Книга: Вечерняя песня
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14

Глава 13

 

Джеймс перевел взгляд на жену. Та уверенно смотрела прямо перед собой. Они проехали уже добрую половину дня, а обменялись друг с другом всего несколькими фразами, да и то, когда избежать этого было просто невозможно. С того момента, как Джеймс предупредил Алину об отъезде, в ее отношении к нему появилась заметная холодность. Однако Джеймс не сомневался, что сможет вынести это отношение, как, впрочем, и натянутость, которую Кларисса демонстрировала всю последнюю неделю.
Поначалу его обижала перемена в отношении жены, потом обида уступила место злости и на Клариссу, и на самого себя за то, что принял это так близко к сердцу. Способность ранить его давала Клариссе определенную власть над ним, а это Джеймсу очень не нравилось. Он стал избегать жену, решив, что сможет точно так же обойтись без нее, как и она без него. Таким образом, Джеймс просто сердился на Клариссу в течение нескольких дней, пока, наконец, не понял, что думает о ней гораздо больше, чем проводит времени в ее обществе, и что, просто-напросто, начинает идти у нее на поводу. Он нисколько не сомневался, Кларисса гораздо легче, чем он сам, переживает эту внезапную натянутость в их отношениях.
И только потом Джеймс понял, что избегать жену — тоже не выход. Кларисса стала сторониться его только потому, что он довольно успешно разжигал в ней пламя страсти. Джеймс помнил, как жена целовала его тогда, в лесу, как дрожала всем телом, когда он прикасался к ней, как улыбалась, отвечая на его ухаживания, и как близко сидела рядом на скамейке. Она явно боялась своего желания, или стыдилась его, и именно поэтому стала отдаляться. Ему оставалось только одно — разжечь в ней такое желание, чтобы она забыла все свои страхи и сомнения.
Если он увезет Клариссу от окружающих их людей, она уже не сможет избегать его. Как только в голову Джеймса пришла эта мысль, огонь желания разгорелся еще сильнее. Джеймс хотел, чтобы Кларисса принадлежала ему вся, полностью. Он отвезет ее туда, где они смогут остаться наедине, где не будет никаких друзей, только несколько слуг, и где он снова начнет ухаживать за ней. Джеймс думал о том, как будет смеяться, и разговаривать с женой, целовать и ласкать ее, пока страсть не уничтожит все ее сомнения.
Джеймс не сразу решил, куда повезет Клариссу. В Норкасле сейчас находилась его семья, а в замке Стивена, где Джеймс прожил довольно долгое время, следя за обучением юноши, сейчас проживала его мать. У Джеймса было два небольших собственных поместья, но одно представляло собой всего лишь старую крепость, едва ли подходящую для леди. В другом поместье располагался его наместник. Все остальные владения Норвенов и Бофортов были заняты либо вассалами, либо наместниками, и ни в одном они не смогут остаться с Клариссой наедине.
Но потом Джеймс вспомнил о Чесвике, маленьком замке, который ему недавно подарил король. Раньше этим замком владел один из приближенных короля, который впоследствии умер. Король Генри любил делать преданным людям подарки, которые ему самому ничего не стоили. И, как подчеркнул Генри, хотя этот замок не отличался большими размерами, и земли за ним было закреплено мало, он представлял собой стратегически важный объект, так как находился довольно близко от Норкасла.
Джеймс еще не был в Чесвике, так как в течение нескольких месяцев преследовал леди Клариссу. «Теперь настало время ехать туда», — подумал он. Никогда раньше его не заботило то место, где он жил, но ему пришлась по вкусу мысль, что в этом замке они с Клариссой будут жить только вдвоем. И его небольшие размеры только кстати. Там мало слуг и никого, с кем жена могла бы разговаривать, полностью игнорируя мужа.
Скосив глаза, Джеймс снова посмотрел на жену. «У Клариссы на редкость красивый профиль», — подумал он. Одно удовольствие любоваться ее нежной, молочно-белой кожей, чуть тронутой на щеках румянцем. Когда же она сердилась, ее щеки начинали просто пылать. Джеймс улыбнулся про себя: ему нравилось наблюдать за женой, когда та злилась, хотя чаще всего ее злость была направлена против него. В такие минуты Кларисса была удивительно красивой — с пылающими щеками и глазами, горящими золотом.
При одной мысли об этом Джеймса охватило сильное возбуждение. Ему захотелось обнять Клариссу, пересадить к себе на лошадь, как в первый раз, когда он увидел ее, и крепко сжать в своих объятиях. Джеймс вспомнил, как соприкасались их бедра, и как жадно и ненасытно он целовал будущую жену.
Джеймс продолжал наслаждаться воспоминаниями, а дорога, по которой они ехали, тем временем свернула к лесу. Молодой человек не оглядывался назад, а потому не знал, что они с Клариссой и еще два рыцаря, ехавшие с ними, вырвались вперед, оставив далеко позади повозки с вещами, слуг и остальных сопровождающих. Не заметил он и едва уловимое движение в гуще деревьев.
Неожиданно, нарушив тишину зимнего дня, из леса выскочили двое мужчин, вслед за ними появились еще трое. Вздрогнув от неожиданности, Алина громко закричала и повернулась к Джеймсу, который выхватил меч и подъехал к жене, чтобы никто не мог встать между ними.
— На помощь! — закричал он. — За Норвена! На какую-то долю секунды Алине показалось, что это люди Танфорда, подоспевшие ей на помощь. Она похолодела, испытывая одновременно и страх, и облегчение. Но потом девушка поняла, что на них напали обыкновенные разбойники, прятавшиеся в лесах и выслеживающие одиноких путников. Они явно считали их, хорошо одетых и практически безоружных, легкой добычей. Джеймс и его люди не стали облачаться в доспехи, ограничившись лишь кольчугой, скрывавшейся под плащами. Ноги и головы остались незащищенными. Алина мгновенно выхватила из-за пояса свой нож, приготовившись к схватке с противником.
Один из разбойников набросился на сэра Брайана, ехавшего вместе с сэром Гаем за Джеймсом и Алиной, и стащил его с лошади. Вцепившись, друг в друга, они покатились по земле. Сэр Гай, последовав примеру Джеймса, выхватил меч и размахивал им, отражая удары разбойников. Конные рыцари, вооруженные мечами и прекрасно разбирающиеся в военных премудростях, без особого труда одолели бы пеших, вооруженных дубинками и ножами разбойников, если бы тех не было так много!
Нападавшие продолжали выбегать из леса, с каждой минутой их становилось все больше и больше. Хотя Джеймс и прикрывал Алину справа, но слева она оставалась незащищенной. Сэр Гай попытался подъехать к ней, но его окружили разбойники, намереваясь стащить с седла. Один из разбойников ухватился за уздечку лошади Алины. Ногой, ударив нападавшего в грудь, девушка отбросила его, но другой попытался стянуть ее с седла. Алина резко обернулась и полоснула ножом по руке разбойника. Тот дико взвыл и упал, но в этот момент разбойник, которого она ударила ногой, поднялся с земли и схватил Алину за ноги, стаскивая с лошади. Девушка отчаянно отбивалась, стараясь дотянуться до нападавшего и вонзить в него нож, но лошадь, не привыкшая к шуму боя, испугалась и встала на дыбы. Не удержавшись в седле, Алина упала прямо на своего врага.
— Джеймс! — что было сил, закричала она, пытаясь встать на ноги, но мужчина схватил ее за руки и потащил за собой.
Джеймс обернулся.
— Кларисса!
Стегнув лошадь, он помчался на помощь Алине, но на пути стояла испуганная и брыкающаяся кобыла, при виде которой жеребец Джеймса испуганно метнулся в сторону. Его тут же окружили разбойники, стараясь выбить рыцаря из седла.
Видя, как окружают Джеймса, Алина громко закричала. Ни сэр Брайан, ни сэр Гай не могли пробраться сквозь толпу разбойников ему на помощь. Собравшись с силами, Алина ударила ножом мужчину, который ее тащил. Изумленный, он обеими руками схватился за живот, из которого фонтаном хлынула кровь, испачкав одежду девушки.
Алина снова громко закричала, но уже от вида крови, а не от страха, и вскочила на ноги. Повергнувшись, она бросилась бежать к Джеймсу, который, размахивая мечом, расчищал дорогу. Но в этот момент кто-то схватил ее сзади за волосы и заставил резко остановиться. Отчаянно брыкаясь и размахивая руками, девушка попыталась вырваться. Но разбойник ударил ее кулаком по голове, и Алина стала медленно оседать на землю. Перекинув девушку через плечо, нападавший бросился бежать.
Заметив это, Джеймс громко выругался, и с силой пришпорив лошадь, устремился сквозь толпу нападающих. Его охватила дикая ярость, он неистово размахивал мечом направо и налево. Разбойники, пораженные ударами Джеймса, падали на землю, как подкошенные, дико крича от боли. В это время на помощь подоспели люди, услышавшие зов, и нападающие стали разбегаться кто куда. Джеймса интересовал только один из них — коренастый, сильный мужчина, уносивший на плече его жену.
Прежде чем рыцарь успел догнать обидчика Алины, тот уже был в лесу. Быстро смекнув, что верхом пробираться сквозь кустарник и густую поросль деревьев неудобно, Джеймс спрыгнул на землю и бросился вслед за разбойником, уносившим Алину. Он бросил на землю меч, опасаясь нечаянно ранить девушку. Разбойник испуганно оглянулся через плечо, увидел Джеймса, выхватившего нож, и бросил на землю свою ношу.
Но было слишком поздно. В три быстрых прыжка Джеймс преодолел расстояние, разделявшее их. Мужчины упали на землю. Хотя противник был сильным, тягаться силой с рыцарем ему едва ли стоило, тем более, что последнего буквально душила ярость. Обхватив шею разбойника, Джеймс оттянул его голову назад и, по рукоятку вонзив нож ему в живот, вспорол его.
Отбросив судорожно дергающееся тело, он вскочил на ноги и бросился к тому месту, где лежала Алина. Упав перед ней на колени, Джеймс тихо позвал:
— Кларисса!
Девушка лежала неподвижно, ее лицо было белым, как мел, за исключением красной отметины на щеке, которую оставила дубинка разбойника. При виде этой раны Джеймса охватила волна ярости, и захотелось еще раз убить человека, причинившего боль его жене. Потом он заметил, что вся одежда Алины забрызгана кровью, и похолодел.
— Кларисса! Господи, куда тебя ранили? — он исступленно ощупывал тело жены в поисках раны. — О Боже, почему я был таким идиотом? Почему не проявил большую осторожность? Если ты умрешь, я… — голос Джеймса дрогнул. Ну почему он никак не может найти рану? Ведь одежда жены вся в крови.
— Джеймс? — Алина приоткрыла глаза и увидела склонившегося над ней взволнованного мужа. Потянувшись к нему, она крепко обхватила его за шею. — О, Джеймс! Слава Богу! Я так боялась!
Джеймс осторожно прижал к себе жену и уткнулся лицом в ее волосы, чтобы скрыть слезы, готовые вот-вот брызнуть из глаз. Какое-то время он не мог говорить, а только крепко прижимал Алину к себе.
У девушки вырвался облегченный вздох. Так хорошо и спокойно в объятиях Джеймса! Она с наслаждением вдыхала запах его тела, доверчиво склонив голову ему на плечо. Алина слышала, как муж тихонько что-то говорит ей, но слов разобрать не могла.
В следующий миг Джеймс отстранился от жены и заглянул ей в глаза.
— Куда вас ранили?
Осторожно дотронувшись до щеки, Алина ощупала челюсть.
— Похоже, ничего не сломано.
— Но кровь! Ваша туника в крови. Откуда она?
Алина растерянно осмотрела перед туники. Но потом вспомнила, откуда взялась эта кровь, и ее лицо помрачнело.
— Ах, это. Я заколола одного разбойника ножом и на меня попала кровь из его раны.
— Вы закололи разбойника? — Джеймс изумленно уставился на жену.
— Да. Думаю, я убила его. Я… ударила ногой другого разбойника, который пытался стащить меня с седла, и кому-то еще полоснула ножом по руке. Но как ни сопротивлялась, меня все же сбросили с седла. Их было слишком много.
Джеймс от души рассмеялся.
— Одного разбойника вы убили и, скорее всего, искалечили двух других. Вот уж никогда не думал, — прибавил он, притянув к себе жену и поцеловав ее, — что женился на амазонке, — он усмехнулся.
— Нет: Я ужасно испугалась, — призналась девушка. — Боялась, что меня убьют, и вы не успеете спасти меня.
Джеймс улыбнулся и погладил здоровую щеку жены.
— Но вы же не сомневались, что я спасу вас, правда?
Алина кивнула.
— Да, — ответила она просто. Сердце подсказывало, что Джеймс обязательно спасет ее.
Тот легко прикоснулся губами к щеке девушки, а потом нежно прижался к ее губам.
— Мне кажется, господь Бог создал такую жену специально для меня. В этом королевстве нет ни одной женщины, которая подходила бы мне больше, чем вы.
Алина удивленно посмотрела на мужа. Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, она спрятала лицо на груди Джеймса.
— Дорогая, что случилось? — растерянно спросил он. — В чем дело?
Алина лишь покачала головой и попыталась сдержать слезы. Она не могла рассказать о сладкой грусти, наполнившей душу при этих, удивительно приятных словах, которые он сказал. Ей было грустно еще и от того, что она представила себе, как будет презирать ее Джеймс, узнав правду.
— Ничего страшного. Просто… — Алина вздрогнула. — Этот человек…
— Он мертв, — спокойно сказал Джеймс. — Та же участь ожидает и остальных его собратьев, когда я со своими людьми очищу леса от этой падали. Слишком уж вольготно чувствуют они себя здесь, вдали от Норкасла, — он мрачно усмехнулся. — Боюсь, теперь их покой будет нарушен.
Джеймс обнял жену за плечи и помог встать. 'Потом взял ее на руки и понес назад, к дороге.
— Я могу идти сама, — запротестовала Алина.
— Нет, я понесу вас, — в голосе Джеймса прозвучала такая решимость, что Алине сразу же расхотелось спорить. Тем более, ей так нравилось ощущать себя в объятиях мужа, опереться на его сильное плечо и забыть обо всех страхах. Вся та неловкость, которую она раньше чувствовала в его присутствии, бесследно исчезла, растаяв в пылу сражения. Когда на них напали разбойники, Алина думала только о нем, о Джеймсе, теперь он был ее поддержкой и утешением, и девушка не видела ничего предосудительного в том, чтобы крепко, обнять его.
Пока Джеймс и Алина разговаривали, к месту происшествия подоспели остальные его люди. Но продолжали держаться от леса на почтительном расстоянии, боясь попасть сэру Джеймсу под горячую руку. Сэр Джеймс был хозяином, которого они очень любили и за которого пошли бы и в огонь, и в воду, но когда он и его жена едва не стали жертвой разбойников, вполне мог сурово наказать слуг, слишком отставших от него.
Поколебавшись немного, один из воинов шагнул вперед.
— Что прикажете делать с телами, сэр?
— Развесьте по деревьям, — резко ответил Джеймс. — Пусть все видят, как Норвены расправляются с разбойниками. А вон того, — он махнул рукой в сторону убитого им мужчины, — кастрируйте, чтобы навсегда отбить у его дружков охоту поднимать руку на мою жену.
— Слушаюсь, сэр.
Джеймс донес Алину до ее лошади, и осторожно поставил на ноги. Остаток пути до Чесвика он хотел бы проехать с ней на одной лошади, но это, к сожалению, было невозможно. Им могли встретиться другие разбойники, а значит, надо сохранять бдительность и в любую минуту успеть выхватить меч, чтобы отразить нападение.
Вскоре молодых людей догнали повозки с вещами и слугами. С одной из повозок стремительно спрыгнула Джемма и подбежала к Алине.
— Миледи! Вы ранены?
— Нет, как видишь, я в полном порядке. Сэр Джеймс спас меня.
Нисколько не успокоившись, Джемма заставила девушку сесть и отдохнуть.
— Да, посидите немного, — поддержал служанку Джеймс. — Похоже, ранен сэр Брайан. Я должен осмотреть его.
— Где моя корзинка с травами? — Алина оглянулась на раненого рыцаря. — Я сама окажу ему помощь.
Но в следующую минуту взгляд девушки упал на ногу Джеймса.
— Сэр! Вы тоже ранены!
— Что? — осмотрев ногу, где на разорванной штанине запеклась кровь, Джеймс беззаботно махнул рукой. — Ах, это. Ничего страшного, простая царапина. Должно быть, меня задела чья-то дубинка. Эту пустяковую рану можно обработать и в Чесвике.
— Сэр Джеймс, — строго произнесла Алина и подбоченилась.
Тот недовольно поморщился.
— Ну, хорошо. Можете взглянуть и на мою царапину, но только после того, как окажем помощь сэру Брайану.
На руке рыцаря оказалась большая рана, из которой сочилась кровь. Сумев, наконец, остановить кровотечение, Алина осторожно отрезала рукав туники раненого и, намочив в кожаном мешке с водой кусок ткани, промыла рану. Скорчившись от боли, мужчина задержал дыхание, чтобы не выругаться.
— Ничего, сэр Брайан, — попыталась успокоить своего пациента Алина. — Можете говорить, что захочется. Я слышала всякие слова и не буду шокирована. Человек, которому больно, не может отвечать за свой язык.
Рыцарь слабо улыбнулся.
— Мою рану надо зашивать?
— Думаю, нет, — при мысли об этом Алину затошнило. Хотя ей и приходилось помогать матери оказывать помощь заболевшим артистам труппы, она не привыкла иметь дело с ножевыми ранениями и, уж тем более, никогда не зашивала ран. — Ваша рана не слишком глубока и должна затянуться сама. Я наложу повязку с травой.
Вскоре Джемма принесла корзинку с травами и, наложив обещанную припарку из Плауна, Алина плотно привязала ее к руке сэра Брайана куском ткани. Потом повернулась к Джеймсу, который, раздвинув разрез на штанине, показал незначительный порез на бедре. Ранку покрывала запекшаяся кровь и ворсинки от одежды. Опустившись перед мужем на колени, Алина осторожно промыла рану. Оказывать помощь Джеймсу совсем не то, что сэру Брайану. Находясь так близко к мужу, касаясь его бедра, пусть даже куском ткани, Алина чувствовала, как учащенно бьется сердце и как трудно становится дышать.
Она подняла голову и посмотрела на Джеймса. Его веки были слегка опущены, и по выражению лица Алина поняла, что прикосновения ее рук действуют на Джеймса так же, как и на нее. Промыв рану, Алина проворно наложила припарку и, перевязывая, как бы невзначай прикасалась к поросшей грубыми волосами коже ноги. В этот момент ей очень хотелось запустить руку под ткань штанины, погладить тугие мускулы бедра, но она вовремя взяла себя в руки. «Такое могла бы позволить себе только проститутка», — резко одернула себя девушка.
Закончив, Алина присела.
— Ну, вот и все.
— А ваше лицо? — спросил Джеймс.
— Здесь мало, чем можно помочь, — ответила девушка и намочила еще один кусочек ткани. Она собиралась приложить его к щеке, но Джеймс протянул руку и, забрав влажную ткань, сделал это сам. Алина подняла на мужа глаза, их взгляды встретились.
— Простите. Вы, наверное, сочли меня никудышным защитником. Сначала, по дороге в Норкасл, вы заболели по моей вине, а теперь еще и это.
— Нет, вы не должны так говорить, — быстро возразила Алина. Не успев даже подумать, она поднесла к губам ладонь мужа и нежно ее поцеловала.
Ощутив на ладони бархатистое прикосновение губ, Джеймс невольно задержал дыхание. Он еще не успел прийти в себя от приятного ощущения, которое доставили нежные пальчики на коже бедра. А теперь его и вовсе окатила горячая волна желания.
— Вы спасли мне жизнь, — серьезно сказала Алина, глядя Джеймсу в глаза. — И я благодарна за это. Неужели вы думаете, что я буду винить вас за то, что на свете существуют разбойники?
— Миледи, — Джеймс так близко нагнулся, что ощутил на себе теплое дыхание девушки. Ему очень хотелось поцеловать жену, но в эту минуту на них смотрели слуги. — Я хочу быть вашим мужем, — закончил он шепотом.
— Но вы и так мой муж.
— Я хочу по-настоящему быть вашим мужем и испытать неземное блаженство в постели с вами.
— Не надо так говорить, — слабо запротестовала Алина. Ее взволновали слова Джеймса. Она понимала, что должна держать его на расстоянии, должна снова спрятаться за маску холодной надменности, но не могла этого сделать, как ни старалась. Неожиданное нападение разбойников сделало это и вовсе невозможным. В ту минуту, когда в лицо дохнула смерть, и больше всего на свете хотелось оказаться рядом с Джеймсом, Алина поняла то, на что упорно старалась не обращать внимания, — она любит Джеймса.
Несмотря на все его недостатки, невзирая на то, какими бы безрассудными ни показались ее мысли, она любила Джеймса, и ничто не могло помешать этому. Больше всего на свете Алине сейчас хотелось оказаться в его объятиях. Девушка желала, чтобы он гладил и ласкал ее, а она на какой-то миг представила бы себя его женой, которую он тоже любит. Алина не могла себе этого позволить, и уж тем более, здесь, посреди дороги, на глазах у слуг и рыцарей.
— Но почему? Ведь это правда, — пальцы Джеймса переплелись с пальцами жены, и он легонько пощекотал тыльную сторону ее ладони. — Значит, вы собираетесь и дальше сторониться меня? Вы убиваете своей холодностью.
Собираясь возразить, Алина подняла глаза. В голубых, сияющих глазах Джеймса горело пламя страсти, и от того, как он смотрел на нее, она ощутила какое-то приятное головокружение.
— Чесвик Кип — замок небольшой, — продолжал Джеймс. — Там может оказаться только одна спальня для супругов.
— Прошу вас, Джеймс, — прошептала Алина, отводя взгляд. — Не пользуйтесь моей слабостью. Не надо меня смущать.
— Но в подобных делах вовсе не обязательно думать. Главное — чувствовать, миледи. Неужели я совсем, вам не нравлюсь?
— А вы что, не догадываетесь? — чуть слышно произнесла Алина.
— Иногда мне начинает казаться — да, я вам нравлюсь. Но в следующую минуту уже не так в этом уверен. Кларисса, я не буду пользоваться вашей слабостью, я слишком вами дорожу. Ни одна женщина еще не волновала меня так, как вы.
Прислонившись к своей лошадке, Алина закрыла глаза.
— Прошу вас, я совсем не могу думать, когда вы так на меня смотрите.
— Но вам совсем не нужно думать. Я хочу, чтобы вы сказали мне «да».
— Но вы вряд ли захотите увидеть меня сегодня ночью в своей постели, сэр, — Алина старалась, чтобы это прозвучало как можно беззаботнее, и легко, кончиками пальцев, прикоснулась к твоей ушибленной щеке. — Мое тело к тому времени будет пестреть всеми цветами радуги.
— Вы думаете, я не смогу подождать? Даже сейчас я нахожу вас прекрасной, но не хочу причинять лишнюю боль. Сегодня ночью я не буду учить вас искусству любви. Я хочу просто лежать рядом с вами и всю ночь сжимать в своих объятиях.
От этих слов Алина вся задрожала. Они пробудили в ней такое желание, что вдруг захотелось броситься в объятия мужа прямо сейчас.
— О, сэр Джеймс.
— Нет. Называйте меня просто по имени. Я не хочу слышать от вас никаких титулов.
— Джеймс, — послушно повторила девушка дрожащим от волнения голосом.
Дрожь в голосе Алины подействовала на мужчину так, как если бы она повела рукой по его телу. Это могло означать только одно: она тоже хочет его.
— А теперь, — голос Джеймса был хриплым, — скажите: «Да, Джеймс».
— Да, Джеймс.
Тот с трудом сдержался, чтобы не заключить Алину в объятия и расцеловать. Но только сказал:
— Вот и хорошо. А теперь позвольте помочь вам сесть на лошадь.
Вскоре их путешествие возобновилось. На этот раз Джеймс ехал с предельной осторожностью, стараясь не думать ни о жене, ни о данном ею обещании провести сегодняшнюю ночь вместе. Довольно быстро они проехали через лес, но и, оказавшись за его пределами, Джеймс не сбавил скорость. Хотелось быстрее добраться до замка.
Сегодня ночью они будут спать вместе, с улыбкой думал он. Как и обещал, он не станет заниматься с Клариссой любовью. Просто сожмет ее в своих объятиях, будет ласкать и нежить ее до тех пор, пока она не привыкнет к прикосновениям его рук, запаху его тела. И только после этого, медленно и осторожно, начнет знакомить жену с искусством любви.
Дорога пошла вверх, и вскоре впереди показались очертания замка. Небольшое здание из серого камня окружала стена с башнями и крепостной ров. Пришпорив лошадей, путешественники понеслись вперед, обрадованные, что до конечной цели осталось совсем немного. Подъемный мост через ров оказался опущенным, и вскоре по его настилу дробно застучали копыта лошадей. К несчастью, у одной из тяжелых повозок, с грохотом катившихся вслед за всадниками, соскочило колесо. С грехом пополам неполадку устранили, и повозка въехала во двор замка, где ее уже ждали остальные.
Вокруг царила мертвая тишина, и когда одна из прибывших лошадей тихо заржала, ржание прозвучало неестественно громко. От этой оглушающей тишины Алине стало не по себе. Все с беспокойством оглядывались по сторонам. Спешившись, Джеймс подошел к двери замка и постучал тяжелым железным кольцом. Ответа не последовало. Он постучал еще раз.
— Откройте! Я — сэр Джеймс Норвен и приехал осмотреть свои владения. У меня есть предписание короля, согласно которому Чесвик Кип принадлежит мне. Открывайте.
Спустя некоторое время массивная дверь, скрипнув, приоткрылась на несколько дюймов, и в образовавшуюся щель выглянуло сухое и морщинистое лицо какого-то человека.
— Кто ты? — нетерпеливо спросил Джеймс. — Открой дверь, старик!
— Меня зовут Катберт, — отозвался тот скрипучим, как несмазанные петли, голосом. — Сэр, я не сделал вам ничего плохого. Уезжайте отсюда, прошу вас. Этот замок принадлежит самому королю.
— Да, Его Величество унаследовал этот замок после того, как умер прежний владелец. Но он подарил его мне в награду за оказанные услуги. Если вас не успели предупредить, у меня есть предписание короля.
— Но это мало что меняет, милорд — я не умею читать, — отступив назад, старик открыл дверь пошире. — Мы получили какое-то послание, но прочитать его не в состоянии ни я сам, ни моя жена, ни даже священник. Он обещал отвезти его в Белдонское аббатство, аббатиса которого умеет читать.
— Я сам прочту вам это послание, — заверил старика Джеймс, оборачиваясь к своим спутникам и делая им знак спешиться. Потом помог Алине спуститься с лошади. Они поднялись по ступенькам крыльца и переступили порог большой залы.
Почти тотчас же молодые люди остановились, открыв рты от неожиданности.
Свет в залу проникал сквозь несколько узких окон, ни свечей, ни факелов здесь не оказалось. Но даже при столь скудном освещении нетрудно было разглядеть, что пол покрывает слой грязной соломы, у массивного деревянного стола, накренившегося на бок, не хватает одной ножки, а в углах в беспорядке громоздятся сломанные стулья. Абсолютно голые стены ничем не радовали глаз: ни картинами, ни гобеленами. Из-за ног старика крадучись вышла собака и пулей метнулась куда-то в угол. Повернув голову, Алина увидела довольно упитанную крысу, с писком зарывавшуюся в грязную солому.
— Боже правый — только и смог вымолвить Джеймс. Его новый дом, замок, в который он привез молодую жену, оказался настоящей дырой.

 

Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14