…
Роза была права. Речел знала это, но не хотела сдаваться. Она протянула было руку к волосам Феникса, но Роза схватила ее за запястье:
– Не трогай, а то причинишь ему новую боль! Что бы ты ни делала, ему будет только хуже.
– Я не хочу поступать так, как ты, мама! Я не могу позволить ему умереть, как ты позволила умереть Лидди!
– Речел, – позвал ее Феникс и поманил пальцем. Когда она склонилась к его губам и напрягла слух, он прошептал: – Не выдавай себя, иначе из-за меня накличешь беду. А на моей совести и так немало грехов…
Речел поняла, что он имеет в виду, вспомнила свои слова. Но сейчас ничто не имело значения, кроме искаженного печалью и муками лица Феникса. По ее щекам опять потекли слезы, и раненый снова стал вытирать их.
– Не переживай за меня. Я готов покинуть этот мир. – Феникс перевел взгляд на Генри: – Завершай свои картины, мой друг. Верь в то, что видишь… Доверься тому, что чувствуешь… Взгляни на себя… по-новому… Не… отступай… от… правды.
Речел слышала, как слабеет дыхание Феникса. Ей казалось, что мир вокруг нее исчезает, оставляя ее в безмолвном пустынном пространстве. Генри держал Феникса за руку, как будто хотел передать ему свою жизненную силу.
Умирающий неподвижно смотрел на небо, словно в ожидании того, что только он мог увидеть или понять. Но вскоре его глаза перестали что-либо различать, ослепленные смертью, и сами собой закрылись.
– Прости, Речел, мне очень жаль, – сказала Роза.
Речел ничего не ответила, продолжая глядеть на умирающего. Она молилась, чтобы он снова начал дышать, чтобы забилось его сердце, чтобы он ожил вопреки всему на свете. Она не заметила, что толпа уже начала расходиться, и вскоре их осталось только трое. Роза и Генри стояли за спиной Речел, смотревшей на тело Феникса, душа которого уже отправилась на небеса.
Начинало светать. Небо на востоке порозовело, подул легкий утренний ветерок. Пропели первые петухи, и в хлеву замычала корова, выводя Генри из оцепенения.
Он глядел на заострившиеся черты лица Феникса, на котором застыла печаль, как будто она не хотела покидать его после смерти. Речел по-прежнему сидела над мертвецом и гладила пальцами его холодную руку. А рядом с Речел все еще стояла эта шлюха, словно приросла ногами к земле.
Генри вспомнил все, что здесь было сказано. Он знал, что эти слова очень важны для него. Но сейчас его мысли и чувства были обращены к другу, которого он потерял. Генри понимал, что то место, которое занимал Феникс в его жизни, теперь уже никогда и никто не сможет занять.
Из города на холм поднялись Клетус и Хорас. Речел накрыла Феникса одеялом, и из глаз ее снова полились слезы. Она вытирала щеки и нос рукавом, как ребенок. В этот миг она и напоминала ребенка – растерявшегося, беззащитного.
– Мы отнесем его к себе и сделаем гроб, – сказал Хорас.
– Рэйн подготовит его для погребения, – добавил Клетус.
– Нет, – резко возразил Генри.
– Нет, – почти в ту же секунду произнесла и Речел.
– Лучше найдите хорошее тенистое дерево, растущее на холме, и выройте могилу, – сказала Роза Клетусу и Хорасу. – Я пока подыщу ему чистую одежду.
Не говоря больше ни слова, Генри нагнулся над телом Феникса, взял на руки, отнес в дом и положил на диван. Речел достала несколько полотенец и ушла на кухню нагревать воду. Вскоре появилась Роза с аккуратно сложенной стопкой белья и одежды.
Генри прихватил с собой молоток, пилу и гвозди и отправился в сарай, где хранились доски. Время текло незаметно, пока он приставлял отпиленные доски одну к другой и прибивал со всей аккуратностью, на которую был способен. На лбу Генри выступили крупные капли пота, но он продолжал работать, не замечая усталости.
Он услышал, как в сарай вошла Речел. Она нашла две узких доски – одну покороче, другую подлиннее. Затем села на кучу соломы и начала делать крест.
Муж и жена не смотрели друг на друга. Когда Речел стала вырезать на кресте имя, Генри вспомнил о том, что она почти не умеет читать. И тут же вспомнил другое – ночной разговор на крыльце.
Мама, – так назвала Речел проститутку.
Не выдавай себя, – шептал ей Феникс. Генри слышал его слова и теперь понял, что они значат.
Она вырастила дочь и дала ей приличное воспитание, – говорила Речел недавно о своей матери. Генри стало ясно, почему жена терпела присутствие проститутки. Почему Речел искала мужа по объявлению. Порядочного мужа.
Ее вполне устроил человек, ничего не знавший о ее прошлом и обладавший благородной фамилией. Конечно, Речел охотно помогала Люку шантажировать будущего мужа, пользуясь его отчаянным положением и полнейшей душевной апатией. И уж, конечно, Речел, которая всегда все понимает, показала мужу то, что он хотел увидеть, то, во что он желал поверить. И он поверил.
Любовница отца надругалась над его телом, но Речел своим предательством наругалась над его душой.
