Глава двадцать седьмая
— Больше всего люблю встречи за завтраком.
Габриэль намазывала маслом чесночные гренки. Откусив небольшой кусочек, она бросила рассеянный взгляд на публику, завтракающую в Поло Лонге.
— Марк, не будь таким мрачным, — бранила она его. — То, о чем я прошу, навряд ли представляет для тебя большую трудность.
— Не просишь, Габриэль, требуешь, — как ты это всегда и делаешь, — с негодованием прошипел он. — Мне нравится Хизер. Она хорошая актриса и не заслуживает такого. Впереди у нее большое будущее. Почему ты хочешь помешать ее карьере таким образом?
— Потому что у меня есть такая возможность, — прохрипела она с ненавистью. — Повтори мне снова, что ты собираешься сделать, — как мы об этом договаривались.
Марк вздохнул. У него не было выбора. Его прижали к стене. И нужно как-то выжить.
— Я собираюсь предложить Хизер договор о съемках в пяти фильмах на «Тринити» с условием, что она не будет сотрудничать ни с какой другой студией в городе, пока не выполнит обязательства по отношению к нам.
— А она их никогда не сможет выполнить, — радостно воскликнула Габриэль. — Продолжай.
— В середине сценария ее выведут из фильма и заменят другой актрисой, мотивируя тем, что с ней стало невозможно работать. — Марк скрежетал зубами, когда выплескивал эту ложь, навязанную ему Габриэль. — Мы заявим, что она превратилась в капризную примадонну, эгоизм которой разгулялся после «Долгой дороги домой», что она пыталась переплюнуть своих коллег и отказывалась выполнять указания, не прислушиваясь к критическим замечаниям.
— Хизер будет сказано, что она больше подходит для твоего следующего сценари51, но этого никогда не произойдет, — продолжила Габриэль. — Пойдут слухи. Бульварные газеты начнут мучить ее, а я к этому нашепчу несколько сплетен на уши сотрудникам редакции отдела светской хроники. К тому времени, когда «Тринити» подставит ее, все уже забудут о «Долгой дороге домой», заключила она.
— Но зачем тебе это, Габриэль? — Марк сбился уже со счета, спрашивая, зачем ей это нужно.
— А почему бы и нет? Я испорченная сука. Плюс к этому — я проиграла. Роковое стечение обстоятельств. Хизер получила роль, которую я хотела в «Долгой дороге домой». Она также унизила меня на твоем банкете. — Габриэль хитро посмотрела на Марка. — А такого я никогда не забуду. Скорее, я могу позабыть все другое, что случилось со мной в тот вечер, но только не с Хизер.
Марк сказал, сдаваясь:
— Ты выиграла. Я позвоню ей.
— Ты должен быть абсолютно уверен в том, что сделаешь это, — напомнила Габриэль. — А теперь давай перейдем к другим делам. Я слышала, что ты купил права на постановку «Опасных людей»?
Марк проницательно посмотрел на нее:
— И ты, конечно, хочешь получить главную роль?
— Я прочитала сценарий и просто влюблена в него. Неужели ты думаешь, что я не хочу получить в этом фильме главную роль?
Сейчас у Марка не было причин отказывать Габриэль. Она сможет сыграть эту роль, и сценарий как раз соответствует ее амплуа. Он, конечно, далеко не претендент на получение «Оскара», но Марк любил делать передышки время от времени. Фильмы, подобные «Долгой дороге домой», по-настоящему близки и дороги его сердцу, снимая их, он всегда чувствовал, что занимается настоящим кино. «Опасные люди» — просто интересный зрелищный фильм, он принесет деньги «Тринити» и сделает Пола Фонтано счастливым.
Марк решил все-таки немного побороться. Ему не хотелось, чтобы Габриэль думала, что его легко уговорить.
— Габриэль, я действительно думаю, что тебе надо начать с чего-нибудь полегче.
Она возразила безапелляционным тоном:
— Давай не будем начинать наши обычные споры. Я хочу сниматься и надеюсь, что контракт будет заключен с моим агентом к концу этой недели. Поскольку мне пришлось выбыть из «Вспышек страсти», я могу приступить сразу же, как только ты будешь готов.
— Но, Габриэль, дай мне немного времени, и я найду для тебя подходящий сценарий.
— Это и есть подходящий сценарий. Марк отбросил в сторону салфетку.
— Ну, что же, ты выиграла. Но ответь на один вопрос: когда этому всему придет конец? Когда ты перестанешь дергать меня за веревочку?
— Когда ты будешь мне абсолютно не нужен, — она стала выпроваживать его. — Можешь уходить, Марк. Мне нужно свести счеты еще кое с кем.
— С тем, кого я знаю?
— Со своим мужем, — глаза Габриэль мстительно заблестели. — Думаю, ему будет приятно встретиться со звездой твоего фильма. Не так ли?
* * *
— Келли, ты много работала?
Дэниэл заволновался, увидев уставшую Келли, подошедшую к его столику.
Она улыбнулась слабо, прежде чем поцеловать его в щеку, и села за стол.
— Я много снимаюсь.
— Это не только от работы, — он внимательно посмотрел на нее. — Что натворила твоя мать?
— Откуда ты узнал?
— У тебя все написано на лице. Иногда у твоего отца было такое же выражение после ссор с ней. Так что же она сделала на этот раз? Келли тяжело вздохнула.
— Скорее, чего она еще не сделала? Она ничего не предприняла, чтобы как-то облегчить наши с Грэхэмом дела. Чувствую, что все это доставляет ей удовольствие.
— А почему бы ей это и не доставляло удовольствия? Она эгоистичная и бессердечная сука, — сухо заявил он. — Давай не будем подыскивать слова, Келли, и скрывать истинное положение дел. Ты знаешь, какие чувства у меня вызывает твоя мать, а я у нее. Мы расходимся всегда, чтобы не видеть друг друга, но мы связаны с ней из-за тебя. Я люблю тебя, Келли, и не хочу видеть, что тебе больно, поэтому и не стану больше терпеть и позволять твоей матери делать тебя несчастной. Думаю, что пора нам с ней поговорить.
Келли вздохнула:
— Не знаю, к чему это приведет. Иногда я не понимаю ее поступков, — она печально тряхнула головой и взяла апельсиновый сок. — Мы с ней каждый сам по себе.
— Дорогой, прости, я опоздала.
Ванесса, в модной одежде из мягкой белой кожи, стремительно подошла к Дэниэлу и Келли, обдавая их свежим и тонким запахом и наклоняясь для поцелуя. В руках она держала дюжину кремовых роз, перевязанных красной лентой. Она вручила розы Келли, сказав:
— С днем рождения.
— Очень мило, Ванесса, — смущенно улыбнулась Келли. — Но мой день рождения наступит только через три месяца.
Ванесса растерялась:
— Неужели? Но я думала, что ты родилась в октябре. Обычно я хорошо помню такие события и могу поклясться… — она достала из своей сумочки сигарету, зажгла ее и сделала затяжку. — Ну, ладно, раз уж так получилось, пусть они тебе доставят радость. Ты так выглядишь, словно тебя нужно немножко взбодрить.
Извини меня, Келли, хочу спросить: что на сей раз сделала твоя мать?
— Мы как раз закончили разговор об этом, — сказал Дэниэл.
— Без меня? — выплеснула Ванесса. — Но мне бы хотелось кое-что добавить! Она угрожает моему издателю судебным делом, если тот издаст мои мемуары, она посмотрела на Келли, возвращаясь к прежнему разговору. — Это хорошо, что я промахнулась с твоим днем рождения. Мне нужно уточнить эту дату в своей книге. Да, так вот, в любом случае, юристы Дианы хотят получить копию рукописи. Ни в коем случае! Такого я не допущу. Пусть потерпит до конца.
Ванесса улыбнулась Келли и Дэниэлу.
— Ладно, давайте не будем больше говорить об этой дряни. Лучше поговорим о твоем чудесном мужчине, Келли. Он тебя утомляет?
— Мы с Грэхэмом расстались, — спокойно сказала Келли.
— Но почему ты не сказала об этом мне? — спросил Дэниэл.
— Только на время. Нам нужно разобраться кое в чем. Скоро мы снова будем вместе.
Ванесса с сочувствием смотрела на Келли.
— Посматривай за своей мамой, — предупредила она. — Если Диана увидит, то Грэхэм свободен, то бросится за ним. Ничто никогда не останавливает ее в погоне за мужчиной, который ей нужен.
* * *
— Хорошо снова вернуться в Голливуд, — воскликнул Пол Фонтано.
Диана небрежно кивнула, продолжая симулировать состояние экстаза под Полом. На самом деле, она представила Фроста Баркли у себя в постели и почувствовала, что возбуждается. Фрост мог стать возможной заменой Грэхэму. Он молод и мужественен. Она смогла представить себя с ним в постели. Диана почувствовала, что отвечает Полу, вообразив на его месте Фроста. Но прежде чем она почувствовала удовлетворение, Пол кончил и скатился с нее.
— Я разговаривал с Марком Бауэром вчера. Он сказал, что «Долгая дорога домой» готова. Думаю, что нужно назначить день показа фильма в ноябре, но Марк со Мной не согласен. А я хотел это приурочить к празднику в последний четверг ноября. Как ты считаешь?
— Попридержи фильм до декабря. Послушай Марка. Фильм претендует на «Оскара». Мы не должны забывать о том, что в. декабре выйдет еще целый ряд фильмов. А у членов Академии очень короткая память.
— Готова начать танцевать в Лас-Вегасе? — спросил Пол.
— А что, уже время? — простонала Диана. — Неплохо было бы за это что-то иметь от своих талантов.
— Тебе заплатили, Диана. Кровью. И у тебя нет оснований жаловаться.
— Неужели? — прошипела она. — Ты шантажируешь меня уже двадцать пять лет. Мне ни разу не заплатили за выступления в твоем казино.
— Мы не хотели, чтобы Келли узнала правду, а как с этим сейчас или что-нибудь изменилось? — спросил Пол, как всегда полагаясь, что это его выручит.
— Не знаю, — пробормотала Диана, довольная тем, что на лице Пола промелькнуло удивление. — Интересно увидеть, какое потрясение это вызовет у нее?
* * *
— Ну, как, не задушил еще кого-нибудь за последнее время, Харрисон? Габриэль засмеялась от удовольствия при виде замешательства мужа. Расслабься, я только дразню тебя.
Он сердито сказал:
— Я не виновен в том, что ты находилась без сознания.
— Еще бы, не ударь я тебя в пах, ты бы убил меня.
— Но я этого не сделал. Кроме того, ты слишком далеко зашла.
Габриэль с деланным великодушием показала на стул.
— Давай не будем пререкаться. Садись, пожалуйста. В конце концов, я пригласила тебя на завтрак.
Харрисон с неохотой сел напротив жены. К чему она клонит? Он должен был согласиться, что она имела цветущий вид, представляя собой картину абсолютного здоровья, в то время как он выглядел отвратительно. С тех пор как Габриэль пришла в себя, он не мог ни есть, ни спать, ни писать, ожидая, когда она поднимет шум. Но если вмешается Грейс и расскажет то, что знает? Габриэль не сможет доказать, что он пытался задушить ее, но если выступит Грейс…
Он ничего не слышал о Грейс с тех пор, как бросил ее, да и Габриэль не хотела видеть его до сегодняшнего дня.
Мечты Харрисона завладеть всем потерпели крах с тех пор, как Габриэль пришла в себя, и ему мерещилась жизнь за решеткой. Он не мог допустить, чтобы такое произошло, и решил принять кое-какие меры предосторожности, если дело примет такой оборот. Его мучило нетерпение.
— Почему тебе захотелось увидеть меня?
— Неужели ты не голоден? — Габриэль подала меню. — Попробуй фаршированные яйца. Они очень вкусные.
Харрисон отказался.
— Я не голоден. Давай перейдем прямо к делу.
— Что ж, если ты настаиваешь, — проговорила она, глядя на него. — Как ты помнишь, я собиралась с тобой развестись…
— Но и сейчас ты тоже хочешь этого, — подхватил Харрисон. — Послушай, Габирэль, если ты собираешься развестись, прекрасно. Я не собираюсь сражаться с тобой. На самом деле, мне ничего не нужно. — Он подумал: зачем заниматься дрязгами? Скоро он станет очень богатым и знаменитым сценаристом. И ему не понадобятся грязные деньги Габриэль Фонтано. Чем скорее он от нее отвяжется, тем лучше.
— Думаю, что ты этого не захочешь, — проницательно заметила Габриэль, беря во внимание твой успех.
— Ты это о чем?
— Не будь таким скромным. Я все знаю об «Опасных людях».
Нет, от нее не отвяжешься. Проклятье!
— Ты знаешь? — он сделал равнодушный вид, предпочитая углубиться в меню, лишь бы только уйти от ее самодовольного взгляда, скользившего по его лицу.
— Прекрасный сценарий. Я влюблена в каждую страницу.
— Да? — он не смотрел ей в глаза. Ему этого не хотелось. Он знал, что за этим последует. Знал это, знал, знал! Все внимание он переключил на меню, чтобы скрыть поднимающийся в нем гнев.
— Я не могу его пропустить. Это будет чудесный фильм.
Харрисон все-таки осмелился оторваться от меню, чудом сохраняя невозмутимое выражение лица.
— Каким образом ты сумела достать копию сценария?
— Грейс прислала мне экземпляр. Очень предусмотрительно с ее стороны, не правда ли? После того как я его прочитала, мы мило поболтали. Ты слышал, я снова взяла ее на работу к себе?
Ему следовало это знать! Та, сука!
— О чем же вы говорили? — спросил он, сохраняя вежливость, и начал скручивать листы меню. Ему оставалось только догадываться, о чем они могли разговаривать.
— О многом, — намекнула она. — Но главным образом, о сценарии. Грейс думает, что я буду бесподобна в главной роли, а я лучшего и не желаю.
Харрисон потерял самообладание. Дрожащими руками он захлопнул меню.
— Но я не согласен! — взревел он от ярости. — Роль Мелани предназначается не для такой некомпетентной актрисы, как ты!
— Харрисон, ты обижаешь меня, — куковала Габриэль. — Но ты так умело это делаешь. Эта роль моя, и я ее беру.
— Если ты думаешь, что Марк Бауэр согласится на это, ты очень заблуждаешься.
— Он уже согласился.
Гнев Харрисона перешел в настоящий ужас. Он уставился на Габриэль, понимая, что она говорит правду.
— У тебя это не пройдет! Не позволю! Я работал слишком долго и упорно, чтобы позволить тебе разрушить мой сценарий.
— Твой сценарий? — со смехом простонала Габриэль. — А тебе не хочется сказать, что это сценарий Грейс? — ей доставило удовольствие увидеть, как ее муж побледнел. — Она чудный писатель, дала мне почитать кое-что из своих работ. Стиль тот же, что и в «Опасных людях». Очень забавно! Можешь представить, какие пойдут слухи.
— Ты не посмеешь! — зашипел Харрисон.
— Успокойся, дорогой, нам не нужна плохая пресса. — Габриэль отпила кофе. — По этой причине я и не развожусь с тобой.
У Харрисона закипела кровь, в глазах появилась красная пелена. Он схватился руками за стул, чтобы не вцепиться в горло Габриэль.
— Ты не разводишься со мной?
— А зачем? Твоя звезда снова восходит. Не думай, что я не воспользуюсь такой возможностью. Через пару недель я снова возвращаюсь в имение.
— Ты безумна, совершенно безумна, — твердил он, — безумна, как взбесившаяся лиса.
При этих словах Габриэль послала Харрисону воздушный поцелуй.
Он оторвался от стула.
— Но я остановлю тебя, Габриэль. Клянусь богом, я это сделаю!
Он пулей вылетел из ресторана.
* * *
Через некоторое время после ухода Келли, Дэниэл и Ванесса тоже покинули Поло Лонг. Дэниэла мучил один вопрос, который он не хотел обсуждать в ресторане, и сейчас обрушил его на Ванессу.
— Почему ты решила, что сегодня день рождения Келли? Почему именно сегодняшнее число врезалось тебе в память?
— Это очень просто. Когда Диана была беременна Келли, меня бросил Нейл Бакстер, мой второй муж. И пока у меня не случился выкидыш, мы с Дианой наблюдались у одного и того же врача-акушера.
— Ну, а что с датой? — настойчиво спросил Дэниэл. Ванесса возмутилась:
— В конце концов, дай мне возможность рассказать тебе всю историю! Однажды мы вместе ожидали в приемной, как и обычно обмениваясь колкостями друг с другом. И медицинская сестра, стараясь несколько сгладить напряженную ситуацию, спросила, когда мы собираемся рожать. Оказалось, что мы должны были рожать с Дианой одновременно. Поэтому-то я и подумала, что у Келли сегодня день рождения. Я, конечно, могла ошибиться в числах месяца, но уж никак не в самом месяце, тем более, не на три месяца, — она внимательно посмотрела на Дэниэл а. — А какое это имеет значение?
— Имеет, — пробормотал он, задыхаясь от волнения. — Я не поверил ему тогда, подумал, что он пьян и не знает, что говорит, но теперь это приобретает огромное значение! Как я мог быть таким глупцом?
— Не поверил — кому?
— Эдаму, — рассеянно ответил Дэниэл.
— Эдаму Стодарту? — Ванесса никак не могла понять, в чем дело. — А какое отношение это имеет к нему?
— Ты помнишь имя врача-акушера, к которому вы обращались с Дианой? Ванесса наморщила лоб.
— Кажется, его звали Манунг. Да, кажется, так. Но ты не ответил на мой вопрос. Какое отношение имеет к этому Эдам Стодарт?
Дэниэл снова не обратил внимания на ее вопрос.
— Он был молод, стар?
— Кто?
— Врач-акушер?
— Преклонного возраста. Дэниэл, что происходит?
— Просто догадка, — признался он. — Не более, возможно, попозже мне понадобится твоя помощь. Ванесса взвыла от нетерпения.
— И ты не собираешься мне ничего сказать? Это что-нибудь пикантное?
— Взрыв бомбы. Если я окажусь прав, то царствованию Дианы в этом городе придет конец.
* * *
Харрисон сел в машину и включил зажигание.
«Они обе заплатят», — мстительно думал он. Каждая. Он не позволит им так уйти. Габриэль и Грейс — две отравы. Он не допустит, чтобы с ним играли, распоряжались его жизнью, не позволит, чтобы они могли в любой момент разрушить его будущее.
Он сделает это первым по отношению к ним.
Ничто не остановит его. Он пойдет на что угодно, чтобы остановить их. На все.
Даже на убийство.
* * *
Меньше всего Дэниэлу хотелось видеть человека, стоявшего у его двери.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил он, не приглашая его войти.
— Дэни, разве так приветствуют старых друзей? — бранился Джейм. — Я пришел посмотреть, как ты поживаешь без меня.
Дэниэл сдержанно сказал:
— Ты прекрасно знаешь мой ответ.
— Ты даже не скучаешь без меня? Я разочарован.
— Чего ты хочешь, Джейм? У меня нет времени на твои игры.
Джейм зло ухмыльнулся Дэниэлу, дотрагиваясь до своего паха.
— Тебе это нравилось, — хриплым голосом проговорил он, расстегивая молнию у Дэниэла. — Почему бы нам этим не заняться? В память о былом?
Дэниэл убрал руку Джейма, прежде чем тот смог просунуть ее в его брюки.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Должно быть, итальянец тебя осчастливил, раньше ты никогда не упускал возможности потрахаться.
— Я изменился. Джейм высокомерно поднял бровь и расхохотался.
— А я не изменился. Те крохи-чаевые, которые ты мне бросил, были неплохими, но, Дэни, прости мне эту фразу, однако этой собаке нужна кость побольше.
Дэниэл начинал закипать. Когда он увидит эту пиявку в последний раз?
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он, стараясь говорить сдержанно.
— Только любезности. Не будь таким нервным. Билли Коттер твой друг, будет заниматься постановкой на «Тринити». Я слышал, что Марк Бауэр приступает к новому сценарию, и хочу, чтобы мне дали роль.
— В добрый путь. Джейм вздохнул.
— Мне не нужны твои пожелания. Я учился в той школе, где верят, что каждый — хозяин своей удачи. Так как Билли Коттер баловался мальчиками, я хочу, чтобы ты позвонил этой старой королеве. Скажи ему, что я готов придти на личное прослушивание. Все остальное — мое дело…
— Я этого не сделаю, — не колеблясь, ответил Дэниэл. — Ни за, что.
— Нет, сделаешь, Дэни, иначе твой старый закрытый колодец откроется и все увидят очень неприятную картину. Это называется «предать гласности», и я думаю, ты знаешь, что это такое.
— Ты негодяй!
— Я думаю позвонить Микеланджело Сигнориле. Помнишь его? Он был редактором журнала «Аутуик». Уверен, что этот материал пойдет. Затем свяжусь с бульварными газетами и ТВ программами.
Геральдо это понравится! А после этого ком покатится сам. Вот будет забава.
— Ты презренный человек!
Джейм самодовольно улыбнулся.
— Да, я такой. Теперь ты собираешься позвонить Биллу Коттеру?
— А что, у меня еще есть выбор? — Дэниэл знал, что другого выхода нет. После всех этих лет слишком поздно все предавать гласности. Он привык к такой жизни, и ему не хотелось с этим расставаться.
— Дэни, никто не собирается загонять тебя в угол, кроме тебя самого, ухмыльнулся коварно Джейм.
Дэниэл молча стоял, не в состоянии отрицать его слова. Именно это и было самым досадным.
