Глава 12
При воспоминании об их невеселом расставании на душе Мэттью горчило. Он очень жалел, что ее не было с ним здесь, в Лондоне. Они ходили бы на представления, сидели бы за ужином в уютной обстановке роскошных полированных комнат. Он водил бы ее на балы, на скачки, в клубы с сомнительной репутацией, ведь ее снедало любопытство посмотреть на них. Он познакомил бы ее с тысячами приятных пороков, в которых ей отказывал чопорный Бостон. Вместо этого она сидела одна в каюте взаперти, несчастная и, без сомнения, чувствуя себя покинутой, потому что старый доктор не пришел к ней на помощь.
Его угнетенное состояние усугублялось еще и тем, что его посольство было почти бессильно оказать ему помощь. Посол переадресовал его к мистеру Редфилду, которого он именовал «специальным представителем». Мистер же Редфилд отложил на неопределенное время вопрос о предоставлении ему нового корабля. Он делал таинственные намеки на какой-то окончательно пока что недоработанный план.
— Думаю, что возможно вы тот, кого мы давно ищем. Нам нужен человек опытный и отважный.
— Зачем? — взорвался Хэмптон, вскочив с кресла. — Что это за план, на который вы все время намекаете?
— Успокойтесь, капитан Хэмптон, совершенно нет никакой надобности кричать, я ведь не корабль янки, который вы берете на абордаж. Боюсь, что не смогу вам ничего сказать о плане, пока не станут мне ясны все его детали. Со дня на день я ожидаю судно с приказом из Чарльстона.
— А тем временем я должен сидеть сложа руки?
— Именно так.
— Послушайте, — резко и с горечью проговорил Мэттью. — В Ливерпуле у меня осталась команда. Они заслужили отдых и, безусловно, должны располагать некоторым временем, чтобы насытиться выпивкой и проститутками. Но если нам придется ждать слишком долго, мои матросы распустятся, потеряют чувство сплоченности и, вспомнив, как плохо было им в тюрьме, подумают о том, что служить на каком-нибудь английском торговом корабле куда приятнее и безопаснее. Я не могу позволить себе прохлаждаться здесь слишком долго.
— Вам придется ждать, капитан. Вы, что, думаете, я могу вынуть вам крейсер прямо из кармана? У нас сейчас нет готовых кораблей, ждущих вас в порту. И кроме того, у меня нет указаний заказать для вас корабль на верфи. Более того, у меня нет денег, чтобы заплатить за корабль, даже если б я и нашел его. Капитан, казна конфедерации практически пуста. Блокада душит нас, уничтожая нашу экономику. Те деньги, что у нас есть, достаются нам с дьявольскими усилиями, а наши друзья англичане не горят желанием предоставить нам кредит.
— Я понимаю положение дел. Мои матросы вот уже; два года не получают жалованья, мне приходится рассчитываться с ними добычей с торговых судов, чтобы, удержать их при себе.
— Это свидетельствует о ваших пиратских наклонностях, — сухо сказал Редфилд.
Хэмптон ухмыльнулся и опять сел в кресло. Специальный представитель занимал его. Это был сухой человек маленького роста, в очках, скромно одетый, с шевелюрой песочного цвета, редеющей на макушке. Но несмотря на его невзрачный вид, Мэттью чувствовал в нем спокойную твердость и стальную решимость. Каждый день этот человек вел обреченную битву: плутоватые дипломаты, деньги, бумаги, снабжение, люди, редкая связь с правительством Юга… Все это требовало такого кропотливого терпения, какого у самого Хэмптона не было.
Редфилд удостоил его слабой улыбкой:
— Кроме того, что очень трудно достать для вас корабль, дело осложняется тем, что вы можете понадобиться нам в совершенно другом качестве.
— Тайный план? — поддразнил Хэмптон.
— Да, капитан. Вы понимаете меня?
— Полагаю, да.
Последние три дня Хэмптон провел в полном безделье. Забрав свою долю трофеев, он приумножил состояние в игорных домах Лондона. Ему было известно, что опытные мошенники и шулеры заманивают новичков, позволяя им выиграть в первый вечер, но обирают их до нитки, когда они возвращаются в последующие вечера. Хэмптон бродил по Лондону, разыгрывая из себя простодушного и доверчивого американца. Он давал себя заманить в игру только на один вечер и выигрывал, но не возвращался на следующий день.
Выигрыши Мэттью росли, хотя он и тратил много денег на виски, изысканные рестораны и женщин. Он наслаждался свободой, вкусом прекрасных блюд и напитков, в которых ему было отказано в тюрьме, и приятными ощущениями от нежных и покорных женских тел, не сопротивлявшихся ему и не застывавших при его прикосновении.
Его удовольствия были, однако, омрачены воспоминаниями о Кетрин. Его жизнь в Лондоне была бы куда полнее, если бы она была рядом с ним. Он скучал по ее телу, свернувшемуся калачиком и прижавшемуся к нему, по ее прекрасному лицу и золотым глазам, по ее остроумным замечаниям, по ее интересу ко всему на свете… и даже… да, он скучал даже по их ссорам.
На третий день Мэттью выбрался из постели к полудню и отправился в магазины купить что-нибудь для Кетрин. Он твердо решил изменить характер отношений между ними, когда вернется. Он обращался с ней слишком грубо прежде, сейчас он это понимал. К черту ее избалованность и упрямство. Может быть, он даже и не очень-то хотел приручить ее, она ему нравилась такой, какою была. Отныне он станет ухаживать за ней, завоевывая ее умом, а не силой. И начнет он с подарков.
Сначала Хэмптон накупил ей тканей для платьев: несколько ярдов бледно-золотого атласа для бального платья, изумрудно-зеленый шерстяной отрез и хлопковый темнорозового цвета для платьев на каждый день, а также подвязки, изысканное нижнее белье и веер цвета слоновой кости. Он хотел показать свою щедрость. Самым пикантным подарком должна была стать тонкая и прозрачная ночная сорочка девственно-белого цвета с глубоким вырезом на груди и разрезами по бокам, украшенная изящной вышивкой.
Он зашел и в ювелирные лавки. Когда-нибудь он осыплет ее бриллиантами с головы до ног, а пока недостаток средств, чтобы сделать это, вызвал у него раздражение. Он купил для Кетрин, после долгих поисков красивую в своей простоте тонкую золотую цепочку, которая прелестным кольцом должна была окружить стройную, как античная колонна, шею Кетрин. Он почти наяву представил себе, как эта, нежнее вздоха, цепочка покоится на ее матовой коже, и ощутил острый приступ желания. Пожалуй, ему следует вернуться в Ливерпуль, чтобы узнать, все ли в порядке с Кетрин. В конце концов, здесь он просто убивает время в ожидании, когда к Редфилду придут указания из Чарльстона.
При возвращении в гостиницу он был занят придумыванием различных предлогов для оправдания своего отъезда из Лондона. Однако ему не пришлось воспользоваться ими. В номере он застал Редфилда, который выглядел исключительно взволнованным и нервным. Увидев Хэмптона, он вскочил.
— Капитан Хэмптон, это верх наглости! Похищение девушки янки из благородной семьи! Вы и в самом деле не понимаете, что вы не пират! Я этого не потерплю, сэр! Я этого не потерплю!
Хэмптон с каменным выражением лица посмотрел на суетящегося человека:
— О чем вы?
— Кетрин Девер! Вот о ком я говорю.
Брови капитана лениво поднялись, изображая изумление. В то же время его ум лихорадочно работал. Черт побери! Неужели этой девчонке удалось бежать?
— Только не играйте со мной в невиновность, Хэмптон! Точно с таким же видом, что сейчас у вас на лице, я подпустил тумана на этого англичанина, который сообщил о похищении девушки мне. Все это здорово смахивает на правду, однако. Вы способны на подобное?
— Пожалуйста, успокойтесь и объясните, в чем дело.
— Это вы должны объяснить мне! Какой-то старый дурак-доктор поднял в полиции Ливерпуля страшный шум, утверждая, что вами похищена молодая леди, которую вы насильно удерживаете на борту вашего корабля. Ее имя Кетрин Девер, а ее отец, оказывается, очень богатый человек, кораблестроитель. О, боже, если уж вам понадобилось красть женщин, неужели вы не могли ограничить свой выбор девушками из простых сословий? Обязательно вам надо было связаться с влиятельным семейством! — он замолк, задыхаясь от возмущения, его лицо покраснело.
Мэттью улыбнулся. В его глазах вспыхнуло холодное пламя.
— Мне не нужна была девушка из простого сословия, я хотел именно мисс Девер.
— Вы, что, не поняли? — взорвался Редфилд. — Нам грозит международный конфликт! По вашей милости! Я сбиваюсь с ног, пытаясь повлиять на британцев, помешавшихся на приличиях, и убедить их, что мы тоже достойные и здравомыслящие люди, а тут вы выкидываете этакое коленце! Англичане не могут не обратить внимание на Рэкингхэма, если намереваются и в дальнейшем соблюдать нейтралитет. Они угрожают обыском вашего корабля!
— Проклятье на мою голову, если я им позволю!
. — О?.. А как же вы намереваетесь остановить их? Обьявите войну Великобритании? Доктор Рэкингхэм уже на пути в Лондон и через час будет здесь. Английская полиция настаивает, чтобы он лично предъявил вам свои обвинения. И вы не сможете отрицать их!
— Почему же?
— Попробуйте, и они произведут обыск вашего корабля. Вы высекли искру, которая может взорвать наши дружеские отношения с Англией! Черт подери! Есть только один выход.
— Какой же? — усмехнулся Мэттью.
— Отпустите девушку. Мы передадим ее британским властям вместе с нашими искренними извинениями и надеждами на лучшее в наших отношениях, несмотря на инцидент.
— Я рад, что вы не служите в армии. Вы бы капитулировали в любом сражении еще прежде, чем прозвучал бы первый выстрел.
— Поймите, капитан, мы не воюем с Англией!
— Мистер Редфилд, вы же дипломат! Вы должны уметь лгать. Отрицайте все и остальное предоставьте мне.
В случае неудачи вы просто пожмете плечами и скажете, что я вас обманул.
— А как же быть с Рэкингхэмом?
— Я протелеграфирую своему верному Пелджо приказ снять мисс Девер с корабля и укрыть ее в городе. Когда достопочтенный доктор доберется до Лондона и предъявит мне свои обвинения, я соглашусь на обыск корабля. Мы отправимся в Ливерпуль на ближайшем же поезде.
Редфилд взглянул на него скептически:
— Я буду очень удивлен, если ваш трюк сработает. Вы говорите, я могу заявить, что ни о чем не знал?
Хэмптон ухмыльнулся:
— Вам не придется этого делать, мистер Редфилд. Запомните, главное — держаться уверенно и не подавать вида. Тогда сражение наполовину уже будет выиграно.
— Когда-нибудь это вас погубит, Хэмптон!
Когда Редфилд ушел, Мэттью принялся упаковывать вещи, готовясь к отъезду в Ливерпуль. Он спрятал подальше подарки для Кетрин, чтобы их случайно не заметил Рэкингхэм. Пелджо он отправил срочную телеграмму, предупреждая его о своем приезде и необходимости укрыть Кетрин в городе. Закончив все эти безотлагательные дела, он уселся в кресло в ожидании прихода доктора.
Когда часом позже прибыл Рэкингхэм, его глазам предстал Хэмптон, спокойный и уравновешенный, как всегда. При виде доктора он вопросительно вздернул кверху бровь, а на его губах появился след едва уловимом улыбки.
— Доктор Рэкингхэм, как приятно видеть вас снова.
— Капитан Хэмптон, это майор Ревингтон.
— Десятый гвардейский полк, сэр, — в присущей британцам бодрой и решительной манере произнес стоявшим рядом с доктором человек и отдал честь.
Хэмптон откозырял ему в ответ.
— Приятно познакомиться с вами, сэр.
— Я тоже очень рад этому, капитан. Ваши военные подвиги вызывают у меня искреннее восхищение.
— Каким бы ни был капитан Хэмптон в сражениях, майор, в личной жизни он насильник невинной девушки, — резко отчеканил пожилой доктор, раздраженный дружелюбием майора.
Хэмптон улыбнулся и обменялся взглядом с англичанином. Это был блестящий молодой офицер и, безусловно, джентльмен. Его губы под тщательно ухоженными усиками слегка дернулись, а в голубых глазах появилось насмешливое выражение. Прекрасно, подумал Хэмптон, этот уже на моей стороне. Он, кажется, полагает, что доктор — старый дурак, а мы с ним оба джентльмены, на чьи шалости старым дуракам следует смотреть сквозь пальцы.
— Успокойтесь, доктор, и не говорите мне, что вы сами всерьез верите во всю эту чепуху, — снисходительно произнес Мэттью.
— Капитан Хэмптон, вы отлично знаете, так же как и я, что это не чепуха. Вы изнасиловали, похитив, мисс Девер.
Хэмптон засмеялся.
— Эта девчонка просто купила вас, доктор. Она обыкновенная девушка со всеми присущими слабому полу недостатками, которые она пытается скрыть. Она опасалась, что вы осудите ее, и потому выдумала всю эту глупую историю с похищением исключительно ради того, чтобы заручиться вашим сочувствием. Боюсь, Кетрин заражена довольно сильно ужасной моралью лицемерия, типичной для средних классов. Она не в силах противостоять своим естественным наклонностям и желаниям, но предпочитает это отрицать. Правда же состоит в том, что я позвал ее с собой на корабль, и она согласилась. По прибытии в Англию она решила было остаться со мной, но, увы, когда я привез ее в Лондон, oна сбежала от меня с молодым баронетом.
По губам майора было видно, что он едва сдерживается от хохота. Он срочно прикрыл рот рукой.
— Это наглая ложь! — взорвался доктор.
— Сэр, если бы не ваш почтенный возраст, я бы вызвал вас за оскорбление на дуэль, — холодно произнес Мэттью.
— Мисс Девер — пленница на борту вашего корабля! Хэмптон вздохнул и проговорил:
— Я вижу, спорить с вами бесполезно. Вы оскорбляете меня и себя ставите в дурацкое положение. Однако, я понимаю, в какой щекотливой ситуации оказались наши британские друзья, и потому, чтобы окончательно прояснить дело, предлагаю вам самим убедиться, что мисс Девер на моем корабле нет.
Рэкингхэм с подозрением уставился на капитана.
— В какую игру вы играете, Хэмптон? — спросил доктор.
— Капитан очень любезен, позволяя нам осмотреть его судно, — возмущенно обратился к доктору майор.
По виду майора Ревингтона чувствовалось, что он рад предложению капитана. Хэмптон усмехнулся:
— Не будьте строги к бедняге, майор! Случись вам увидеть мисс Девер, вы бы узнали, как легко она может околдовать мужчину.
Майор ответно ухмыльнулся:
— Соблазнительная кобылка, а?
У Мэттью вдруг возникло желание врезать кулаком по осклабившемуся в вожделении лицу майора, но он подавил в себе вспышку беспричинного гнева и улыбнулся:
— Красотка, майор, красотка!
Они сели на ночной поезд, идущий в Ливерпуль. Доктор мучился подозрениями и согласился ехать с неохотой, но он не мог отказаться от присутствия при обыске, который сам же и потребовал произвести. А Хэмптон не мог не почувствовать уважения к этому пожилому человеку, который не был на самом деле дураком или слабым противником, как поначалу показалось Хэмптону. Доктор был настойчив и предан слову, и ему удалось выскользнуть из лап дружка Пелджо.
— Расскажите капитану Хэмптону, как вы сбежали от этих жуликов в порту Ливерпуля, — подсказал доктору Ревингтон, пытаясь создать дружескую атмосферу за поздним ужином в купе поезда.
— О, на вас напали воры? — спросил Хэмптон, удивившись. — Мне следовало бы дать вам одного из моих матросов, чтобы он сопроводил вас до гостиницы.
— Не воры, сэр, а похитители! — Рэкингхэм взглянул на Хэмптона многозначительно.
— Еще одно похищение? — губы Хэмптона дернулись, изображая веселье. — Я никогда не подозревал, что в мире, оказывается, происходит так много похищений.
— Некоторым это очень нравится!
— Но зачем же вас похитили, доктор? Из-за денег?
— Полагаю, нет. Думаю, меня хотели заставить молчать.
— Заставить вас молчать? — Мэттью выглядел озадаченным. — Что вы имеете в виду?
— Полагаю, вы знаете что.
Хэмптон взглянул на доктора, и его лицо выразило недоумение. Он пожал плечами.
— Не обращайте внимания, капитан, — посоветовал майор. — Но продолжайте, доктор, расскажите, как вам удалось бежать от этих негодяев.
— Они заперли меня в комнате с окнами, заколоченными досками. Однако мне удалось оторвать одну из них с помощью кочерги. Затем я привлек внимание одного уличного мальчишки, стоявшего под окном и уговорил его за вознаграждение открыть дверь. Он проявил сообразительность и находчивость, открыв дверной замок без ключа. Еще за дополнительную небольшую сумму он отвел меня в ближайший полицейский участок.
— Замечательно, доктор, замечательно, — воскликнул Хэмптон. — Я вижу, что вас лучше не иметь своим противником.
Рэкингхэм лишь бросил на него молчаливый взгляд. Мэттью также уставился на него своими упрямыми серыми глазами, и, не выдержав, доктор сдался и опустил глаза. Сославшись на возраст и усталость, Рэкингхэм оставил их за ужином и прилег отдохнуть. Ревингтон и Хэмптон просидели еще несколько часов и перешли на короткую ноту, сдружившись за картами и виски. Хотя Хэмптону и удалось заручиться доверием майора, однако наутро он проснулся с дикой головной болью и нехорошим предчувствием. Бодрый вид доктора чуть не вывел его из себя, но он утешился предвкушением полного поражения старика. Сойдя с поезда, они взяли экипаж и отправились в порт. Когда они поднялись на борт «Сюзан Харпер», Пелджо поспешил им навстречу.
— Капитан, — Пелджо изобразил жест, напоминавший отдание чести. — А мы не ожидали вас назад так скоро.
— Я тоже не ожидал того, Пелджо. Доктор Рэкингхэм хочет осмотреть корабль. У него сложилось впечатление, что я прячу мисс Девер на борту нашего судна, — он повернулся к своим спутникам. — Откуда соизволите начать обыск, джентльмены? С моей каюты?
К удовольствию Хэмптона, обыск был безрезультатен. Доктор Рэкингхэм был дотошен, осматривая каждый дюйм корабля, но Кетрин нигде не было.
— Вы удовлетворены, доктор? — поинтересовался Хэмптон, когда они завершили поиски девушки.
Рэкингхэм ничего не сказал, но майор отважно нарушил тишину:
— Я определенно доволен, капитан Хэмптон. Было большой любезностью с вашей стороны позволить нам подняться на ваш корабль для обыска. Я обещаю вам…
— Он спрятал ее где-то в городе! — прервал его доктор.
— Это уже слишком, доктор! — с раздражением ополчился на Рэкингхэма майор Ревингтон, голова которого гудела с похмелья ничуть не меньше, чем у Хэмптона. — Капитан сделал для нас более чем достаточно. Что еще вы хотите? Вы запятнали его имя, причем совершенно бездоказательно, потребовали, чтобы мы обыскали корабль, словно его капитан какой-то преступник, а не джентльмен, и теперь, когда он проявил терпение и благородство, позволив нам осмотреть его корабль, на котором мы, разумеется, никого не нашли, вы настаиваете на том, что он каким-то образом увел молодую леди с корабля и спрятал ее в городе!
— Он мог телеграфировать своим людям, приказав им убрать ее с корабля! Вне всякого сомнения, ему заранее было известно о моем приезде в Лондон, его предупредил кто-то из представителей его страны, как только ваш атташе выразил им свое неудовольствие противоправными действиями капитана, — упрямо твердил доктор.
Майор Ревингтон тяжело вздохнул:
— Ну и что же вы хотите от меня? Арестовать капитана? У вас же нет никаких доказательств! Одни слова! Но что мы знаем точно, так это то, что мисс Девер нет на борту этого корабля, как вы утверждали.
Старик зло сверкнул глазами, презрительно посмотрел на них обоих, отвернулся и побрел, ссутулив плечи, вниз по трапу. Майор пожал плечами и сказал:
— Страшно сожалею обо всем случившемся, капитан. Надеюсь, вы понимаете, в каком положении мы оказались, когда доктор…
— Разумеется, разумеется, майор, — спокойно проговорил Мэттью.
— Хочу заверить, что больше мы не побеспокоим вас.
— Я рад, что дело улажено, — сказал Хэмптон.
— Возвращаетесь в Лондон? Мы могли бы снова перекинуться в картишки.
— Нет, в моем присутствии в Лондоне нет больше надобности. Думаю, несколько дней я пробуду здесь в Ливерпуле.
— Обязательно навестите меня, когда приедете в Лондон!
— Благодарю, майор, я буду рад.
Когда Рэвингтон вслед за доктором спустился вниз по трапу, Мэттью обратился к Пелджо:
— Отлично сработано! Убедись, что ни Рэкингхэм и никто другой не шатается вокруг нашего корабля и привези сюда вновь мисс Девер. Я пока немного отосплюсь.
— Разве вы не получили мою телеграмму, капитан?
— Что за телеграмма?
— Когда она пришла в Лондон, видимо, вы уже съехали из отеля. Я не спрятал мисс Кетрин в городе. Она… — он заколебался, но все же с неохотой выдавил из себя: — Она сбежала прошлой ночью.
— Что? О господи! Пелджо! Тебе нельзя ничего поручить! — загремел Мэттью. — Сначала улизнул доктор, а теперь Кетрин!
— Виноват, мне нет оправданий. Она одурачила меня!
Гнев охватил Хэмптона.
— К черту! — сказал он.
К черту мисс Девер! Почему ей непременно надо быть такой упрямой и своевольной? Не успевал он повернуться к ней спиной, как она каждый раз затевала что-то, идя ему наперекор. В каюту занесли его саквояж, и мысль о приготовленных им для нее подарках подбавили дровишек его гневу. Она ненавидела его, ненавидела до мозга костей, а он, как дурак, носился по магазинам, выбирая для нее подарки, которые могли бы ублажить ее. Он яростно зарычал:
— Пусть! Сбежала! Ну и пусть! Пусть уходит! У меня нет больше терпения удерживать ее!
* * *
Кетрин медленно выходила из забытья, похожего на плотно обволакивающий туман. Она открыла глаза и заморгала: как странно выглядит сегодня каюта! Затем ее снова окутал сон, а позже наступило полудремотное состояние, и ей показалось, что кто-то тормошит ее, чтобы заставить съесть миску клейкой овсянки. Ну конечно подумала Кетрин, она маленькая девочка, она больна, и Бетси заставляет ее кушать эту противную овсянку. Отяжелевшие веки Кетрин опять закрылись. Когда она проснулась вновь, ее сознание несколько прояснилось и она окинула взглядом грязную и тесную комнатенку с голыми стенами.
— Мэттью? — вместо звуков из ее горла вышел испуганный шелест.
Она облизала сухие губы и сглотнула в горле комок. Разве она не убежала от Мэттью? Да… она сбежала потом были эти двое ужасных мужчин и тот джентльмен, что ударил одного из них тростью и заколол тем самым… Как смешно! Как он мог заколоть тростью? Нет… Она прижала руки к закружившейся голове. У нее было такое чувство, будто ее голова вот-вот надуется, как шар, и поднимет ее к потолку. Слезы подступали к ее глазам. Где она? Где капитан? Пелджо? Корабль?
Внезапно открылась дверь и вошла женщина среднего роста, с полной фигурой, тонкий пеньюар туго обтягивал ее тело, очерчивая каждую складку пышной плоти, а мощные округлости ее грудей непристойно выпирали из глубокого выреза. Волосы у нее были черного цвета, длинные и распущенные. Они свободно рассыпались по ее плечам и спине. Женщина презрительно взглянула на Кетрин и резким движением головы закинула назад свою роскошную гриву.
— Ну, посмотрим-ка, что ты из себя представляешь! — с издевкой произнесла женщина. — Паркер сказал, что ты красавица, Венера. Ха! Позвольте сказать вам, мисс, что у вас нет и десятой части той привлекательности, которой располагаю, скажем, я.
Кетрин внимательно смотрела на женщину. Кто она такая? Лицо женщины было покрыто обильным слоем косметики: ярко-красные румяна на щеках, помада на губах, сильно подчерненные брови и ресницы. Женщина излучала раздражение и враждебность. Почему? Кетрин с трудом села на постели, для приличия укрывшись простыней, заметив, что на ней одна сорочка. Где же ее платье?
— Что вы имеете в виду? — голос Кетрин прозвучал тихо и надтреснуто.
Женщина засмеялась:
— Что я имею в виду? — передразнила она. — Что я имею в виду? Ха! Ну, просто то, что ты маленькая и бледная до синюшности пустяковинка, и никакой искринки в тебе нет. Пожалуй, им просто придется платить мужчинам за то, чтобы они легли на тебя!
И тут Кетрин сразу вспомнила, как она стояла в красной прихожей, отчетливо припомнился ей элегантно одетый незнакомец, спасший ее от тех двоих мужчин. Ну конечно, в его трости было на конце длинное узкое лезвие! Он убил того толстолицего человека, ударив лезвием ему в спину! Та комната, вся в бархате и зеркалах, полная мужчин и полуобнаженных женщин…
— Подождите! Минутку! — резко вскрикнула Кетрин, в один миг обретя привычные способности мыслить, и женщина приняла слегка удивленный вид. — Где я? Зачем тот мужчина привел меня сюда?
— Ты не догадываешься? Ты в борделе, дорогуша! А тебя он привел, чтобы ты тоже занялась этим делом.
— Вы сошли с ума! Я не…
— Нет? — загоготала женщина. — Так значит скоро будешь! Ты никогда не слышала о белом рабстве?
— Нет, — Кетрин ошеломленно покачала головой. — О чем вы говорите?
Женщина захихикала.
— Ах, вы только подумайте, сама невинность! Ладно, это недолго продлится!
— Хейзел! — донесся резкий и скрипучий голос. — Что ты там делаешь? Убирайся сию же минуту!
Лицо женщины моментально изменилось, оно стало моложе и на нем появился страх. Она выбежала из комнаты, а на пороге показалась туго затянутая в корсет и одетая во все ярко-красное массивная женщина, чей голос навел ужас на Хейзел. На ее лице также был толстый слой косметики, волосы были медно-золотистого цвета, а кожа выдавала ее возраст, так как отвисала, образуя тяжелые складки и мешки. Пальцы ее были унизаны кольцами, а на мясистых запястьях красовались браслеты, украшенные бриллиантами. Из копны жестких и прямых волос торчало смешное перо бледно-лилового цвета, своим концом касавшееся щеки.
Кетрин подавила в себе смешок. Как же комично выглядела эта женщина, но вместе с тем и пугающе. Она захлопнула за собой дверь и величественно вступила в комнату.
— Меня зовут Перл, — произнесла она своим громким голосом. — Это мой дом, а ты теперь одна из моих девочек.
— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, — высокомерно заявила Кетрин.
— Ах, ах, какие мы заносчивые! Так вот, запомни хорошенько: или ты поостережешься высокомерничать, или мне придется отдать тебя на выучку Паркеру. Девушки ему, вообще-то, не очень нравятся, он предпочитает маленьких мальчиков, если ты поняла, о чем я, — она бесстыже подмигнула.
— Я не поняла, — сказала Кетрин невыразительно.
— Иногда он не прочь заняться укрощением, когда девушка слишком задирает нос. Ты американка? Я узнала по выговору, — она покачала головой. — У меня еще не было девушек янки, но я слышала, что они очень уж самостоятельны, но поверь, — просияла она, — мы сумеем скоро вышибить из тебя дурь.
— Миссис Перл, боюсь, что вы совершаете страшную ошибку. Меня зовут Кетрин Девер, и мой отец владеет верфями в Бостоне. Мое исчезновение не пройдет незамеченным, а моего отца лучше не злить, в гневе он страшен. Я предлагаю вам освободить меня, пока у вас не начались серьезные неприятности.
Старая карга заквохтала:
— Это все замечательно, милочка, но я не верю ни единому твоему слову. Паркер сказал мне, что ты убежала из тюрьмы.
— Не из тюрьмы. Я была пленницей, но незаконно. Корабль конфедератов похитил меня из Бостона. Когда же мы приплыли в Англию, мне удалось сбежать от них. Вы что, не понимаете? Меня разыскивает федеральный военно-морской флот, и английские власти тоже, без всякого сомнения. Я не говорю уже о капитане Хэмптоне, человеке, от которого я сбежала.
Женщина слушала, слегка улыбаясь, словно ей рассказывали увлекательную выдумку.
— Ого! Да ты очень важная малышка, не так ли? Федеральный флот ищет тебя. Конфедераты тоже сбились с ног в поисках. И английские власти тоже ищут. Вот это да! Ты, кажется, нужна половине стран мира! Не беспокойся, я уверена, что здесь ты тоже будешь пользоваться огромным успехом.
— Вы дура! — с гневом сказала Кетрин. — Я говорю вам правду. Хэмптон придет в ярость, узнав о моем бегстве, и не успокоится, пока не найдет меня. И я могу гарантировать вам, что когда он отыщет меня и увидит как вы со мной обращались, он впадет в бешенство. Он… он убьет вас. У него необузданный и мстительный нрав, и в нем нет никакого чувства сострадания. Он, не раздумывая, застрелит вас.
— Тогда я полагаю, что ты, должно быть, тоже его боишься, и недаром ты убежала от него. Но ты слишком высокого мнения о себе, если воображаешь, что он так сильно разволнуется из-за того, что ты бросила его. Насколько я знаю мужчин, он постарается развеять свою печаль с несколькими портовыми проститутками. Но даже если он и станет искать тебя, то здесь тебя ни за что не найдет. Никого еще здесь не находили, хотя ты не первая, кто попал сюда. Даже полиция не сует сюда свой нос, кроме как для того, чтобы получить взятку.
Кетрин постаралась скрыть острый приступ страха, который ледяным острием пронзил ее насквозь, но старая ведьма уловила это и злобно улыбнулась:
— Правильно, дорогуша, подумай хорошенько на досуге! Думаю, ты скоро начнешь соображать, что к чему! А пока что я оставлю тебя здесь наедине с твоими мыслями. Подумай!
Она вышла, закрыв за собой дверь. Раздался зловещий щелчок замка. Кетрин приподняла свой непокорный подбородок и прошептала:
— Он придет. Он обязательно придет!
Конечно, он найдет ее! Старая ведьма пытается запугать ее. Но надоедливые сомнения скоро возникли в голове Кетрин. Она вспомнила, как холодна была последнее время к Хэмптону. Он был в Лондоне, без сомнения, в окружении женщин, липнувших к нему, как мухи на мед. Не исключено, он раскаялся в том, что не отпустил ее. Вполне вероятно, что когда он увидит лондонских красавиц, засмеется и поймет, что в тюрьме так изголодался по женщинам, что принял Кетрин за красавицу, хотя это на самом деле вовсе не так. Когда Пелджо скажет, что она убежала, не вздохнет ли он с облегчением?
— Нет, — яростно прошептала она. — Нет!
Не важно, что он думает о ней как о женщине, не важно, что он был с ней груб. и жесток, его гордость будет все равно задета. Она убежала, она перехитрила его! Он будет искать ее хотя бы потому, что ему невыносимо будет признать свое поражение и ее превосходство. Он придет! Обязательно! Перл не может правильно оценить положение вещей. Хэмптон найдет ее! Может быть, и в самом деле никто не осмеливается из полиции сунуться, сюда, но Мэттью придет за ней. Он прочешет весь порт… и Пелджо, и тот дружок Пелджо, что схватил доктора Рэкингхэма, и вся команда корабля… Хэмптон найдет ее! Обязательно найдет.
Она нарисовала перед собой его образ; жесткий, суровый, стройный, загорелый, глаза такие же серые и холодные, как вода в Атлантике. Перл просто не знает Мэттью, а иначе она не была б столь уверена.
Кетрин закрыла глаза. «Мэттью, пожалуйста! Пожалуйста! Найди меня! Приди! Ты должен!» О, зачем только она убежала с корабля? Ей пришлось прижать кулак к губам, чтобы не разрыдаться.
— Я буду хорошей, я буду послушной, — прошептала она, — я сделаю все, что ты только захочешь, но пожалуйста, пожалуйста, приди за мной.
Она лежала, парализованная страхом. Шло время. Никто не приходил. Ее стал мучить голод, но дверь оставалась закрытой. Она поднялась с постели и подкралась к двери. Дверь была надежно заперта, как и ставни на окнах. Она тщательно обыскала комнату, но нигде не нашла ни своего платья, ни туфель.
Почему ей не принесут поесть? Или хотя бы воды! Она умирала от жажды. Они, что, намереваются умертвить ее жаждой и голодом? О Боже, что же с ней станет? Мэттью будет в Лондоне, когда узнает о ее побеге. А что, если он в этот момент будет с женщиной? Что, если он равнодушно откинет в сторону телеграмму и продолжит с нею заниматься любовью? О, как горько раскаивалась она в том, что не уступила ему! Если бы только она не была так упряма… то сейчас бы она лежала в его объятиях где-нибудь в постели лондонской гостиницы за многие мили отсюда.
Слабый свет просачивался через щели в ставнях. Но и он постепенно исчез, и она осталась в полной темноте. Она свернулась клубком на постели и строго-настрого приказала себе не поддаваться страху. Она представила, что находится снова на корабле и что ее голова покоится на груди Мэттью. Ей даже показалось, что от его дыхания шевелятся ее волосы. Она почувствовала его теплую кожу у себя под щекой, услышала мерный рокот воздуха в его легких. Потихоньку она заснула.
* * *
Пробудил Кетрин бледный свет, тонкими лучиками сочившийся сквозь щели. Она села и осмотрелась. Голова у нее работала ясно, а голод, казалось, обострял восприятие. Ужас предыдущей ночи прошел. Разумеется, они пытались запугать ее, ослабить настолько, чтобы она смирилась со своею судьбою без борьбы. Она скорчила гримасу. Они узнают, что Кетрин Девер не настолько слаба!
Она подумала еще раз и пришла к выводу, что гордость Хэмптона не позволит ему допустить, чтобы девушка обвела его вокруг пальца. Он будет искать ее! Зная его характер, Кетрин не сомневалась, что он найдет ее. Ей нужно было продержаться до его прихода, но следовало поискать и возможность бежать на тот случай, если она просчиталась и Хэмптон не станет ее искать. Или не сможет найти. Или найдет слишком поздно. Нет, она должна полагаться прежде всего на свои силы.
Но что она могла? Нет! Она не должна сомневаться, Хэмптон придет за ней. Снова главной проблемой становилось время. Она должна потянуть время, поводить их за нос… и тогда… Она слегка улыбнулась. Ее мысли снова были похожи на те, что приходили к ней, когда Хэмптон похитил ее, хитростью заманив на корабль. Только тогда он был злодеем, а теперь спасителем.
Мысленно она встряхнула себя — сейчас не время размышлять о превратностях судьбы. Как долго она уже пробыла здесь? Был вечер, когда Паркер усыпил ее этим отвратительным запахом — хлороформом? Когда она проснулась, было светло. Должно быть, уже начался следующий день. Затем прошла ночь. А теперь снова день.
Значит, день и две ночи. Сколько времени понадобится Хэмптону, чтобы отыскать ее? Разумеется, Пелджо разыскивал ее, прежде чем уведомить капитана о ее побеге. Вряд ли ему хотелось сообщать Хэмптону, что он упустил ее, он думал найти ее и вернуть на корабль. Вероятно, он искал ее несколько часов, прежде чем телеграфировать Капитану. Возможно, до утра не было поезда в Ливерпуль, и Хэмптон прибыл сюда лишь сегодня днем или накануне вечером. Скорее всего, Пелджо уже проверил все места, куда она могла бы пойти: вокзал, полицейский участок… Они придут к выводу, что с ней что-то случилось именно здесь, в этом районе. Они начнут задавать вопросы, таверна за таверной… Кетрин пронзил приступ отчаяния.
Так может продолжаться вечно! Она должна бежать. Если бы только Пелджо успел ей купить тот обещанный нож!.. Или был бы с ней тот серебристый пистолет, из которого однажды она выстрелила в Хэмптона!..
Она вынула из волос заколку и стала ею осторожно ковырять в замке. Наконец он щелкнул, и она на мгновение почувствовала торжество, но дверь все же не поддавалась. Должно быть, с другой стороны двери был засов. С этим она ничего не могла поделать.
Расстроившись, она перешла к ставням. Замок ставень не поддавался. Она вспомнила про кринолин, который впопыхах бросили на пол, когда ее раздевали. Быстро она разодрала кромку и вытащила тонкую полоску китовой кости. Ей удалось отломать кусочек, и с его помощью она попыталась взломать ставни. Три куска сломалось, прежде чем ставни поддались. Окно, которое они закрывали, оказалось маленьким и столь сильно загрязненным копотью, что сквозь него едва можно было что-либо разглядеть. Однако, ей все же удалось увидеть, что окно выходит на глухую стену соседнего здания менее чем в трех футах от окна и что между окном и глухой стеной соседнего здания пространство глубиной не меньше трех этажей.
Она села и чуть не расплакалась. Не выбраться ей отсюда, если только не удастся ускользнуть, когда кто-нибудь войдет в комнату. Один Бог знает, как можно выбраться незамеченной из этого дома. Ну что ж, и она узнает, когда придет время… а пока что она должно признать, что сейчас сбежать не представляется возможным.
Тогда нужно подыскать хоть какое-нибудь оружие. Она внимательно прочесала помещение. Никакого тазики или кувшина. Никакого зеркала, чтобы разбить на острые куски. Нет даже стула, чтобы кинуть его в противники. Очевидно, они знали свое дело! Кетрин вздохнула от отчаянии. Затем вдруг она бросилась под кровать, встала на колени и заползла под нее совершенно, а минутой позже вылезла оттуда с увесистой перекладиной. Этим можно оглушить одного или даже двух человек, подумали она с торжеством. Но перекладиной от кровати нужно будет воспользоваться лишь в последний момент, и не раньше. Она спрятала перекладину назад под кровать.
Несколькими минутами позже дверь отворилась и впустила Перл, одетую на этот раз в кричащее платье оранжевого цвета.
— Ну что, дорогуша, — сказала она радостно, — сегодня у тебя настроение, должно быть, посговорчивей, а?
Кетрин подняла подбородок в манере, которую Мэттью уже легко распознал бы.
— Не думайте, что голодом вы можете заставить меня подчиниться! Меня сломить не так легко!
— Нет, конечно, нет! Ты похожа на серьезную девушку, не то что другие слабые и глупые дурочки. Поэтому давай, я тебе все доходчиво объясню. Ты хорошенькая собой, но что это тебе дало? Ничего. Только кучу сердечных переживаний. Но здесь, дорогуша, с моей помощью ты сможешь своим телом сколотить целое состояние. Я дам тебе место, где жить, приличную еду, красивую одежду и немного денег на карманные расходы. Ты смазливая и толковая девчонка, и вскоре ты подцепишь себе кого-нибудь богатого старика и отчалишь отсюда в качестве его любовницы. Это же лучше, чем зря тратить время на таких людей, как твой капитан.
— Ваше предположение заслуживает внимания, — хладнокровно признала Кетрин. — Но мне не нравится, что меня будут лапать разные мужчины.
— Фу, чепуха! Это будет не хуже, чем когда ты занималась любовью ради собственного удовольствия, но бесплатно. Некоторые из мужчин ведут себя и с моими девушками как настоящие джентльмены.
— Дайте мне время обдумать ваше предложение.
— Хорошо, я дам тебе час, чтобы ты решила. Но если ты не согласишься, мне придется передать тебя Паркеру, и поверь мне, ты пожалеешь об этом.
