Глава 23
Джеймс открыл глаза. За окном было темно, но он знал, что больше не уснет. В противоположном углу комнаты на узком диванчике, свернувшись калачиком, спал Стивен, беззаботно отставив в сторону меч. Джеймс сел в постели, сонно протирая глаза. Ему хотелось, чтобы поскорее рассвело, и они снова тронулись в путь.
Тихонько встав с кровати, Джеймс быстро оделся. Потом взял меч и плащ и осторожно, стараясь не разбудить Стивена, выскользнул из комнаты и спустился в зал таверны. У очага, прямо на полу, спали несколько человек. Этих бедолаг загнала сюда зимняя стужа. Тихонько открыв дверь, Джеймс вышел на улицу и полной грудью вдохнул свежий морозный воздух. Кровь побежала в жилах быстрее, странно, но холод еще больше разгорячил его.
СЕГОДНЯ ОН УВИДИТ АЛИНУ.
Джеймс невольно улыбнулся своим мыслям. Он не мог сказать, что чувствует в этот момент, и какой будет встреча с женой. Эмоции обрушились на него, как штормовые волны на берег моря, и постоянно наскакивали друг на друга, мешая сосредоточиться. Он знал только, что впервые за несколько месяцев его наполняет жизнь. Ему захотелось поскорее добраться до Бофорт Плейса, от которого отделяло всего несколько часов пути.
Выехав из Лондона, Джеймс нещадно подгонял Стивена и рыцарей. Если бы он ехал один, то каждый день проделывал бы, куда большее расстояние. Вчера вечером он хотел ехать всю ночь, чтобы к утру добраться до Бофорт Плейса, но Стивен отговорил его, сказав, что к тому времени, когда они окажутся в замке, все еще будут спать, и они только понапрасну взбудоражат весь дом. В конце концов, Джеймс согласился остановиться на ночлег, но сейчас снова был охвачен решимостью продолжать путь.
Джеймс подумал, что вполне может немедленно отправиться один. Теперь, когда они находились на своей земле, уже можно было не бояться разбойников. Нет необходимости путешествовать в сопровождении вооруженного отряда. Стивен догадается, что он уехал раньше. Джеймс снова подумал, как встретит Алину, обнимет и прижмет к себе, и эта мысль еще больше укрепила решимость немедленно тронуться в путь.
Разбив ледяную корку, затянувшую воду в ведре, Джеймс умылся и пригладил волосы. Пока этого достаточно. Позже, когда встанет солнце, он остановится, чтобы побриться и привести себя в порядок. Прикрепив к поясу меч, Джеймс плотнее укутался в плащ и направился к конюшням.
На то, чтобы растолкать сонного конюшего и помочь тому оседлать жеребца, ушло несколько минут. Но потом, стремительно взлетев в седло, Джеймс немедля тронулся в путь. Он не раз проезжал по этой дороге, прекрасно знал ее, а потому думал о другом. Он так же мало смотрел на дорогу, как и на окружающую местность. Его мысли были об Алине, о том, что та скажет, когда увидит его, как поступит. Неужели Стивен прав, и все эти месяцы его удерживала в Лондоне гордость? Неужели Алина, в самом деле, любит его?
Джеймс был так захвачен своими мыслями, что не замечал, как постепенно небо озаряет рассвет. Не обратил внимания и на мост, показавшийся впереди. Когда же копыта жеребца застучали по деревянному настилу, из зарослей по другую сторону моста выехали двое всадников в полных боевых доспехах.
Вздрогнув от неожиданности, Джеймс мгновенно выхватил меч и расстегнул плащ, чтобы освободить другую руку. Встречные всадники остановились и тоже обнажили оружие. Чувствуя, как его охватывает знакомое возбуждение, Джеймс погнал жеребца вперед.
Но вдруг что-то с силой ударило его по спине, и острая боль пронзила руку и плечо. Джеймс понял, что в него попала стрела, но все же продолжал сжимать в руке меч и, размахивая им, мчаться вперед во весь опор. Он слышал за спиной громкий стук копыт. Его окружали. Кто-то с силой ударил Джеймса по спине тупой стороной меча, едва не выбив из седла.
— Не убивайте! — раздался незнакомый голос. — Не забудьте, его светлость хочет получить этого человека живым!
А потом у Джеймса сильно закружилась голова, и все вокруг померкло.
Гвендолин и Алина, весело болтая, шили. С того дня, как Стивен уехал в Лондон, настроение молодой женщины заметно улучшилось. Она надеялась, что скоро увидит Джеймса. Ей больше не казалось таким уж важным, какая именно причина заставит его приехать, главное, чтобы он приехал. Алине было очень трудно сосредоточиться на своем занятии, хотя она и шила приданое для ребенка.
— Едет его светлость! — раздался с крепостной стены крик, повторившийся во дворе.
Алина подняла глаза от шитья, на лице отразились и страх, и радость. Подняться к себе, приодеться, она вряд ли успеет, тем более, это мало что изменит в ее округлившейся фигуре. Поэтому Алина только поправила шляпку и разгладила складки туники.
Гвендолин бросилась к дверям, а потом во двор, Алина бежала следом. Сгорая от нетерпения, они смотрели на ворота. Через несколько минут через них проехал Стивен и шестеро рыцарей.
Алина почувствовала, что сердце вот-вот остановится. Джеймса среди приехавших не было. Он не захотел вернуться даже из-за ребенка. Вдруг ощутив страшную слабость, Алина прислонилась к косяку двери, изо всех сил пытаясь взять себя в руки и взглянуть правде в глаза.
Ослепительно улыбаясь, Стивен легко спрыгнул с лошади и бросил поводья подошедшему конюху.
— Добрый день, леди! — весело крикнул он и легко взбежал по ступенькам крыльца. Чмокнул Гвендолин в щеку. — А где Джеймс?
Повернувшись к Алине, чтобы тоже поцеловать, Стивен заметил, каким бледным и растерянным стало ее лицо, и невольно замер на месте.
— В чем дело? Почему вы на меня так смотрите? — юноша переводил взгляд с Алины на Гвендолин, которая тоже удивленно смотрела на него. — Гвендолин! Алина! Что случилось? Где Джеймс? В чем дело?
— Что ты хочешь этим сказать? — воскликнула Гвендолин. — Мы не знаем, где Джеймс. Мы думали, он приедет с тобой.
— Со мной? — Стивен покачнулся. — А разве он не здесь? Ведь он выехал раньше меня.
— Джеймс выехал сюда из Лондона? — спросила Алина, у которой на мгновение отлегло от сердца. — Но где же он, в таком случае?
— Конюх сказал, что Джеймс велел седлать жеребца еще до рассвета. Я думал, он опередил нас на добрых два часа. Мы решили, что он захотел приехать первым, — Стивен снова перевел взгляд с одной женщины на другую.
— Но он не приезжал, — чуть слышно прошептала Алина. Она прижала руку к животу, боясь в любую минуту лишиться чувств. Словно ощущая волнение матери, ребенок стал резко толкаться в чреве.
— Нет. Боже мой, нет, — повернувшись, Стивен стремительно спустился по ступеням и побежал по двору за охранниками.
— Что же могло случиться? — взволнованно спрашивала Гвендолин, поворачиваясь к невестке, которая тоже была вне себя от страха и беспокойства. — Неужели с ним произошло несчастье?
— Но почему тогда по дороге Стивен не встретил его? — Алина была близка к истерике. — С ним случилось что-то ужасное. На него могли напасть разбойники или… или…
К женщинам подбежал Стивен.
— Мы поедем искать Джеймса. Здесь останутся только несколько человек. Они поднимут подъемный мост. Не впускайте на территорию замка никого, кроме меня или Джеймса. Я не знаю, что произошло, но мне все это очень не нравится.
Алина и Гвендолин кивнули, и Стивен снова вскочил в седло. Спустя несколько минут по двору забегали рыцари, на ходу натягивая доспехи и седлая лошадей.
— Давай вернемся в дом, дитя мое, — сказала Алине Гвендолин.
— Нет, лучше я поднимусь на крепостную стену. Хочу видеть, как они вернутся.
— Но ведь очень холодно, — возразила Гвендолин. — Ты не можешь там долго простоять. Кто знает, когда они вернутся? А если ты простудишься и заболеешь, ребенку лучше от этого не станет…
Наконец, Алина согласилась, что свекровь рассуждает здраво, и вернулась вместе с ней в комнату.
Потянулись долгие и утомительные часы ожидания. Известие о случившемся быстро облетело замок и вскоре в большую залу спустились Джемма, Малькольм, родители Алины и тоже стали ждать.
Стивен вернулся только к вечеру. Бросившись к входной двери, Малькольм выглянул во двор и, вернувшись, разочарованно протянул:
— Это только его светлость. А хозяина нет. Алина судорожно вцепилась в подлокотники кресла. Она понимала, что должна быть сильной и не давать страху и волнению сломить себя.
Джеймс может нуждаться в ней и ради него нужно быть сильной.
Стивен вошел в залу, его лицо было мрачным. Он подошел к женщинам. Алина осталась сидеть в кресле, чувствуя такую слабость, что вряд ли смогла бы стоять на ногах.
— Мы не нашли его. На ближнем мосту обнаружили следы борьбы и отпечатки копыт нескольких лошадей. Следы сходят с дороги и ведут в поле. Какое-то время мы ехали по этому следу, но потеряли его. Потом повстречали крестьян, которые утверждали, что видели нескольких всадников в доспехах. Они проехали на значительном расстоянии, а потому никого из них крестьяне не узнали. На доспехах не было никаких гербов. Но один из крестьян клянется, что видел тело человека, перекинутое через седло одного из всадников, — неловко переминаясь с ноги на ногу, Стивен отвел взгляд. — Другим показалось, что это мешки.
— А ты как думаешь?
— Думаю, это тело Джеймса, — признался юноша.
— Его убили? — прошептала Алина сдавленным голосом.
— Не знаю. Могли убить, ранить или просто оглушить. Взять Джеймса живым не так-то легко, но тем людям, возможно, удалось. Мне не хотелось бы вас обнадеживать, но думаю, его хотели взять живым.
— Но почему?
— Если человека убили и ограбили, зачем брать с собой тело? К тому же, эти люди направлялись на северо-запад.
Алина посмотрела на юношу непонимающим взглядом, ее глаза сузились.
— В сторону Танфорд Холла? Ты думаешь, Джеймса захватил герцог?
Стивен кивнул.
— А кто еще ненавидит его так, чтобы пойти на подобное преступление? Его, конечно, могли похитить разбойники, чтобы потребовать выкуп. Если это так, то очень скоро мы получим условия, на которых они отпустят Джеймса.
— Дай Бог, чтобы было так, — Алина робко посмотрела на Стивена, прекрасно понимая, что он не верит в это, как и она. — Но зачем Танфорду брать его в плен, не проще ли просто убить?
— Наверное, он хочет в обмен на Джеймса выжать из графа Норвена все, что тот имеет, — помолчав немного, Стивен прибавил: — К тому же, герцогу, наверняка, хочется убить Джеймса самому.
У Гвендолин вырвался сдавленный крик. Алина не смотрела на свекровь. Она, как могла, старалась держать себя в руках.
— Что же делать?
— Я отправил троих людей в Норкасл. В скором времени сюда прибудет Ричард.
— Но как долго Танфорд продержит Джеймса живым? Успеет ли граф?
— Боюсь, нет. С рассветом я со своими людьми отправлюсь в Танфорд Холл. Конечно, можно обратиться к помощи моих вассалов и собрать гораздо большую армию, но на это уйдет время. К тому же Танфорд Холл — хорошо охраняемая крепость, и осада может продолжаться несколько месяцев. Но не уверен, что даже после этого крепость падет. Джеймса могут убить задолго до этого. Я вообще боюсь, как бы его не убили в тот момент, когда мы с Ричардом подъедем к стенам Танфорд Холла.
— Неужели ничего нельзя сделать? — спросила Алина, побледнев, как полотно и широко раскрыв полные ужаса глаза.
Стивен не мог заставить себя посмотреть в эти глаза. Алина изо всех сил старалась подавить в себе слабость. ОНА ДОЛЖНА ДУМАТЬ.
Спустя некоторое время она резко вскинула голову и посмотрела на Стивена.
— Что ж, если мы не можем взять крепость силой, придется сделать это хитростью.
— Насколько мне известно, в Танфорд Холле у нас нет своего человека, как это было в лондонском доме герцога.
— Я не имела в виду человека, находящегося на территории замка, а того, кто может туда проникнуть. Это должны быть люди, о которых ничего плохого подумать нельзя, скажем, странники, монахи или… артисты.
— Да! — отец Алины стремительно вскочил на ноги. — Герцог любит развлечения. Он никогда не прогонит ни трубадура, ни акробата!
— Захватив Джеймса, он, скорее всего, утратит бдительность, — продолжила Алина. — Если у стен замка не появятся рыцари в доспехах, если не будет видно приближающейся армии, Танфорд вполне может оставить ворота открытыми. Во всяком случае, если для всадников нужно открыть ворота, то нескольких артистов пропустят и через калитку.
Стивен, казалось, воспрянул духом.
— А ведь верно. Небольшая группа людей сможет найти Джеймса и вызволить его.
— Но мы должны действовать без промедления, — Алина вскочила, не в силах усидеть на месте.
— Мы? — повторил Стивен. — Ну уж нет, миледи. Туда отправлюсь я.
— Один? Не глупи. Отправиться должна целая труппа.
— Пойду я, — вызвался Гарольд. — Я хорошо знаю замок. Мы провели там зиму. А еще Джемма, если, конечно, захочет.
— Конечно, пойду, — согласилась карлица.
— И я тоже, — вызвался Малькольм, выскакивая на середину залы, — Теперь я многое умею делать.
— И я, — спокойно произнесла Алина. В любом другом случае, ее возмутила бы мысль о том, что на такое опасное задание решил отправиться Малькольм, совсем еще ребенок, но сейчас все мысли были сосредоточены на Джеймсе.
— Нет, — наперебой заговорили все присутствующие. — Ты не можешь пойти.
— Нет, пойду. Это папа не может. Танфорд сразу узнает его. — Девушка повернулась к Гарольду. — Он слишком много раз видел твои выступления.
— Но я изменю внешность.
— А голос? — Алина приподняла брови. — Герцог слышал мое пение всего один раз, и это было уже давно. Я 'затемню кожу, как делала когда-то, и волосы тоже. Надену на себя побольше разной одежды и обмотаюсь полотенцами, чтобы быть похожей не на беременную, а на толстую женщину. Танцевать и исполнять акробатические номера, конечно, не смогу, этим займутся Джемма и Малькольм, а я буду петь. Стивен, ты тоже будешь петь и показывать фокусы, которым тебя научил мой папа.
Юноша кивнул.
— Мы сможем взять с собой одного — двух рыцарей, которые хорошо себя зарекомендовали в искусстве рукопашного боя.
— Лучше одеть их странниками, а не артистами, — подал голос Гарольд. — А я оденусь монахом и поглубже натяну на голову капюшон. Я пригожусь вам, так как прекрасно знаю все ходы и выходы в замке. Пытаясь выбраться, обследовал этот проклятый замок дюйм за дюймом.
— Есть ли там какие-нибудь лазейки? Гарольд с сожалением покачал головой.
— Выбраться можно только через ворота или небольшую заднюю калитку.
— Мы осуществим свою операцию ночью, — размышляла Алина. — Незадолго до восхода солнца. А еще необходимо взять одежду для Джеймса, наверное, еще одну монашескую рясу о капюшоном. Если он поглубже натянет капюшон на лицо, стражники его не узнают. Рано утром, когда откроют ворота, мы сможем выйти за пределы замка вместе с остальными людьми.
Глаза Стивена загорелись.
— Да. Мы возьмем с собой Хэмфри. Он почти того же роста, что и Джеймс. На нем тоже будет ряса. Потом он передаст ее Джеймсу, и стражники решат, что из замка вышел тот же самый монах, что и вошел.
— Да! — Алину охватило возбуждение. Может быть, и в самом деле удастся спасти Джеймса. — Ты прав. Стражникам покажется подозрительным, что за пределы замка выходят два монаха вместо одного. Хэмфри должен захватить с собой другую одежду, чтобы выйти из замка вместе с нами.
— Прекрасная мысль! — восторженно закричал Стивен. — А Ричард встретит нас, — он продолжал совершенствовать план, но вдруг замолчал и повернулся к Алине. — Но ты с нами не пойдешь.
— Как это не пойду? Вот еще! Пойду!
— Но ты не можешь идти с нами, — упрямо твердил Стивен. — Ведь не поедешь же ты верхом. Это может повредить ребенку, и потом, ты только задержишь нас.
— Нет, не задержу. И с ребенком будет все в порядке — он ведь все-таки Норвен. Вам придется взять меня с собой. Джемма и Малькольм едва ли смогут сойти за труппу. А я и пою, и играю на лютне, — глаза Алины загорелись. Ты же поешь немногое и знаешь всего несколько фокусов. — К тому же, мы с Джеммой можем показать тот номер, в котором раньше выступала Мариголд. Помнишь, Джемма?
— Ну, конечно, — засмеялась карлица. — Мариголд была неправдоподобно толстой, и мы с Беорном бегали вокруг нее и вытворяли Бог весть что — дергали за юбки, даже забирались под них. Она сердилась и пыталась догнать нас. Мы с Малькольмом без труда справимся с этим номером.
— А я буду в роли Мариголд. Это не потребует никаких усилий, только надену побольше на грудь и на плечи, чтобы они сравнялись с животом.
— Нет! Если я позволю тебе пойти на такое опасное дело, Джеймс убьет меня.
— Но если ты не позволишь мне пойти, может статься, тебя некому будет убивать, — резко ответила Алина. — Джеймс — мой муж, и я должна сделать все возможное, чтобы спасти его.
— Алина, если не хочешь думать о себе, подумай о ребенке.
— Как раз о нем я и думаю. Я не хочу, чтобы мой малыш рос без отца. Ему не нужна мать, способная только проливать слезы, которая не захотела даже пальцем пошевелить, чтобы спасти мужа!
— Но нам предстоит сделать куда большее, чем просто пошевелить пальцем. Ты можешь потерять ребенка.
— Но я могу потерять и Джеймса! Он нуждается во мне, и я пойду к нему. Если ты не хочешь идти, можешь оставаться здесь.
Лицо Стивена побагровело от ярости.
— А теперь я иду готовить все необходимое, — решительно заявила Алина. — И вам предлагаю заняться тем же. Мы выступаем завтра на рассвете.
На следующее утро, лишь только забрезжил рассвет, их группа выехала за пределы замка и направилась в сторону Танфорд Холла. Алина изо всех сил стиснула зубы и не жаловалась, даже когда слишком быстрая езда причиняла боль. По крайней мере, схваток пока не было, а этого она опасалась больше всего. Добравшись до дороги, ведущей к замку Танфорда, «артисты» спрятали лошадей в небольшой рощице и оставили одного из людей Стивена охранять их. Потом обошли Танфорд Холл вокруг, и подошли к нему с противоположной стороны. Гарольд и Хэмфри, одетые монахами, вышли раньше остальных.
Алина бросила тревожный взгляд на видневшийся впереди замок. Что, если Джеймса уже убили? Или так сильно ранили, что он не сможет идти? Словно читая мысли, Стивен взял ее руку и крепко сжал, что было красноречивей всяких слов. Алина выдавила из себя жалкое подобие улыбки и продолжила идти вперед. Что бы ни случилось, они со Стивеном встретят это вместе.
— Давненько здесь не было вашего брата, — весело заметил один из стражников, пропуская «труппу».
— Это почему же? — спросил Стивен, пытаясь изобразить на лице беспокойство. В видавшем виды ярком костюме, который одолжил Гарольд, с озабоченным выражением на лице, он совсем не был похож на того молодого человека, который стремительно подъезжал к стенам Танфорд Холла, а также организовывал движение своих людей и графа Норвена к этому замку. «Стивен, и в самом деле, неплохой артист», — подумала Алина.
Стражники захохотали.
— Говорят, здесь бродит сам дьявол, — объяснил один из них, двое других снова грубо расхохотались.
— Но ты не бойся, парень, — сказал все тот же стражник. — Его светлость благосклонно относится к артистам.
Проходя через двор и поднимаясь по лестнице в главную залу замка, Алина смотрела под ноги. «Помни, — твердила она себе, — ты должна ходить и вести себя, как простолюдинка. Не должна поднимать головы и смело смотреть людям в глаза, как привыкла делать за этот год».
В огромной, просторной зале было довольно холодно, и Алина невольно поспешила к большому очагу, возле которого уже собрались другие путники. К своей радости, девушка заметила в толпе коричневые рясы двух монахов. Хэмфри, вокруг пояса, которого была обмотана еще одна смена одежды, был довольно весел и разговорчив. Гарольд, напротив, хранил молчание. С темными волосами и смуглой кожей — от краски — он был совсем не похож на себя. Алина надеялась, что герцог не обратит на него внимание, если отец останется стоять у очага.
Алина знала, что, и сама мало походила на себя, благодаря изрядной порции орехового масла, втертого в кожу и волосы. На всякий случай она надела короткий плащ с капюшоном и спрятала волосы. Не смыкая глаз всю предыдущую ночь, мать Алины, Гвендолин и служанки шили для нее просторную сине-желтую тунику, наподобие тех, в которых выступают артисты. Алина надела под тунику целую кучу вещей, чтобы скрыть беременность и казаться просто толстой. Она надеялась, что внимание окружающих будет обращено на ее бесформенную фигуру, а не на лицо, слишком изможденное и худое для такой толстой женщины. В довершение ко всему, она замазала два передних зуба углем, чтобы сделать себя еще менее привлекательной. Джемма, Стивен и Малькольм были одеты в яркие, кричащих цветов, костюмы.
Потянув Алину за руку, Стивен тихо прошептал:
— Спустя какое-то время посмотри направо от возвышения, — и строго добавил: — Только не кричи и не меняй выражения лица.
Алина напряглась. Она боялась того, что могла увидеть. Через несколько минут, придав лицу беззаботное выражение, она обернулась и посмотрела в сторону главного стола в дальнем конце залы. И почти немедленно ее взгляд метнулся вправо. Увиденное произвело такое впечатление, что она едва сдержалась, чтобы не закричать в голос.
С высокого потолка свисала сплетенная из металлических прутьев клетка, в которой, скорчившись, сидел человек, не имея возможности ни выпрямиться в полный рост, ни вытянуть ноги. Его одежда была изорвана, а на обнаженной груди и руках виднелись страшные кровоподтеки. Опухшее лицо походило на сплошной синяк. Один глаз почти совсем закрылся.
Это был Джеймс.
К горлу Алины подкатила тошнота. Все же, сумев взять себя в руки, она спокойно отвернулась и села у очага, чтобы не стошнило. Ей хотелось горько плакать, выбежать на середину залы и умолять отпустить ее мужа. Но Алина могла только плотно сжать губы и исступленно повторять слова молитвы.
Но потом ее охватила волна праведного гнева, прояснившая голову и придавшая уверенности. Она освободит Джеймса, отомстит подлому, низкому человеку, который так жестоко с ним обошелся. А для этого необходимы спокойствие и трезвая голова.
Когда на главном столе появились блюда с ужином, артистов пригласили выступать. Проходя на середину залы мимо отца, Алина успела заметить, как тот подмигнул ей, отвернувшись от главного стола.
Подняв глаза, девушка увидела на возвышении герцога. Рядом сидели его жена, леди Агнес и ее муж. Сердце Алины тревожно забилось. Леди Агнес провела с ней гораздо больше времени, чем Танфорд, и вполне могла узнать ее. Могла узнать и Джемму, которая часто наблюдала, как леди Агнес занималась с Алиной. Эта женщина не из тех, кто обращает внимание на людей низшего сословия, — постаралась успокоить себя Алина. К тому же, многие люди вообще не видят разницы между карликами.
Стивен выступал лучше, чем от него можно было ожидать. Он представил труппу, превосходно копируя акцент низшего класса. Прикинувшись робкой, застенчивой дурочкой, Алина потупила взор и, ковыряя мыском ноги пол, сосала палец, как маленькая девочка. Джемма и Малькольм прыгали и бегали, кувыркались и ходили колесом, заставляя зрителей смеяться. После этого Стивен и Алина исполнили неприличную песенку, и вскоре все в зале хохотали, держась за живот. Выступавших сменили Джемма и Малькольм с акробатическим номером. Вслед за ними Стивен исполнил две лирические песни. Его сменила Алина. «Артисты» закончили выступление номером, где Алина играла роль толстухи Мариголд, подскакивающей и дико верещащей от каждой новой нападки карлицы и мальчика.
Раскланявшись, «артисты» вернулись к очагу, но свист и аплодисменты были такими оглушительными, что Джемме пришлось исполнить еще несколько трюков, а Стивену — спеть песню. Когда, наконец, они вернулись к очагу, Алина облегченно опустилась на пол. В последние дни она очень быстро уставала, и ей было тяжело в куче одежды, напяленной для маскировки. Бешеный темп, в котором они неслись к Танфорд Холлу, совсем лишил ее сил. К тому же, Алина почти не спала, узнав, что Танфорд захватил Джеймса в плен. Она держалась на нервах и силе воли, понимая, что и этой ночью поспать не удастся.
Отвернувшись, девушка приступила к еде. Теперь, когда семья герцога и его рыцари поели, к ужину приступили слуги и гости. Хлеб по вкусу напоминал опилки, но Алина заставляла себя есть. Девушка с трудом одолела несколько кусочков холодной репы и кусочек мяса, а все остальное спрятала в носовой платок и засунула в потайной карман, чтобы потом покормить Джеймса. Ему эта еда понадобится куда больше.
На другом конце залы прозвучал голос герцога.
— Но как же быть с моим другом? Мне кажется, сегодня вечером он еще не получал никаких развлечений, — повернув голову, он посмотрел на клетку, в которой, согнувшись, сидел Джеймс. — Сегодня я еще не слышал его голос.
Танфорд усмехнулся, засмеялись и его рыцари. Леди Агнес и ее муж неловко заерзали на своих местах, то, посматривая на герцога, то, отводя взгляд.
— Может быть, эта кочерга хоть на этот раз заставит его подать голос. Как ты думаешь, Уилфрид?
Испытывая приступ страшной тошноты, Алина до крови прикусила губу. Сидевший рядом Стивен побледнел как мел под слоем орехового масла. Он судорожно вцепился руками в колени. Алина опустила голову.
— Мы не можем выдать себя, — шепотом предупредил Стивен, и Алина кивнула, понимая, что в противном случае, им никогда не спасти Джеймса. Но разве сможет она спокойно сидеть и смотреть, как будут истязать ее мужа?
— Да, ваша светлость, можно попробовать, — из-за стола поднялся плотный уродливый человек. — Позвольте начинать?
— Да, думаю, это доставит мне удовольствие. Глазами, полными ужаса, Алина смотрела, как мужчина подходит к очагу, останавливается и вонзает кочергу прямо в пылающую груду углей.
